Чувства

– Вы должны знать наверняка! – Продолжил он. – Все есть – замкнутое пространство. У всего есть своя оболочка. У любой энергии!!! А жизнь – это переход из одного круга, в другой! – Движение. И не думайте, что это движение направлено только на увеличение, – на расширение! В любой миг можно осознавать глобально, а можно лишь то, что тихо звенит, не имея значения.

Мария улыбнулась. Эти слова успокоили ее.

– И мы не раз будем возвращаться к этим кругам. – Улыбнулся в ответ шаман. – Это очередной Ваш шаг, в Вашем пути. Так же, как Вы научились понимать языки, свободно общаясь со всеми, кто Вам встречается, не имея практики обучения. Вначале Вы так же были ошарашены этими подсознательными и таинственными знаниями, как и в этом случае замкнутости всего. Но со временем Вы приняли это, как должное, продвигаясь в своем обучении. И поверьте, эти круги, Вы пройдете незаметно, но, когда придет время. А пока наслаждайтесь этим знанием. Впитывайте, наблюдайте. И когда Вы сможете их познать, Вы спокойно сможете передвигаться в нужном для вас направлении, минуя любые замкнутые пространства.

Они оба рассмеялись. Шаман от того, что купался в наслаждении смысла: всё правда и все ложь. А Мария от того, что ей стало легко от таких простых объяснений. Именно простых! Она их чувствовала, и не пыталась понять, по совету шамана. И внутренняя тишина, и наблюдения помогли пройти этот барьер непонимания очень воздушно.

– Давайте лучше пройдемся. – Указав вдаль рукой, сказал Ваби-Манидо.

Мария обрадовалась! Каждая прогулка вне хижины и абстрактного дворика, всегда сулили, хоть и небольшие, но очень глубинные путешествия. Она тут же бросила камушки, которыми выкладывала непонятные, но «теплые» названия на языке солнца. – Так ей поведал шаман, написав их палкой на земле. Но так и не дав обозначения.

Девушка мимолетно забыла про эти иероглифы, хотя некоторое время назад сгрызала свой ум в догадках, касаемо их смысла, и вприпрыжку побежала за Ваби-Манидо, который странным образом опережал ее медленным шагом, метров на двадцать.

Они шли достаточно долго, чтобы Мария успела устать. Девушка не заметила дороги. Она не летала в мыслях, ее переполняла радость, милая и родная, далекая и совсем близкая. Мария и не пыталась понять, откуда такое состояние душевного подъема, она просто-напросто наслаждалась им. И усталое состояние пришло лишь со словами шамана:

– Здесь будет наша остановка!

Мария, не думая, присела на пушистую траву. Зеленый коврик переплетался с разноцветными цветочками, которые ели-еле виднелись. Их благоухание заполняло все обоняние неведомой сказкой. Сладкий привкус сочетался с колющими оттенками острого, и в тоже время нежного. Девушка выбрала специальное место на этом цветнике, чтобы присесть только на травяное покрытие, не задевая цветов. Так она смогла не только вдыхать их аромат, но и любоваться ими.

По бокам росли сухие с виду, но совершенно живые на деле кустарники. Они кружились по направлению ветра. А тот сегодня исполнял необычные круговые порывы. Кустарники слегка потрескивали своей сухостью. И только в момент их звучания, Мария увидела, что они покрыты крошечными зелеными листиками, похожими на бутоны роз, в уменьшенном виде.

Зрение девушки сфокусировалось на этих необычных листочках. Она приобрела точное и увеличенное видение. Сочные зеленые бутончики начали раскрываться под взором Марии. Складывалось впечатление, что они приветствуют девушку. Каждый отдельный лепесток бутона двигался упорядоченно, но в этих движениях не было ничего механического, это был порядок отдельных действий с живой организацией, словно каждый листочек обладает своим сознанием. И оно было полностью идентично человеческому.

Мария не шевелилась. Все ее тело окаменело, не имея признаков жизни. Далеко в уголках разума она осязала наполненность своего тела твердым составом. Этот наполнитель был тверд, как камень и прочен, как металл. Единственное, что еще теплело жизнь, это была ее голова, но и она начала заполняться отвердителем.

