Оценить:
 Рейтинг: 0

ЧУВСТВА. Дорога на поверхность. Четвертая часть

Год написания книги
2019
<< 1 2 3 4 5 6 ... 8 >>
На страницу:
2 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Уж я точно создам там оружие против этого наглого монстра. – Шептала девушка, поднимаясь.

Она вскочила и побежала по направлению ярких красок.

– Какая наглость! Какая наглость! – Кричала Мария. – Как бы не было, это моя эмоция, я вправе решать, являться ли ко мне в сновидении, или же нет. И только я буду решать, самодовольна я, или нет!

Она бежала, спотыкаясь. Волосы развивались на ветру. Вначале девушка не придала этому значения, но потом ей стало не по себе, – уж очень явно выделялся этот акцент ветрености. И она не ошиблась, ветер усилился, упираясь ей в грудь, затем и во всю переднюю поверхность. По мере того, как Мария начинала прилагать большие усилия сопротивлению ветру, тот удваивал свою мощь.

Прошло достаточное количество времени. Мария не придавала сильного значения этому, но время в этом сновидении существовало. Оно словно, пробегающие деревья мимо окон поезда, пролетало по коридору какими-то видимыми обрывками. Мария четко осознавала это видение и его правдивость.

Бег никак не заканчивался, девушка уже чувствовала усталость, но не такую, как в обычном мире, а какую-то неопытную. Будто бы тело просто капризничает, но сил еще полно. Мария смотрела на выход коридора и его стены, сколько бы она не старалась приблизиться, ей никак это не удавалось. Как дальняя комната с ее новым миром была далеко, так она и оставалась на прежнем месте.

– Что за чертовщина! – Кричала Мария. Казалось, что она специально прибавляла громкость своего голоса, будто для кого-то. Но поблизости не было ни души.

Когда девушка поняла, что это тщетные попытки, она остановилась. Первым делом огляделась, восстановила дыхание, и присела на корточки, чтобы подумать. Она потупила взгляд на стену. Эта поверхность уже не казалась той стеной, что являлась коридорной, что-то странное творилось с ней. То ли видение теряло четкость, то ли у девушки нарушилась координация. – Стена обратилась потолком, тот другой стеной, и так по кругу. Когда Мария осознала это, коридор перевернулся, и она упала. Потом снова, и снова, и снова.

– Да что происходит? – Кричала девушка. – Я будто бы в стиральной машинке!

Не успела она закончить свой вопль, как перед ней оказалось то самое чудовище. Только оно уже было немного больше и плотнее.

– От меня не скрыться леди. – Ехидно шипело существо.

Самодовольство начало крутить и вертеть Марию в разные стороны. Не прикасаясь. И ему это удавалось достаточно легко. Откуда не возьмись, вернулся ветер, что мешал девушке бежать в сторону ее фантазийного мира. Он словно был помощником у самодовольства. Они все втроем закружились по коридору. Все походило на бесконечную вереницу замкнутого пространства, где выходы с двух сторон являлись лишь обманом, – визуальной подменой действительности.

Каким-то чудом Мария смогла вырваться из плена двух озорников. Те в недоумении, как ей это удалось, погнались за ней. Причем ветер испытывал только радость и игривое настроение, а вот монстр-самодовольство имел конкретные виды на девушку. – Он явно хотел поработить ее. Так же, как она старалась позабыть о нем. Но схватка была неравной. Отделившееся чувство имело уверенный и грозный вид, а вот Мария испуганный и растерянный.

– Ничего, ничего, – кричало вдогонку самодовольство, – Ты меня породила, но опекунство над тобой возьму я! И ты ничего с этим не поделаешь. А опомнишься лишь тогда, когда будешь полностью в моей власти.

Как я горжусь своей изобретательностью!

