ЧУВСТВА. Дорога на поверхность. Четвертая часть

В момент, когда девушка поняла, что спокойное созерцание ввело ее в некий туман разумности, она попыталась развеять его, запуская болтовню привычного мира. Она начала задаваться такими вопросами, как: «Что это за страна?» «Что это за язык?» «Как долго я здесь отсутствовала?» Это помогло спуститься на землю. На сцене появился разум, которого немного отодвинули на задние ряды после длительного и волшебного путешествия. И когда ум понял, что его просят помочь, он сразу же разъяснил ситуацию на понятном диалекте. И из окна стала доносится родная речь, она же слышалась из громкоговорителей аэропорта.

– Как же я долго отсутствовала. – Сказала про себя Мария. – Научившись понимать все языки мира, я чуть ли не отвыкла от сонастройки родного и привычного.

После всех документальных формальностей, она решила не торопиться и побыть немного внутри здания. Внутреннее убранство аэропорта пестрило модернизмом. После долгосрочного путешествия девушка отвыкла от подобного полета фантазии человека. Нет, в линиях интерьера читались нотки, взятые из природы, но так, как их исполнили разум и руки человека, не мог создать больше никто. Эти мысли противостояли друг другу в голове Марии. Одна часть ее кричала, что все уже давно создано и придумано, и все, что она наблюдает – это продукт повтора. А другая спорила на тему того, что все забытое – есть умершее, а повторность – это зарождение нового.

Эти баталии заставили девушку удивиться с самой себя. Она знала, что этот спор пустой и нелепый, а ум, который его обсасывал, словно оставался в этом здании, с момента ее отлета отсюда в Перу, поджидая ее возвращения. И вот он! Красавец! Дождался…

Мария улыбнулась. Она посмеялась внутри себя над тем, как создала эту ситуацию, проиграла, и смогла сторонне пресечь ее, всего лишь обернув все в юмористический спектакль. Как только девушка разрешила в себе все роли по съемке внутреннего кино, она смогла успокоиться. Мария расслабилась, отпустила мысли. И вслед за этим пришло знание, – как бы она не пыталась уйти от себя, или своего пути, но очередное чувство, что она познавала, – было созерцательным спокойствием. Это знание, исходящее из сознания, плавно перетекло в разум, и заняло вновь свое место «у камина в центре комнаты».

Девушка погрузилась в свое восприятие. Оно было обычным, но имело истинное блаженство. – Напротив нее находился огромный столб, похожий на колону. Его макушка заканчивалась у основания крыши. Он имел лишь декоративный смысл, так как не касался несущих балок. По кругу, он был обшит полукруглыми щитами, которые имели зеркальную поверхность. Невозможно было понять, поверхность была стеклянной, или же металлической, но явная четкость отражения завораживала. Они излучали теплый и уютный свет, что пробивался к ним из зеркальной крыши. Напротив самых нижних рядов зеркальной поверхности стояла девочка. Она мило разглядывала свое отражение. Это длилось достаточно долго, что позволило Марии утонуть в этом умиротворении. Затем девочка начала кривляться, показывая столбу разные рожицы. Всяческие пантомимы набирали скорость воспроизведения. И вот уже малышка выражала собой целую театральную труппу. Постепенно представление обрело озвучку. Складывалось впечатление, что в этот театр подвезли новейшую и мощную акустику, – именно в этом месте, из всего здания, находились неподалеку огромные билборды, установленные так, что звук отражался от них колоссальной мощностью. Мария не вмешивалась в это представление своими мыслями, хотя разум где-то на пригорке пищал о чем-то. Она по-прежнему была сторонним наблюдателем, который созерцал. Еле слышный писк пытался донести, что все в жизни так и происходит. – Любой человек – это клоун перед зеркалом. И все его потуги – бессмысленная трата времени. Девушка вновь посмеялась над прежним ворчуном, даже не объясняя ему, что это и есть жизнь. С ее взлетами и падениями. Смыслом и бессмыслицей. Любовью и ненавистью. Самомнением и отражением.

