Волонтер

Врач покосился на фото.

– Что-то припоминаю. Вроде был такой. Что вам надо от меня?

– Можно взглянуть на его карту? Хотелось бы знать, какие повреждения он получил при аварии.

Осипов поправил очки на переносице.

– Там нечего смотреть. Он был практически цел и сразу ушел. Его даже толком осмотреть не удалось.

– Ушел? – переспросил Артем.

– Я же сказал! – резко ответил Борис Георгиевич, снял очки и начал теребить дужку.

– Это очень странно.

– Почему же?

– Да хотя бы потому, что у меня есть сведения, будто карту Симонова из регистратуры забрали именно вы. Он ушел из больницы не сразу, как вы говорите, а спустя два часа как минимум. Более того, вы провожали парня, даже вышли с ним наружу.

– Это ерунда, – бросил врач. – Вздор! Вы что, подозреваете меня в чем-то?

– Борис Георгиевич, вы что-то скрываете. Что вы делали с Симоновым в перевязочной? Почему он провел у вас в больнице два часа?

– Не знаю, кто вам наплел про эти дурацкие два часа, – заявил доктор. – Я осмотрел его. Парень был в сознании, без единой царапины, а потом вдруг ушел. Я отпустил его со спокойной совестью.

– Минуту назад вы сообщили, что Симонов даже не дал вам осмотреть себя.

Осипов бросил на адвоката злобный взгляд и промолчал.

– Видите ли, Борис Георгиевич, какая интересная штука получается, – снова заговорил Артем. – Коробова как будто случайно забирает «Скорая помощь» из частной клиники, хотя у вас есть все условия для его лечения – койка, врачи и медикаменты. Зачем? Кто вызвал в три часа ночи «Скорую» для него? Вы?

Осипов отрицательно покачал головой.

– Тогда кто забрал Симонова? За ним кто-то приехал? Он звонил кому-то при вас?

– Я не обязан этого знать, – хмуро ответил врач. – Он ушел. Я не вправе был его задерживать. Этот Симонов находился не в психушке, был свободен в своих действиях. У нас не тридцать седьмой год.

– Это вы верно подметили, – согласился Артем. Он наклонился чуть ближе к доктору, но тот вздрогнул, как если бы увидел на кладбище надгробный камень с собственной фамилией.

– Да не бойтесь вы так, – успокоил его адвокат. – Тем более если совесть у вас чистая. Я просто хотел проинформировать вас, что правоохранительными органами возбуждено уголовное дело по факту исчезновения Симонова. Его разыскивают. Дело расследуется по статье «убийство», Борис Георгиевич. Я по доброте душевной хочу вас просто предупредить о том, что после меня вам нанесут визит работники уголовного розыска. Они тоже начнут вам задавать вопросы. Только в более жесткой форме, присущей им. Сотрудники полиции будут проводить обыски – надо же найти карту Симонова. Они станут допрашивать медсестер. Но раз вам нечего скрывать, то и поводов для волнения у вас нет.

– Не надо меня запугивать, – хрипло произнес Осипов, на лбу которого выступили бисеринки пота.

– Упаси боже, – отмахнулся Павлов. – Никогда не делал этого. До свидания, Борис Георгиевич. Я очень надеюсь, что вы все же что-нибудь да вспомните. – Он положил на стол врача свою визитку и покинул кабинет.

«Осипов явно темнит. К гадалке не ходи. – Павлов неторопливо спускался по лестнице, обдумывая ситуацию. – Почему Коробова, с которым все в порядке, усиленно прячут от чужих глаз в какой-то частной клинике? За ним даже машина оттуда приехала. А вот Симонов пропал!»

«Они разные, поэтому так и вышло, – произнес внутренний голос. – Коробов – богатый мажор, а Владимир из простой бедной семьи».

Артему показалось, что он нащупал кончик тоненькой ниточки, который вот-вот может выскользнуть из его пальцев.

«Зачем и кому понадобился Володя?»

После разговора с Осиповым этот вопрос безостановочно сверлил его мозг.

Погрузившись в размышления, Павлов не сразу обратил внимание на то, что в его кармане верещал сотовый телефон. Номер, высветившийся на экране, не был ему знаком.

– Да, я слушаю!

– Артем Андреевич? – послышался женский голос, вроде бы немного знакомый.

– Именно, – ответил адвокат, гадая, кто же это.

– Это Алла, помните? Вы нам очень помогли, когда довезли до больницы.

«Поделись сердцем», – проскользнула у Артема мысль.

Он почему-то был очень рад услышать эту девушку.

– Конечно, помню, – сказал адвокат. – Во всяком случае, ту сцену на проезжей части я вряд ли забуду.

– Артем Андреевич, очень неловко вас просить об этом, но мне нужен совет по вашей юридической части. Я уверена, что для вас это не составит особого труда, готова подъехать туда, куда скажете, и когда вам будет удобно.

Артем озабоченно посмотрел на часы.

– Мы можем пересечься в центре через час, – предложил он. – Заодно пообедаем. Я знаю один уютный итальянский ресторанчик.

– Хорошо, – немедленно согласилась девушка.

Прессинг

Как только за Павловым закрылась дверь, невозмутимое лицо Осипова исказилось, в глазах его заплескалась паника.

В дверь заглянул посетитель, но Борис Георгиевич рявкнул:

– Приема пока нет! Я сам вызову!

Голова пациента испуганно исчезла. Так улитка скрывается в своей раковине.

Врач вылетел из-за стола, чуть не сбил стул и кинулся к двери. Закрыв ее на ключ, он вытащил мобильный телефон и дрожащими пальцами набрал чей-то номер. Ему долго не отвечали. Губы Осипова сжимались все плотнее, напоминая бескровный разрез, а лицо хмурилось, становилось отталкивающим.

Наконец он услышал голос и проговорил:

– Алло, Михаил Викторович?

– Только очень быстро, – лениво процедил его собеседник.

Осипов издал клокочущий звук и заявил: