Полное собрание сочинений. Том 1

– Ну и проваливай!

Иван напоследок посмотрел на Василия выразительным взглядом, в котором читалась и любовь, и боль, и ненависть, но так ничего больше не сказав, развернулся и зашагал прочь.

Василий стукнул кулаком по столу и схватился за голову.

Сергей всё так же непринуждённо потягивал свой кофе. По его лицу блуждала довольная улыбка.

Николай Александрович одиноко сидел в купе поезда, который неумолимо приближал его к цели.

Поезду хорошо, ему всё равно, зачем, что, когда, где; его это совершенно не интересует. Машины живут идеальной жизнью. Человек только тогда сможет стать счастливым, когда отупеет до уровня машины.

А Николай Александрович всё ехал и ехал. Он смотрел на мелькавшие мимо поезда деревья и редко попадавшихся людей. Он много думал, задавал вопросы и искал ответы, которые никак не мог найти. Его рука мерно отстукивала ритм на дипломате с винтовкой.

«Что за жизнь? – думал он. – Зачем я вообще жил? До сего момента незачем. Интересно, есть ли у человека цель в жизни, или он просто двуногое существо, борющееся за своё существование?

Предназначение. Интересно, есть ли оно? И как его определить? Вот, например, я, какое у меня было предназначение? Скорее всего, никакого, просто завести семью, достичь чего-то, обеспечить сына и спокойно умереть. Получается тогда, что вся эта месть перечёркивает моё истинное предназначение. И выходит, что я задумал – чушь, никому это не надо… Нет, не важно, нужно это кому, или нет, главное, что это нужно мне.

А может быть то, что я делаю сейчас – это и есть моё предназначение, а вся предыдущая моя жизнь была лишь подготовкой к нему? Вырастить сына, обеспечить его, чтобы он мог вступить в эту проклятую секту, чтобы там его убили, и чтобы я потом убил Василия. Вот уж действительно: «Как хочешь, так и было».

Эх, и о чём я только думаю? Какой бред! Нет, нет никакого предназначения, нет судьбы. Судьба – это дорога, по которой мы должны идти и свернуть с неё никуда нельзя, но что-то я не вижу ни стен, ни пропастей, которые не давали бы ходить куда вздумается. Куда хочешь, туда и идёшь. Тогда получается, что если судьба и есть, то это не узенькая дорожка, а целое поле. Поле действий и мыслей, а что такое сама жизнь? То же поле действий и мыслей, значит судьба и жизнь, которой мы живём, а значит, которой хотим жить – это одно и то же. Но ведь судьба и наши желания с возможностями, то есть жизнь – это по идее разные вещи, а выходит, что одинаковые. Но это, в принципе, не одно и то же: одно – как живём, другое – как должны жить. Противоречие. Выходит, что-то из этих двух вещей – выдумка. Но жизнь-то вот она, она-то уж точно есть, а, следовательно, нет судьбы. А если она и есть, то такая, какой мы сами её и делаем, или же она способна ежесекундно меняться, а что же это за судьба такая получается? Это уже не судьба, а не поймёшь что, просто жизнь. Никто нам не может приказать, мы не пешка в руках высших сил. Я – человек, я сам себе и Дьявол, и Бог.

Да, я всё делаю правильно, и я это сам решил, – Николай Александрович закрыл глаза и представил себе то счастливое роковое мгновение. – В один прекрасный момент… «Всё правильно, – он зевнул. – Человек решил, человек сделал, никто не может мне приказать, как мне жить. Я, только я…»

Николай Александрович ещё раз зевнул и, наконец, найдя ответ и поверив в него, спокойно уснул.

Даже во сне он поглаживал дипломат.

Василий одиноко сидел в кафе, уставившись на стол, стоящий напротив. Так он сидел уже не первый час. Наигрывала лёгкая музыка, входили и выходили люди, на улице стал накрапывать хоть и весенний, но всё равно нудный дождик, а Василий всё так же думал.

«А может быть, Иван прав? Неужели я стал обычным человеком? Нет, у меня ведь всё ещё есть дар, пока… значит я всё тот же «Пророк Василий». Эх, но ведь я действительно изменился. Нет, меня изменили… Отговорки, всё я сам, или всё-таки они? Непонятно, но всё равно вся вина лежит на мне, я не устоял.

