Чувства

– Сейчас-то я осознаю это, – сказала шепотом девушка, – а через некоторое время будто усну и опять буду испытывать то, что мне будет не нравиться.

– Это естественно! – Шаман прочитал мысли Марии, что она в отчаянии. – Противоположности и есть внимание! Хорошо, плохо, черное, белое, и все в этом духе. Это и есть жизнь человека. А иначе, как Вы будете отличать хорошее от плохого? Нужны противоположные оттенки, чтобы замечать противоположность. Не познать любви без ненависти. Вам их обозначили, дали им имена, показали примерную структуру, причину и следствие, поэтому Вы и определили для себя плохое и хорошее.

Мария задумалась.

– В глубине себя Вы осознаете, – продолжил шаман, – что без этих противоположностей не будет жизни в том виде, в каком Вы бы хотели ее видеть. Но и менять свой мир не стараетесь, так как хватаетесь за старый, с его плюсами и минусами. А знаете почему?

– Почему?

– Потому что, Ваш разум знает, что пока Вы человек, не будет другого мира.

– Поясните, – озадачилась девушка.

– Хорошо, – не отрываясь продолжил шаман, – Вы человек. Вы мучаетесь вопросом – как изменить это. Начинаете следовать по пути просветления, хотя мудрейшие всегда говорят, что уже все есть в человеке. Но вы не слышите этого, и начинаете движение. Познаете эмоции, потом искореняете их в том виде в каком они существовали – теперь Вы ими управляете. Так же с пищей, алкоголем, наркотиками, привычками, мыслями… Но пока Вы следуете этому, любое послабление будет возвращать все это назад. На сколько шагов, будет зависеть от Вашего попустительства. – внутренний баланс. Но если Вы и дальше будите следовать по своему пути, то рано или поздно все равно придете в тьму или свет, в любое из углублений. И там Вы осознаете, что Ваш путь только формальность, так как и там будут нюансы с хорошим и плохим, только на других вибрационных частотах. – Я говорю про соотношение, в Вашем понимании, человека и ангела, или ангела и Энергии. Просто на тех уровнях Вы уже не будите человеком, и у Вас не будет обозначения: «Плохое и Хорошее», там иной мир и свои правила, но там тоже есть движение… А иначе – небытие, все или ничто.

– Это все так тяжело принять! – Опечалилась Мария.

– Нет. – Улыбнулся шаман и взял Марию за руку. – Легче относитесь ко всему. Хотите менять жизнь, мир – меняйте, но не уходите в это неосознанно, без осмысления. Плывите по течению. Наблюдайте, или переходите сразу в небытие. Я не буду Вас утешать или говорить, насколько прекрасна жизнь. Люди только этого и ждут, чтобы их пожалели. А зачем? Они и так имеют все, что дарует счастье. Только вот насыщение никак не могут усмирить, и по отношению к свету, и по отношению к тьме. Вот и страдают.

А я Вас принял, как свою гостью не из-за рассказов, как познать себя. Я отвечаю на подобные вопросы, потому что Вы спрашиваете. Мое движение сейчас – это Вы. Самому-то мне наплевать на все это просветление, хочу радуюсь, а хочу страдаю! Я с Вами, чтобы открыть всего лишь свой мир, где нет плохого, в моем мире все прекрасно. Но запомните: подобное доступно, только если Вы это впустите в себя и будете этому следовать. А я только прикоснусь и отправлюсь дальше, как перышко, которое приземляется на ладошку к тому, кто протягивает руку. И улетает, когда его сдувают.

Вечность – это покой, с намерением движения. А исходит она из ничего, точки, которая – есть начало и конец всему. Ваш любимый круг, только более глобальный.

Ваби-Манидо засмеялся, опустил руку на плечо Марии, и тут же покинул ее, уйдя в чащу леса. Он понимал, что девушку сейчас одолевают ненужные мысли, которые в очередной раз эмоциональными крюками тащат ее в глубь замкнутости.

Мария не замечала этого. Она не видела и тех, кто давно покинул этот пятачок. Словно весь ее внутренний мир спроектировал эту ситуацию для того, чтобы она погрузилась в очередной раз в себя. Она и раньше это делала, как и все люди, но в последнее время это были невероятно глубинные погружения, и они учили ее выбираться самой из любой эмоциональной зависимости. – Не было тех, как в обычной жизни, кто бы ее вытаскивал, через общение, встречи, интересы.

