Конечная остановка. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 11

Сатмар покачал головой.

– Ты еще не знаешь довольно простой вещи, – сказал он, отведя взгляд от Аббада и позволяя ему немного расслабиться. Монах не хотел давить, предлагал Аббаду раскрыться самому. – Ты не знаешь, что возникший резонанс не может быть разорван. Любовь не может пройти, как проходит зима на окраинной планете. Любовь, Аббад, имеет начало, но не имеет конца. Как жизнь человека. Возникнув однажды, резонанс не может прерваться, волновая функция этого процесса – если говорить языком математики – имеет начальное состояние, но в дальнейшем не зависит от времени, а число ее возможных ветвлений таково, что никто до сих пор не смог в точности определить их количество. Этим занимались великие ученые – Кармикор, Баззард, Делиата…

Аббад знал имена великих физиков. Их идеи он впитывал в школе, их мысли, витавшие в пространстве, изучал в университете, а во время экзаменов они помогали ему преодолевать препятствия: Делиата даже подсказала решение, когда Аббад не мог справиться с волнением…

– Баззард, – продолжал Сатмар, – доказал, что число решений волнового уравнения резонансного состояния психики превышает число атомов в наблюдаемой части Вселенной. Это нижняя граница. Верхнюю пыталась определить Делиата. Ей это пока не удалось, и проблема не решена до сих пор. Современная физика полагает, что резонансное состояние – то, что называют любовью, – не ограничено во времени. Так что…

Им не нужно было взламывать мою защиту, чтобы понять, что я лгу, – подумал Аббад, не пытаясь скрыть свою мысль, мгновенно всплывшую из подсознательного и светлым облачком поднявшуюся к потолку. Сатмар проводил мысль взглядом и даже не попытался ее притянуть, оценить, взвесить.

Им не нужно было взламывать защиту, они и так знали, что я что-то скрываю…

– Конечно, – кивнул Сатмар. – А разговор с Тали подтвердил нашу догадку.

Разговор с Тали. Они…

– Конечно, – повторил Сатмар. – Речь идет о резонансе. Это самое удивительное явление в природе разума. Любовь. Познавать ее еще не изведанные грани – само по себе великое счастье, а то, что произошло у тебя с Тали…

– Вы говорили с Тали! – не удержался от восклицания Аббад.

Как они сумели? После расставания – так, во всяком случае, было решено между ними – Тали отправилась в галактику Сентти, на маленький звездный островок, куда никто не стремился попасть. Между нами – сотни тысяч излучающих галактик и поглощающих любую направленную мысль облаков. В духовном измерении Сентти почти не проявляла себя – разве что слабая тень осталась от когда-то существовавшей в этой галактике цивилизации, погибшей на заре неудачно сложившейся для нее технологической эпохи и не успевшей подняться до вершин разума. В мире идей Сентти и вовсе отсутствовала, странное создание природы, возникшее случайно и обреченное на существование лишь в материальном мире.

Аббад не представлял, как сумели монахи отыскать Тали в этой звездной пустыне. Не могла же она, в самом-то деле, нарушить их уговор и вернуться…

* * *

– Постой, – сказала Тали. – Прежде чем мы расстанемся, ты должен сказать: кто она?

– Она? – удивился Аббад. – О чем ты?

Он прекрасно понимал, конечно.

– Другая женщина, – сказала Тали. – Я давно почувствовала твое отчуждение, Аббад. Ты уходил в себя, погружался глубоко и закрывался, я переставала видеть тебя… мне становилось плохо, а ты не замечал.

– Замечал, – подумал Аббад, – но не должен был…

– Кто она?

– Тали! – Аббад не мог больше выдержать игры, которую придумал, чтобы уберечь любимую от неизбежной горечи расставания. – Ты прекрасно знаешь: у меня нет и не может быть другой женщины!

Он снял защиту, которую выстраивал долгие месяцы – с тех пор, как почувствовал в себе…

– О! – сказала Тали. – Это…

– Осторожно, – сказал Аббад. – Держись за мои мысли, я поведу тебя.

* * *

– Нет, – сказал Сатмар, – Тали не возвращалась, она все еще была в Сентти. Она любит тебя. А ты, конечно же, любишь ее. Резонанс разрушить невозможно, тебе нужно было придумать другую отговорку.

– И вы бы…

– Да, ты не сумел бы скрыть, верно. Но то, что ты… вы с Тали… придумали – не лучшее решение.

