Скользкий

– Ну и? – прошипел я, морщась от корежащей челюсть боли. Вспомнил я, где этого отца Доминика видел – на уличной проповеди. Какого лешего понадобилось от меня «Несущим свет»? Тем более так сильно, что они пустили в расход трех бойцов Штоца. Тот-то понятно, через меня на Ворона и наркотики выйти хотел. А этим что надо? И уж больно уверенно для простых сектантов они с оружием обращаются.

– Что – и? – улыбнулся Доминик.

– Что вам от меня надо?

– Разреши? – Не дожидаясь ответа, самозваный священник опустился на колени и приложил руки к моим вискам.

Произнесенных шепотом слов разобрать не удалось, но боль моментально стихла, в голове прояснилось и даже опухоли немного спали, а ребра перестало ломить. Ух, будто заново родился! Только выбитый зуб, как и прежде, продолжал ныть. Такое впечатление, что на его место ввернули ржавый шуруп.

– Спасибо, – впервые за утро я набрал полную грудь воздуха.

– Не за что. Это не благотворительность – у нас есть к тебе деловое предложение.

– От которого я не смогу отказаться? Как-то вы слишком удачно появились, лучшее время для делового предложения и не найти. – Поняв, что убивать меня никто не собирается, я поднялся на ноги и начал обшаривать труп бандита с простреленной головой. Кошелек не глядя сунул в карман, на ПМ даже не посмотрел – мало ли что на нем висит. А вот стыренную у меня саблю оставлять не стал и незамедлительно пристроил себе на пояс.

– Закругляйтесь, Штоц вернуться может. – Сектант с автоматом тоже снял с лица шапочку и оказался не очень молодым мужчиной лет тридцати пяти – сорока. Русые волосы, голубые глаза, широкое лицо и мощное сложение делали его похожим на былинного богатыря из детской киносказки. На левой щеке то ли ожог, то ли красноватое родимое пятно. – И вернется он не один…

– Маловероятно. – Доминик с едва уловимой улыбкой наблюдал за тем, как я обшариваю труп второго бандита. Уж не знаю, что стало ее причиной: мой скудный улов или наглядное подтверждение суетности и мимолетности человеческого бытия. – Наше столь своевременное появление ничего общего с удачей не имеет. Ты вот, Лед, даже не представляешь, насколько трудно вывезти человека из Форта втайне от посторонних глаз.

– Вы за мной следили, что ли? – закончив мародерствовать, поднялся я с колен. Улов невелик, но с паршивой овцы… А фляжка моя так и ушла. Жалко, хоть и пробитая, но серебра в ней было немало.

– Нет, что ты. Просто многие разделяют наши убеждения. Хоть и не афишируют этого.

– Так все-таки что вам от меня надо? – Я повертел в руках обрез дробовика и аккуратно положил его на пол. Куда он мне? – И где мы, кстати?

– В Рудном.

– Доминик, нам пора, – поддержал автоматчика парень с охотничьим ружьем. – Как бы на егерей не нарваться. Стуканет кто…

Рудный. Это ж километров пятнадцать от Форта! Далековато меня занесло. Но о каких егерях разговор? И зачем городским диверсантам ошиваться в окрестностях Форта, рискуя напороться на патрульных? Не из-за сектантов же! Ничего не понимаю.

– Хорошо, в Форте поговорим, – уступил нажиму с двух сторон Доминик, который у сектантов несомненно был за главного. – Договорились?

– Договорились, – не стал я спорить. Может, так и лучше. Почему-то совсем не уверен, что ответы на вопросы придутся мне по нутру.

– Олег, ты впереди, – начал отдавать распоряжения Доминик. – Мстислав, прикрываешь. Двинули.

– Не нравится мне эта погода, – выглянув в дверь, Олег достал из кармана матерчатую кепку. – Как бы под криоген не попасть.

– Ты что скажешь? – неожиданно повернулся ко мне Доминик.

А что я? Самый большой специалист по погоде, что ли? Нашли синоптика… Хм… А если разобраться, так оно и есть. Не думаю, что кто-нибудь из сектантов обладает моим опытом. Все-таки год в Патруле – это год в Патруле.

– Пить есть? – спросил я, выйдя на улицу и настороженно оглядываясь по сторонам.

