Поглощённые пустотой. Книга 1

– У тебя же нет дочери?

– Ах да.

Алорон покраснела как рак. Она вдруг поняла, что если мужчина в курсе приключившейся с ними истории, то вероятно и в курсе того, что они живут с Винилин вдвоем. Её грубая попытка обмана вскрылась, и ей стало ужасно стыдно. Да и не стоило тут и пытаться обманывать, это как-то само самой у неё получилось.

– Простите меня, да, это для моей тётушки. Знаете, она иногда бывает хуже маленького ребёнка. Она весь день воет на этой проклятой флейте, и я не знаю, куда мне деться из дома.

– Понимаю, – улыбнулся мужчина. Ну ладно, деньги нам сейчас не помешают, но моя жена теперь очень больна и лежит в кровати.

– Ох, очень жаль, а что с ней?

– Она уже четыре месяца не может встать. Она салмин. Четыре месяца назад они пошли выкуривать то чудовище, от которого вы едва спаслись. Оно ранило её какой-то магией, так что она теперь едва жива, почти всё время спит и у неё постоянная слабость. Она едва может садиться на кровать. Я не знаю, что с ней такое, денег на врачей у нас нет, и как её лечить и чем, ума не приложу, да и толкового совета никто не может дать.

– Очень жаль.

Алорон действительно было очень жалко эту бедную женщину, ведь она как никто другой понимала, как страшно попасться в руки Каулен и умирать в мучениях опаленной невидимым огнем.

– Знаете, а я на самом деле врач и, возможно, могла бы осмотреть вашу жену и как-то помочь ей.

– Ты врач? – спросил мужчина, недоверчиво косясь на Алорон.

И было отчего ей не поверить. Врачей в Варнене было немного, и все они были весьма состоятельными людьми, относившимся к особой привилегированной касте. И уж если речь шла бы о женщине, то у неё непременно были длинные волосы и дорогая одежда, Алорон же выглядела теперь обычной простолюдинкой.

– Да, в это трудно поверить, но это так.

– Хм. Мужчина задумался. – Впрочем, может быть, вы ведь вдвоём купили такой дорогой дом, да и волосы себе зачем-то отстригли.

Алорон остолбенела. Откуда он мог знать, что они остригли себе волосы. Хотя да, это всё болтливые гномы. Безусловно, они растрепали всю эту историю, и она разошлась по всем городским тавернам. Ведь когда они повстречали их, у них ещё были длинные волосы. Ух, зря они стриглись!

Ну что же, если вы готовы помочь, то проходите. Мы готовы принять любую помощь, надежды уже никакой нет.

Он пригласил Алорон идти за собой в дом, и та послушно пошла. В голове у неё бушевал ураган различных мыслей, которые стремились все разом протиснуться через узкую прослойку сознания и пронести с собой различные эмоции и чувства. Но их было слишком много, и они не успевали все это сделать.

Таким образом, Алорон несколько отрешилась от реальности и пришла в себя только когда уже оказалась внутри дома. Она стояла перед каменной печью, на которой, закутанная в одеяла, спала бледная, худая женщина. Возле печки на лавке сидела девочка лет семи, а возле неё на полу играл мальчик лет четырёх. Он возился с кучкой камней и палочек, сидя на глиняном полу бедного домика, в котором жила эта небогатая семья. Все они с удивлением смотрели на пришедшую к ним в гости странную незнакомку.

Алорон взяла себя в руки. Она подошла к печи и посмотрела на женщину. Она была какой-то бледно-синей, лицо её было чрезвычайно худым, казалось, что от него остался просто череп, обтянутый костями, щёки у неё сильно втянулись. Всё это было весьма страшным и неприятным зрелищем. Вероятно, с Алорон случилось бы нечто подобное, если бы им не посчастливилось быстро повстречать гномов с их лечебным зельем.

Безусловно, это была болезнь, связанная с действием невидимого огня и её так просто нельзя было вылечить. Если это так, то и Алорон ничего не сможет сделать для этой женщины теми средствами, которые у неё были. Лечебное зелье, оставленное ей гномами, она всё давно выпила. Возможно, ей бы смогли помочь гномы, или, может быть, она сама сделала что-нибудь полезное, если бы поговорила с кем-нибудь из них. Но с гномами ей разговаривать было строжайше запрещено. Получается, что она ничего сделать не могла.

Но всё же Алорон осмотрела больную, что привело лишь к тому, что она ещё более изумилась, сколь чрезвычайно она была худа и неестественно бледна. Было удивительно, как она вообще до сих пор была жива. Вероятно, теперь её состояние было столь тяжелым, что тут не смогли бы помочь уже и гномы.

