Наша Уникальная Память

Русский шахматист Александр Алехин помнил все сыгранные им партии, а в 1934 году стал рекордсменом по игре вслепую. Не глядя на шахматные доски, он соревновался одновременно с 32 сильными шахматистами (!), потерпев поражение лишь в четырех партиях. При этом он знал шесть языков, обладал великолепной памятью на лица и после одного прочтения мог рассказать наизусть больше десятка страниц. Надо сказать, что эти особенности приводили порой и к курьезным ситуациям. Так при встрече с человеком, которого Алехин не видел много лет, шахматист мог припомнить, в какой костюм его собеседник был одет в последнюю встречу, какой бумажник и из какого кармана доставал, когда покупал «лекарство для своей шестилетней дочери Анны по рецепту врача Заседателева». Разумеется, такие подробности производили на людей потрясающее впечатление.

Философ Сенека в состоянии был запомнить никак не связанные между собой 2 000 слов, и повторять их в первоначальном порядке. Ему немного уступал Самвел Гарибян, который мог повторить сказанные ему 1000 слов. При этом он запоминал даже термины, значения которых абсолютно не понимал.

Священник из Италии, Джузеппе Гаспаро Меццофанти, прославился умением быстро изучать языки. Однажды его попросили исповедовать двух иностранцев, приговоренных к смертной казни. Меццофанти не понимал их языка, однако узнав, на каком языке говорят иностранцы, выучил их язык за ночь. А уже утром он сумел исповедовать преступников…

Завершая этот бесконечный калейдоскоп имен, замечу, что и наши последние цари, скажем честно, не самые гениальные, тем не менее, владели в совершенстве 4 и 5 европейскими языками, что лишний раз подтверждает извечную человеческую способность к саморазвитию.

Но ладно – великие, ладно – цари и полководцы! Память-то нужна и нам – самым обычным людям! А до какой степени она необходима сегодняшним школярам и студентам, когда в кратчайшие сроки требуется усвоить учебные материалы – да так, чтобы уверенно пускать их в ход, решая задачи, справляясь с контрольными и диктантами, сдавая экзамены, защищая курсовые.

В сущности, любое человеческое занятие требует в той или иной степени напряжения памяти: ежедневная хозяйственная деятельность с сотнями второстепенных мелочей, составление планов на ближайшие дни, недели и месяцы, исполнение музыкальных композиций, быстрый счет, использование нужных формул, поиск оптимальных решений – да что там! – даже на обыкновенные фантазии требуется свой достаточно весомый объем памяти.

Возможно, кто-то удивится, но даже качество снов находится в прямой зависимости от свойств нашей памяти. А уж количество профессий, требующих специфически развитой памяти – с более высоким объемом усваиваемой информации, с повышенным быстродействием – сложно и сосчитать. Это и учителя, и врачи, и юристы. Это инженеры, программисты, дипломаты… Да практически все профессии в той или иной степени требуют надежной оперативной и долговременной памяти.

Память нужна слепым и глухонемым, чтобы создавать в мозгу виртуальную карту внешнего мира, память нужна малышам, с нуля постигающим необъятную вселенную. В не меньшей степени она требуется и пожилым людям, чтобы держаться на плаву, не отставать от времени, не превращаться в обузу для родных и близких, элементарно ориентироваться в быту и сохранять интерес к жизни. Даже в животном мире возможности памяти напрямую увязаны с шансами на выживание. Крупная рыба просто так на крючок не бросится, поскольку помнит, к чему это приводит. Крысы умудренно обходят стороной взведенные капканы, а дикие звери затаиваются, едва завидев вооруженных людей или учуяв запах пороха. Это тоже следствие природной памяти. А еще всем нам нужно помнить бесчисленные пароли и коды, владеть машинописью и правописанием, уметь ходить, бегать и плавать, наконец, просто красиво и грамотно говорить. Все перечисленные навыки требуют своих многосложных программ, бережно складируемых в нейронных файлах. Можно упомянуть и такие многосложные процессы, как способность к эмпатии, к любви и дружбе, к воображению и творчеству, что попросту невозможно без активнейшего участия памяти.

