Государство против революции

Во взаимоистребительной Гражданской войне побеждает тот, кто, кроме прочего, не побоится пролить больше всех крови – как чужой, так и своей. Большевики очень хорошо освоили этот урок: террор, ставший главным методом захвата и удержания ими власти, без рек пролитой крови выглядит неубедительно.

Подобно мифическим вурдалакам (или вампирам), которые питаются не только кровью, но и страхом и ужасом смертных, власть большевиков становилась тем сильнее, чем больше крови было пущено населению, чем сильнее и безотчетнее становился его страх. Как писал Ленин Курскому в 1922 году, необходимо «открыто выставить принципиальное и политически правдивое (а не только юридически узкое) положение, мотивирующее суть и оправдание террора, его необходимость и его пределы», «обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и прикрас»[114 - Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 190.] (выделено авт. – П. К.). Таков был фундамент возникавшего Советского государства.

Описанная схватка за власть в высших эшелонах партии вполне выглядела как продолжение Гражданской войны, особенно если вспомнить высказывание Троцкого на ноябрьском Пленуме ЦК 1927 года в адрес группы Сталина: «Вы – группа бездарных бюрократов. Если станет вопрос о судьбе советской страны, если произойдет война, вы будете совершенно бессильны организовать оборону страны и добиться победы…Мы свергнем бездарное правительство… кроме того, расстреляем эту тупую банду ничтожных бюрократов, предавших революцию. Да, мы это сделаем. Вы тоже хотели бы расстрелять нас, но вы не смеете. А мы посмеем, так как это будет совершенно необходимым условием победы»[115 - Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. СПб.: Всемирное слово, 1992. С. 69.Наверное, Сталин не забыл эти угрозы Троцкого и накануне войны с Германией постарался уничтожить опасного противника.]. Однако Сталин, как это положено по жанру, посмел, да еще и раньше Троцкого.

Эта верхушечная война должна была не только спроецироваться на общество, но и найти в нем свое обоснование. Обвинения политических противников в разнообразных уклонах, попытках свергнуть Советскую власть и реставрировать капитализм требовали фактического подтверждения наличия врагов Советской власти, свидетельствующих о латентной гражданской войне. Предоставить такие доказательства должны были органы государственной безопасности, с середины 1920-х годов находившиеся под полным контролем Политбюро и лично Сталина.

Органы

6 февраля 1922 года ВЦИК РСФСР принял декрет «Об упразднении Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и о правилах производства обысков, выемок и арестов». Задачи, которые ранее выполняла ВЧК, возлагались на Народный комиссариат внутренних дел, для чего при нем создавалось Государственное политическое управление (ГПУ) под председательством наркома внутренних дел. Вроде бы ВЧК, этот одиозный орган, очень напоминавший опричнину Ивана Грозного, умер, но оказалось, что дело его продолжает жить.

ГПУ предоставили право непосредственной расправы над уголовниками, рецидивистами, грабителями, застигнутыми на месте преступления с оружием.

Было принято секретное постановление, которое давало ГПУ право внесудебных репрессий, вплоть до расстрела, в отношении ряда преступников, а также право ссылки, высылки и заключения в лагерь, вновь расширилось применение ссылки и заключения в концлагерь анархистов и эсеров[116 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 314. Л. 1, 6, 7 (цит. по: Поляков А. В. Разработка реформы ВЧК (1921–1922 гг.) // Электронный ресурс: https://cyberleninka.ru/article/n/razrabotka-reformy-vchk-1921–1922-gg/viewer).].

В марте 1924 года Президиум ЦИК СССР утвердил Положение об Объединенном государственном политическом управлении СССР (ОГПУ). Управление получило полномочия производить административные ссылки, высылки и заключения в концентрационный лагерь. В положении было предусмотрено наряду с Судебной коллегией создание Особого совещания при ОГПУ СССР, которое имело право внесудебного рассмотрения и политических, и уголовных дел с вынесением приговоров, вплоть до смертных. Приговоры Особого совещания выносились «по результатам расследования».

Совещание не было связано процессуальными нормами, рассмотрение дела велось без соблюдения принципов состязательности и беспристрастности, обвиняемому не полагался адвокат.

Допускалось рассмотрение дела и вынесение приговора в отсутствие обвиняемого (абсолютное большинство дел рассматривалось заочно)[117 - См.: Плеханов М. А. Особое совещание при ГПУ – НКВД СССР // Большая российская энциклопедия. Электронный ресурс: https://bigenc.ru.].