– Тали сказала…

– Сейчас с ней Асиана и Крамус. Видишь ли, Аббад, любовь – неустранимая связь на всех уровнях и во всех трех мирах. Материальная любовь – это жизнь, дети, работа… Духовная – это сила жить, сила познания. А в нематериальном мире тебя и Тали соединяют идеи, столь же вечные, как Вселенная.

– Мы…

– Да, вы с Тали, конечно, все это знаете. Вы создали другие идеи, идеи разрыва резонанса, но… Понимаешь, Аббад, невозможно убить идею. Материя может исчезнуть из мира, может перейти в духовную форму, и дух может породить материю, лишь бы сохранялась полная энергия. Можно уничтожить и духовную сущность, тогда она становится нематериальной идеей, а некоторые идеи – большинство, да, – могут стать элементами духовной жизни. В конце концов, материя возникает из идей, проходя духовную стадию. Я повторяю тебе известные истины для того, чтобы ты понял: не бывает полных преобразований. Аббад, ты был прекрасным учеником! Тебе когда-нибудь удавалось полностью, без остатка, использовать идею для создания духовной структуры или полностью исчерпать духовную энергию, создавая материальное тело или явление?

Аббад молчал. Он не задумывался об этом. Просто черпал, просто создавал, пользовался, но действительно…

– Невозможно, – продолжал Сатмар, – без остатка переводить энергии из одной формы в другую. Это универсальный закон. Ты бы узнал и это на собственном опыте. Но ты торопился.

– Да, – подумал Аббад. Верно, он не мог ждать. Разве стал бы он так поступать с Тали, если бы полагал, что у него есть время?

– Всегда что-то остается, – сказал Сатмар. – Ты поставил сильную защиту. Никто из нас не смог пробиться в твой духовный мир. Но в нематериальной своей сути ты не мог не оставить следа – нити, соединившей тебя с Тали.

– В нематериальном? – удивился Аббад. – Там нет ни пространства, ни времени, там не существует связей, подобных материальным нитям!

– Конечно, – согласился Сатмар. – Но цепочки идей приводят от причин к следствиям и могут вернуть следствия к причинам не менее верно, чем дорожный указатель на пустынном шоссе. Сейчас Тали будет здесь, и я надеюсь, что ты, наконец, снимешь свой панцирь и покажешь истинную причину твоего решения.

Прежде, чем воздух начал густеть, Аббад почувствовал присутствие Тали. Он ощутил прилив вдохновения, избыточный, так и не израсходованный запас духовной энергии их оборванной связи – будто резко распрямилась сжатая до предела пружина, и все мысли, все образы, все загнанные в подсознательное их общие желания, мечты, планы, все это вспыхнуло и едва не сожгло его мозг, едва не заставило Аббада вскричать от мгновенно возникшей и так же быстро задавленной боли. Тали ворвалась в его мысли, она протягивала к нему руки, и он инстинктивно потянулся к ней, не понимая, как он мог… почему придумал именно такой план… да, другого просто не было, но так… нельзя было… Тали, любимая, ты здесь, я всегда была с тобой, Аббад, ты ушел, но все равно что-то осталось, да, я знаю теперь, остались идеалы любви…

Я не могу без тебя, Аббад.

Я не смог без тебя, Тали.

Воздух, как ему казалось, загустел так, что стало почти невозможно двинуть рукой. Конечно, это было лишь ощущением, осознанием перехода энергий, но как же больно было даже подумать… выдавить из себя мысль… направить…

Стало легко. Аббад вскочил на ноги – посреди комнаты стояла Тали, рядом – Асиана с Крамусом.

– Я не смогла без тебя, Аббад, – сказала Тали. Сказали ее глаза, сказали ее руки, ее мысль прокричала это, и тонкие струйки слов разбрызгались по всей комнате.

Защита рухнула – то, что не получилось у монахов (да и старались ли они?), легко сделала Тали, нарушив данное Аббаду слово.

Осуждать ее?

– Я люблю тебя, Тали, – сказал он.

Не было смысла скрывать это.

Теперь придется сказать монахам правду, и они откажутся помочь.

Он навеки останется с Тали. Это счастье. Он никогда не сможет стать самим собой – это горе, которое невозможно вынести.

– Аббад, – сказал Сатмар, прерывая начавшуюся любовную игру, – теперь тебе нечего скрывать. Да, ты неплохо придумал: назвать неудавшуюся любовь причиной своего решения. Ты не виноват в том, что это не удалось. Ты не знал, что несчастная любовь – оксюморон. Но теперь тебе придется назвать истинную причину. Или… ты передумал и не хочешь больше встречи со смертью?