В своих потаенных фантазиях, в мыслях, что сейчас ее захлестывали, Мария увидела небольшой водопад, свисающий с горы, очень похожую на ту, возле которой она сидела. Спуск воды был очень бурным и сильным. Звук водопада отсутствовал, но это было видно по огромным брызгам и сильной пены в конце, его финишной черты. Девушка увидела, как поверхностные воды ласкали нижележащие. Затем они переплетались, меняясь местами. Эта чувственность продолжалась всегда. Нежная любовь жидкости рождала в страсти свое потомство. – Маленькие капельки, отлетавшие от общей массы воды, весело крутились, передавая свое счастливое настроение всему водопаду. Вода наслаждалась всем, что было в ней, – она любила себя.

Все это бурление заканчивалось внизу, где разливалась небольшая речушка. Стремящиеся потоки, уносились вдаль. В их внутреннем состоянии таилась все та же любовь. Каждая капелька дополняла общую структуру воды, а вода в свою очередь, была единым целым с каждой капелькой. Гармония несла водную массу вдаль, без оглядки и сомнений.

На неопределенном расстоянии, река превращалась в рукав. Он был невероятно спокойным. Вода практически стояла. Но и там всегда осуществлялось движение. Любыми способами, с помощью ветра или маленьких рыбок, все те же волокна воды, что были в водопаде, перемешивались, нежась от ласк. Гладь воды также имела жизнь внутри себя, дополняя все снаружи.

Мария ощутила сильное раскаяние. Она осознала, что невероятно глупо поступала, когда жаловалась на свое несоответствие этому миру. Ее мысли о слабости и жалости к себе разрушали ее бессмысленной болтовней, хоть внутри, хоть словами. Понимая, что вода имеет то, что из нее исходит, она просто-напросто существует в гармонии. Нет, в ее жизненной структуре присутствуют эмоции, свойственные ее сущности, но эти чувства дополняют все вокруг. Будто мир и есть единое целое.

– Конечно же и у воды есть сознание, душа и разум, если втиснуть ее в человеческие мысли. – Подумала Мария. – Но в безмолвном состоянии, она лишь вечность!

Раскаяние девушки постоянно крутилось в ее разуме. Ей было невероятно грустно от того, что все вокруг ликует, а она из-за каких-то глупых и ничтожных мыслей грустит

И вот, когда эти мысли и раскаяние начали закручивать свой узел безвыходности, у Марии вновь сработал тумблер защиты. И на этот раз намного быстрее, чем прежде, словно само движение было движущей силой. Защита заключалась в приятие. Мария видела раскаяние, практически воплоти, принимала его и отдавалась четкому знанию, что за раскаянием должна наступить тишина. Блаженная и совершенно безмолвная. Именно в этот миг, когда она находилась на верхних и наивысших уровнях сознания, восприятие показывало любую эмоцию – как приходящее и уходящее явление. Сменяя одно чувство другим. Это завораживало искренним и непорочным движением, которое люди привыкли считать перепадами настроения. Так же было видно, что это движение могло существовать в глубине, внутри, на, снаружи, во всем, и не в чем!

Мария открыла глаза, сияющая улыбка озаряла ее доброе лицо. Она вскинула глаза и изумилась. В небольшом углублении горы бурлил небольшой водопад, а потом разливался в горную речушку, впадая в спокойное и размеренное русло. Раньше, когда она сюда пришла, водопада не было. Но теперь он появился из ее просвещенных фантазий. Ворвался силой для души и разума, передавая искреннее знание того, что хочет видеть Мария.

Ей было невероятно приятно, что ее мысли из удручающих и давящих, постепенно трансформировались в мысли самоисцеляющие и познавательные. Как бы не было трудно познавать в себе то, что давно познано, и являлось достоянием для жизни и спокойного «пользования», девушка принимала, что она правильно движется.