Поэтому, начиная экскурс в страну Памяти, давайте уясним: память – это не одна-единственная картинка из детства, не выученный или забытый стишок, это не генный приговор и не какая-либо второстепенная особенность нашего мозга. Память – это уникальное свойство интеллекта фиксировать и воспроизводить любые жизненные события. Свойство, добавим, многоуровневое и многоканальное, способное на настоящие чудеса. И здесь я повторно упомяну природную способность интеллекта к творчеству и мысленному созданию аналогов. Да, да! – умея оперативно запоминать объемные сюжеты, человек с той же легкостью способен создавать и нечто новое – во многом свое, поскольку инструментарий воспроизведения зафиксированных в памяти образов, эпизодов, методик абсолютно родственен механизмам, отвечающим за творчество и жизненную режиссуру, за рождение качественно новых идей. Это можно называть уже синтезом – тем самым, который всегда базируется на прошлом опыте, на мириадах изученных примеров. Пройденная школа – с ее вереницей образов, текстов, мелодий и схем – позволяет создавать (синтезировать) нечто новое: потрясающие полотна, музыкальные шедевры, стихи и прозу, удивительную архитектуру, диковинные механизмы, сложнейшие научные теории. И в данном случае человек из «сейфа для хранения знаний» превращается в самостоятельного Творца и Художника. Согласитесь, разница есть – и весьма существенная!

И все же… Честности ради следует признать: не все так однозначно.

Глава 3 Спасительное забвение, доводы «против»

«Благословенны забывающие, ибо они не помнят своих ошибок».

Фридрих Ницше

В самом деле, доводы «за» мы услышали, но и «прорехи памяти» нельзя отнести к недомыслию природы. А потому давайте зайдем с несколько неожиданной стороны: задумаемся – а так ли нужна нам отменная память? Всё ли следует помнить скромным обитателям нашей пестрой и не всегда ласковой планеты? Возможно, стоит задать себе вопрос: а почему вообще мы что-то постоянно забываем, упускаем из виду, напрочь стираем из памяти? Откуда в нас это странное «умение»? Возможно, оно тоже для чего-то необходимо?

И, увы, ученые действительно подтвердили: свойство – забывать и освобождаться от лишней, а подчас откровенно вредоносной информации – также естественно. Более того, оно – жизненно необходимо.

Всем хорошо известно, что наши сны забываются и довольно быстро. Причем у детей память о снах сохраняется порой в течение дня (они учатся, им лишняя информация более полезна), но вот с годами процесс забывания ускоряется, доходя до стремительного автоматизма.

Утро… Мы открыли глаза, перед внутренним взором еще пляшут недавние картинки и эпизоды. И вот мы встаем, потягиваемся – и вдруг понимаем, что уже с трудом представляем себе, что же такое нам снилось. Даже попытки удержать крохи ночных видений не приводят к какому-либо успеху. Наши сновидения разлетаются подобно насекомым, обращаются в туман, рассыпаются в пыль. И это совершенно не потому, что мы такие забывчивые! В данном случае человек сталкивается с природным механизмом самозащиты, который в ученом мире известен достаточно давно.

Нам же следует принять как факт: сны не просто забываются, – природа целенаправленно позаботилась о жестком алгоритме забывания, вшитом в наши генные программы, заставляющем тотчас по пробуждению освобождаться от ночных наваждений.

Проще говоря, возвращаясь в реалии, человек должен гарантированно отделить котлеты от мух, отфильтровать реалии от вымысла, и если вы полагаете, что это так просто, вы заблуждаетесь. Недаром еще в древние времена широко практиковалась пытка бессонницей. Лишением сна в трое-четверо суток людей загоняли в подлинное сумасшествие. И дело тут не в физиологической усталости, а в полной разбалансировке внутренних нейронных метрономов. Реалии превращались в зыбкие галлюцинации, мозг начинал путаться и плыть, люди в буквальном смысле теряли связь с окружающим миром. И это мы говорим о человеке разумном, о гомо сапиенсе, который, казалось бы, способен адекватно оценивать и географию событий и их хронологию, уверенно отделяя ночные истории от дневных. Сбой подобной логической фильтрацией у животных, которые, как известно, также видят сны, мог бы привести к подлинной катастрофе. Только представьте себе, что было бы, если наши младшие собратья по планете не забывали свои сны? Мышь, увидевшая во сне «доброго кота», по пробуждении рисковала бы угодить ему в когти, а тот же кот, перед этим гонявший во сне собак, проснувшись вполне мог наброситься на наших четвероногих друзей. А как же! Ведь только что у него все получалось! Стоило ему мяукнуть, и самые злые псы пускались в бегство…

Наверное, звучит смешно, но вспомните свое детство. Как не хотелось нам верить по пробуждению, что мы не способны летать, что наши ладони и кармашки пусты, хотя только что во сне мы горстями нагребали в них сияющие сокровища. У животных подобные заблуждения выражены куда более ярко, именно поэтому спасительный механизм забвения запускается природой на полную катушку. К этому стоит добавить, что сегодняшний пестрый мир загружает наши мозги таким обилием сомнительной, а чаще – абсолютно бессмысленной информации, что отключать механизм забвения было бы чистым самоубийством. Именно в этом кроется одна из жизненно важных функций нашего ночного забытья.