– Я вернулась домой не для того, чтобы ты меня учил, кто и как неправильно живет! – Прошептала про себя Мария. – Я возвращаюсь в то тело, где нет обсуждений, а есть лишь наслаждение. Любовь ко всему! И сегодня я буду испытывать спокойно-созерцательное настроение!

Писк прекратился. Производимая его субстанция, поняла, что перед ней совершенно иной человек. Тот, в ком зарождается любовь!

Тут же Мария получила невероятное представление. Девочка, которая будто бы кривлялась, обернулась в настоящую актрису. На заднем плане заиграла музыка. Она доносилась из какой-то кафешки. Поблизости бегавшие мальчишки присоединились к игре малышки, и они вместе начали подпевать и пританцовывать в такт музыки. Все это великолепие отражалось в бесконечных переливах зеркальной поверхности, создавая впечатление целого народного хора песни и пляски. Взрослые, сидевшие неподалеку, начали пристально наблюдать за концертом. Все радостно подпевали и аплодировали. Умилению от этой картины не было придела. Когда актерский состав заметил присутствие многочисленной публики, все рассеялось. Девочка и мальчишки растворились в толпе, прощаясь раскрасневшимися лицами от неловкости. Музыка прекратилась. А зеркальная поверхность утратила статус телевидения. Мгновение, и все превратилось в рутину.

– Какой неоценимый дар я познала! – с восхищением воскликнула внутри себя Мария. – Спокойное наблюдение! И весь мир проигрывает тот спектакль, который у тебя на сердце!

Девушка вышла на улицу. Вдохнула полной грудью городской воздух, который первый раз показался ей сладким и приятным. И направилась к метро.

В ожидании своего автобуса до родного города, она ласково осматривала окрестности. Внутри царило безмятежное воодушевление. Оно ровными слоями накладывалось на восприятие старого и нового мира. – Все те же краски, очертания, силуэты, но в новой оцифровке. Будто бы любое стороннее чувство было лишь своим, даже самое, для кого-то мерзкое. Наблюдение, созерцание…

Автобус был забит полностью. Он был небольшой, и в среднем классе. Но Мария ощутила такой комфорт, что чья-то духота, или холод, находящиеся на этом же рейсе, совсем не затрагивали ее. Она спокойно и мирно наблюдала. Ей невероятно было приятно смотреть на людей, которые были увлечены поездкой. Именно увлечены! – Жизнь внутри кипела. Все вырабатывали такой огромный поток энергии, что это бросалось в глаза. Здесь была любовь, ненависть, страх, злоба. И конечно же спокойное созерцание. Оно досталось лишь ей. И Мария балдела от этого.

Взор девушки перекинулся на окно. На удачу, она села именно у центра самого большого и просторного окна. Автобус был невероятно чистым, именно поэтому у Марии появилось подвижное видение с высоким разрешением. Она страстно впилась глазами в просторы русской природы. В бесконечные поля, пышные леса, и сладкие для сердца водоемы. Но как только она почувствовала, что ее взгляд замылился, и виднелась лишь травинка, пробегающая за травинкой, а за ней еще одна, и еще… Мария отпустила страсть, забыла великолепие, отпустила вновь мысли, – она снова почувствовала блаженство – безмолвное созерцание.

Природа преобразилась. Нарядилась опять в праздное. Глаза девушки ласкали всю эту благодать. Они таяли в дымке счастья. Каждый кустик передавал жизнь. Каждое дерево взрывалось от мощной энергетики. Небо не имело привычный голубой цвет, на этот раз оно было разукрашено в глубинный синий тон, – оттенок бескрайнего и всепоглощающего космоса. Мария очень долго наблюдала за бесконечностью, пока ее глаза не закрылись.

