Квартира

Аймалетдинов настороженно следил за поведением адвоката. Глазки бегали, осматривая то Павлова, то кухню, то коридор, видневшийся за адвокатом; затем снова возвращались к протоколу. Ушки его тоже едва заметно шевелились, вслушиваясь в странный разговор Артема – явно с каким-то начальником. Уж в этом Аймалетдинов не сомневался, просто никак не мог догадаться, кто же это такой. Знать по именам и отчествам все московское милицейское начальство попросту невозможно.

Вдруг Павлов прекратил «дакать» и кивать и обратился прямо к гостю:

– Пожалуйста, ответьте, Аймалетдинов! – сунул трубку под нос.

Участковый осторожно взял протянутый телефон и отрапортовал – спокойно и с чувством собственного достоинства:

– Участковый уполномоченный капитан милиции Аймалетдинов у телефона. Слушаю вас.

И ровно в тот же миг все изменилось: по мере того, как он вслушивался в вопросы и наставления невидимого начальника, лицо его стало меняться – не только цветом, но и формой. Сначала вытянулось, потом сплющилось, а вскоре вообще бесформенно расплылось. Даже цвет кожи прошел весь радужный спектр – от бледно-розового до ярко-фиолетового. И, наконец, он встал, выпрямился и отрапортовал:

– Так точно, товарищ генерал-полковник! Есть. Понял.

Артем принял из его рук с пиететом возвращенный телефон, и стало ясно, что собеседование с начальством пошло «гостю» на пользу.

– Извините, господин Павлов, – потупил взор капитан милиции. – Не смею больше злоупотреблять вашим гостеприимством. – Участковый порылся в кармане и положил на стол визитную карточку: – На всякий случай. Если что – звоните. Не стесняйтесь.

Милиционер подхватил фуражку и мелкими шажками выбежал в прихожую. Сам открыл дверь и уже на пороге повернулся к Павлову:

– И все же зря вы со мной не договорили. Заявление-то остается заявлением. Все равно придется принимать решение. Ну, как говорится, против вашего лома у меня нет приема. Да и игра эта не моя. Зачем мне на чужом пиру похмелье? Бывайте здоровы, гражданин адвокат.

Дверь захлопнулась.

– И тебе не хворать! – ответил закрытой двери Павлов.

Он и сам понимал, что участковый прав, и если чье-то заявление уже есть, решение по нему будет принято. Визит к нотариусу по вопросу вступления в наследование квартиры нельзя было откладывать ни на день.

«Так… где тут у нас лежат бумаги?» Артем бросился к отцовскому столу, перерыл все – пусто, открыл и просмотрел содержимое отцовского сейфа – ничего! И вот тогда на душе стало по-настоящему тревожно.

Старуха

Ночь прошла ужасно. Всегда имевший крепкий и здоровый сон Артем ворочался и просыпался беспрестанно, а ближе к утру предрассветную тишину прорезал длинный, настойчивый и нестерпимо пронзительный звонок. Артем, почти привыкший за последние дни к плохим новостям, обреченно отметил показания будильника: три утра.

– Обалдеть можно! – Не дожидаясь повторения звонка, Артем слетел с кровати, натянул домашние брюки, подбежал к двери и нащупал замок. – Кто еще там?!

И тут же раздался голос соседки Варвары Серафимовны Штольц:

– Артем Андреевич, простите, ради бога! Очень срочное дело. Очень!

– Что еще случилось? Канализацию прорвало? – Артем, уже не сдерживая раздражения, распахнул дверь и тут же невольно смягчился.

Судя по лицу, соседка имела причину разбудить его посреди ночи.

– Ой, случилось что-то ужасное! – всплеснула Варвара Серафимовна руками. – Прямо сейчас какие-то страшные люди увезли Василия Васильевича Коробкова. Они ворвались к нему и выволокли из дома. Силой!

– А вы откуда знаете? – недоверчиво посмотрел Артем на растрепанную старушку в огромном халате поверх пижамы.