Мария поняла, что ее движения стали осуществляться реально. Бег стал бегом, а далекая комната начала приближаться. Мир, который она так мечтала выстроить вдруг вновь стал реальностью. Единственное, что могло ей помешать, так это самодовольство, которое пыталось догнать ее и украсть ее разум.

Внезапно по всему внутреннему пространству пошла вибрация. Затем она перешла в плавные покачивания, а где-то вдали слышался знакомый гул. Мария узнала в нем звук двигателей самолета из привычного мира.

– Только не это! – Вслух сказала Мария. – Если я сейчас проснусь в реальном мире, то самодовольство так и останется в состоянии погони за мной. Мне ни в коем случае нельзя уходить из сновидения.

Видоизмененное чувство слышало причитания девушки. Оно бежало и потирало свои скрюченные ручки, это был жест удовольствия и победы. Единственное, что настораживало эту назойливую эмоцию, так это странное поведение Марии, будто бы она играет какую-то роль. Эти мимолетные мысли противной сущности очень быстро закончились, жажда победы перечеркивала всю логику. Тем более самодовольство знало, что Мария проходит трансформацию своего сознания, а соответственно, она вполне может быть странной.

Погоня длилась недолго. После возможности двигаться реально, коридор закончился очень быстро. Уже было совсем рукой подать до цветного мира, как вдруг Мария упала. Она ощутила сильное давление сверху. Это было ее чувство. Оно ползло по ней, пытаясь крепко цепляться. Его цель была голова девушки. Мария увидела, как чудище подползает к ней, и смогла волей собрать всю свою силу, и оттолкнуть самодовольство от себя. Пока существо барахталось от толчка в ногах, девушка вскочила и шустро нырнула в свой новый мир.

– Как же здесь уютно, – прошептала она, – и неважно, что все еще непридуманное и необдуманное. Пусть здесь покоятся лишь наброски моего сознания, но тут определенно заложена моя душа. Именно поэтому это место самое защищенное и спокойное для меня.

Мария не зря говорила шепотом. Самодовольство еще не знало, что эта раскрашенная мазня, – будущий мир фантазий девушки, где она искала убежище от надоедливой эмоции. Чудище влетело за ней, спотыкаясь, и очень желая поймать Марию в свои крепкие объятия. Но не успев схватить ее, самодовольство почувствовало на себе необычайную давящую силу, которая словно разрывала его. Когда эмоция поняла, что попалась в ловушку, было уже поздно. Мир разноцветной мазни начал трансформироваться. Вход исчез, блокируя выход отсюда. А размазанные контуры стали приобретать отчетливые очертания. По всему периметру появились четкие линии и читаемые образы. Вверху появилось что-то вроде неба, но по визуальным ощущениям, оно было более выразительным и глубинным. Определенного цвета у потолочного пространства не было, палитра постоянно менялась. А затем и вовсе разукрасилась каким-то орнаментом, немного схожим с цветочной поляной. Небо нового мира – это холст предстоящих задумок. Оно не имело понятного горизонта или соприкосновения с другой поверхностью. Это была живая субстанция, которая то удлинялась, когда к ней был прикован взгляд, то сжималась, в моменты своей ненужности. Пола, или что-то вроде земли еще не было, вместо него простиралось все то же массообразное небо. Только внизу, а точнее сказать, по другую сторону цветочной фантазии. Преобладали более жесткие и темные оттенки, а еще все было в мелких черточках, похожих на насечки в цементе для присоединения какой-то поверхности.

Даже девушка испытывала небольшое головокружение от этой неопределенности, хотя ее сознание придерживало разум, раскрывая секрет, что это именно оно сотворило это чудо. А что говорить про самодовольство… Его растерянность не знала границ. Он попал в дебри, которые ваяла Мария. И уж точно, здесь не было пригласительного для непрошенной эмоции. Она нервно сжалась и превратилась в маленький комок. А затем и вовсе обратилась в ту самую самодовольную улыбку, что была на лице Марии, вначале сновидения. Улыбка валялась и не знала, что ей делать. Связь с девушкой она больше не чувствовала. Они были разделены этим великолепием, которое Мария называла своим новым миром. Чувство понимало, что она окрепла и обрела силу, которая даровала ей защищенность.