После смерти председателя ОГПУ В. Р. Менжинского[118 - Вячеслав Рудольфович Менжинский (1874–1934) окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, революционер, журналист и редактор революционных изданий, член РСДРП (б) с 1902 года, неоднократно арестовывался, с 1907 по 1917 год в эмиграции продолжал заниматься подрывной деятельностью против Российской империи, участвовал в Октябрьском перевороте. С января по март 1918 года – нарком финансов, в ВЧК – с 1919 года, с 1923 года – первый заместитель председателя ОГПУ Ф. Э. Дзержинского. С 1926 по 1934 год – председатель ОГПУ СССР. Умер собственной смертью от инфаркта миокарда.] Сталин решил в очередной раз преобразовать, мягко говоря, непопулярный репрессивный орган. В 1934 году был создан союзный Народный комиссариат внутренних дел, первым наркомом стал Генрих Григорьевич (Генах Гершенович) Ягода[119 - Ягода Генрих Григорьевич (1891–1938), образование – 8 классов гимназии, революционер, принимал участие в подпольной деятельности, участвовал в революции 1905 г., Октябрьском перевороте 1917 г. Один из организаторов Большого террора и создателей репрессивных органов. Первый нарком внутренних дел Союза ССР, передал дела Ежову в 1936 г. Дружил с Горьким, Свердловым, Дзержинским. До конца 1935 г. пользовался доверием Сталина. Был расстрелян в 1938 г.]. До этого были только республиканские наркоматы внутренних дел[120 - С 1934 по 1937 год Наркомата внутренних дел РСФСР не было, его функции осуществлял НКВД СССР, в других союзных республиках НКВД оставались и подчинялись НКВД СССР.]. ОГПУ включалось в него в виде структурного подразделения под названием Главное управление государственной безопасности (ГУГБ). Принципиальное новшество заключалось в том, что упразднялась Судебная коллегия ОГПУ: новое ведомство не должно было иметь судебных функций, что подавалось пропагандой как признак резкого смягчения карательной политики.

Однако тут же создавался новый внесудебный орган – Особое совещание при НКВД СССР. В него входили:

– заместитель наркома НКВД;

– уполномоченный НКВД по РСФСР;

– начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции;

– прокурор СССР и его заместитель.

На местах создавались тройки НКВД, включавшие:

– первого секретаря обкома или республиканского ЦК партии;

– начальника НКВД соответствующего уровня;

– прокурора области, края или республики[121 - См.: Колпакиди А., Север А. КГБ. М.: Эксмо; Яуза, 2010.].

Кроме того, создавались тройки и при отделениях милиции соответствующих уровней. Они должны были заниматься рассмотрением уголовных дел, причем также в заочном порядке и по упрощенной процедуре.

27 мая 1935 года[122 - См.: Лубянка. ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. 1917–1960: Справочник. М.: МФД, 1997.] было принято решение о значительном расширении полномочий троек в милиции. Теперь они могли рассматривать не только уголовные дела, но и некоторые административные, например о лицах без определенного места жительства, лицах без определенных занятий, нарушителях паспортного режима, о нищих[123 - См.: Роговин В. З. 1937. М.: Новости, 1996.].

Органы успешно осуществляли свою работу, арестовывали реальных и назначенных врагов Советской власти. Кроме расстрелов активно использовалось помещение арестованных в концлагеря.

К концу 1921 года в РСФСР было уже 122 лагеря. При этом в 117 лагерях НКВД находилось 60 457 заключенных, в лагерях ВЧК – более 25 000, итого – около 90 000.

Осенью 1923 года было 315 лагерей, из которых один из самых известных – созданный в том же году СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения), предназначенный «для изоляции особо вредных государственных преступников, как уголовных, так и политических, кои принесли или могут принести существенный ущерб спокойствию и целостности СССР»[124 - СЛОН просуществовал до 1933 года. За это время наказание в нем отбывало до 72 тысяч человек одновременно. За время существования лагеря при НКВД (1923–1933) в нем погибло 7500 человек. Еще более тысячи человек было расстреляно после расформирования лагеря уже на Большой земле. В 1937 году, перед образованием Соловецкой тюрьмы особого назначения, было расстреляно 2000 заключенных (см.: Слепцова-Куорсуннаах Е. Соловки // Электронный ресурс: https://ilin-yakutsk.narod.ru/2007–5/104.htm).]. СЛОН, его организация и деятельность послужили основой возникшей впоследствии системы трудовых лагерей ГУЛАГа.