Не видать никого. И это замечательно. В таких вот трущобах приличных людей днем с огнем не сыщешь. Одни бандюки да патрульные ошиваются. Вид развалин цехов и длинных складских бункеров нагонял тоску. Шлакоблок, бетон, кирпич, асфальт, грязь и черная земля… Застрелиться и не жить…

– Держи, – протянул мне фляжку Мстислав.

– Спасибо, – я хлебнул холодной воды, смыв мерзкий привкус рвоты, и присел на корточки. Земля уже оттаяла – вон и трава вылезла. Да и воздух прогрет. Все бы ничего, но не нравились мне лениво ползущие по небу перьевые облака, и все тут. Оттенок у них какой-то нездоровый. Не белые, скорее чуток серовато-свинцовые. А так, небо синее. Жизнерадостное такое, веселенькое. Я принюхался, потом набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Привкус есть какой-то. Почти неуловимый. Или даже не привкус, а будто стылость непонятная в воздухе. Или это мне после холодной воды кажется? – Облака мне не нравятся, но криогена в ближайшее время точно не будет.

– Тогда пошли, – приказал Доминик.

Олег кивнул, закинул ружье на плечо и открыто вышел на вспученный и потрескавшийся асфальт дороги. Подождав, пока он отойдет, мы с Домиником двинули следом, а Мстислав так и не выбрался на открытое пространство и крался за нами около полуобвалившихся стен.

Здание, из которого мы вышли, отличалось от остальных только тем, что к нему по грязи была протоптана дорожка, а кирпичные стены уверенно возвышались над выдержавшим температурные колебания фундаментом. Ближайшие шлакоблочные и панельные постройки такой сохранностью похвастаться не могли. Во многих сквозь прорехи в стенах и крышах уже дрожали на ветру покрытые только что проклюнувшимися листочками ветви молодых деревьев.

Как бы Мстислава обломками не завалило. А то так упадет кирпич на голову и кранты. Ну, ему виднее. Сам пусть головой думает – не маленький.

Двигаясь за уверенно шагавшим Олегом, мы постепенно выбрались из застроенного складами района и вышли к пересекавшей весь Рудный с севера на юг улице. Это Октябрьская или Революции? Не помню. Да и неважно. Главное, что по ней можно добраться прямиком до ведущего в Форт тракта. Если я ничего не путаю, конечно.

Не забывая посматривать на слишком уж быстро темнеющее небо, я с интересом глазел по сторонам, запоминая на всякий случай ориентиры и прикидывая возможные схроны на случай нападения. Не дай бог, но вдруг пригодится? В Рудном мне бывать доводилось всего раза три или четыре и то только на восточных окраинах. Обычно наш отряд отправляли в рейды на север и северо-восток, а окрестности Форта – это вотчина первой роты.

Стоявшие с обеих сторон улицы двух – и трехэтажные дома – грязно-серые, зеленые, желтые, – казались почти одинаковыми, и только последствия непогоды делали их хоть как-то непохожими друг на друга. У одного дома обвалился фасад, у другого провалилась крыша. Там на рухнувших балконах уже зеленеют кусты, а немного дальше от здания осталась лишь груда обломков. Но это так, штришки. Большинство выходивших на дорогу выбитыми окнами домов на первый взгляд казались вполне пригодными для проживания. Вот именно, что на первый…

И все же накой я сдался сектантам? И каким боком здесь Ян Карлович замешан? Что вообще им могло от меня понадобиться? Убить кого-нибудь? Бред. Найти в Форте убийцу с вполне умеренными расценками никаких проблем не составляет. Было бы желание. Да и сами «Несущие свет» тоже не лыком шиты. Людей Штоца покрошили не напрягаясь. Может, нужен проводник? Тоже не катит. Летом свободных патрульных пруд пруди. Только позвени монетами и от желающих подзаработать отбоя не будет. Получается, охотятся за тем злосчастным ножом? Или, как и Штоц, через меня на Ворона выйти хотят? Скоро узнаю. А сейчас время для расспросов не самое подходящее…

Задул холодный ветер, и я пожалел о выброшенной фуфайке. Сейчас бы в самый раз пришлась. Шагавший впереди Олег скинул с плеча ружье и нацелил его на круглое отверстие канализационного люка, внутри которого шумел поток воды. Доминик предпочел обойти люк по широкой дуге. Я тоже решил не рисковать и последовал его примеру.

