Жестокая игра. Книга 5. Древние боги. Том 1

– Брат, ты обещал рассказать, каким образом получил этот амулет! – напомнил Альгер Рэйкуэну.

– Точно! – спохватился тот. – Ты удивишься, но когда я исследовал горы на юге севере империи, то случайно наткнулся на… – задержал он фразу и хитро ухмыльнулся, – призрачный замок!

– Так он существует? – недоверчиво воскликнул Альгер.

– Да-да!  И мало того, лишь добравшись до ворот замка, я совершенно отчетливо понял, что это помогла мне в этом совершенно невообразимая сила. Бога ли или создателя, увы, я этого не знаю.  А затем… ворота приглашающее распахнулись.

– И-и? – поторопил Альегр кровного брата.

– Я долго блуждал внутри замка, пока чей-то недовольный голос с потолка не выругался на незнакомом мне языке и просто напросто  не переместил меня в небольшую, но очень уютную комнатку. В одном из кресел которой сидела странная, мерцающая фигура. Жестом попросив меня присесть во второе кресло, странное существо указало на заполненный яствами стол. Разумеется, я с жадностью накинулся на еду, ведь к тому моменту я не ел дня три, а то и больше. С большим удовольствием я выпил бы свежей теплой крови, но кто бы мне ее дал?

– Это был Хранитель замка! – охнул Альгар.

– Не знаю как насчет Хранителя, но это существо, чуть ли не силой вручившее мне опасный, как мне казалось ранее, амулет первозданного Хаоса, после того как я слегка заглушил голод, назвалось Странником! Он же и рассказал мне, что это за амулет такой, предупредив,  что со временем я сам пойму, когда и как им воспользоваться. И, кажется, я все верно понял! – рассмеялся Рэйкуэн…

Сознание возвращалось медленно и болезненно. Мало того, кто-то не придумал ничего лучше, чем сильным ударами ладони по лицу попытаться привести меня в чувство.

Очередной замах и, не открывая глаз, я рефлекторно перехватываю кисть упорного благодетеля.

Больно же, твою мать! Обе щеки уже огнем горят!

Открываю глаза и вижу склонившегося надо мной обеспокоенного и растерянного Альвара.

– Что с тобой произошло? – взволнованно спросил эльф.

– Долго рассказывать, – прохрипел я, пытаясь встать. И получилось у меня это далеко не с первого раза и не без помощи призрака.

– Командир, что с саккаилом делать? – уточнил откуда-то со стороны голос Бриала. – Он тут полностью беззащитным лежит, щиты сняты, не двигается, но сам понимаешь, убить мы его не сможем. Хотя… Я смотрю Крэйбен так и не выдернул свой кинжал. – Тут видимо он решил попробовать выдернуть клинок. –  А, демоны его задери! – Громко воскликнул призрак, проклиная весь мир и меня заодно. – Это какого… – грубо выругался синрим, – он мне руку обжег!?

– М-м?! – повернул я голову за звуки пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь застилавшую глаза мутную пелену и вообще понять, что произошло.

И тут до меня дошло!

Кинжалы Хаоса привязаны лично ко мне и мало того, я вообще первый и единственный их обладатель.  А еще, насколько я помню, никто и никогда не пытался после этого взять их в руки. Даже Дэзраэль, коему я без сомнения разрешил бы подержать данное оружие в руках! Мок-Натал не в счет, он бог, ему многое позволено, что не дозволено простым смертным. Да и до Бриала не находилось разумных, решившихся на такое. А значит, что те кто без моего разрешения пытается дотронуться до кинжалов, тут же получают предупреждающий удар, мол не трогай, не твое.

– Больше не прикасайся к ним, – посоветовал я Бриалу. – Это не простое оружие!

– Да уж понял, – язвительно бросил эльфа. – Странный ты все-таки человек. Воин, маг, да еще вот и клинки у тебя особенные, это если зверя того не вспоминать!

Молча пожав плечами в ответ на его слова, я нашел прояснившимся взглядом Джайра, возле коего сидел на земле Археос, держа плохо выглядящего товарища за руку. Кожа призрака была покрыта испариной, тело дрожало, словно от озноба, а ужасная рана на груди кровоточила вперемешку с зеленоватым гноем.

– Как он?

– А сам не видишь? – грубо ответил Археос. – Жив еще, но очень плох. Я влил в него все зелья, что дал мне Альвар, но все без толку! Боюсь, дни его сочтены.

– Отойди, – доковыляв до Джайра, потребовал я, и когда эльф, переглянувшись с командиром, выполнил мое указание, активировал «высшее лечение».

Озноб прекратился сразу после того как я прекратил воздействие магией. Страшная рана на груди начала затягиваться на глазах, но судя по бледности и прерывистому дыханию, призрак был все еще очень слаб и не торопился очухиваться. Неплохо ему от саккаила досталось!

– Побудь рядом с ним, пока он не придет в сознание, – приказал я Археосу и тот безропотно выполнил мой приказ.

Затем я направился к кажущемуся мертвым саккаилу, точнее старшему князю клана ма’Тремер, отцу Рэйкуэна. За время пока я валялся рядом, время действия «оков земли» закончилось, и почва вытолкнула Хаэртура, как чуждый ей элемент. Так что князь лежал на спине на том же самом месте, где и попался в мою ловушку. Никто из эльфов так и не рискнул его тронуть, кроме Бриала, но судя по до сих пор баюкающему свою ладонь призраку, тот отлично понял свою ошибку и впредь больше не собирался ее повторять.

– Что ты его рассматриваешь? Добей! – посоветовал мне Альвар.

– До-оби-ить, – задумчиво протянул я, присаживаясь на корточки и внимательно рассматривая бывшего Владыку одного из древнейших вампирских родов.

