Пура Менте

Дьявол в мелочах, и как раз короткие обращения, рутинные процессы могут быть строительством чего-то опасного и невыгодного для человечества. Несмотря на «о-го-го» опытного Германа, надо увеличить количество анализируемых объектов, потому как задача одна: уличить Пура Менте, понять, что он скрывает под покровом бытовой мишуры.

– Обосновался? – в помещение вошел Курт, начальник Аурума. На худом лице топорщилась густая борода, сливающаяся с жиденькими, позорными бакенбардами. Из-за того, что череп был гладко выбрит, казалось, что уши – это огромные рудиментарные выросты. – Все ушли.

– Мне нужно догнать Германа, который здесь «уже семь лет».

Курт, не заметив иронии, глянул на экран и присвистнул.

– Своего инструктора ты превзошел.

На мониторе из движущегося ряда операций Пура Менте каждый отдельный тип падал в прозрачный мешок-пузырь, и стоило туда попасть чему-то подозрительному, как он лопался, и «паршивая овца» отправлялась в отдельную копилку – для изучения человеком. Аурум несколько секунд смотрел на визуализацию работы собственной программы, а потом начал вносить изменения.

– Кодишь? – удивился глава оппозиции. – Программирование давно превратилось в хобби.

– Ага, наподобие рыбной ловли.

– И ты взялся за акулу, – поддержал Курт. – Я тоже. Раньше. Теперь полностью погрузился в административную работу. Стал шестеренкой.

– Очень важная шестеренка, – позволил себе комплимент Аурум, застигнутый врасплох исповедью Курта. – В конце концов, организованной оппозиции без вас и вовсе не было бы. Теперь нас – тысячи.

– Выдохся, – пожал плечами Курт, сел на свободный стул, и тут же начал тереть бакенбарды, словно помогал им расти. – Может, как раз твои действия станут переломными. Не надо ждать указаний от меня или, тем более, от Германа.

Аурум покивал и высказался:

– Есть идея, без нее я сюда не пришел бы, изучал бы повадки Пура Менте один, но чтобы ее реализовать нужен особый человек.

– Я не даю полный карт-бланш, – сразу пошел на попятную Курт, – прежде чем что-то сделать, посоветуйся со мной.

– За неделю подготовлю «фундамент» и приду к вам.

– Договорились.

– На этом можно хорошо заработать, – решил закинуть удочку Аурум. – Весьма.

– Пока придумаю, что купить, – вставая, усмехнулся Курт.

***

– Чего умник, не передумал здесь работать? – Герман пришел спустя три дня.

Сегодня от него пахло гнилыми зубами и ананасом.

– Я послежу за двумя компьютерами, а вам бы к стоматологу сходить.

– Я принципиально не пользуюсь услугами роботов.

– Сходите к человеку.

– Дорого.

– Боитесь, что ИИ вам отомстит за то, что вы в оппозиции? – хмыкнул Аурум и возвел глаза к потолку. Он впервые показал Герману эмоции мимикой, надеясь, что так до него дойдет быстрее, чем через речевую коммуникацию. Подкрепит два глупых вопроса-предположения первобытными кривляньями. – Засверлит насмерть?

– Я не поступаюсь принципами, – зло и гордо заявил Герман.

– Не хотелось бы покидать оппозицию из-за того, что в офисе нечем дышать, – Аурум снова перешел на вежливые оскорбления.

Герман скрипнул зубами.

– Эмаль испортите, а она у вас и так ни к черту.

– А не агент ли ты ИИшки? – состроив подозрительную гримасу, спросил Герман. – Не зря же вы сразу спелись с Киборгом, мне доложили.

– Пожалуйста, говорите поменьше, – Аурум на секунду зажал себе нос двумя пальцами.

Сощуренные глаза Германа распахнулись.

– Урод, – сказал он и вышел из офиса.

Аурум выдохнул, как после тяжелой работы – давненько ему не приходилось общаться с людьми так много, как за последние дни. Еще эта странная девушка. Вероника была ниже Аурума на голову, все время сжималась и стеснялась, словно хотела стать еще меньше, незаметнее. При этом она заходила к нему по любому маломальскому, часто выдуманному поводу.

Она родилась особенной, все мыслительные процессы шли нормально, даже лучше, чем у самых здоровых детей, но при этом мозг полностью отказывался управлять телом. Редкое генетическое заболевание, раньше такие дети не жили и трех дней.

Несколько клипс на основные пучки нервных окончаний, вживленные за ушами микрочипы, и вот девочка двигается как положено. Всеми инстинктивными, обыденными движениями управляли самообучающиеся микрочипы, а если Вероника хотела сделать что-то из ряда вон выходящее, скажем, сальто назад, нужно было приказать телу это выполнить, и тогда Пура Менте посылал ему дополнительные команды. Будто она человек внутри боевого экзоскелета с дистанционным управлением, хотя это тело – ее. Парадокс. Герман обзывал ее Киборгом и считал шпионкой.

– Чай? – спросила Вероника, неся парящий бокал так, словно то был Святой Грааль. Аурум ничего не мог с собой поделать, он снова заметил, что у нее новый маникюр, теперь бирюзовый. Цветные ногтевые пластины почти полностью закрывали первые фаланги. Зачем ему эта информация? И что будет дальше, поход в кино?

Ауруму всегда была понятна мотивация людей, таких как Герман или Курт, но Вероника для него стала загадкой, перед которой он сразу сдался. Аурум решился на разговор и, перед тем как задать неприятные вопросы, улыбнулся и с благодарным кивком принял чашку, четвертую за день.

– Вероника, зачем ты здесь? Ведь нелогично, а в шпионство я не верю.

– А как ты считаешь?

– Никто не обещал, что будет просто, – довольно громко пробормотал Аурум и встал.

Вероника впервые смотрела ему прямо в глаза, и теперь Ауруму казалось, что это она на голову выше него.

– Ты же умный.

– Умный – не значит тактичный, – он вздохнул и пощупал пальцами воздух, словно пытался вырвать из него нужные слова. – Очевидно, ты ни то, ни другое, и от непонимания страдаешь.

Девушка кивнула, словно разрешая говорить дальше, и наконец-то села на стул.

– Ты не можешь проникнуть в мысли Пура Менте, и при этом не можешь чувствовать себя полностью человеком, твое тело тебе не подчиняется, – Аурум начал ходить из угла в угол по скользкому полу офиса, хотя ему всегда легко думалось сидя, без лишних движений. Он не видел ничего зазорного в обидной правде: правда и есть правда, а обида – всего лишь эмоция. И все равно нервничал.

– Все так, – призналась Вероника, подтверждая домыслы Аурума.

– Но отключи мы ИИ, станешь парализованной. Не просто откажут руки-ноги, ты не сможешь нормально ни глотать, ни дышать, ни говорить. Твоя участь – ясный ум и две трубки: для пищи и кислорода.

– Жалко меня? – она покачалась на стуле с чрезмерно задумчивым видом. Похоже, приходилось отдавать команды для непривычного действия.