Со стены дома сорвалось серое пятно, но стремительный прыжок комка спутанных волос прервала автоматная очередь. Рухнувший на дорогу крысюк заскрипел когтями по асфальту и забился в судорогах. Из темного провала полуподвального окна выбрались несколько хищников помельче и развернувшийся Олег дуплетом сбил их обратно. Сорвав с разгрузки один из цилиндров, Доминик сделал шаг к дому и почти без замаха метнул его в окошко. Бесшумно полыхнуло пламя, пронзительный вопль заживо сгоравших зверей сменился тихим шипением занявшегося огнем сырого дерева. Подстреленный крысюк прополз несколько метров и затих, уткнувшись вытянутой мордой в грязь. Из оскаленной пасти закапала смешанная с кровью слюна.

– Быстрее, быстрее, – заторопил нас Олег, и мы почти бегом отправились дальше.

Крысюки не так уж и опасны, но мало ли кого звуки стрельбы привлечь могли? Теперь я куда внимательней осматривал крыши домов, узкие проулки и дверные проемы выходивших на дорогу домов. На ходу перезарядивший ружье Олег не стал вешать его за спину и старался держаться как можно дальше от зданий, возвышавшихся по обеим сторонам узкой улицы.

Асфальт оборвался так резко, будто его сюда вообще никогда не укладывали. Ботинки зачавкали сначала по смешанной с грязью щебенке, а потом и вовсе потянулась глубокая лужа, обойти которую не было никакой возможности. Олегу своих стареньких сапог было откровенно не жаль, а Доминик нерешительно остановился перед водной преградой. Не хочет ноги мочить? Я тоже. И что делать будем?

– Тут кирпичи разложены, – махнул нам рукой проводник. – Не утонете.

Перепрыгивая с кирпича на кирпич, мы добрались до другого края лужи и вышли на небольшую площадь, на противоположной стороне которой возвышалось трехэтажное здание с полуосыпавшейся со стен мозаикой. Доминик остановился.

– Это что за хоромы? – спросил я.

– Почта, – ответил он, высматривая Мстислава.

Беспокоится? И это правильно. Тут вам не увеселительная прогулка.

Серо-зеленые камуфляжные пятна мелькнули в зарослях сухого бурьяна, репейника и длинных голубоватых стеблей ведьминого хлыста. Да, не сладко ему там. Прет-то он через самое натуральное болото, да еще всякой дрянью заросшее. Но безопасность превыше всего…

Зашумел ветер, засвистел в выбитых окнах и еще не сорванном с крыш шифере. По луже побежала рябь. Черная туча закрыла солнце, и сразу же ощутимо похолодало. Капли дождя заколотили по домам, вспенили лужу и моментально до нитки промочили одежду. Я поднял воротник куртки, но ледяные брызги находили любую лазейку, чтобы забраться внутрь. Да что ж такое? Не было тучи, еще пару минут назад не было…

– В укрытие! – проорал я и, стуча зубами от холода, побежал к зданию почты. Доминик и Олег даже опередили меня и успели заскочить внутрь, прежде чем с неба посыпалась картечь града. Мне несколько ледяных шариков размеров с ноготь большого пальца здорово саданули по прикрывавшим голову рукам, а вот Мстиславу пришлось хуже всех: пока он, поднимая брызги, мчался через лужу, градины успели увеличиться в размерах до перепелиного яйца.

– Ты как? – отойдя от вдребезги разлетавшихся о мраморное крыльцо ледышек подальше вглубь здания, спросил у него Доминик.

– Одна прямо в темечко угодила. – Отдышавшийся Мстислав снял вязаную шапочку и ощупал макушку. – Чуть крупнее – и привет.

Град тем временем и не думал утихать. Ледяные снаряды летели с неба сплошным потоком и среди них все чаще мелькали удлиненные градины, больше напоминавшие сосульки. Смертельный шквал выкашивал ростки молодой травы, срезал ветви кустов и взламывал шифер. В одно мгновение земля оказалась усыпана почти десятисантиметровым слоем льда, а от оконных проемов потекла волна холодного воздуха. Это, конечно, не криоген, но если кого застанет в чистом поле, шансов выжить – ноль.