Несколько секунд… И внутреннее ощущение перестало существовать. Мария растворилась в окружении. Тело совершенно исчезло. Рядом стоящие кусты, уже были похожи на огромные деревья, но только иноземного происхождения. Невероятно громоздкие гиганты издавали сильный звук, только уже не треск, а невыносимый грохот. Теперь их сухость раскрывалась иначе, – когда-то сухие лохмотья, стали похожи на огромные крылья хищной птицы. Они вздымались на ветру, зависали, а затем опускались в исходное положение. И в этом действии не было пауз. Крылья не смотрелись, как искусственный атрибут стволов, помимо вращений на ветру, их биологические крепления издавали живой шум, словно вращается чье-то тело. Они явно были живыми, как сами по себе, так и вместе со стволами деревьев, некогда кустов.

Это так увлекало видение девушки, что она не замечала ничего вокруг. Но затем некая сила отвлекла ее от этого великолепия. Она заметила, что когда стволы расходятся друг от друга, то за ними открывается не менее волшебная картина. – Тот мир, который она привыкла видеть, но только в измененном состоянии. Все было необычайно великим и могучим. Размеры превышали все мыслимые и немыслимые соотношения. Трава являлась лесом, деревья превратились в длинные и грандиозные скалы, а небо растворилось само в себе и объяло все вокруг. Солнца не было видно. Но оно ощущалось всеми существующими чувствами. Свет вплелся в окружающее небо, в деревья, траву, растения – он был во всем.

Девушка не знала, где находится ее тело, предчувствуя только себя, как источник видения. Но она отчетливо осознавала, что свет выполняет очертания границ ее конечностей, торса, головы… Она и была солнцем! Ярило исходило из нее, дополняя собой все окружение, затем снова входило, и так постоянно и непрерывно. Свет был в ней, снаружи, – она была светом!

Приняв это состояние всеми имеющимися внутренними и внешними ощущениями, видение переключилось на зеленые бутоны. Раньше они были похожи на многочисленные маленькие лепесточки со своей отдельной жизнью в каждом. А теперь являлись целым отдельным миров из зеленого соцветия счастья. Каждый лист, теперь, выполнял роль необъятного занавеса для внутри находящегося. Многослойность этой жизни поражала. Все включало в себя индивидуальность, и в тот же миг общность. Эти занавесы рассказывали о своей истории, потом закрывались, раскрывая историю жизни следующего на очереди. И так до самой непроницаемой глубины. Еще лист-занавес, еще лист-занавес более темный, еще лист темнее, еще… И когда показался последний – невероятно черный, не успев он рассказать свою историю, как его закрытие открыло новый, только уже светло зеленый, сочный на оттенки занавес. – Это оказался самый первый лист!

Мария испытала сильнейшее разочарование – игра занавесов была замкнутой, словно находилась в своем отдельном вакууме. Девушка не могла понять, – разочарование пришло из-за вездесущего бесконечного закругления, или же из-за неясности: листы-занавесы – это отдельный мир, или же все-таки, это единое со всем…

Прошло бессчетное количество времени. Представление гигантских листов продолжалось, не давая даже повода на конец действия. Сильнейшее разочарование невероятно глубоко засело в видении Марии. Все, что она теперь могла наблюдать, так это круги. Они сочетали в себе зеленые переливы, скорее всего от листов, вперемешку с коричнево-седыми оттенками, что похоже было на лики кустов и окружающего мира.

Круг за кругом… Круг за кругом…

И вот уже само видение растворилось в гигантской спирали. Мешанина являлась отдельными лохмотьями цветов, хотя вся эта белиберда вращалась в одной гипнотической массе.

Вдруг все исчезло. Мрак. Невероятно черный, но не похожий на цвет ночи, а скорее на отвратительный сковывающий отголосок адского угля. Затем и различия оттенков пропали. Все вокруг, внутри, везде превратилось в однородное разочарование!

Возможно, прошла вечность… Так и не успев начаться! Разочарованию надоело находится в самом себе. Не было возможности получить хоть какой-то проблеск иного чувства. И оно растворилось в безразличии. Тишина…

Ничто осталось само с собой наедине. Но это продолжалось совсем недолго. На сцену общей картины вернулось разочарование, оно протянуло свои невидимые ручки к интересу. Тот позвал с собой восторг. Они вместе разлились радостью, смешавшись в один энергетический сгусток.