Сон – это подобие границы между днями, своего рода календарная метка, одна из функций которой – обнулять прожитый день, максимально очищая от налипшей информационной «шелухи».

И это, на самом деле, так. Чем более густой информационный коктейль предлагается нашему мозгу, тем более отточено работает механизм забвения, что логично и более чем оправдано!

Простой пример – наши домашние компьютеры, в которых следует периодически чистить оперативную память. В противном случае быстродействие серьезно замедляется, машина, бодро работавшая с утра, к вечеру, начинает тормозить и глючить. Аналогичным образом в царские времена объевшиеся бояре выходили на улицу и, засовывая пальцы в рот, прочищали желудки, чтобы вновь вернуться и продолжать застолье. Такие уж в те времена закатывали пиры – не на час и не на два…

Впрочем, и сегодня количество любителей застолий ничуть не уменьшилось, и услужливая медицина придумывает массу уловок для людей, страдающих булимией. Даже термин такой появился – хирургия ожирения. Или, выражаясь научно, бариатрическая хирургия. Идея ее поистине изуверская – позволить есть, жрать и насыщаться, не тратя времени на переваривание пищи! Достигается это множеством путей – либо за счет уменьшения объема желудка (резекция важнейшего человеческого органа!), либо с использованием вживленного в желудок катетера, выводящего избыток пищи наружу. А еще есть операции по укорачиванию части тонкой кишки и т. д. Вариантов подобного хирургического изгальства довольно много, и практически все они чреваты серьезными последствиями. В сущности, булимия и сопряженные с ней операции воюют с природой, ломая сам смысл насыщения энергией, поскольку современному человеку-сибариту требуется уже не энергия, а растянутое во времени удовольствие. Жевать, поглощать всевозможные вкусняшки и наслаждаться получаемыми эндорфинами. Поэтому, не мудрствуя лукаво, выразимся просто:

булимия – ни что иное, как разновидность наркомании, и средства ее лечения следует искать не в хирургии, а скорее – в сфере психиатрии.

Но, говоря о мозге и памяти, мы можем придти к чрезвычайно схожим выводам. Бесконечно набивать желудок и кишечник лакомствами также нелепо и дико, как бесконтрольно заполнять наш мозг и нашу память второстепенной, а то и откровенно травмирующей информацией.

В самом деле, еще не так давно (всего лишь в прошлом веке) фильм новинку пересматривали многократно, разбирали по фразам, обсуждая мимику, жесты, интонации. Сегодня иные киноманы в день просматривают по десятку фильмов. Вы полагаете, они становятся от этого образованнее и умнее? Конечно же, нет. Еще более наивно думать, что их память не начинает раскручивать маховик забвения на более высоких скоростях – поскольку это и есть тот самый «спасительный катетер». Дабы хозяин мозга не спятил прежде времени, память приходит к нему на помощь, а точнее – не память, а антипамять. Лишняя информация (как правило – «развлекательно-пугательного» характера) является чистой воды балластом, и наше подсознание в отличие от нашего сознания это отлично понимает. Потому и не колеблется, в очередной раз запуская программу забвения, что можно сравнить с работой предохранительного клапана.

Быть эрудированным человеком совсем даже неплохо, но давайте честно признаемся, иные эрудиты вызывают у общества острую антипатию. Не потому что умны, а потому что интуитивно мы все понимаем: за эрудицией они маскируют свой истинный потенциал, который нередко мало что из себя представляет. Здесь поневоле вспоминаются слова Чехова, говорившего: «Бывают люди, которые всегда говорят только умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди». Увы, классик был прав, и примеры подобного «лжеума» вы можете во множестве лицезреть в сегодняшних телеэфирах или в той же блогосфере.

