Хранители Мультиверсума. Книга пятая: Те, кто жив

В Институте был свой небольшой, на сотню мест, кинозал, куда привозили новинки, научно-популярные и обучающие фильмы, кинохроники и так далее. Там же располагался и свой институтский довольно обширный киноархив.

– Там как раз новый боевик завезли, «Зелёный фургон»! В субботу должны были показывать! – рассказывал молодой лаборант. – А в убежище есть «красный уголок» с проектором…

– Ничего у вас не выйдет… – сказал пренебрежительно Андрей, который так и таскался везде за Куратором, успешно избегая общих работ. – В «красном уголке» проектор «Украина», на шестнадцать миллиметров, а в зале, небось, стационарная киноустановка, на тридцать пять. Я знаю, я на кинопередвижке работал, пока не…

Тут он осёкся, и Ольга подумала, что он тоже какой-то странный.

– Так у нас и кинопередвижка есть! – сообщил Мигель. – По сёлам в порядке шефской помощи катается… Кажется, там же, при кинобудке, её оборудование лежит.

– А что за аппарат? КН-13? – заинтересовался Андрей.

– Откуда мне знать? Железный такой ящик на треноге. Динамик в чемодане, усилитель, ещё какие-то коробки…

– Смотреть надо, – авторитетно сказал Андрей. – Но шансы хорошие. Если притащить сюда, можно будет кино крутить.

– Так чего мы ждём? Собирайтесь! – скомандовал Куратор.

У выхода к лестнице столкнулись с Иваном – тот вместе с Сергеем-Василием, юным радистом и ещё парой незнакомых молодых ребят тщательно укутывался, заматывая шарфом промежуток между шапкой и тулупом, так, что торчали только глаза. На поясе висела лампа от фонаря, провод от неё уходил под одежду.

– Вы куда собрались? – удивился он.

– В кинозал, – сказала Ольга, – Будем досуг организовывать.

– Это правильно, это хорошая мысль, – одобрил Иван. – Только подготовились вы плохо. Там минус пятьдесят пять уже в здании и минус семьдесят на улице.

– На улицу мы не будем выходить! – сказал Мигель.

– Всё равно – и одеты вы легко, и фонари у вас… На таком морозе батареи сразу мёрзнут, а в темноте вы куда? Нет, вы как хотите, а жену я так не отпущу.

Иван покачал головой и начал выпутывать из-под тулупа провод.

– Во-первых, оставь это пальто, ты в нём уже при минус двадцати мёрзла, вспомни. Возьми вон там, у дежурных такой же тулуп. Они тебе велики все, ну да ничего, не бегом бегать. Валенки возьми большие, прямо поверх ботинок своих наденешь…

– Ботинки тёплые! – запротестовала Ольга.

– Не настолько. Рыжик, ты просто не представляешь себе, что там творится! Сидела бы ты внизу, а?

– Ага, ты даже на одной ноге, вон, собираешься, а я внизу сиди?

– Мне надо, – вздохнул он. – Хозгруппа не вернулась, идём искать. Маршрут известен, так что мы быстро – туда и обратно. А на снегоступах – что одна у тебя нога, что вовсе ни одной… Всё едино ковыляем, как утки. И вот, возьми…

Он протянул Ольге фонарь и отдельно, на проводе, аккумуляторную батарею к нему.

– Повесь на пояс под тулупом, провод вот так выпусти и свети этой фарой. Я другой возьму. Да, рукавицы не забудь! И шарф! И…

– Да перестань ты, я всё поняла!

В результате выбрались только через полчаса, когда группа Громова уже давно ушла. Дежурные, ругаясь на замерзающую смазку и дубеющие уплотнители, открывали гермодверь двумя ломами. Мороз перехватил дыхание уже в тамбуре – висевший там термометр втянул красный спиртовой столбик ниже минимальной риски «минус тридцать». Вторую дверь открывали сами. В свете фонарей вырвалось наружу облако инея, а глаза защипало от холода. Подниматься по лестнице в длинных до земли тулупах было сложно, особенно Ольге. Приходилось делать передышки на площадках, очищая шарфы на лицах от быстро нарастающей ледяной корки.