– Василий успел мне позвонить. У него мой телефон прямо в аппарате зашифрован был. Ну, записан там, – заторопилась соседка, – он, видно, успел на кнопку нажать и прокричал: «Меня похищают! Варя, спаси!» Вот я и побежала. Но пока собиралась, они уже его увели. Только номер машины успела увидеть. Вот, записала.

Артем принял из ее рук клочок газеты, на котором неуверенным дрожащим почерком был записан номер автомобиля, и попытался сосредоточиться.

– А номер не простой, Варвара Серафимовна, – поднял он глаза на соседку. – Судя по нему, забирали Коробкова сотрудники Минюста. То есть, скорее всего, судебные приставы.

В глазах старушки мелькнул испуг.

– Главное, что это не бандиты, – поспешил успокоить ее адвокат. – Это уже плюс.

– Ну, слава богу! – Варвара Серафимовна перекрестилась и вздохнула. – А что же им нужно от Васеньки?

– Не знаю. Давайте попробуем дойти до его квартиры. Может быть, там ответ найдем.

Артем вышел на площадку и, не дожидаясь соседки, сбежал по ступенькам вниз на первый этаж. Квартира Коробкова сразу опознавалась. Она была заклеена крест-накрест пленкой с надписью «Служба судебных приставов», а замки были взломаны. Коробков так и не поставил железной двери, и поэтому захватчики прошли в его квартиру практически без остановки.

Сзади подошла запыхавшаяся мадам Штольц.

– Ой! Что же они натворили! Что это, Артем Андреевич? – всплеснула она руками и двумя пальцами потянула за пленку.

– Э-э, нет, Варвара Серафимовна, – остановил ее адвокат, – это – символ судебной власти. Если квартира опечатана, то это значит, что есть решение суда. Видимо, Василий Васильевич где-то не учел чьи-то интересы и вот – поплатился. Судебные приставы, дорогая Варвара Серафимовна, просто так не приходят. Без решения суда они шагу не ступят.

– И куда ж они его уволокли? – забеспокоилась старушка.

Артем покачал головой. Только теперь он всерьез задумался над словами Коробкова, услышанными два дня назад.

– Это мы сможем узнать только утром.

Соседка хотела спросить еще что-то, но лишь махнула рукой:

– Ой, неспроста все это! Что происходит с нашим домом, Артем Андреевич? Нехорошо все это. Нехорошо…

Должник

Сон уже не шел, и до девяти утра пришлось убивать время работой с бумагами. Так и не найдя документов на квартиру, Артем заставил себя на время отодвинуть эту задачу в сторону и принялся разбирать последние досье. Написал несколько ходатайств и заявлений, отложил их в папку, а последним написал заявление на имя префекта Центрального округа – о безобразиях Жучкова. А ровно в девять Павлов набрал телефон приемной Шамиля Саффирова, работающего в службе судебных приставов старого армейского приятеля. Он специально позвонил через секретаря, чтобы застать Шамиля на рабочем месте, но Саффиров ответил сам.

– Шамиль, здравствуй, дорогой! Павлов. Ты мне нужен.

– О! С утра пораньше такой гость. Что ж ты звонишь, Тема, как не родной прям. Я на тебя обижусь, если сейчас же не заедешь.

– Подожди, Шама. Прости, что не заехал. Я с трех утра на ногах.

– Тем более. Но что тебя заставило вскочить ни свет ни заря? – В голосе Саффирова послышалась настороженность.

– Есть проблемы. Помоги найти человека. Точнее, так: сегодня ночью приставы провели силовую акцию в моем доме…

– Так! Час от часу не легче! Что ты натворил, Тема? Опять какого-нибудь рейдера прижал?

– Нет, скорее, наоборот! Ты не понял. В моем доме, но не в моей квартире. У соседа. Зовут его Василий Васильевич Коробков. Приставы были из Центрального округа. Квартира опечатана. Вот я и пытаюсь: первое – найти человека, второе – понять, что произошло. – Артем перевел дух. – Ну, как – поможешь?

– Так. Все записал. Дай мне часа полтора. Я все выясню. Скажи, Артем, а что по Андрею Андреевичу? Дело так и не завели? – грустно поинтересовался друг.