– Живой?
– Не знаю, – начала подвывать девушка. – Не знаю! Не знаю!
Густав Сирлин ухватил ее за руку, аккуратно поставил на ноги и, не особо зверствуя, влепил легкую пощечину. Спокойно присел к Фридриху и сразу же нащупал пульс.
– Живой он. Живой.
– Слава Святым! – всхлипнула девушка, приложив ладонь к покрасневшей щеке.
– Звать-то тебя как?
– Эльза.
Густав присмотрелся к ссадине на виске Фридриха и нахмурился. На первый взгляд рана серьезной не казалась, но, когда дело касается головы, ничего нельзя сказать наверняка.
– И далеко, Эльза, до города?
– Нет, рукой подать.
– Поехали. – Темный сотник осторожно поднял Фридриха и, скривившись от резкой боли в отбитом боку, переложил его в бричку. – Придерживай родителя своего, я править буду.
– Хорошо.
– Но! Пошла! – прикрикнул Густав, и нервно прядавшая ушами из-за запаха крови лошадь побрела через лужу. – Пошла!
– Густав, вы поможете занести отца в дом? – забеспокоилась вдруг Эльза. – Мне одной не справиться.
– Хорошо, – кивнул сотник. – Лекари другие у вас в городе остались?
– Нет, – помотала головой девушка. – Костоправ и травница только.
– Костоправ – это, конечно, хорошо, да только твоему отцу нормальный лекарь нужен.
– Главное – его до дому довести, – всхлипнула Эльза, но сразу же взяла себя в руки. – Я знакомых обойду, они помогут…
– Вот и замечательно, – тяжело вздохнул Густав и надолго замолчал, размышляя, какую байку он скормит дежурящим на въезде в Мерн солдатам. О чем о чем, а об этом следовало подумать заранее.
– Сворачивайте, – указала вдруг Эльза на неприметную проселочную дорогу, когда впереди замаячили переходящие в пригород фермы.
– Зачем еще? – насторожился темный сотник. Ехать по колдобинам ему не хотелось, да и проселок завести мог бес знает куда.
– Здесь ближе, – объяснила девушка, немного помолчала и добавила: – И на въезде не солдаты гарнизона, а ополченцы дежурят…
И в самом деле – разбитая тележными колесами дорога вскоре повернула к городу, а караульная будка и вовсе оказалась пуста. Чему Густав только порадовался – особой надежды на подорожную у него не было, а кошель с золотом вовсе не бездонный. До Драгарна путь не близкий, пригодится золотишко в дороге еще. Да и на новом месте деньги понадобятся.
– Слуг у вас нет? – уточнил сотник, когда остановил бричку у дома лекаря, ни в одном из окон которого не горел свет.
– Раньше были, а сейчас мы вдвоем живем, – объяснила девушка. – Собак тоже не держим, заходи.
Густав кивнул и отправился отпирать ворота. Возиться с Фридрихом ему не хотелось совершенно – левый бок так и горел огнем. Но не бросать же девушку с раненым отцом на улице? Мало ли чего ей в голову взбредет. Уж лучше помочь.
Тихонько помянув недобрым словом Святых, сотник вернулся к бричке, загнал ее во двор и с кряхтением поднял на руки так и не пришедшего в себя лекаря.
– Сюда, – позвала его Эльза.
– Иду. – Густав поднялся на крыльцо, прошел по темному коридору и, уложив Фридриха в кровать, оперся о стол, чтобы не упасть.
– Что с вами? – забеспокоилась девушка.
– Все в порядке. – Сотник вытер выступившие на лбу мелкие капельки пота и глубоко задышал, дожидаясь, пока пройдет головокружение.
Эльза зажгла свечи и всмотрелась в сотника.
– А лицо бледное, словно мел. Вас ранили?
– Со мной все в порядке. А тебе пора идти за костоправом.
– Но я не могу оставить отца одного!
– Сбегай к соседям.
Сотник перестал опираться на стол и тут же закатил глаза и охнул от пронзившей бок боли.
– Густав, оставайтесь, – предложила вдруг девушка. – Вас должен осмотреть лекарь!
– Не стоит, – помотал головой сотник, потом осторожно прикоснулся к горевшим огнем ребрам и сдался: – Только не надо меня никому показывать, так отлежусь. Ты беги, я за ним присмотрю.
– Спасибо! – Обрадованная Эльза выскочила из комнаты, а Густав с кряхтением опустился на стул, размышляя, не свалял ли он дурака, поддавшись на уговоры остаться.
С другой стороны, ему и в самом деле нужно было отлежаться. И симпатичное личико дочери лекаря никак не сказалось на его решении.
Ну… почти никак.
Глава 3
Экзорцист. По остывшим следам к остывшему…
Месяц Святого Огюста Зодчего
Когда у человека много друзей – это замечательно. Правда, зачастую в один не самый прекрасный момент выясняется, что далеко не все, кто считался таковыми, являются ими на самом деле. В лучшем случае – это просто приятели. В худшем… в худшем иной раз и вовсе пакостно выходит.
Другое дело – знакомые. Знакомые – это связи. Знакомые – это возможности. Да, они могут быть весьма назойливыми, но кто из нас без греха? Я и сам, чего уж там, не самый приятный в общении человек. А куда деваться? Работа такая…
Немного поразмыслив, первым делом я решил наведаться в «Рваный парус» – средней паршивости забегаловку, в задней комнате которой владельцами заведения устраивались карточные игры с очень и очень приличными ставками. Заправлявший там толстяк по прозвищу Ленивец обладал просто феноменальной способностью ловить шулеров за руку, но иногда – крайне редко и лишь когда на кон ставились целые состояния – закрывал на эти шалости глаза. Конечно же не просто так закрывал, случайным людям за его столом ничего не светило.
Впрочем, о нечестной игре знали лишь те, кто участвовал в этом весьма доходном дельце, а потому репутация Ленивца продолжала оставаться незапятнанной. Болтуны же обычно имели обыкновение отправляться через люк в одной из комнат «Рваного паруса» прямиком в канал. С солидным грузом на ногах, разумеется.
– Знаю я этот гадюшник, – кивнул Пьер, когда услышал, куда именно нужно нас с Джеком доставить. – Здесь недалеко…