На горизонте появился сон. Легкий и приветливый. Совершенно не имевший смысла и правил. Он легкой шалью укрывал каждый миллиметр тела девушки. Складывалось ощущение, что он дополнял собой реальность, где Мария спокойно наблюдала за движением мира. Как только пришли эти ощущения, тут же стали прорисовываться четкие контуры автобусного окна. После этого появились и заоконные пространства. Пробегающие деревья, поля и реки, озера с многочисленными облаками. Редкое солнце, что искренне улыбалось. На секунду Мария задумалась, и ее мысли позволили обратить внимание на то, что она мыслит очень реально, ни как во сне. В этот момент она поняла, что погрузилась не в сон, а в свое дополнительное восприятие, в то осознание, что пытается подарить ей новый мир. Только на этот раз Мария не сразу погрузилась в построение нового мира, она смогла остаться в старом, но с явным подтекстом чего-то. И как только старое и привычное стало раскрашиваться чужеродными цветами, девушка осознала, – это пример того, как можно не просто созерцать, но и запоминать эскизы привычного, для создания нового и желанного. Мария попыталась перенять эту практику, чтобы создать что-нибудь необыкновенное. Попытка, еще… Она старалась! Но все было тщетно. То исчезала картинка привычного мира, то она превращалась в обычную мазню. И тут до девушки дошло, – она старается, пытается – ее разум навязывал обычные действия создания обыденного мира. К ней пришло знание, что и в этом восприятии можно уловить спокойно-созерцательное настроение. Как только она это прочувствовала, видение плавными эскизами разукрасило привычный мир естественными для него красками. Это позволило наблюдать обыденное. А потом, без лишних потуг, из общего фона привычного мира стали вырезаться отдельные силуэты. Они словно переносились куда-то. Затем картинка резко переменилась, причем все это время Мария лишь наблюдала. Она очутилась в своем новом мире. В том самом, где проходили недавние игры с самодовольством.

– Такое ощущение, что это неугомонное чувство все здесь переделало, отправляясь восвояси. – Промелькнула мысль.

Вокруг и впрямь все имело очень строгий вид. Не тот, что был создан изначально. Мария попыталась убрать, вновь возникшие, и надоедливые мысли, и все сразу же ей открылось. – Теперь перед ней были строгие наброски силуэтов двух миров, из которых она может создавать то, что будет в ее воодушевлении. Это ей напомнило работу в фотошопе. И она сразу же вспомнила, как у нее ничего не получалось сделать в этой сложной компьютерной программе, когда она старательно нервничала. И только, когда она отпускала свое рвение, и просто делала, у нее все выходило. Этот мыслительный процесс был намеком, на все тоже спокойное созерцание.

– Уж этот урок по познанию чувства я запомню в полном объеме, – как бы улыбаясь подумала Мария, – все, везде, внутри и вокруг указывает на тишину разума. Я осознала! – Творить, значит созерцать. Творить, значит брать и давать. Творить, значит жить!

Все пространство заполнилось смешенным светом. Не тем, что привычной строкой описывался в книжках. Этому яркому Божеству были пририсованы разнообразные гаммы чувств. Он играл такими мощными переливами, что новый мир предвещал что-то грандиозное и умопомрачительное. На этот свет Мария смогла наложить очертания из двух миров. Разделяя их составляющие в одном месте, и соединяя в другом. Получалась разбавленная картина чего-то непонятного, но очень страстного и необычного.

– Я чувствую, как мое вдохновение работает. – Кричала радостно Мария. – Нет больше желания иметь и властвовать. Не хочу больше карабкаться по лестнице приоритетов и власти. Намереваюсь создавать и отдавать! Созидать и не иметь на это право!

Девушка поняла, что ее спокойное созерцание оставалось тем же, но в нем появилась новая отличительная черта, – это чувство теперь не только наблюдало, но и дарило.

– Я хочу делать просто так, не для себя, не для кого-то, просто так!

Два мира соединились в этом месте, вычеркнув то, что казалось привычным. Каждая линия и каждая точка теперь были созданы с ноля. Все эти материалы брались из ничего, так как не имели смысла и значения.