Хотя, может быть, и не произошло ничего страшного? Я просто перестал верить в людей, или…– Василий ужаснулся. – Или я перестал верить в себя? Это самое страшное, что может случиться с человеком. Неужели я перестаю верить своей душе? Нет, не может быть!

Почему?

Потому что я пророк, и поэтому этого не может быть в принципе.

Нет, это не объяснение.

Нет, объяснение. Если бы мой разум победил сердце, то мои силы иссякли бы и я не смог бы исцелять, однако ж я ещё могу… Вот именно, ещё, – Василий вздохнул. – Вот когда я не смогу исцелять, вот тогда точно конец. Господи, спаси и сохрани. А сейчас ещё нормально, не всё так страшно.

А как же деньги, пресса, этот вчерашний разговор с Иваном? Нет, всё правильно, надо же на что-то жить. Нельзя в этом мире жить без денег. А пресса… Это я просто пробую новый способ учения масс и ничего более. А что касается Ивана… Ладно, переборщил, согласен, с каждым бывает. В конце концов, он перестал верить в меня, значит, он всё равно рано или поздно должен был уйти. Хотя я сам-то себе сейчас верю? – Василию не хотелось думать над этим вопросом, поэтому он переключился на новую тему.

Вернуться домой… Это хорошо, как мать-то будет рада! Почти год её не видел, соскучился уже. Надоело мотаться по свету, тем более без всякого смысла. Что там, кстати, говорил Иван? Что-то вроде, если я остановлюсь, мне конец. Нет, не согласен, какая разница, где исцелять?

Но с другой стороны, так мне нужны деньги только на еду, а вот дома… Мать надо порадовать, ремонт надо сделать, за квартиру платить… Уйма денег нужна будет…

Господи, что за мысли? Нет, ничего этого не надо.

Надо.

Нет, не надо. Главное, чтобы крыша была над головой. В конце концов, хоть мать увижу, столько времени не виделись. Тоже, кстати, с пустыми руками как-то неудобно появляться. Интересно, что она обо мне теперь думает? Что она мне посоветует? Помнится, она всегда хотела, чтобы у меня было много денег, чтобы у меня была нормальная жизнь, и чтобы я был счастливым.

Да что же это такое? Откуда только берутся эти гадкие мыслишки? Я же не хочу об этом думать, не хочу этого. Неужели всё это и вправду стало глушить голос души? Нет, вряд ли.

Почему?

Вряд ли.

Эх, не то это всё. Зачем я себя обманываю? Да, надо что-то делать, так жить нельзя, неправильно я себя как-то чувствую. Может, и правда я так изменился, как все говорят? Ладно, вот приеду домой и всё спокойно обдумаю…

Что я делаю? Это же конец, если я поеду домой, точно конец…

Да ничего страшного…

Нет, это очень страшно. Хватит оправдывать самого себя! Сколько можно? Да, придётся отдать себе отчёт в том, что я серьёзно болен. Я болен… Всё, надо начинать лечиться. Завтра же начну всё с нуля, надо исправляться, обязательно надо».

Василий ещё несколько минут обдумывал это решение и, наконец, здраво оценив ситуацию, тихо прошептал: «…всё с нуля».

Глава 8

– Ой, спасибо, сынок, – обрадовалась седая бабулька, сидевшая напротив Василия. – И правда, боль, как рукой сняло.

– Пожалуйста.

– Спасибо тебе, родненький. Век не забуду.

Она медленно встала и, что-то бормоча себе под нос, открыла сумку и начала в ней что-то искать.

– Ну, где же он? Ах, вот! – бабулька достала кошелёк и, весело улыбаясь, выложила всё его содержимое на стол. – Вот, возьмите, авось пригодится.

– Нет.

– Берите.

– Не возьму, – закачал головой Василий.

– Да ладно вам, от меня не убудет. Должна же я вас хоть чем-то отблагодарить.

– Благодарность выражается в чувствах, не надо менять чувства на деньги.

– А что это вы? Вчера, говорят, брали деньги, а сегодня, значит, нет?

– Именно так.

– Интересно.

– Идите с Богом.