Взрыв…

Слабая искорка осталась после взрыва. Она явно могла себя осознавать. Затем пришла память, что этот малюсенький огонек является видением. Вслед за этим пришло понимание, что это видение девушки! Мария прочувствовала себя внутри себя самой же. Она знала, что вокруг ее проекция, кадры из ее мыслей.

Как только она это осознала, впереди появилась та самая гипнотическая спираль, только на этот раз она вращалась, наоборот, передавая весь спектр цветовой палитры, который только мог существовать. Это зрелище приковывало и восторженно радовало. Затем цвета растворились в свете. Он не имел оттенков знакомых человеческому глазу. Свет прозрачно растворялся во всем, что отделялось от него, повторяя эти энергетические игрища снова и снова. И когда его игра великолепия подошла к пиковому состоянию, внезапно появились очертания огромных листов-занавесов, растущих из гигантских стволов, на которых огромными опахалами двигались крылья.

Видение стало чувствовать себя увереннее. Становилось понятно – все возвращается в первозданный вид! К нему начали прибавляться впечатления наполненности, – структура тела девушки возвращалась отчетливым образом. Потом этот образ окаменел, заполнился мощью, которая создавалась из энергии и знакомой плоти, только еще пока прочной, как сталь. Это состояние поднимало на невероятно тонкий уровень все знакомые чувства. Только сейчас они являлись вполне реальными существами, со своей историей и местом жительства на просторах необъятной вселенной. Когда вновь перерожденная Мария, вернее тот окаменелый стан, что дополнялся видением, начала испытывать восторг от увиденного, тело начало шевелиться и демонстрировать отличную нейронную связь. Только эта магистраль имела две остановки: видение и отдельные части тела, слитые воедино. Привычного мозга не было!

А за кадрами внутренних трансформаций огромные фигуры кустарников преобразовались в привычные кусты. В их истинном размере для человека. Вначале из виду исчезли отшелушенные кусочки стволов, ранее являющиеся крыльями огромных размеров. А за ними и зеленые листики, бывшие листы-занавесы, облачились в малюсенькие точечки.

И вот, когда эти самые зелененькие точечки, с которых началось все измененное видение, исчезли с поверхности кустарников, Мария почувствовала свой привычный образ. Эти очертания переросли в ощущения полноценности. – Тело приняло первозданный вид, со всеми двигательными и жизнеспособными функциями материального мира.

Она заморгала глазами. Повернула голову и улыбнулась. Рядом стоял шаман. Он глядел вдаль, передавая всем своим видом радость, невероятно глубокую и спокойную!

– Как Вы себя чувствуете, дитя земли? – Спросил Ваби-Манидо, поворачиваясь медленно к Марии.

– Я ощущаю себя живой! – Грациозно тонко, хлопая ресничками, ответила девушка. – Я познала разочарование! Но не как обычно, совершенно по-иному! Теперь я его чувствую в себе. До сих пор эта эмоция была мне чужда, но она всегда являлась частью меня. И я постоянно трансформировалась в одно сплошное разочарование, когда этого хотела. Но почему-то потом убегала от него, будто оно само навязалось ко мне в гости.

– Как правильно подмечено! – Восторженно воскликнул шаман.

Они оба рассмеялись, катаясь, как дети по земле.

Возможно, в привычном мире Марии, их приняли бы за сумасшедших, которые впали в неоправданное детство. Но здесь и сейчас, им было все равно, кто и что подумает. Девушке выпала редкая и ценная возможность обрести себя такой, какой она являлась на самом деле. Без запретов и самонадеянных правил.

Резвились они долго, пока не наступили сумерки. Необычное состояние повышенной концентрации сказки, в которой прибывала Мария, добавляла шарма их забавным пляскам и дурачествам. Время не существовало вообще. Оно исчезло туда, где его придумали, расчерчивая человеческую жизнь на шкалу обязанностей.

Вечер укоренял внутренние ощущения. Золотые блики на небе не являлись чем-то знакомым, вроде звезд или падающих небесных тел. Напротив, они то напоминали отблески елочной мишуры, исходящие от светящихся гирлянд, то выполняли роль далеких огоньков живого ночного города с высоты птичьего полета. А местами это волшебство исполняло танец дискотечного зеркального шара.

