Виртос

– Я нулем не был, но даже для беспамятного ты кажешься мне туповатым. И хамоватым, – ко мне подошел один из касты чешуйчатых чудовищ, ранее сохранявший безмолвие.

– Я не знаю, кто я. Я не знаю, где я. И кто, мать вашу, вы вообще такие! С чего бы мне быть милым, а? Любезен я буду только после того, как вы объясните мне, почему я – бронированный металлический монстр!

«Девушка» приблизилась ко мне.

– Забей на него, Лори. Скоро старт, а мы еще не на базе, – после ее слов мой визави развернулся и направился к группе.

– Виртос – это среда векторов, различных игровых миров, – в речь девушки вкраплялись нотки если не презрения, то раздражения. – Страйк – один из них. Здесь ты – представитель разумной расы существ, галианцев. Сейчас дадут сигнал и начнется партия. От тебя требуется воевать с пользователями Виртоса, живыми людьми, погруженными в эту же среду. Их персонажи скоро залогинятся и попытаются захватить эту производственную базу, – собеседница окинула взором техническое здание. – Мы – такие же, как и ты, жители банок. Только, в отличие от тебя, мы помним себя. Что еще не понятно?

– Игровые миры? Я был в таком, да? Зимняя перестрелка. Там были солдаты… Меня… Кажется, меня… убили. Как мне выйти? Зачем вы в этом участвуете? Зачем я в этом участвую?!

– А что тебе еще остается? – решил внести ясности самое низкорослое чудовище. – Раз ты в банке, контракт уже подписан, и тебя не выпустят, пока его условия не будут выполнены. Солдатская перестрелка – это Зимний Фронт, и там ты быть не мог. Новичкам туда путь заказан, там сражаются лишь опытные моберы, а ты вообще нуль. Страйк для новичков, или для тех, кто решил пойти по простому пути – таймы за него дают без множителя, а игра длится достаточно долго. Я – Зизи, – представился собеседник, – сейчас все начнется. Пойдем со мной, займем неприметную позицию, я тебе все растолкую.

– Вы получили достижение «нянька», – фыркнув в нашу сторону, самый высокий галианец направился к входу в здание.

– Что будет, если мы просто откажемся от всего этого?

– Простой вариант – гамовер, банка, новый вектор. Хуже – увлекательное путешествие в штрек, но новичков туда не сажают, пока можешь быть спокоен. Радуйся, нуль, что не знаешь, что это такое. А вообще для тебя самый поганый вариант – и дальше ничего не соображать, – несмотря на то, что Зизи говорил правду, соглашаться с ним не хотелось.

– Показывай дорогу.

1.4.

Без прошлого не было и настоящего. Вместо мышления моя голова была забита попытками оправдать абстрактное происходящее: наркотический бред, транс, кома… смерть, на худой конец. Объяснение загробного быта выглядело даже логичнее, чем… чем бы это не было. Мои мысли были обрывочны и неполноценны. Я чувствовал себя человеком, смотрящим представление через какую-то деформированную призму. Искореженную, выгнутую, треснувшую призму. Нужно было просто что-нибудь делать, тогда все непременно закончится. Все всегда заканчивается. Режиссер скажет «стоп, снято», зрители поаплодируют и все закончится. Нужно было просто что-нибудь делать.

Вдвоем мы спешно брели по безжизненным коридорам безликой базы. Вопреки моим ожиданиям, Зизи – так, если мне не послышалось, представился мой проводник – не произносил ни слова. Лишь звонкий отзвук нашей металлической поступи нарушал мерный гул многочисленных непонятных устройств. Темные технические тоннели со всевозможными трубами, какие-то роботы и автоматические механизмы – по всему было видно, что это здание представляет собой какой-то завод. Отовсюду доносился грохот и лязг рабочего процесса, по конвейерным лентам путешествовали сиреневые минералы. Похоже на то, что мой напарник хорошо знает это место – он уверено вел меня через огромные залы и узкие проходы.

– Как… откуда вы узнали мое имя? – нарушил я относительную тишину.

– Имена написаны над каждым игроком. Новичкам они ни к чему, поэтому ты их и не видишь. И именно поэтому мои коллеги не сочли нужным тебе представиться – все равно это мимолетное свидание, наши пути после него разойдутся.

– Как мы вообще разговариваем, если у нас даже ртов нет?

– Это уже издержки скинов в Страйке. По факту ты сейчас лежишь в банке и в намордник свой треплешься.

– Намордник? Так вы называете эти маски, да? – наш разговор пошел не по нужному руслу. – К черту маски. Как мне убраться из банки? Я ничего ни про какой контракт не помню.

– Да, намордники. Вообще толковая штука, нужно в реальной жизни половине людей такие прописать, – собеседник словно не понял, что эта тема меня сейчас интересует меньше всего. – А насчет выхода… После игры тебе покажут цифру, счетчик таймов. Одна минута игры без множителя – один тайм. Есть коэффициентные векторы с разными множителями: двойными, тройными… В двойном одна минута – это два тайма, в тройном…

– Дай угадаю, три. Не уходи от темы: как мне выйти?

– Так я тебе и отвечаю. Как отыграешь контрактное количество таймов, получишь солидный чек и билет на все четыре стороны. Или не получишь. Хрен тебя знает, как тебя вообще в Виртос занесло – может, задолжал денег Виртеку и полез отрабатывать. Или вообще преступник какой на заключении. В любом случае, до выполнения условий контракта покинуть банку не вариант.