Внезапно появился Ваби-Манидо, а за ним пришли и все остальные. Он шел походкой веселого озорника. При этом подмигивая Марии. Он явно выражал свою осведомленность, в том, что девушка прекрасно провела время внутри себя, познавая раскаяние и его стороны восприятия. Шаман присел рядом с Марией. Они не обмолвились ни словом по поводу ее медитации.

Стоял невероятный гул и смех. Вначале это была обычная болтовня невпопад. Но потом, совершенно плавно галдеж обернулся поочередными рассказами. В основном небольшие истории из жизни собравшихся, очень веселые и интересные. Но одна из них заинтересовала Марию больше всех остальных. Поведал ее один темнокожий паренек с длинными курчавыми волосами:

«До того, как я попал в Перу, я жил в Африке, в небольшой деревне в пределах Сахары. Место очень живописное, невероятно красивое и живое. Название страны и деревни называть не буду, чтобы вы смогли насладиться рассказом, не обременяя себя взглядами и убеждениями, народностью и человечностью. Моя история о чувствах общих и неделимых.

Все началось в тот день, когда из-за сильного шторма поднялась невероятно плотная завеса песка и пыли. Это была непривычная буря. Песок не то, чтобы, надвигаясь создавал множество внутренних смерчей, разбрасывая свои лапы по всем сторонам. – Песок и пыль стояли, будто бы неподвижно, как туман. Причем и нижние слои были более прозрачными, что давало животным передвигаться, не создавая проблем с дыханием.

Наша деревня стояла в этой буре около двух недель. Мы ходили практически на ощупь, но все-таки передвигаться можно было. Некоторые в деревни, со слов старейшины и местного целителя, очень быстро распространили слухи, что над нами нависло проклятие. Мол, мы перестали соблюдать древние традиции, которые, сказал бы я вам, отличались некой жесткостью. – Несмотря на то, что деревня располагалась в центре пустыни, предкам приходилось нести тяжелое бремя внутренней системы. Я сам пожил в разных местах, и знаю, что к чему, но то, что описано было в летописях, походило на уклад жизни в городах военного времени. Получалось, что маленький островок жизни в центре песочного океана существовал ради чьих-то интересов. Нет, я не спорю, и поныне есть определенные правила проживания в общине. Только вот они по сравнению с старыми – невинные шалости детей, и лишь для того, чтобы хоть какое-то было различие между жизнью и смертью.

Целитель у нас был новый. Хотя, до этого вообще их не было. – Мы жили в здравии всегда. Пользуясь дарами природы изредка. В основном в нашей деревни все питались энергией солнца. И это не миф. Я уже многих здесь перевел на неедение. Причем, если раньше я черпал энергию от солнца, то сейчас Ваби-Манидо – наш любимый шаман, полностью перестроил мое восприятие к этому процессу подзарядки. – Я не использую внешние источники, диктуя разуму причину и следствие, а питаюсь сам в себе. Я сам теперь источник жизни.

Так вот, целитель в нашей деревни появился после того, как у нас побывал случайный караван машин, – они заблудились из-за сбоя в их системе навигации. Люди были там влиятельные, с охраной, сопровождением. Они остались у нас на сутки, чтобы передохнуть. Самый старший и серьезный был одет, все равно что принц. Изящный костюм. Шея и руки были украшены золотом с камнями. Но при этом, он оказался невероятно добрым и веселым человеком. Единственное, он часто хрипло кашлял. Это ему иногда давалось с трудом. Влиятельный человек предупреждал, что лучше меньше с ним контактировать, но наш старейшина рассмеялся на это, сказав, что наш народ никогда не болеет, и знает этот термин только от редких приезжих. В этот вечер старейшина на редкость был самонадеян, постоянно подшучивая над гостем, что тот зря верит в заболевания. И именно поэтому у него не проходит этот кашель. Влиятельный человек объяснил, что сам никогда не болел, но этот недуг пришел сам по себе. И теперь сидит в нем горечью, будто напоминая о чем-то в его жизни, что он сделал плохого. Так же он сказал, что пересмотрел свои взгляды и нашел в себе причину худого. Он не стал расписывать это, только сказал, что плохо поступил с некоторыми людьми, но теперь раскаивается каждый день. На что один из наших старцев сказал, что необходимо отпустить теперь раскаяние, так как в нем и сидит эта горечь от прошлой досадной ситуации. – Перед людьми он загладил свою вину, но в себе оставил ее в виде постоянного раскаяния. В ту же ночь мужчина, смирившись и приняв это чувство, отпустил его.

