Скользкий

– Если бы он не очухался, я вам не ливер, я вам другое бы место порвал.

– Я и ударил его всего два раза, – нагло соврал квадратноголовый и поправил на поясе ножны с моей саблей.

– Сгиньте с глаз моих. – Мужчина оставил в покое мочку уха, и тут я его вспомнил.

Штоц. Яков Наумович Штоц. Но с какой стати командир Патруля ведет дела с этими уголовниками? И каким боком в этом я замешан?

– Наверху подождем, – буркнул квадратноголовый и, выйдя за напарником, с силой захлопнул за собой дверь.

– Да ты подымайся, Лед. Пол холодный, еще простудишься, – очень доброжелательно посоветовал мне Штоц. Внешне он казался совершенно спокойным, только пальцы теребили небольшой синий медальон, свешивавшийся с шеи на золотой цепочке.

Откуда он меня знает? А впрочем, должен же он знать, кого приволокли его головорезы. Но зачем я ему понадобился? Зачем?!

– Спасибо, Яков Наумович, лучше полежу. – Я прислонился спиной к стене и поджал ноги к груди. Ух-х-х… Больно-то как! Ребра, мои ребра…

– Ну зачем же так официально, – ничуть не удивился тому, что его узнали, Штоц. – Я из Патруля… ушел, так что ничто не мешает нам перейти на ты. Не против?

– Ничуть. – Челюсть болела просто жутко и, проведя языком по зубам, я без особого удивления обнаружил выбитый клык. Да и соседние зубы шатаются. Гады! Поубивал бы.

– Времени в обрез, поэтому вопросы задаю только один раз и не повторяю, – сразу перешел к делу Штоц. Нервные пальцы оставили в покое цепочку и принялись черкать ручкой в тетради бессмысленные каракули. Да что с ним такое? Неужели ломка?

Я очень медленно кивнул в знак согласия.

– Где Ворон? – неожиданно подался вперед Штоц.

– Ворон? – Вопрос меня буквально огорошил. Он-то тут при чем? Я был настолько удивлен, что, не подумав, ляпнул: – Не знаю.

– Ответ неверный. – Рука Штоца дернулась, и раздался звук рвущейся бумаги. – Сема…

Человек в черном плаще шагнул ко мне. Неприятный запах резко усилился. Гангрена у него, что ли?

– Последний раз я его видел в декабре того года в Лудине, – поспешил я исправить свою ошибку, – когда он получил пулю в живот. Выжил или нет – не знаю.

– Кто стрелял? – взмахом руки остановил Штоц своего подручного.

– Рейнджеры.

– Больше его не видел?

– Нет.

– А на днях в Форте?

– Нет.

– Товар где?

– Какой товар? – чувствуя, что это Штоца вовсе не устроит, напрягся в ожидании ответной реакции я.

– Какой?! – сорвавшись на крик, брызнул слюной Штоц. – Где «сапфировый иней»? Куда этот подонок его спрятал?!

– Первый раз слышу, – пробормотал я, но, думаю, в ответе уже не было необходимости: слишком красноречиво отразилось изумление у меня на лице. Ворон – гаденыш! Это из-за него я так влип!

– Приберись тут. – Со всей дури швырнув ручку в стену, Штоц взял свечку и вышел за дверь.

Прежде чем комната погрузилась во мрак, человек в плаще, неловко дернувшись, снова шагнул вперед. От резкого движения капюшон плаща слетел и обнажил туго обтянутый потемневшей кожей череп с редкими остатками волос и провалившимся носом. Но ни трупные пятна, ни почти сразу же наступившая темнота не помешали мне узнать лицо, не раз виденное на плакатах с надписью «Находятся в розыске».

Труп бандита и удачливого налетчика Семы Два Ножа, больше неразличимый в темноте, неторопливо зашаркал ко мне. Я прижался к стене и, не решаясь подняться на ноги, вслушивался в скрип кожи и шорох подошв по бетонному полу.

Швырк-шарк.

Далеко.

Шарк-швырк.

Пора? Нет, рано.

Швырк-шарк.

Пора!