Первый большой поток заключенных пошел в ходе массовой коллективизации крестьян. Потребовалась перестройка репрессивного аппарата, для чего места заключения передавались в ведение ОГПУ. Этому же ведомству было поручено создать систему лагерей по «соловецкой модели», то есть глобальную систему использования принудительного труда для решения экономических задач. Первой пробой работоспособности новой системы стало строительство Беломорско-Балтийского канала силами заключенных специально созданного для этого Белбалтлага.

7 апреля 1930 года СНК СССР утвердил Положение об исправительно-трудовых лагерях, о котором мы более подробно будем говорить в § 3 главы 4. Положением было закреплено нахождение исправительно-трудовых лагерей в ведении ОГПУ.

В 1930-х ГУЛАГу были переданы целые участки промышленного аппарата СССР. Бамлагу поручили строительство Байкало-Амурской магистрали и расширение Транссиба, Дмитлагу – строительство канала Москва – Волга, Воркутлагу – угледобычу, Норильлагу – строительство никелевого комбината в Норильске. Труд заключенных использовался для разработки целых промышленных районов на Урале (Магнитогорск, Челябинск), в Западной Сибири (Кузбасс, Новосибирск) и на Дальнем Востоке (Комсомольск-на-Амуре, Колыма).

Наиболее масштабным индустриальным проектом ГУЛАГа стал колымский Дальстрой. В его задачи входили форсированная разведка и добыча золота и других стратегически важных полезных ископаемых, освоение и эксплуатация необжитых районов северо-востока страны. С 1932 по 1954 год через Дальстрой прошли 860 тысяч заключенных, из которых не менее 121 тысячи умерли, а около 13 тысяч были расстреляны[125 - Широков А. Дальстрой в социально-экономическом развитии северо-востока СССР (1930–1950-е гг.). М.: РОССПЭН, 2014. С. 638.].

Однако это была кровь, пролитая под покровом тени. Конечно, слухи и легенды о вездесущих и безжалостных органах внушали священный трепет гражданам, но куда эффективнее было замарать их кровью, заставить высказать одобрение уничтожению врагов народа. Для этого требовались публичные показательные процессы.

Процесс

Первым громким показательным процессом стало так называемое Шахтинское дело. Произошло оно на фоне кризиса хлебозаготовок. Неадекватная реакция властей объяснялась напряженной и даже нервной обстановкой. В мае 1927 года были повышены нормы выработки на шахтах и понижены расценки, что привело к снижению заработной платы почти вдвое[126 - Макаренко П. В. Шахтинский процесс и его влияние на советско-германское сотрудничество // Вопросы истории. 2013. № 10. С. 3–15.]. Горняки отказались работать и провели несколько митингов, где выдвинули требования об улучшении условий труда и восстановлении уровня заработной платы.

По мере продвижения информации наверх материалы приобретали все более зловещий характер, дело обрастало все новой, сфабрикованной информацией: каждый уровень власти добавлял свое, полагая выслужиться и угодить начальству. Первые аресты прошли 13–14 июня 1927 года. 9 февраля 1928 года заместитель председателя ОГПУ Г. Г. Ягода доложил председателю Совнаркома А. И. Рыкову о раскрытии мощной контрреволюционной организации, орудовавшей в течение ряда лет в шахтоуправлениях Шахтинского района и в «Донугле», указав, что ее деятельность направлялась и велась на средства Польши и Германии. 2 марта 1928 года информация была доведена до И. В. Сталина и В. М. Молотова. В этот же день на заседании Политбюро рассматривалась записка Сталина и Молотова к членам Политбюро, в которой они предлагали «организовать соответствующее судебное разбирательство к моменту выборов в Германии». В итоге была создана комиссия по «Шахтинскому делу» в составе А. И. Рыкова, Г. К. Орджоникидзе, И. В. Сталина, В. М. Молотова и В. В. Куйбышева[127 - Вождь: И. В. Сталин в документах и фотографиях. 1917–1953: В 5 т. / [Отв. ред. А. К. Сорокин]. Т. 2: Сталин. Из вождей в единоличные лидеры. 1923–1928. М.: Науч. – полит. книга, 2019. С. 184–185.]