А вот еще один интересный термин. По-японски он читается как «кеику мама». Это уничижительное определение глупой молодой матери, которая чуть ли не насильно заставляет своего ребенка учиться и набивать голову знаниями в ущерб его желаниям и психическому благополучию. Надо сказать, что родился подобный сарказм вовсе не на пустом месте, поскольку интуитивно общество всегда понимало, что обильные знания – это еще не ум и не мудрость.

Или другой занимательный факт: швейцарские и германские генетики обнаружили, что среди людей, перенесших тяжелые травмирующие переживания, генная аллель «хорошей памяти» встречается значительно чаще. И именуется данное свойство посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Таким образом, становится очевидным, что хорошая память во многом коррелирует с неотступными воспоминаниями психотравмирующего порядка. Если мы поинтересуемся статистикой депрессий, то впору схватиться за голову, поскольку сегодня депрессивные психозы можно уподобить реальной пандемии. Иначе говоря:

переполняя себя ненужной и страшной информацией, мы самым откровенным образом травмируем собственную психику, ежедневно подвергая себя паническим атакам, вытаскивая себя из тяжелейших состояний с помощью убийственно вредных и жутко дорогих антидепрессантов.

И несколько печальных примеров людей, страдающих от избыточной памяти.

Американка Джилл Прайс откровенно признавалась, что гипертимезия (неумение забывать и способность воспроизводить предельно высокое количество информации) ее страшно выматывает. Эта женщина была первой, у кого диагностировали удивительный синдром. В 2000 году она написала письмо доктору из Калифорнийского университета в Ирвайне. Женщина рассказала, что подробно помнит каждый свой день начиная с 1976 года. Любая услышанная дата переносит ее в то время, заставляя вновь и вновь переживать прошлое. И если бы это касалось только счастливых переживаний, но, увы, с той же отчетливостью она помнит все негативные эпизоды, помнит блеклые дни, скучные или тяжелые недели. В 2008 году Прайс написала автобиографическую книгу «Женщина, не способная забыть», и откровения автора заставляют лишний раз задуматься о минусах исключительной памяти.

Нечто похожее наблюдалось с другим уникумом – Соломоном Шерешевским, уроженцем России из города Торжок Тверской губернии. Летом 1929 года молодой журналист пришел к известному психологу и невропатологу Александру Лурии с просьбой проверить его память. Сделать это посоветовал редактор газеты, в которой он трудился. Дело в том, что работая репортером, Соломон никогда не вел записей, но при этом с абсолютной точностью помнил все телефоны, имена, фамилии, адреса и списки поручений. Журналиста обследовали, и полученные результаты настолько поразили психолога, что он посвятил изучению феномена Шерешевского практически всю свою жизнь, написав книгу «Маленькая книжка о большой памяти».

Как бы то ни было, его подопечный за один присест мог запомнить тысячи разнородных слов, химические и математические формулы, фразы из незнакомого языка. А вот забывание всей этой информации давалось ему с большим трудом. Страдая от такого груза, Шерешевский даже разработал серию техник избавления от ненужных данных. Стоит добавить, что подобно Джилл Прайс, все услышанное он воспринимал синестезически. Иначе говоря – чувствовал запах, вкус и цвет слов! По этой самой причине Шерешевский не мог читать во время еды, поскольку перебивался вкус пищи.

Еще один яркий пример – американец Ким Пик, наделенный врожденной аномалией мозга. Именно эта аномалия позволяла ему запоминать до 98% информации, за что его прозвали «Ким-пьютером». Он же позднее послужил прототипом героя Дастина Хоффмана в фильме «Человек дождя». Мужчина мог читать сразу две страницы – правым и левым глазом, а на книжный разворот ему хватало 8—10 секунд. Уже к семи годам он наизусть знал Библию, а к совершеннолетию помнил все произведения Вильяма Шекспира. Однако в обыденной жизни этот феноменальный человек нуждался в постоянной помощи, поскольку не мог справиться с простейшими бытовыми задачами. Овладев музицированием на фортепиано, Ким Пик с той же скоростью запоминал ноты, играя практически все произведения по памяти. Умер он в возрасте 58 лет, и по отчетам наблюдавших его ученых, держал в памяти содержание около 12 тысяч книг! Было ли ему комфортно и был ли он счастлив? Сложно сказать… Но попробуйте вообразить себя на месте подобного уникума, и ответ на этот вопрос придет сам собой.