Странные, но нежные голоса неведомых птиц рассыпались повсюду, искореняя любое проявление тишины. Более басовые раздавались эхом от больших деревьев. Средние ударялись о листву и передавали свое настроение по всем джунглям. А совсем низкие щебетания накрывали все пространство, срываясь многочисленным сопрано на землю, и там уже разбавляли собой все остальные отголоски звуков.

Ветер был очень спокойным. Он будто отсутствовал, напоминая о себе лишь изредка теплыми объятиями. Эти обнимашки принимали все жители леса, а люди наслаждались присутствием еще кого-то, кроме их самих. К тому же ветерок помогал передавать весь трепет ароматов цветов, которые уже готовились ко сну, издавая последнее вежливое благоухание.

Привычный треск насекомых исчез еще днем, когда шаман позвал Марию прогуляться. Жизнь микроорганизмов словно замерла. Но сейчас, с приходом вечера, она возобновилась, только уже в унисон птичьим ладам. Это была сладкая песня, доносящаяся то из кустов, то из-под земли.

Как и все остальное, крики животных также были необычными. Не звучали привычные перемешанные дикие возгласы. Они редкой вставкой оповещали о себе лишь в те моменты, когда наступала мимолетная пауза в песнях птиц и насекомых. Как бы имея партитуру общего лесного оркестра. Со стороны звучало грандиозно великолепно, заставляя погружаться в это ликование голосов любви, смешивая себя в общий ритм.

– Здесь и останемся на ночлег. – Внезапно сказал шаман.

Мария не противилась, как обычно. Ее не волновало отсутствие лежаков, пищи и даже воды.

Пока она наслаждалась сумерками, Ваби-Манидо грациозными и точными движениями соорудил что-то вроде шалаша. Только это было хлипкое подобие из нескольких веток и больших листьев. Его задача заключалась не в укрытии от чего, или кого-либо, а в определении границ сна для девушки. Он прекрасно понимал, что ее сказочное настроение могло легко закончиться с наступлением тревожного сна под открытым небом джунглей. Конечно, это могло бы стать очередным уроком, связанным с самопознанием, но ему больше не хотелось испытывать, пока, Марию, испытавшую такой глубинный урок с разочарованием, который перерос в очарование.

Затем вдруг из ниоткуда загорелся небольшой костер. Он галантно потрескивал, в уже тихом лесу. Мария только сейчас, на фоне их пристанища, заметила, что джунгли впали в спячку. В прямом смысле! И весь виртуозный оркестр, который недавно убаюкивал слух, исчез. Все замерло в темной дымке забытья.

– Сегодня волшебный день и вечер. – Как бы в состоянии заснуть, прошептал шаман. – И он является таковым, только благодаря Вам! Именно Вы сами прошли весь путь познания своего очередного чувства. Сами его прожили, подружившись с ним. Вы, Мария нашли в себе знания отпустить его, но ненадолго и недалеко. Ведь оно Ваше, и всегда таковым являлось. Удручающее состояние от замкнутости исчезло. Я говорил не раз, – мы еще к нему вернемся в бесконечном соотношении. Все, по сути, возвращается на круги своя. Но главное ни это, а то, что вы без каких-либо потуг ума совершили чудо. Вы отмахнулись от мысли, от страха, от того, что вас увлекало за собой. И смогли, приняв в себе саму себя, пошли дальше. И разочарование Вам в этом помогло. – Во внутреннем спектакле, который исходил из Вашего видения, разочарование устало само от себя и исчезло, уступив место другим чувствам!

Во всем есть движение, а куда оно направлено: по кругу или прямо, а может назад, решать только Вам. И конечно же сама мысль о том, что мысли, как и чувства утаскивают за собой вглубь, не отпуская… – Исходит только от Вас самой!

Шаман уснул так быстро, что Мария даже не успела обдумать его слова. Да она и не собиралась этого делать. Какое-то потаенное осознание пришло к ней, что иногда лучше не думать. И все будет осуществляться также, как отдельный шаг каждой ноги!

Все вокруг погрузилось в кромешною темноту. И звезды, которые недавно игрались переливами, словно дискотечный зеркальный шар, пропали из виду. В черном небе виднелась только одна точка. Возможно, это была самая яркая звезда, а возможно воображение Марии дополнило мрак маленьким штрихом от света. Но только эта точечка имела живую структуру. Она двигалась, будто приближаясь в фокусе девушки. Все, больше и больше становясь в размерах, пока все в глазах Марии не раздалось светом.