На следующий день кашель пропал, и они уехали. Старейшина и до этого сильно изменился в себе, в своем поведении и отношении к жизни. Он всегда был сильным, но практически недавно, до их приезда, у него умер сын, который жил в одном из городов страны. – Тот уезжал обучаться знаниям большой цивилизации. Хотя отец – старейшина всегда его отговаривал, поясняя, что в малом есть большое, а увеличить его можно внутри. Но сын не послушал и уехал.

Оказывается, старейшина сам того не замечая вошел в глубокое уныние, хотя для нашего народа это не свойственно. Мы всегда легко провожали ушедших. Видимо сложилась общая энергия между отцом и сыном, когда второй уехал. А потом старейшина все-таки смог отпустить эту скорбь, но оставил малые частицы раскаяния за то, что не отговорил его уезжать, как бы в память о нем.

После отъезда каравана нежданных гостей, старейшина занемог. У него появился ужасный кашель. Ему пытались помочь, вновь осветляя разум от нависшей тяжести из прошлого. Но его ум уже не хотел слушать. Он изобрел для тела новые мучения, пригласив из города целителя. Это случилось, когда он ездил в город на случайном караване. Тяга к сыну и слабость разума отправили его туда несмотря на то, что тот был сожжен на родине. Старейшина говорил, что хочет вкусить энергию того места, что забрала сына.

Целитель оказался обычным шарлатаном. – Городским пройдохой, жаждущим денег. Он легко втерся в доверие к ослабевшему старейшине. Так день за днем, уклад в нашей деревне менялся. Но скорее всего для самого старейшины. Жители не замечали его спектаклей с разумом. Целитель видел мир по-своему, передавая эту картинку старейшине. Так они совсем замкнулись на своих играх разума. Возможно, это бы закончилось для них плачевно, – Один бы понял, что никому не нужен со своими подложными мнениями, другой бы осознал, что не приобрел ровным счетом ничего, придя в чужой храм поживиться.

Скорее всего внутренний дух старейшины решил обратиться к нему. Изнутри изменить угасающую судьбу. – К нам пришел шторм из песка и пыли. Эта завеса оказалась общей проекцией. – Мысли всех жителей воссоединились воедино, создав препятствие для лжи целителя. Старейшина бы никому не поверил, так как к тому времени его разум полностью был околдован инородным. А вот природная стихия помогла ему начинать прозревать в своем мраке. Крупинкой за крупинкой, шаг за шагом туман из песка давал тайные, и читаемые, только душой подсказки:

Когда случалось неладное, шторм усиливался, завеса становилась более плотной и непроглядной. Любые мелочи, нюансы, любые чувства, действия и слова, которые были негожи старосте, проявлялись тут же в усилении напора стихии. А при положительной атмосфере, хороших взаимоотношениях, благих делах, шторм, наоборот, исчезал там, где находился старейшина. Складывалось впечатление, что мы облачились в кокон сознания, где заключена была программа по исцелению одного человека. – Мы не соприкасались с этим штормом, хотя видели. Но и так же мы знали, что староста испытывал реальные трудности с этим явлением, – непогода касалась его буквально.

Со временем, старейшина начал осознавать различия своих состояний. Он вновь научился разделять и принимать чувства, а потом собирая их воедино, внутри, но только под своим контролем. Было видно, как его разум избавлялся от оков. И всякий раз, когда он раскаивался, непогода снова затягивала узлы легкого восприятия мира, а в моменты тишины, песок исчезал. Так староста смог отпустить свое раскаяние. Он принял жизнь такой, какая она является, без неосознанного утяжеления. Вслед за раскаянием, улетучились и все остатки новых личностей, которые он приобрел, поглощая свою утрату.

