В Чудове

– Гм! А где смазывал?

– Известно где! – И сказал, где смазывал.

– Гм! И взяли?

– Еще бы не взять!

– И не поморщились?

– Не ежа, чать, в руки-то совал, а деньги. Зачем же морщиться?

– Гм! Выпей еще стаканчик.

– Выпью. А сами-то вы откуда будете? – спрашиваю я у него.

– Недальный. Тоже помещик.

– Новгородский?

– Новгородский. Вот недалеко отсюда деревнюшка у меня есть.

– А едете откуда?

– Неподалеку отсюда по делишкам ездил… А как твое имечко святое?

– Иван.

– По батюшке-то как звать?

– Кондратьич.

– А фамилия какая?

– Рыбников.

– Как же это ты, друг мой, Иван Кондратьич, дельцо-то сладил? Говорят, винное дело мудреное. Разве сам прежде кабацкой частью занимался?

– Не бывал я по кабацкой части и не буду… Не дворянское дело… Да что это однако здесь за смотритель? Вот я поверну его по-своему!

И пошел было к дверям.

– Да ты крикни опять его в форточку. Авось услышит, – гнусит старик.

– И в самом деле, – молвил я.

Кричал-кричал я в форточку, и грозил смотрителю, и ругался – ответа нет как нет. А под окном шушукают.

– Ицка! – крикнул я.

Молчат.

– Ицка! Ицка!

– Что у тебя там за Ицка такой? – спрашивает старик.

– Жиденок.

– Как жиденок?

– Да так жиденок. Жидом родился, так и значит жид.

– Гм! Что ж он тут делает?

– Да со мной едет.

– И в Петербурге был?

– И в Петербурге был.

– Жид-от?

– Да! А что?

– Паспорта разве не спрашивали?

– Зачем паспорт? Ицка у меня за крепостного дворового человека.

– Гм! Как же это ты, Иван Кондратьич, на такое дело решился?

– Отчего ж не решиться? Не я первый, не я последний. А я бы еще стаканчик выпил.

– Пей, Иван Кондратьич, пей, мой друг!

И старик налил мне еще стакан чаю.

– Ну что, как у вас в губернии?

– Ничего, слава богу!

– Урожай хороший?

– Порядочный.

– В вашей губернии народ зажиточный, мужики богатые?

– Исправный народ, – ответил я. – Не то что здесь.

– А здесь разве тебе не нравится?