Добро. Первая часть

– Куда уж более? – Усмехнулся я. – Пора мне на время остановится. А то так и не останется места для новых впечатлений.

– Это только начало! – Наконец, хоть что-то произнес внутренний учитель. – Расширению сознания нет границ! Создавая, или проходя заново, оно всегда – это расширение, будет давать рождение…

Я осознал эти слова так ясно, будто бы их мне передал Бог, причем лично и во всех проявлениях передачи информации.

Молчание, долгое молчание. Тишина во мне возникла внезапно. Я даже новый мир не замечал. Я находился внутри себя, в абсолютной пустоте. Но это не пугало меня. Ведь пустота – это ничего, даже беж осмысления этого самого ничего. А раз я находился внутри себя и знал об этом, то эта пустота была не концом моей истории.

– Да уж, точно не конец! – Смеялся я сам с собой. – Когда я растворюсь в этой пустоте, и сам стану ей, мысли о самом себе исчезнут…

Что это было, после такого изумительного созидания? – Спросите вы. А я поясню. Так строится любой мир. Ведь, если он строится, то он для чего-то строится. Как бы это не звучало банально. А в любом строительстве есть система. Хоть на земле, хоть в разуме, хоть в новомодном слове – сознание, да везде, даже в том же все великом ничто. И именно поэтому, как ни крути, но интерес строительства, ну, или созидания, рождения – это разум. Все разум – ум, сердце, энергия, компьютерный код, интернетная информационная частичка, иллюзия, да назовите, как хотите, смысл от этого не изменится. Даже в другой вселенной, в другом измерении, в ином божественном мире, его могут назвать «Зендером», но смысл разума останется неизменным. – Это то, что существует. Как истинная и нерушимая медитация.

Вот почему многие волшебники, осознанные, просветленные, ангелы и боги, рано или поздно становятся снова обычными существами, вроде людей, старятся и умирают. Вечность без фантазии дает только уныние. А фантазия – это движение.

Я немного поясню. Человек вначале хмурится, а потом веселиться. Здесь же, в новом мире, где я обрел возможность иметь мгновенное намерение – исполнение желаний, созидание фантазий, я стал более глубинным. Хмурится – для меня стало вакуумной пустотой, а веселиться – превратилось во всеобъемлющую любовь. Кто еще до сих пор не понял, то всеобъемлющая любовь – это приятие. Как улыбка дождику или солнцу, без надобности – выдавать эту улыбку на показ.

Так вот, молчание. Смешно сказать, но оно продлилось сто человеческих жизней. Ведь, если со мной рядом были бы люди, то я уверен, они сто раз бы проворчали: «Как быстро пролетела жизнь!» Я этого не замечал, но в месте, где ты создал это место, все исходит от твоих мыслей или желаний. И если я сказал прошло сто жизней, значит так и было.

Меня это не напрягало так, как это бывает с унынием на земле. Не было предпосылок к осмыслению, плохо это или хорошо. Я просто осознавал, что я получаю разные оттенки впечатлений, от создания, до пустоты. Как черное и белое…

Мир не скучал. Он просто не существовал в это время. Я его создал, но он еще полностью зависел от меня. Да, мы были одним целым. Но пока что, он был сотворен «реальной мыслью». Как земля богом, после которой, этой самой «реальной мысли», он научил мыслить свои творения, растворившись в их мыслях…

Именно для этого я и создавал свой мир, чтобы растворится в нем – забыться. А пустота и тишина, в которой я недавно пребывал, это были отголоски земной усталости и отдыха в одном лице.

ОТРАЖЕНИЕ.

Новое озарение. Новые мысли нового мира.

Мне стало так легко, что я мог летать. И мне хотелось создавать больше. Я решил, что свои впечатления, я могу передать кому-то еще. Так было решено созидать новую жизнь. Ну хотя бы, для начала, свое отражение. В конце концов, я смог бы с кем-то пообщаться, кроме своего внутреннего учителя. В голове не было земных идей, вроде рождения, от папы и мамы. Я попытался пойти по иному пути. – Создать материальную мысль. Получить себя, для самого же себя.

