да времени нету,
И остаются
обычными судьбы,
Переносясь
от заката к рассвету.
Цель без дороги —
ответ без вопроса,
Брезжит за далью
пустынная даль же,
Катят и катят
стальные колёса,
Шепчут колеса:
«Что дальше?..
что дальше?..»
(1982)
В Пятигорске
«…В Пятигорске имелась целая группа влиятельных врагов Лермонтова во главе с генеральшей Мерлини. «Они действительно интриговали, пытались стравить с поэтом других офицеров (например, молодого Лисаневича). В конце концов, болезненно самолюбивого, комплексующего Мартынова завести удалось». («Аргументы недели», 12 июля 2012.) «С близкого расстояния выстрелил в сидящего на лошади поэта (потому такой угол проникновения пули через тело). После чего бросился к Глебову: «Выручай, была дуэль с Лермонтовым без секундантов. Я его убил!..»
Тамара ДАДИАНОВА, доктор философских наук, профессор филологических наук. Тайны Михаила Лермонтова. Республиканская газета «Южная Осетия» №128, 10 октября 2013 г.
Опять туман на сумрачном Бештау…
Уступы вековечные багря,
Холодная июньская заря
Прошлась росой по сонному каштану.
Но минул час – и нет уже тумана,
Лишь облака разорванно летят,
И небеса ожившие глядят
На пять голов земного великана.
Долины расплетённая корзина,
Эола арфа, трав зелёный плед…
Но дорог этот край невыразимо
Мне тем, что так любил его поэт.
Я снова здесь. Нелепая болезнь
Случайно привела меня к Железной,
Но жизнь его, как прерванная песнь,
Давно звала из сумеречной бездны.
Я рано был бедою ослеплён,
Я в детстве знал недетские печали,
Но вот он, клён – его встречавший клён,
Чьи ветви думы вечные качали!
Пора свои печали завершать:
Своя утрата – это ли утрата?
Я счастлив тем же воздухом дышать,
Которым он дышал и жил когда-то.
И для меня особый альпинизм —
Бродить по тропам в утреннюю пору,
Где он лечил проклятый ревматизм
Упрямым восхождением на гору.
И пусть твердят о нарушенье правил,
Мартынов-де был колкостью задет —
Он ничего на память не оставил,
Лишь пулю – ту и тот лишь – пистолет.
Убит… Ещё один. Нелепый случай —
Прибытие актёра на Кавказ?
Поэты гибнут смертью неминучей
От зависти преследующих глаз.
Но эта смерть – из тех, когда нельзя
Не думать об искусстве лицедеев.
Спектакль у них на славу удался:
Убит? Убит! Иначе, чем Рылеев.
Вот мостовая, знавшая его,
Вот домик, ставший маленьким музеем,
Мы на него отчаянно глазеем,
Не находя такого ничего.
Но там, внутри, он думал и творил
Большой роман о странном офицере,
Который, не мечтая о карьере,
Героем стал, хоть свет не покорил.
И то, что вечно, вовсе не старо:
Пусть этот миг не вечен под рукою,
Но белое невечное перо
Всё ищет встречи с вечною строкою…
(1983)
Вавилонская башня
Мы строили путь осиянный,
До неба добраться хотели,
Но стали чужими друг другу, —
Так сделал разгневанный Бог.
Понять мы не в силах ни слова
Из тех, что другие глаголят,
Мы только себя понимаем, —