– Ничего себе! – голос Мигеля из-под шарфа звучал глухо, но оптимистично. – Мы как Папанин на полюсе!

В тусклом свете фонарей стены и полы коридоров красиво сверкали густым инеем – температура падала так быстро, что влага из воздуха кристаллизовалась на всех поверхностях. На полу отчётливо виднелась протоптанная дорожка к вестибюлю, где через прокопанный в снегу коридор выходили на улицу хозгруппы. Кинозал был в другой стороне. Ольга вздохнула – ещё четыре лестничных пролета в тяжеленном, волочащемся по земле тулупе. В таком хорошо в карауле стоять, а не по ступенькам взбираться.

Кинозал располагался в «Центре культуры и отдыха». Из административного корпуса туда надо было идти по переходу на уровне второго этажа. В нём, видимо, от температурной деформации выдавило алюминиевые рамы панорамных стекол, и на фоне белого инея стен проёмы зияли жутковатой чёрной пустотой. Ольга не удержалась и выглянула, посветив фонариком вниз. Снег оказался неожиданно близко, почти под самыми окнами. Если идти по его поверхности, то внутрь перехода можно просто перешагнуть.

Оборудование кинопередвижки Андрей одобрил, и обратно мужчины несли серые деревянные ящики с аппаратурой, а Ольге достались жестяные цилиндрические коробки с плёнками, которые она тащила на импровизированной, сделанной из столешницы, волокуше. Доска легко скользила по обледеневшему полу, и было не тяжело, но руки коченели даже в рукавицах. Ломило от холода лоб, глаза и переносицу. Непроизвольно выступали слёзы, которые тут же замерзали, склеивая ресницы. А протирать глаза было неудобно.

В переходе остановились передохнуть. Андрей и Мигель, несмотря на обжигающий лицо мороз, закурили.

– Потом за остальными сгоняем! – бодрился лаборант, пуская дым в пустой оконный проём. – Я посмотрел, там много всяких фильмов, и для детей есть мультики… Стоп, что это?

Он направил свет фонаря в окно. Ольга тоже посветила туда, но ничего не увидела.

– Там что-то двигалось! – заявил лаборант.

Он высунулся в пустой проём и пробежался лучом по снегу.

– Да вот и след же!

Параллельно переходу, в паре метров от окна в лучах фонарей действительно просматривалась какая-то размытая борозда, как будто что-то только что протащили. Рыхлый и лёгкий перемороженный снег плохо сохранял форму следов.

– Это было что-то большое, чёрное и быстрое! Я не успел разглядеть.

– Да ладно, – засомневался Андрей. – На таком морозе ничего не выживет. У меня даже папироса к губе примёрзла…

– Я видел! – настаивал Мигель. – Да вон, смотрите, смотрите же! Вот оно!

Вдалеке, за границей светового луча, вроде бы что-то двигалось, рассекая снег. Из-за слабого света и поднятой снежной пыли, разглядеть подробности не удалось.

– Я же говорил! – торжествовал лаборант.

– Чему ты радуешься, придурок? – неожиданно грубо оборвал его Куратор. – Быстро берите ящики и бегом отсюда.

Мигель обиженно засопел в шарф и замолчал. Подняли ящики и понесли – не бегом, но всё же быстрым шагом, непроизвольно оглядываясь на пустые проёмы окон за спиной. А Ольга, таща волоком за собой коробки, неотвязно думала о том, что где-то там, в морозной темноте, сейчас ведёт спасательную группу Иван. От этого неприятно заныло предчувствием беды сердце.

Когда, вернувшись в убежище, она увидела растерянную суету толкущегося у входа руководства, то сразу поняла – так и есть, случилось.

– Что с Иваном? – схватила она за рукав свитера Лебедева.

– Неизвестно, – отмахнулся он. – Радист вышел на связь и доложил, что у них что-то произошло в котельной. Кто-то, кажется, погиб, но мы не поняли кто и почему, а больше на связь они не выходили. То ли батареи замёрзли, то ли…

Директор не договорил.

– Я иду за ним! – твёрдо сказала Ольга.

– Ты с ума сошла?

– Я с вами! – быстро сказал Мигель.