И это получилось молниеносно. Пространство здешнего мира добавилось моим аватаром, только с функциями отдельной единицы. Напротив меня стоял человек. Если смотреть со стороны, то рядом со мной стоял я. Общение сразу не завязалось. Мы будто бы пожирали друг друга взглядом, изучая, и впиваясь в каждую черту тела. Все походило на смотрины своего отражения в зеркале, не веря своим глазам, что это отражение реально. Я поднимал руку, и я, напротив, делал то же самое. Я творил немыслимые движения, и мой аватар вторил мне. И так продолжалось бы вечно, но вдруг, «мое отражение» сделало телодвижение, которое я не исполнял. В этот самый миг я осознал, я создал творение, которое мыслит и чувствует по-своему. Я создал существо, которое может жить своей жизнью, даже, если это мое творение, полностью синхронизированное со мной.

Я поражался! Несмотря на то, что сам этого хотел. Я получил результат своего намерения, но я не знал, что с этим делать. Это напоминало изумление художника, который нарисовал шедевр, и этот шедевр превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания.

Затем наступило оцепенение. Я не знал, как войти в диалог со вторым я. Мне казалось, что он все равно будет повторять каждое мое действие, каждое мое слово. Я не чувствовал от него той нотки связи, что связывает двух людей.

– Так я же больше не тот, кем был. – Говорил я сам себе. Не аватару, а себе внутри. – Я даже не знаю, человек ли я, и буду ли им когда-нибудь. Так зачем я все воспринимаю, как раньше? Зачем я хочу воспринимать свое создание по тем ощущениям, что испытывал к людям.

И в тот момент, когда я это проговаривал, мой аватар улыбнулся. И мне стало так тепло на сердце, что подобной теплоты не испытывал целый свет. Я улыбнулся в ответ. Слышите, не он, я улыбнулся ему в ответ! Это означало, что мое создание, мой сын теперь сущность, которая могла создать меня, а не наоборот.

Чтобы вы понимали, я не стремился стать господином в собственном царстве – в мире, который создавал. Я намеревался получить мир, где я, как все, так и никто. Это, как переезжать в другой город, ожидая перемен, получая тот же результат. Но! Всегда есть смысл- это сделать, так как мы несем свои желания и ощущения внутри себя. И место красим мы, а не оно нас. И именно, в тот самый миг, когда мы только переезжаем, создаем что-то, у нас есть шанс начать жизнь так, как мы этого хотим.

– Может прогуляемся? – Неожиданно спросил меня сын. – Ты мне здесь все покажешь.

Я немного опешил, но долго сомневаться не стал.

– Конечно! – Ответил я. – Давай прогуляемся, и я все тебе здесь покажу.

Мы тихо мирно прогуливались по пустым просторам, где повторялись «озера», «пляжи» и «горы», ведь это была моя только что начатая фантазия. Она повторялась также, как разум, который знает только определенную информацию.

Тем не менее было занимательно гулять. Я уже был не один, и мне нравилось вести себя немного неестественно. Мы разглядывали однообразие этих мест, и восхищались. Взгляд завораживался и заставлял мозг молчать.

И когда мир понял, что мы любим его таким, какой он есть, мир ожил с большей силой. Не хочу хвастаться, но мое приятное ощущение внутри, позволило намерению дополнить все вокруг новыми красками, и новым ландшафтом. Появились сказочные сады. Они напоминали земные, но имели такой полет души, что их красота зашкаливала.

Мы ходили рядом с странными растениями, в виде каменных бус. Бродили мимо огромных деревьев, напоминающих воздушную сладкую вату. И нам было интересно прикасаться к ним.

В момент, когда я подумал, что мне нужно, как-то назвать сына, он повернулся, и сказал:

– Меня зовут Саша.

Я, в буквальном смысле, упал. Я тут же вспомнил своего земного сына. Я боялся посмотреть на созданного сына, но все-таки сделал это.

– О боги! – Воскликнул я.

Саша был точной копией моего Саши. Затем наступило легкое помутнение.

Я очнулся только когда оказался в пещере. Надо мной склонилась голова Сашеньки.

Первый раз, за все время нахождения здесь, я прослезился. Я испытал привычные земные чувства. Хотя до этого был просто создателем. Меня сейчас не поймет нетворческий человек. Значит, меня сейчас поймет каждый. – Когда постоянно творишь, наступает момент системы, когда вдохновение становится работой разума, отдельной от позывов недр души. И остаются только вынужденные и искусственные толчки чувств, для создания воодушевления. А все остальное – лишь работа…

Ну не буду вдаваться в эту полемику с извечным движением, что пока движешься, движется душа. Просто скажу так, я испытал самое сильное чувство, которое только дано испытывать любому существу. – Я увидел сына, в тот момент, когда надежд не было. Они даже не успели зародиться. Исполнение желания опередило само желание!