– Как бы не так, – пропищала самодовольство в образе жалкой улыбки.

Сквозь призму бесконечных границ нового мира, девушка почувствовала вибрацию. Вновь схожую с той, что возникала до этого. Она походила на что-то из привычного мира.

– Точно! – Вспомнила Мария. – Это опять проделки чувства. Оно каким-то образом использует проекцию самолета.

Как только девушка произнесла эти слова, вибрация усилилась. Затем к ней присоединился соответствующий звук. А потом произошел провал, схожий с вхождением в вакуум. Мария осознала, что это падение самолета. Знание об этом пришло само по себе.

– Неужели это чудовище вызвало настоящее падение в том мире, чтобы достать меня здесь? И как это возможно?

Тем временем колебания участились, и вибрация сменилась на сильные покачивания, как при шторме на море. Это стало настолько явным, что Мария шаталась из стороны в сторону. Она уже не видела ни разноцветного спасения в этой фантазии, ни самого осмысления, что это пространство ее надежная крепость. Покачивания сменились на мощные толчки, и девушку швырнуло в сторону. Бросок сопровождался сильным железным скрежетом. Мария старалась не думать, она не хотела привлекать гнусности из событий реального мира в разум.

– Успокойся! – Вторила она себе. – Все в порядке. Это всего лишь проделки самодовольства. Оно пытается меня ослабить.

Но никакие внутренние уговоры не помогали. Мария испытала новый толчок. Прежний гул взорвался титаническим и оглушающим громом.

– Это конец? – Жалобно прошептала Мария. – Я останусь здесь? В своем неосвоенном мире, да еще под властью самодовольства?

Она вжалась в комкообразную позу. Было непонятно, где начиналось и заканчивалось ее тело. Дрожь пробегала по всему организму, это было видно невооруженным взглядом. Улыбка поменяла свою форму, образовав целое лицо. Оно сияло наглостью. Чувство понимало, что девушка ощущает себя ничтожной и незащищенной. Сущность вновь начала расти, уже набирая силы в том месте, которое совершенно недавно внушало ей ненужность, и некую незавершенность. – Теперь самодовольство знало, оно существует независимо и безраздельно, и ему предстоит заполучить здесь господство.

И как только оно склонилось над дрожащей Марией, та внезапно поднялась, имея внушение твердого восстановления духа. Выпрямилась, и нежно улыбнулась.

Самодовольство опешило. Только что жалкая и беззащитная девушка, стояла уже перед ним в совершенно спокойном и уравновешенном состоянии. Причем, она излучала искреннее добро и счастье. Любовь окружала ее, как аура святого.

Чувство впало в стопор. У него не было шансов на обратное. Внезапный столбняк, вызванный молниеносной реакцией Марии, отключил в нем любые разумные проявления. Чувство любви, в котором существовали и все остальные чувства, притянуло к себе сбежавшего проказника. – Самодовольство не имело сил сопротивляться. Его былой вид трансформировался вновь в улыбку, но на этот раз в милую и красивую.

– Как же так? – Спросило чувство, не имея даже намека на грубость в голосе.

– Я с тобой играла! – Ответила Мария.

– Играла? – робко проронило самодовольство.

– Конечно! – С нежностью ответила девушка. – Я поняла, что не только могу познавать чувства, дружить с ними, пользоваться, но и могу играть с ними. Ведь это есть все я! Ты, мой прежний мир, этот новый мир. Я собираюсь жить бесконечно, неужели я ограничусь мимолетными познаниями. А затем буду свои чувства прятать навсегда. Нет! Я знаю, любая трансформация во мне будет проходить постоянно и многогранно. И если я внушила тебе, что ты плохое чувство, то ты и было плохим! А теперь я вижу тебя добрым и нужным мне, таковым ты и являешься.