– Я уже видел эту цифру. Шесть. Но я тебе повторяю: я понятия не имею ни о каком контракте! Неужели нет способа связаться с тем, кто всем этим заведует?!

– Ты чего разорался? – шикнул на меня коренастый тип. – Посмотрите на него, контракт он забыл. Голову ты дома не забыл? – неужели он и правда нашел свои слова забавными?

– Когда ко мне вернется память?

– У всех нулей по-разному. По идее, много времени не должно пройти, – Зизи решил продолжить рассуждения на мой счет. – Скорее всего, у тебя, как и у большинства, стандартный контракт на сто тысяч таймов. Может, на двести. Некоторые отмороженные на год подписывают, некоторые и подольше. Уж если ты сам не помнишь свое прошлое, мне-то его откуда знать?

Бесконечные темные стены словно повторяли друг друга. Если бы не уверенность моего спутника, я бы сделал ставку на то, что мы ходим кругами.

– Что с начальником?

Прозвучал громкий сигнал, похожий на горн. Зизи кивнул – единственный лаконичный жест, которым он отреагировал на событие.

– Президент? Да тебе памятник поставят при жизни и тысячу раз в задницу поцелуют, если он снизойдет до разговора с тобой. Пока воспринимай игру, как развлечение. Или как заключение. Лучше – как то, и другое.

– Хорошенькое развлечение, когда тебе пули череп проламывают.

– Да ладно, должен же у тебя быть стимул делать свое дело. А с приближенными к реальным ощущениям и подыхать лишний раз не захочется. Все, пришли, – гид вышел на балкон, с которого хорошо осматривалась огромный зал внутреннего помещения.

– И что нам теперь делать?

– Радоваться, что время идет. Вроде как в засаде, а на самом деле просто трясем с Виртоса таймы, шкеримся от юзеров.

– И долго нам этим заниматься?

– Слушай, хочешь воевать, иди воюй. Я тут посижу.

– А еда? Что с нашими телами будет в реальности?

– Ты бы лучше о своем душевном здоровье переживал, чем о физическом. Банка снабжает тебя всеми элементами. Ну, какие там нужны телу элементы для жизни… все, как в меню шикарного ресторана, в общем. Да и в тонусе ты постоянно. Если, конечно, со мной на пару не кемперишь, – весело уточнил Зизи. – У меня сосед напротив вообще пришел задохлик задохликом, а через месяц в банке уже больше на мужика стал похож. Не культурист, конечно… но и не дистрофик, каким был поначалу.

– Я свое имя-то недавно узнал, а ты мне про соседей своих втираешь.

– Да не парься ты так, восстановится твоя память. О, а вот и наши клиенты. Видишь, вон там бродят, – Зизи указал когтистой лапой на две медленно передвигающиеся фигуры. Обе были облачены в красные скафандры, которые больше напоминали доспехи. – Дети, как обычно. Зацени, одного зовут Нагибатор57, другого – Экзекутор. И что-то мне подсказывает, что не мама их так назвала.

– А ты? Почему Зизи?

– В смысле – почему? – судя по голосу, напарник уже было оскорбился, но вовремя смекнул, что обидеть я его не хотел. – Мне-то как раз такое имя родители дали. У моберов вообще родные имена на ники не меняются, чтобы такие вот Нагибаторы всегда могли на нас настучать.

– Моберы – это мы? Ну, все такие же жители банок? – происходящее виделось мне театром абсурда, в котором мне уготована далеко не самая главная роль. – Лягушачьи трупы в бутылках с формалином.

– Да, верно понимаешь. Но не все так плохо – всем прилично платят, так что не задарма работаем. Кроме того, насильно нас в банки никто не пихал. – Зизи понял, что я не вхожу в его понятие «нас». – Нас не пихал. Тебя-то, может, и запихали, если ты какой-нибудь зэк махровый. Тише.

– Все равно хрень какая-то. С чего это мы должны помирать на потеху пользователям, для которых мы – просто пушечное мясо? Почему врагами должны быть живые люди? – старался я возмущаться шепотом. – И вообще, как нам противостоять вооруженным, мать их, солдатам? – я приподнялся над перилами и указал на винтовки в руках пользователей. Да и габариты этих ребят вовсе не выдавали в них детей: каждый был не меньше трех метров в высоту и двух в ширину.

– Ну что ты, блин, за нытик такой. У тебя броня галианца, им из своих пукалок долго ее пробивать придется. Зато их консервные доспехи очень неплохо складывается от наших рукопашных ударов. И ты тоже сравнил живых людей с электронными болванчиками. Были попытки создать искусственный интеллект для Виртоса, да потерпели эти затеи сокрушительное поражение.

Тем временем пара исследователей оказалась прямо под нашим выступом.

– Наша победа в этой игре вообще предусмотрена?

– Теоретически, мы можем уничтожить юзеров. Теориетически, – нарочито уточнил Зизи, – за победу нам даже начислят дополнительные таймы. Но сопляки вроде этих не любят проигрывать – их убей, так они обязательно приведут с собой толпу таких же обидчивых детей. Мало того, что в порыве их мести наша судьба сложится более плачевно, так еще и жалобы выпишут всей командой, а это минус таймы. Так что по-хорошему нам лучше не трогать их. Так долго, как это будет возможно. Потом оказать минимальное сопротивление и слиться.

– Отличный выбор: умереть или умереть попозже. Где наша команда?