– Пап, кто это? – спросил маленький мальчик, оторвавшись от своей игры.

– Это доктор.

– Доктор! – воскликнула сидящая на скамейке девочка. – Вы поможете маме, ведь поможете! – воскликнула она с надеждой.

Алорон по-настоящему захотелось провалиться сквозь землю. Не сможет она помочь их маме, и зачем она вообще назвалась доктором. Эта проклятая флейта, эта глупая идея! Но теперь её начал просить и мальчик. Он был искренне уверен, что незнакомая тетя-доктор непременно поможет его маме и очень обрадовался этому. Это было ужасное мгновение. Алорон едва смогла взять себя в руки. Она сказал, что ей необходимо раздобыть кое-что из лекарств, а пока женщину надо поить укрепляющим отваром.

Она перечислила какие-то травы и несколько медицинских терминов. Потом она поняла, что никто из родственников женщины не понял, о чём она говорит. Тогда она обещала сворить отвар и принести его завтра, а пока велела сварить какой-нибудь бульон и напоить им женщину, когда она проснется. После этого она, уже плохо понимая, что делает, угостила детей пирожками и, распрощавшись со всеми стремительно ушла.

Вновь понесся бешеный поток мыслей. Она отрешилась от реальности. Стремительно пронеслось время, Алорон снова очнулась. Она уже стояла на улице, где располагался дом, в котором они жили вместе с Винилин. На душе у неё было очень паршиво, опять ощущение собственной беспомощности, когда вся надежда на тебя, а сделать ничего нельзя. Впрочем, не надо сдаваться, надо попробовать сделать хоть что-то. Да, я попробую, я обязательно что-нибудь придумаю.

Глава 2

Прошлое – либо свинцовые оковы мрака, либо крылья позволяющие взмыть в небеса.

(Эльфийская пословица)

Первое что услышала Алорон, ещё подходя к дому, было ненавистное писчание флейты, доносившееся из приоткрытого окна каминной комнаты. Оно то усиливалось, то затихало, но в нем так и не было намёка на мелодичность. Алорон открыла ключом входную дверь и, войдя в дом, сразу прошла в каминную комнату.

Винилин полулежала в кресле перед камином, закутавшись в плед. Она положила ноги на небольшой стоящий перед ней столик и, развалившись в кресле, дудела в флейту. Она находилась в царстве апатии, в потоке однообразного времени, скуки и прострации бесцельности бытия. На появление в комнате Алорон она никак не отреагировала.

– Хватит! Прекрати уже! – сорвалась Алорон, крикнув на неё с нескрываемым раздражением.

Винилин от неожиданности чуть не упала с кресла. Она перестала дудеть и посмотрела на Алорон, которая теперь была на взводе от всего того, что с ней произошло этим утром.

– Ого, ты чего это? – спросила её Винилин.

– Я уже не могу выносить твоего дудения, тебе самой не надоело?!

– В смысле надоело?! Я всегда мечтала научиться играть на флейте, и как, по-твоему, я это сделаю без практики!

Дальнейший разговор на эту тему был бессмысленным, Винилин уперлась, и переубедить её было уже невозможно, но Алорон сейчас было не до этого. Она поставила на стол корзинку с пирожками, скинула с себя плащ и, взяв первый попавшийся пирожок, пошла в свою спальню, где уселась на кровать, подвернув ноги под себя, и принялась давиться пирогом. Спустя небольшое время из каминной комнаты вновь раздалось писклявое дудение. Алорон продолжала нервно есть пирожок. Он был очень вкусный, но она почти не замечала этого, ей было не до того. Теперь она была всецело погружена в размышление о том, как помочь бедной женщине, ведь уже завтра она должна вернуться и что-то сделать, на неё же надеются, её ждут.

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как писклявое дудение вдруг прекратилась. Спустя непродолжительное время в комнату к ней вошла весьма недовольная Винилин.

– Это что такое!? Я не поняла, где мои пирожки с красной рыбой, ты их съела что ли?!

– Ох, да ну тебя с твоими пирожками!

– Что-то случилось?

– Случилось!

– Что?

– Всё! Винилин, про нас весь город знает и весь Карандор, а ещё мы с тобой зря постриглись и покрасились! О мои чудесные локоны, мне больше никогда не отрастить снова таких длинных волос!

– Ох, опять у тебя депрессия по этому поводу, успокойся, мы всё сделали правильно.

– Правильно…

Алорон нервно запихала себе в рот остаток пирожка. Это был единственный из оставшихся в корзине пирожков с красной рыбой, и Винилин видела это.

Слушай, тебе тоже надо бы найти себе какое-то занятие, пока ты совсем не спятила.

Алорон тяжело вздохнула.