Теперь я не самодовольна… Сейчас я очень довольна собой! И испытываю искреннее наслаждение. Я испытываю любовь!

Чувство нежно улыбнулось, и легкой пушинкой растворилось в девушке. Мария посмотрела на новый мир. Он приобрел более выразительный и сказочный объем.

– До скорой встречи, мое детище! – Сказала она доброй ноткой в голосе. – Мы еще увидимся. И спасибо за эту чудную игру с моим, теперь уже любимым самодовольством!

Мария открыла глаза. Самолет совершил посадку. Это была Москва – сердце ее родины!

СПОКОЙНО-СОЗЕРЦАТЕЛЬНОЕ НАСТРОЕНИЕ

Спускаясь по трапу самолета, Мария жадно вдыхала воздух полной грудью. Она знала, что он ничем не отличается от того, что парит в любой другой стране. И ее страстное поглощение кислорода, всего-навсего игры ее разума. Но девушка настолько восхищалась этой умственной подменой, что совершенно не хотела рушить это восприятие из прошлого. Того прошлого, которое являлось настоящим, только с одной маленькой поправкой – любое удовольствие можно вызвать искусственно.

Погода выдалась достаточно прохладной. Но это чувствовалось лишь подсознательно. Телесных ощущений не было, и девушка чувствовала себя комфортно. И когда мозг ощущал какой-то нехватки в своих процессах, Мария тут же смотрела на свои руки, вернее. На их кожу. Это вызывало незамедлительный озноб. – Тело становилось гусиным, – покрывалось мурашками. Вначале девушка восторженно замечала это, а затем успокаивалась, и принимала совершенную внутреннюю тишину. Спокойно-созерцательное чувство охватывало все ее существо.

Затем это настроение перекидывалось с взора на движение, потом на осмысление, а после этого и в самые глубинные и потаенные уголки ее сознания. Что позволяло мило наблюдать за собой, рядом находящимися людьми, и полноценной аурой аэропорта. Хоть асфальт и сливался в цвете с основным зданием, но весь периметр воздушной гавани странным образом мерцал, имея разные оттенки синего и красного. Это задержало Марию на несколько минут, она никак не могла оторваться от своих спокойных наблюдений, и сделать всего один шаг, чтобы оказаться в помещении. Это свершилось лишь тогда, когда девушка очнулась, – она осталась совершенно одна, и весь ее рейс давно проходит таможенный контроль.

Мария стояла в общей очереди, каждый новый шаг приближал ее к возвращению домой. Неизведанные чувства сжигали девушку дотла. Она понимала, что это всего-навсего условности материального мира, когда находишься со своими близкими на одной энергетической волне, но не можешь прикоснуться к ним разумно. По крайней мере так, как это привык делать прежний ум. Каждый человек смиренно стоял друг за другом. Не было явного веселья, споров, или выкриков. Складывалось впечатление, что все в этой очереди – это проекция спокойно-созерцательного настроения. Мирного и блаженного созерцания.

Девушка выполняла минимальные движения. Передвигались только ноги и степенно поворачивались глаза. Каждая клетка в организме имела ощущение милого баланса. Той золотой середины, что настает в моменты, когда больше нет испепеляющей любви и съедающей ненависти, когда чувства остаются на месте, в той точке, что всегда посередине. Подойдя к окну, она услышала странную речь. Ее мысли раздвоились. Одни говорили так же уравновешенно и спокойно, как настроение, а другие в недоумении пытались уловить несоответствие происходящего, – аэропорт в России, таможенники соотечественники, и соответственно язык, на котором они должны разговаривать – русский. Но по непонятным причинам Мария не могла уловить диалекта из окна. Все звучало коряво и далеко от ее родного языка.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 8 >>
На страницу:
2 из 8