В борьбе с большевизмом

Положение создавалось очень тяжелое.

О вышеизложенном начальник штаба корпуса доложил командующему и сообщил через офицеров связи германскому командованию в Пскове.

По приказанию командующего 25 ноября было собрано высшее военное совещание, на котором присутствовали: командующий корпусом, начальник штаба, командиры отдельных частей, начальник штаба германской дивизии и германские офицеры для связи при корпусе.

Начальник штаба корпуса сделал доклад о создавшейся обстановке и о полученных сведениях предполагаемого большевистского наступления, после чего начался обмен мнений и доклады начальников отдельных частей о наличном числе людей в их частях и о степени их пригодности к бою.

Заслуживает внимание заявление начальника штаба германской дивизии гауптмана Бизе, который, несмотря на свершившийся уже факт перехода границы большевиками и нападения их на германские части, выразил сомнение в возможности наступления со стороны большевиков, пока здесь еще находятся германские войска.

«Отдельные банды на свой страх и риск, – добавил он, – могли перейти границу, но организованного наступления по приказанию свыше быть не может».

При этом гауптман Бизе указал на действительно происшедший случай, когда штабом корпуса неделю тому назад были получены аналогичные сведения о наступлении большевиков, но затем эти сведения не подтвердились, и сводный русско-германский отряд, высланный тогда на рекогносцировку, не встретив противника в нейтральной зоне, благополучно вернулся обратно. Поэтому и в данном случае он видит повторение прошлого и считает, что ничего угрожающего, что могло бы потребовать экстренных мер, пока еще нет.

Вследствие вышеизложенной точки зрения германского командования было решено оставить все части, обозы и имущество на прежних местах, то есть в городе, и не переводить их за реку Великую, как это предлагал сделать начальник штаба корпуса. Для того же, чтобы противник, решив все-таки наступать, не застал бы части врасплох, было постановлено принять совместно следующие меры предосторожности:

1) немедленно выслать отряд в 150 человек под командой капитана Клевана в направлении на ст. Торошино, по шоссе через село Черняковцы, где будто бы уже происходила выгрузка бронированных автомобилей. Отряду было поставлено задачей произвести рекогносцировку в указанном направлении и, в случае сосредоточения большевиков в нейтральной зоне, взорвать железнодорожный мост между ст. Торошино и гор. Псковом, испортить в нескольких местах шоссе и, преградив тем самым движение блиндированного поезда и бронированных автомобилей, задерживать наступление противника до прибытия наших главных сил;

2) на другой день, то есть 26 ноября, в 6 час. утра выступали главные силы в составе 1-го добровольческого Стрелкового Псковского полка, Волынского добровольческого стрелкового полка, отряда внешней охраны гор. Пскова, особого конного отряда ротмистра Булак-Балаховича и др. – всего силою около 600 человек пехоты, 360 всадников, 8 пулеметов и 2 полевых орудий, под общей командой командира Волынского полка Генерального штаба подполковника Ветренко. Главным силам было приказано достигнуть селения Кресты, что в четырех верстах юго-восточнее гор. Пскова и, сосредоточившись там, ждать выяснения дальнейшей обстановки;

3) одновременно с выступлением главных сил высылается офицерский разъезд силой в 10 коней от отряда Булак-Балаховича в направлении на селение Череха и далее до ст. Карамышево. Задача разъезда наблюдение за этим нашим флангом;

4) охрана проволочного заграждения, идущего полукругом в 2-х верстах от гор. Пскова, поручалась германским войскам, которые занимают посты с вечера 25 ноября;

5) германские же войска занимают все посты, выдвинутые к северу от гор. Пскова по восточному берегу реки Великой и берут на себя оборону и обеспечение нашего левого фланга;

6) внутренняя охрана города возлагалась на германские войска и на вооруженных по районам граждан под командой офицеров.

Начальником штаба корпуса было сделано указание на необходимость еще выслать офицерский разъезд по направлению на железнодорожный разъезд № 3, что северо-восточнее Пскова, но это предложение было отклонено за недостатком сил.

Из состава русских добровольческих войск в Пскове оставался штаб корпуса, обозы и 90 всадников особого конного отряда под командой подъесаула Пермыкина, который за три дня перед этим был назначен полицмейстером гор. Пскова.

Отряду Талабских островов было дано знать об общей обстановке и приказано держать связь с ближайшими германскими войсками.

При распределении задач между русскими и германскими частями выяснилось, что у германцев совершенно нет артиллерии и кавалерии, которые были уже отправлены из гор. Пскова и потому пришлось два орудия русской батареи придать германским частям, занимавшим проволочное заграждение.

Этот факт произвел на всех присутствующих на военном совещании очень неприятное впечатление, тем более что накануне германские офицеры для связи уверяли начальника штаба корпуса, что их артиллерия и кавалерия никуда еще не отправлены (начальник штаба имел обратные сведения, а потому и сделал этот запрос). На этом военное совещание было закончено.

Несколько времени спустя в штаб корпуса пришло сведение, что германские солдаты волнуются и что их настроение таково, что на них нельзя надеяться, а потому начальник штаба корпуса решил лично переговорить с председателем и членами совета, чтобы выяснить их действительное состояние.

Около 12 часов ночи было созвано общее собрание выборных от рот и команд, на котором выступил с объяснением обстановки гауптман Бизе. Он и там продолжал уверять, что полученные сведения неверны и что поэтому беспокоиться совершенно нет причины, так как большевики никогда не решатся на наступление против германских войск.

Члены солдатского совета сделали предложение немедленно выехать на ст. Торошино для переговоров, но гауптман Бизе это предложение отклонил.

Выборные от рот и команд заявили, что части обороняться будут, но наступать безусловно отказываются. На этом, собственно, и было закрыто собрание.