Глава 4 Мы живем в режиме перегрузки

«За каждый светлый день
Иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской
Заплатишь ты судьбе».
Михаил Лермонтов

Еще одна точка зрения, высказываемая и поддерживаемая множеством психологов – современное явление перегруженной памяти.

В самом деле, было время, когда мы носили с собой один-единственный ключ, а в памяти легко удерживали десятки телефонных номеров своих родных и знакомых. Мир был распахнут и сиял многоцветьем. За информацией, за печатным словом и интересными новостями охотились! Откопать что-либо занятное было не так-то просто, и обладатели редких сенсаций ощущали себя подлинными богачами, откопавшими клад. И вполне справедливо между умом и суммой накопленных знаний люди ставили знак тождества.

Сегодня мир качественно изменился, и сенсационными новостями никого не удивишь. Более того, они вконец обесценены. Ключей, магнитных карт, документов и всевозможных квитанций у нас распихано во множестве по всем карманам, барсеткам и рюкзакам, а людской мозг переполнен информационным мусором, как организм токсинами. Вместо двух телеканалов – сегодня мы располагаем сотнями, и к этому следует добавить бескрайнее пространство интернета. Можно сколько угодно доказывать, что все это стариковское брюзжание про «раньше и сейчас», но что ни говори, вода, воздух и радиоэфир, в самом деле, были в прежние времена на порядок экологичнее и приятнее. Хотя и тогда, отлично помню, мы конструировали на детских велосипедах лампочки с индукционными катушками, которые вблизи телевизионной вышки начинали давать свет. Сегодня энергетическая насыщенность пространства выросла многократно. Иные умельцы на полном серьезе рассказывают об устройствах, которые во всех городах могли бы преобразовывать вездесущую энергию волн в нечто полезное.

Как бы то ни было, можно не сомневаться, что вся эта бурлящая, не видимая глазу энергия, подобно радиации бьет по нашему организму, подавляя иммунитет и оказывая деструктивное влияние на психику. Да, вероятно, привыкнуть можно ко всему, но скорость сегодняшнего псевдопрогресса в разы опережает скорость телесной эволюции. Нечто подобное происходит и с памятью. Мы подвергаем ее таким бешеным перегрузкам, что современной медицине давно пора бить тревогу. Кроме того, есть такая вещь как эмоциональное приятие информации. Иначе говоря, насильно мил не будешь, и вынужденная необходимость запоминать неимоверное множество лишних мегабайтов также не способствует внутренней гармонии. Я с удовольствием мог бы выучить новое стихотворение Тютчева, Пушкина, Пастернака но меня повергает в уныние необходимость помнить номера заказов, даты уплат еженедельных счетов, коды замков, реквизиты банков и пр. А тяжесть многочисленных ключей в карманах, обилие платежных карт и сыплющаяся отовсюду реклама, – кому это может нравиться? А программные обновления, постоянно меняющиеся интерфейсы окружающих гаджетов, банкоматов, клавиатур, бланков – есть ли такие герои, кого это может радовать? Нам приходиться помнить, сколько платить за воду, когда менять фильтры на кухне, отдавать показания счетчиков воды, электричества, заполнять и сдавать декларации о доходах. А как насчет школы с детьми, их электронными дневниками и прочей тарабарщиной? Это еще одна больная тема, которой даже не хочется касаться.

Не удивительно, что врачи с психологами все чаще рассуждают о пользе цифровой детоксикации. Любые походы на природу, ремонт квартиры, работа на даче, рыбалка – приветствуется всё! Часы и дни, когда мы отстранены от смартфонов, планшетов, компьютеров и телевизоров благотворнейшим образом влияют на наш организм. За время, на которое мы перекрываем краник обильно вливаемой в наш мозг информации, происходит форменное чудо: как перегруженный токсинами организм избавляется во время голодовок от патогенных материй, так и люди, включающие режим информационного голода, открывают для себя новые неожиданные страницы. Об этом замечательно писал австрийский ученый Валентин Франкл, много рассказывали другие психоаналитики.

Хрестоматийный пример: наполненный до краев кувшин, уже ничем не заполнишь. Какая уж там память! Это во-первых, а во-вторых, следует задаться вопросом, а чем, собственно, заполнен наш умозрительный «кувшин»? Чем таким важным и насущным загружена наша память? Не здесь ли таятся истоки будущих мозговых нарушений и стремительно молодеющей деменции?