В одно прекрасное утро старейшина выгнал целителя. Мы не видели, что произошло, но он нам рассказал. Когда его ум прояснился, он уже видел все так, как оно существовало. Он вернул свой мир. Это состояние сразу подсказало ему, что целитель лишний в этом мире. Люди жили в гармонии и счастье, но он всегда был против всего, продолжая навязывать свои правила и умозаключения. Причем подсовывая устав образа жизни деревни, переписанного со слов древних обычаев, только в еще более суровых рамках. Староста не принял этот мир. А последняя точка их отношений настала в момент, когда он наконец-то увидел в природе последнюю подсказку, – туман из песка появлялся теперь только в присутствии целителя.

Знахарь – оборотень исчез, а с ним пропал и кашель, который сильно донимал старосту. Над деревней вновь засветило солнце и счастье пролилось сверкающим водопадом.»

Парень посмотрел на Марию и улыбнулся. Он словно именно для нее рассказывал эту жизненную историю. Мария посмотрела на Ваби-Манидо, тот простер руки к небу, а затем, как бы обнимая землю, сказал:

– Это все твое, моя дорогая. Все! Как снаружи, так и внутри. И как этим пользоваться решать только тебе. Но для того, чтобы это познать в первозданном виде, необходимо очиститься. Степень и области ты определишь сама. А если все будет идти в ногу, в балансе, то ты сама увидишь, как придет к тебе управление намерением, только уже желания прежнего отпадут, – ты сама станешь намерением.

Мария зажмурила глаза и засмеялась. Она потирала руки и топала ногами. Это была самая что ни на есть искренняя радость. Невероятно счастливое и непосредственное состояние души. Которое испытывают те люди, которые отпускают все и всех, даря им любовь. В этот миг Мария не думала, она находилась в безмолвной радости.

Гора наполнилась загадочной силой, и отдавала присутствующим всю заботу и ласку. Люди чувствовали, как она источает мощную энергию. А проказник водопад заблестел еще сильнее, когда солнце будто бы повернулось лицом к этому месту для интересных историй. Его ярко желтые глаза передавали любовь.

Рассказы продолжались, только Мария слушала их уже без своего прежнего восприятия. Она позволила себе просто слушать, не имея на услышанное своего мнения.

– Какое блаженство, – думала она!

УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ.

Ближе к вечеру началась суета. Все бегали собирали хворост и сухие бревна. В центре вырос высокий костер в виде вигвама. С наступлением сумерек, когда последние лучи солнца кокетливо попрощались, вспыхнул невероятной силы огонь. Складывалось впечатление, что он поднимается до самого неба, приветствует его и направляется дальше, унося клубы дыма в безграничный космос. Там они растворялись, слившись с неизведанным пространством. Костер наверняка знал эту непомерную и глубокую связь, отчего зазывал еще больше ветра. Соединившись с ним, огонь начинал воинственно плясать, издавая грозный треск от пожирания древесины. Она не страдала, наоборот ждала своего скорейшего испепеления. Там, за горизонтом ее исчезновения, манящей рукой света, поджидала новая жизнь. Бывшая древесина могла стать тем или иным, всем или ничем. Ведь когда-то она была цветущим деревом и плодородила землю, забирая от нее взамен недра жизни и процветания. Так же и сейчас, она вошла во взаимную связь огня и воздуха, чтобы даровать миру новое начало.

Теплая и уютная обстановка у костра располагала к песням, музыке и танцам. Так оно и случилось. Вначале самый мелодичный запел, затем его подхватил самый звонкий и задорный, а за ними поддержали красивую и веселую мелодию все остальные. Это не было неожиданностью для Марии, она сразу же утонула в мягкости переливов песни. Звуки обнимали ее и раскрывали душу в необъятные дали. Сама не замечая этого, она ровной струйкой влилась в течение и запела на неведомом языке. Голос девушки словно принадлежал не ей, но явно напоминал о своей принадлежности. Звуки, исходившие изнутри нежно ласкали все потаенные уголки ее внутренней вселенной.