Впечатление от всего слышанного на собрании было очень скверное, слишком уж все это было похоже на наше революционное время, когда наши солдаты тупо твердили, что они согласны лишь обороняться, совершенно не понимая, что пассивная оборона без частичного наступления является с военной точки зрения делом абсурдным и заранее обреченным на гибель.

При создавшейся обстановке, конечно, наилучшим решением было бы сосредоточение всех частей корпуса в гор. Пскове и затем отход их до выяснения положения за реку Великую, оставив впереди лишь разведку, но такой образ действий был совершенно исключен. Германцы были против него и никогда не согласились бы на это, пока их войска оставались на своих местах. Русский добровольческий корпус был необходим германскому командованию как арьергард, под прикрытием которого они собирались совершить свой отход на новую демаркационную линию, а потому они, ссылаясь на невозможность бросить гор. Псков со всеми его жителями большевикам, отказывали даже в переводе штаба корпуса в гор. Режицу.

Город Режица, как было упомянуто выше, намечался еще раньше местом для штаба корпуса, как наиболее отдаленный от границы, населенный пункт. Помимо этого, за Режицей был расположен гор. Двинск – русская крепость-склад, а потому и в этом отношении указанный район являлся наиболее удобным для формирования и сосредоточения русских добровольческих частей, но тогда фон Тресков, выполняя веления своего командования, имевшего особые виды на Курляндию, отклонил этот проект.

26 ноября около 8 час. утра командующий корпусом вместе с начальником штаба и германскими офицерами для связи выехал на автомобиле к главным силам, от начальника которых полковника Ветренко было уже получено донесение, что наступление противника обнаружено и что он сам также переходит в контрнаступление.

По приезде на место командующий выслушал подробный доклад подполковника Ветренко о положении на фронте, которое в общем сводилось к следующему: высланная накануне разведка под командой капитана Клевана наткнулась на значительно превосходящие ее силы противника и с боем была вынуждена к отступлению, но в настоящее время, поддержанная главными силами, остановила движение большевиков, удачно действуя пулеметным огнем; железнодорожный путь между ст. Торошино и гор. Псков взорван, но есть донесение о движении блиндированного поезда от ст. Карамышево, вследствие чего в этом направлении для обеспечения нашего правого фланга выслан отряд Булак-Балаховича.

Последние сведения скоро получили подтверждение на деле, и блиндированный поезд большевиков не замедлил о себе дать знать, осыпав группу начальников несколькими очередями гранат и шрапнелей.

Положение создавалось тяжелое, так как корпус находился еще в периоде формирования, был малочислен и в техническом отношении совершенно необорудованный и ему многого еще недоставало, чтобы действительно представлять собой боеспособную часть.

Большинство людей было не обмундировано, вооружение требовало ремонта, чувствовался недостаток в патронах, не было полевых телефонов, санитарных частей, обозов и т. д.

Однако, несмотря на все это, удалые действия пулеметным огнем броневой команды и энергичное контрнаступление Волынского добровольческого полка заставили большевиков прекратить наступление, и временно на фронте установилось затишье.

Ввиду этого командующий корпусом, начальник штаба и германские офицеры для связи возвратились в гор. Псков, еще надеясь, что большевики, встретив упорное сопротивление русских и германских войск, приостановят дальнейшее наступление и вернутся на свое исходное положение.

Связь штаба корпуса с главными силами поддерживалась при помощи городского телефона, имевшего соединение с селением Кресты.

Около 11

/

 час. дня командующий снова выехал на фронт к главным силам, оставив начальника штаба в городе, где положение сильно изменилось к худшему благодаря носившимся слухам о намерении германских войск отступить без боя.

Эти слухи по проверке их оказались действительностью, и к 12

/

 час. дня в штаб пришло известие, что от железнодорожного разъезда № 3 двигается большевистская колонна и что германские войска, занимавшие посты по восточному берегу реки Великой, без боя отходят оттуда, совершенно обнажая этим наш левый фланг. Кроме того, стало известным, что германские части, охранявшие проволочное заграждение и посты в городе, покинули свои места и уже с 11 час. утра находятся в состоянии беспорядочного отступления.

Обо всем этом начальник штаба хотел доложить по телефону командующему, находившемуся еще при главных силах, но телефонное сообщение оказалось прерванным и добиться соединения не было никакой возможности.

Одновременно с этим местные большевики, вооруженные купленными у германских солдат винтовками и пулеметами, которые последние продавали кому угодно, засели в домах, расположенных по улицам, ведущим к проезжему мосту через реку Великую, и открыли огонь из окон по отступающим германцам. Вскоре за этим начался обстрел города тяжелыми орудиями артиллерии большевиков.

Начальник штаба, желая восстановить прерванную связь с главными силами, послал конного вестового к полицмейстеру города подъесаулу Пермикину с приказанием немедленно прислать в распоряжение штаба 10 всадников из числа оставшихся под его командой. Однако подъесаул не исполнил этого приказания, ответив, что не имеет возможности, благодаря создавшейся обстановки в городе, уделить хотя бы одного человека.

Начальник штаба снова послал вестового к подъесаулу Пермыкину со следующим приказанием:

«Подъесаулу Пермыкину.

Вторично приказываю Вам немедленно выслать в мое распоряжение 10 всадников, из числа находящихся под Вашею командой. В случае неисполнения этого повторного приказания будете отрешены от должности и преданы военно-полевому суду.

Кроме того приказываю Вам с оставшимися 80 всадниками в кратчайший срок занять проезжий мост через реку Великую и о занятии его донести мне.

«26» ноября 1918 года И. д. Начальника Штаба корпуса

гор. Псков. Гв. ротмистр фон Розенберг

121/2 час. дня».