– Да так вот случилось. – больше Феофан ровным счётом ничего не разъясняет, и Автоному это крепко действует на нервы.
Он переминается с ноги на ногу, ищет про себя варианты прояснения ситуации и находит один.
– На меня ведь, Фаня, на самого рысь скакнул в тридцать шестом годе. От беда.
Тут Павловский начинает хлопать себя по карманам, вроде бы ищет курево, как видно, не находит, привстаёт и кричит, перебивает сто раз слышанный рассказ-байку про то, как Петров голыми руками победил хищную зверюгу.
– Закурить не найдётся, Кирилыч?
Тот понимает, что благодарной аудитории здесь ему не найти, и уходит.
Прошли две бабы-доярки, поздоровались, долго стояли у забора, глядели, обсудили здесь же все свои проблемы.
Потом подвалила ребятня, повисла гроздьями на изгороди, навела треску, засыпала расспросами:
– Что за птица? Как зовут? Почему крылья связаны? Будет ли летать?
Лебедь на детвору вальяжно пошикивал.
Вечером пришел Шамбаров.
Привычно разделся, как обычно, хлопнул на стол что полагается, при этом возбужденно крякнул. Сполоснул руки и, вытирая их, вгляделся в Феофана.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: