Я выбираю его

– Твоя мать не смогла тогда прийти. Она ведь была больна?

– Да. – Он внезапно уставился на свои руки.

«Странно». Хелен нахмурилась, но не успела ничего сказать, как заговорил Алекс, по-прежнему пристально смотря на закрытые двери лифта:

– Той ночью ты впервые меня поцеловала. На кухне, помнишь?

Она резко подняла на него глаза:

– Это ты поцеловал меня.

Он усмехнулся:

И потом ты сказала, чтобы я отвалил.

– Ты был парнем Габриэлы.

– Одним из многих.

– Ты обвиняешь мою сестру в том…

– Угомонись, Хелен! – Двери лифта открылись. – Мы оба знаем, что Габриэла любит развлекаться, во всех смыслах этого слова. Пока она жила в городе, я был для нее декоративным дополнением. Но я определенно не был единственным, кого она любила.

«Я не могу об этом говорить». Хелен вцепилась в портфель, пристально глядя на закрывающиеся двери лифта, когда на нее нахлынули воспоминания, опаляя кожу.

– Расскажи мне о Челси.

Он помолчал, давая ей понять, что заметил, как она переменила тему разговора.

– Она замечательный ребенок и многообещающая теннисистка. Внешне нахальная и жесткая, но в душе…

– Типичный подросток, уязвимый и неуверенный.

– Да. – Он посмотрел на Хелену и едва заметно улыбнулся. – Что ты можешь об этом знать?

– Все. – Они вышли из лифта и пошли через мраморный вестибюль. – Я была новичком в школе, помнишь? И иностранкой.

– Я помню твой первый день в школе.

Как он может забыть? У любого парня при виде новенькой слюнки текли. Потрясающая темноволосая красотка подъехала к колледжу «Радфорд» на черном БМВ. Ее волосы развевались на ветру, на ней были роскошные солнцезащитные очки от «Диора».

– Я жутко нервничала, – сказала она, вырывая его из фантазий, пока они продолжали идти мимо зоны регистрации.

– Было не похоже. Ты вплыла на парковку с таким видом, будто ею владела.

Хелен отрывисто хохотнула, пока он придерживал для нее стеклянные двери:

– Вплыла? Вряд ли.

– Да. Габриэла скачет по жизни, а ты плывешь, как ухоженный корабль по гладкой воде.

– Итак, ты считаешь меня идеальной? Неприступной?

Она заметила, как его чувственные губы изогнулись, проницательные голубые глаза внезапно повеселели.

– Ты никогда не была неприступной, Хелен.

У нее перехватило дыхание под его пристальным взглядом. Такого Алекса она знала: очаровательного и дразнящего, говорящего с подтекстом, чтобы увидеть ее волнение. Это был не тот желчный человек, бросавший обвинения в ее кабинете.

– Кофе?

– Что?

– Я спросил, хочешь ли ты кофе. – Он довольно усмехнулся. – Его могут подать нам к бассейну.

Хелен виновато кивнула. Она поняла, что Алекс и ее сестра не подходили друг другу в тот момент, когда Габриэла рассказала ей… Когда это было? В мае. Больше года назад. И все же сестра по-своему его любила. Разве он не заслужил узнать о том, что произошло?

Пока Хелен стояла в огромном кабинете Алекса, притворяясь, что рассматривает обстановку, он позвонил по телефону.

– Моя мать и Челси встретятся с нами в «Руби» – одном из наших многочисленных кафе-баров – в четыре.

– Алекс…

– Да? – Он подбоченился и наклонил голову в привычном жесте.

Хелен едва не проговорилась ему о смерти Габриэлы. Как легко она теряет над собой контроль, а ведь провела рядом с ним менее суток! Хелен быстро взяла себя в руки.

– Твоя мать и сестра знают, зачем я сюда приехала? – спросила она.

Он медленно прислонился к столу, упершись ладонями в поверхность из темного дерева:

– Нет. И я не хочу им говорить, по меньшей мере пока. Моя мать сочтет это необязательным, я имею в виду этот британский принцип сохранения присутствия духа. Она скажет, что я зря трачу деньги, а ты – свое время, что все в конечном счете закончится само собой… – Он остановился на середине фразы, стиснув зубы. Затем откашлялся и сказал: – Они живут здесь две недели и только недавно стали успокаиваться. Я хочу, чтобы так и было.

– Я знаю, что должна делать.

– Хорошо. – Он кивнул на огромную аэрофотосъемку Даймонд-Бей, висящую на противоположной стене. – Здесь люди платят за то, чтобы им не докучали СМИ. Никаких газет, телевидения, телефонов, Интернета – если только не попросят. Я предоставляю тебе конференц-зал рядом с моим кабинетом, там есть все необходимое. На курорт могут попасть только гости и только на частном самолете, поэтому никаких репортеров. Тебе никто не помешает в работе.

– Ты часто здесь живешь?

– Не так часто, как хотелось бы. Чаще всего я летаю между Сиднеем и Канберрой, Лос-Анджелесом и Лондоном.

Хелен наклонила голову:

– Лондон? Значит, «Спринт-туры» получают таможенные привилегии от Великобритании? Карлос…

Она умолкла, увидев напряженное лицо Алекса.

– Что – Карлос?