Запах мертвечины ударил в нос и я, упершись спиной в стену, выкинул обе ноги вперед. Подошвы ботинок врезались в ноги Семы, мои ребра и позвоночник обожгло огнем. Преодолевая боль в избитом теле, я откатился влево и на четвереньках рванул в сторону стола. Пальцы мертвяка, отсутствие света которому вовсе не мешало, скользнули по щиколотке, но ухватить ногу не успели. Вот только ходячий труп оказался далеко не таким заторможенным, как большинство поднятых из могил: деревянный стол, под который я забрался, моментально отлетел в сторону.

Если не убегу – хана.

С грохотом распахнулась дверь, луч мощного фонаря выхватил из темноты зажавшего меня в угол зомби. В замкнутом пространстве пистолетные выстрелы показались просто оглушительными. Я еще сильнее забился в угол между стеной и печкой. Надо выбрать момент и рвануть отсюда, пока мертвяк стрелком занимается. Не думаю, что у человека с пистолетом есть шанс одолеть этого зомби. Простого неупокоенного и саперной лопаткой уделать не проблема, а тут огнемет нужен, на крайняк – охотничье ружье.

Мертвяк оставил меня в покое и бросился на свет фонаря. К моему удивлению, первые же попадания в грудь заставили его отступить назад, а от выстрела в голову во все стороны полетели осколки черепа и обрывки полусгнившей кожи. Не удовлетворившись достигнутым эффектом, человек с фонарем отступил от двери и оттуда два раза пальнули из дробовика. Первый выстрел снес зомби остатки черепа, второй разворотил плечо и почти оторвал правую руку. Несколько раз дернувшись, мертвяк покачнулся и упал на пол.

Комнату наполнила вонь пороховой гари, и я закашлялся. Как не вовремя! Меня бы так и не заметили вовсе! Луч фонарика скользнул по стене и остановился на мне.

– Бери его и уходим. – Человек с фонариком посветил закинувшему за спину двустволку мужчине. Тот ухватил меня подмышки и выволок из комнаты.

На середине ведущей из подвала лестницы я потерял сознание, а очнулся уже на полу какого-то полуразрушенного цеха. Рядом валялся вытянувшийся во весь рост бугай, в квадратной голове которого подсохшей кровью чернело пулевое отверстие. Второй бандит скорчился у окна – его спину наискось пересекала цепочка аккуратных дырок. А Штоца ни живого, ни мертвого нигде видно не было.

– Штоц, падла, ушел, – по перекосившейся лестнице со второго этажа спустился широкоплечий мужчина в камуфляжных штанах и куртке с автоматными рожками в кармашках разгрузки. Лицо закрывала черная вязаная шапочка с прорезями для рта и глаз. Собранный по системе «булл-пап» – рожок располагался между прикладом и пистолетной рукоятью – короткий автомат с подствольным гранатометом вслед за глазами как бы невзначай обегал дверные и оконные проемы.

– Да и бог с ним. – Одетый точно так же – только в кармашках разгрузки не автоматные рожки, а странные рифленые цилиндры – человек с пистолетом сунул фонарик в петлю на поясе, выщелкнул из пистолета магазин и вставил новый.

А пистолет-то не простой. «Гюрза». Его увеличенная спусковая скоба очень даже подходит для нашего климата: в толстых перчатках стрелять весьма удобно. Проблема, как всегда, одна – патроны к нему в Форте найти, думаю, практически невозможно.

– Уходить надо. – Прислонившийся к стене невысокий худощавый мужчина с мелкими, будто смазанными чертами лица, перезарядил ружье и пригладил слипшиеся от пота светлые волосы. На фоне своих товарищей он казался простым охотником: длинная брезентовая куртка, застиранные серые штаны, вышарканные кожаные сапожки. Даже нож был с широкой трещиной в деревянной рукояти.

Я перевалился на другой бок и сел, опершись о стену. Все равно про меня не забудут. Мое движение не осталось незамеченным: убрав «Гюрзу» в кобуру на поясе, высокий стрелок стянул закрывавшую лицо шапочку и подошел ко мне.

Темноволосому черноглазому мужчине с горбатым, немного загнутым вниз носом можно было бы дать лет сорок с гаком, если бы не полные энергии движения и чистая, без единой морщинки кожа лица. Только откуда мне его лицо знакомо?

– Меня зовут Доминик. Отец Доминик. Полагаю, Ян Карлович тебе о нас рассказывал.