Мария знала, что ее вселенная была такая же, как и та, до которой дотрагивалась древесина своими праздными рукавами из дыма. Это восприятие помогло незамедлительно перенестись в ту вечность, которая исходила из нее, но находилась там, вдали. Девушка подобно падающей звезде, только наоборот, прошла все уровни преград между малым и большим. – Она летела. Она не почувствовала остановки, но осознавала, что зависла на месте. Вокруг была пустота. Мария не могла определить цвет, или хотя бы оттенок этой пустоши. Было понятно только одно, – она пульсировала круговым движением, всасывая внутрь себя поступающие волны пульсации. Вначале это все находилось на глубоком интуитивном уровне, но затем волны стали отчетливо видны. Они выделялись своей яркостью от общей пустоты. В них была заложена невероятной мощности сила. – Пустошь провоцировала сама себя на отделение частицы себя – в более другое, отдаленное, но родное, – свое. Волновой свет начал рябить красивыми отростками желтого цвета, похожими на маленькие волосики энергии. Эта двигающаяся щетина приобретала ярко оранжевое свечение. Каждый волосок начал взрываться на конце красными ядрами, которые переливались от алого до бордового оттенка. И когда ядра начали превращаться в зеленые сферы, Мария смогла окунуться в один из них. Это была жизнь! В том виде, в каком она существовала. Независимо от мнения разума. Жизнь вращалась внутри своего круга восприятия. Зеленая снаружи, зеленая внутри. Но это оказалось лишь вступлением. – Мощный толчок. – Жизнь наполнилась всеми цветами вселенной, и даже больше, теми цветами, которые еще не познаны, а возможно всегда останутся непознаваемыми. Жизнь принесла яркие воспоминания. Детство, юность, за которой последовала сразу же вечность. Мария никак не могла увидеть зрелость. Она ощущалась лишь в своем исчезновении. Потом появились очень знакомые очертания. Это были отдельные силуэты, похожие на людей. Она начала присматриваться к тому образу, который вспыхивал золотым переливом сильнее всех остальных. Ее видение тут же оказалось перед этим силуэтом. Он начал открывать свой секрет незнакомого, когда Мария прозрела, что это ее любимый муж Фред. Невидимые слезы счастья забрызгали всю наполненность жизненной сферы. Совершенно было непонятно, кто являлся их источником, – она или любимый. Как только несуществующие слезы исчезли, появилась красно-розовая дымка. Она обволакивала все вокруг. Притягивая образ мужа к девушке. Когда эта Божественная манна соединила мужчину и женщину, возник силуэт, чего-то общего и целого. Мария видела, как нереальное видение облачилось в самую настоящую реальность. Девушка смогла дотронуться до Фреда, нежно обнять и невероятно сладко поцеловать. Они начали медленно вращаться под ласковую мелодию, которая доносилась явно из мест, где находилось тело Марии. Девушка знала – она находится одновременно в двух местах. Там, где она искала путь к себе в самой себе, и там, где она была собой без поиска пути, но владевшая им. Мария могла наблюдать сразу две проекции, – она с мужем в объятиях наедине, и она с мужем в танце рядом с костром у горы. Вдруг начали проявляться еще несколько образов. Они искрили такой же энергией, как и они с мужем. Только с большим напором и тягой к жизни. Когда Мария смогла приблизить свое видение на эти силуэты, она узнала в них лики детей и внуков. Образы сразу же материализовались. Девушка смогла к ним прикоснуться и даже обнять. Совсем уже взрослые дети ласково смотрели на нее, а еще маленькие внуки весело смеялись и расцеловывали свою любимую бабушку.

Красно-розовая дымка счастья вдруг внезапно помутнела и потемнела. Ее структура набрала странную вязкость. Густая внутренняя масса начала приобретать оттенок черного. Мария почувствовала, как ее семья отдалилась. Они по-прежнему обнимались, но их разум и мысли находились далеко, не с ней. Все эти образы были лишь воздушным дополнением. Мария испытала одиночество, которое повлекло за собой угрызение совести. Она понимала, что в любой момент не сможет им помочь или поддержать хотя бы добрым словом. Единое целое семьи вдруг рассыпалось на глазах. Теперь в черной густой дымке они находились все по отдельности. Мария видела, что свечение в их головах направлялись в разные стороны, а не как раньше – друг к другу. Угрызение совести твердило девушке, что это она виновата в сложившейся ситуации. И что именно она допустила разрыва единого целого. Теперь Марии чудилось, как у мужа все валиться из рук от беспомощности в своем одиночестве, а дети отдаляются мыслями все больше и больше от семьи, – их свечение в головах имело длинную и стороннюю направленность.