Это легко, но не хотелось бы!

История, что я видел благодаря навыку «астральная память», навела меня на мысль попробовать договориться с Хаэртуром. Ведь я не только узнал, кто такой саккаил, но и понял, каким образом тот сумел сохранить свой разум, или часть разума, что не особо важно. В этом ему помог непонятный многолучевой звездообразный амулет, хранящийся в саркофаге императора расы эрдэгаров, или, как назовут в будущем их далеких предков, демонов! Ни Рэйкуэн, ни Альгер ничего не заметили, когда воспользовались чужой могилой, а побрякушка явно была не простой! Некогда напитанная первозданной Бездной, она сохранял тело захороненного в саркофаге разумного независимо от его состояния – живым или мертвым, роли не играло. И когда рядом появилась стеклянная капля со столь же первозданным Хаосом, то его сила вмиг заняла дополнительное свободное вместилище, вновь запустив деактивированный амулет. Правда, не совсем понятно, каким вообще образом словно бы со стороны я присутствовал в тот момент прошлого, но спишем на особенности навыка, и не будем забивать себе голову лишними вопросами.

Так что принимаем за действительный факт то, что Хаэртур не умер, как на то надеялся Рэйкуэн, а мало того, что непостижим образом существовал, ибо полноценной жизнью подобное не назовешь, все это время во тьме саркофага, так еще и не обезумел от одиночества и воздействия двух страшных сил, сохранив свой разум!  А ведь за это время в империи Налдэмар многое произошло, о чем бывший Владыка даже и не догадывался. Сначала были изгнаны представители всех остальных рас, как я понимаю Рэйкуэном. Затем прорыв Хаоса, предательство Рэйкуэна и последовавшая вскоре за этим кровавая и жестокая война между кланами вампиров. Провалившаяся попытка Альгера остановить своего кровного брата. Множественные прорывы Хаоса и Бездны, что привели к неподконтрольному изменению всей территории империи Заката. И вот, как итог, более-менее сохранившиеся тела разумных и зверей восстали из мертвых. А живые начали подвергаться медленному воздействию чуждой подавляющему большинству существ магии. Среди последних оказался и отец Рэйкуэна – Хаэртур. Всесильный Владыка старейшего клана  вампиров стал не менее сильным разумным монстром – саккаилом!

И если он все еще и вправду способен понимать и осознавать происходящее, то…

Я прикрыл глаза, начав мысленно перебирать все известные мне заклинания магии крови. Требовалось что-нибудь связанное с пробуждением памяти, в случае если пелена небытия все же отчасти закрывает разум князя, или же нечто близкое к этому.

Да есть такое!

"Зов крови".

Иначе – "Призыв души мертвого".

Описание там, правда, излишне длинное и нудное, но если вкратце, то при помощи данного ритуала можно на время вернуть в этот мир душу мертвеца и пообщаться с ним о чем угодно касаемо совершенно любого момента из его прошлого. А учитывая, что саккаил и так завис между жизнью и смертью, и демоны знает, как там обстоят дела с его душой, по идее должно сработать. Да и все равно других вариантов у меня нет, придется пробовать то что есть! Кстати, при активации ритуала призывающему передается знание языка «мертвого собеседника», при этом навсегда, в чем для меня огромный плюс. Но есть и минусы, как и в любой магии. Так как ритуал магии крови будет напрямую связывать меня и призванную душу, то чем дольше она будет находиться в этом мире, тем сильнее я ослабею к концу ритуала. При этом возможен и смертельный исход! Ведь именно моя жизненная сила, то бишь кровь, станет подпитывать и удерживать призванную душу.

«Но ладно, начнем!» – вздохнул я, материализуя в ладони второй кинжал хаоса. Первый же пусть пока в груди старшего князя торчит, во избежание, так сказать, эксцессов.

– Проследите, чтобы мне никто не помешал, – бросил я за спину эльфам и не дожидаясь ответа, взрезал остатки тряпья на изуродованном теле саккаила и принялся кропотливо вырисовывать руны на серой дряблой коже, не испытывая никаких отвратных чувств. Просто работа! Кропотливая, неприятная, но от того не менее важная работа.

Заключительные руны, щедрая пригоршня крови, напитывающая форму жизненной силой и… грудь саккаила ярко вспыхнула красным огнем.

– Проклятие!  – отшатнувшись и заслонив глаза, упал я на задницу. – Что-то за ерунда?

Судя по описанию ритуала, подобных эффектов быть не должно! Или это произошло из-за того что бывший Владыка не совсем мертвый и не совсем лишенный души, по сути, разума?

И гребанная система молчит! Нет бы хоть как-нибудь отреагировать.

Но вот Хаэртур резко и неожиданно вздрогнул, открыл глаза и, уставившись на меня мутным, ничего не понимающим взглядом, удивленно прошептал:

– Кто ты человек? И почему пытался убить меня? – И в этот раз я отлично понял, что он сказал.

– А вы разве ничего не помните? – К князю, пусть даже и зависшему где-то на грани между жизнью и смертью, нужно в любом случае обращаться уважительно, поэтому  хоть я ответил вопросом на вопрос, но со всем почтением.

Ответил, к слову, на каком-то совершенно чуждом мне наречии, чуть было не вывернув бедный язык. Да еще и горло нещадно засаднило от глухих шипящих звуков!

Саккаил непонятливо прищурил свои огромные глаза и, судя по пересекшим лоб морщинам, напрягся, явно пытаясь выудить их памяти хоть что-то. Минута молчания, кою не рискнули прервать немало удивленные непонятным диалогом призраки, и вот Хаэртур с силой сжал кулаки, вонзая когти в кожу ладоней и тоскливо зарычал:

– Рэйкуэн! Сын мой! Почему же ты предал меня?