Что было потом, каждому ясно. Если, конечно, мой читатель не записал меня в список луноходов, что в принципе является правдой.

Мы с сыном долго обнимались, целовались, словно просто не виделись месяц, и очень соскучились. Не было мыслей о том, что мы находимся в новом мире, и только что произошла трансформация моей подсознательной фантазии, и из нее родился сын. Мы просто наслаждались с мальчишкой тем моментом, который нам выдался. Мы бегали по странному, но уже привычному «песку». Играли в какие-то корявые, но забавные игры. Почему корявые, да потому что, мы не могли почему-то вспомнить земных игр, вообще. Поэтому, мы придумывали на ходу, и это работало. Более того, здесь не нужно было отправляться в путь, например, в магазин за подручными средствами для игры. Мир тут же давал наши желания, не показывая. Как они исполняются.

Хочу сразу поправиться. Я знал, что вся магия здешнего места исходила от меня. Но я лукавил осознанно, доверяя это все миру. Мол, я тут ни при чем. Мне просто-напросто хотелось проводить эти мгновения с сыном, не озабочиваясь, кто, и что создает. И какова здешняя реальность.

И к моему ожидаемому удивлению, все происходило отдельно от моей осознанности к этим процессам, не исключая знания, что здесь вообще происходит.

Когда мы уставали… Ну, как уставали… Когда мы начинали замечать, что практически, делаем одно и то же, не насыщая новыми играми разум, мы переключались от баловства, и шли, куда-то приблизительно к своей пещере.

– Блин, как мне это напоминает дом, – говорил я вслух, – Только есть какая-то недосказанность, недоземленность. И это нужно поддержать, чтобы не вернуться к старой модели жизни.

– Зачем ты вообще об этом думаешь? – Улыбаясь, спрашивал сын. – Просто наслаждайся тем, что есть.

– Согласен Саша! – Соглашался я. – Иначе все вернется на круги своя. Ведь по какой-то причине на земле мы расстались. Значит что-то шло не так.

На самом деле, меня не волновало вообще ничего. Ни причины, ни следствия. Сейчас, мне было все равно до всего и до всех, и до того, что происходило на земле. Явной памяти не было, но я безумно был счастлив, что Саша просто со мной. И исходя из моего нарастающего возбуждения, я понимал. Что и на земле я безумно любил своего сына.

Мне сейчас не объяснить тех ощущений. Ведь в новом мире не было тех чувств, которые привычны на земле. Но по тем мощным и частым толчкам, которые происходили у меня в теле – якобы теле, я понимал, что через меня проходит мощная энергия, сравнимая с земными чувствами.

И опять поправлюсь, я написал через меня проходит, для одной целевой аудитории. Кто же меня сразу понимает, и осознает это, скажу, что все, включая толчки исходило из меня.

Опять я отвлекся от самого главного, вдаваясь в дебри своего разума, оставляя читателей без лакомого кусочка – земных чувств.

Сын ликовал, я отвечал полной взаимностью. Мы даже не старались изображать земные привычки. Вроде тех, что заставляли считать «пляж» – игровой площадкой, а «горы» – пирамиды домом. Мы делали это как-то механически, оставляя место внутри только наслаждению друг другом. Ну согласен, привычно и, как обычно. Но здесь это отличалось буквальным процессом, – ничто не отвлекало нас от любви друг к другу, ничто и никто. Вся механика, которая была за кадром, выполнялась новым миром.

Мне становилось ясно, почему на земле, разные философы так цепляли людей своей эзотерикой. Они обращали их внимание на то, что выполняла за их осознанные мысли система – мир земли. Они говорили, что рука двигается чистым намерением, и этого не нужно желать, все воспроизводится автоматически. – Волшебные, конечно, слова, и заставляющие верить во что-то новое. Но в новом мире не нужно было слушать никого. И фантазировать. Здесь можно было выбирать варианты: создавать и управлять, создавать, управлять, или не делать ничего, являясь создателем, переложив свои системные обязанности на других – на мир… И как говорят писатели эзотерики – на чистое намерение, на любовь, на свет, на первоисточник – на себя, но себя механического…