– После изумительного фундамента, я буду созерцать безмятежность. – Продолжала Мария. – Это позволит укрепить основу этого мира. Отдаляя ту разумную составляющую, что поработила привычный мир. Я не отрицаю, что и здесь есть система, и она будет уплотняться. Но пока я хочу наслаждаться зарождением. Каждый ребенок знает, интереснее собирать конструктор, чем в него играть!

Многообразный свет заполнился рисунками из великолепия. Привычность и мазня начали приобретать красивые очертания. Теперь новое небо, разноцветной палитры, не было чем-то бесконечным и шарообразным, оно разделялось само в себе. – Многие тысячи небесного волшебства внутри одного и общего. Оно по-прежнему не имело разделений с несуществующей землей – нижней поверхностью, но оно также получило свое разделение внутри себя. Все было усеяно поверхностями внутри поверхностей. Произошло деление, без делений.

Мария заприметила небольшую точку вдалеке. Она явно была не ее продуктом творения. Спокойн-созерцательное настроение помогло девушке осознать, что это был человек из привычного мира, но который умеет перемещаться сквозь чужие намерения. Только он еще по каким-то причинам скромничает, и остается на отдаленном расстоянии.

Девушка сфокусировалась на нем, и тут же перенеслась к нему.

– Здравствуйте Мария! – Произнес Ваби-Манидо.

– Здравствуйте мой дорогой! – Радостно поприветствовала девушка.

Некоторые контуры нового мира стали меняться, и даже расплываться в своей четкости.

– Не теряйте в себе спокойного созерцания! – Сказал шаман. – Чтобы не случилось, это Ваш мир, и ровное спокойствие поможет Вам творить здесь, не обращая внимания на противоречия привычного мира. Привыкайте, что именно Вы здесь творец!

После слов Ваби-Манидо, все контуры приняли вновь свое великолепие. Мария смогла извлечь урок шамана. Она осознала, что творить она сможет только спокойной и твердой рукой.

– Спасибо Вам огромное! – Поблагодарила девушка. – Вы всегда выручали меня. Я не спрашиваю, как Вы очутились в моем сознании, но я очень приятно удивлена. И как оказалось, при этом удивлении, я могу оставаться совершенно уравновешенной, и спокойной!

Слова девушки тут же отобразились на внутренних процессах нового мира. Все вокруг зашевелилось, словно милая уравновешенность этого места дополнилась счастьем. Мир начал приобретать привычные очертания, не имея ни одной привычной линии или краски.

Еще мгновение, и Мария получила мимолетное осознание, которое тут же почему-то улетучилось, будто его осмыслению еще не время. В нем говорилось, о том, как. где и из чего будет все создано. Девушка получила внутренние напутствия своего Я. Теперь ей оставалось не продумывать эти действия, создавая планы привычного мира. Сейчас она могла просто действовать, имея подсознательную, сознательную и истинную основу.

– Так работает намерение! – С восторгом произнес шаман.

– Я все больше и больше начинаю познавать его! – Ответила Мария.

Больше Ваби-Манидо не сказал ни слова. Как она не пыталась вывести его на разговор, но он стоял неподвижно, как застывшая фигура из гипса, только в цвете. Девушка поняла, что остался лишь его след, его силуэт. А сам он приходил всего на миг, для доброго приветствия и помощи в осознании. Шлейф приятной ауры после его ухода напомнил о том, что он пришел из своего мира, и эта наэлектризованная дымка – результат слияния трех миров. Мария молча попрощалась с шаманом, и его образ исчез.

Девушка впала в небольшой стопор. После ухода Ваби-Манидо, ее словно подменили. Ее легкое созерцание испарилось. На его смену пришла неуверенность и забывчивость. Мария больше не могла создавать.

– Скорее всего, это знак, – Говорила она себе, – что я должна балансировать своим присутствием и в привычном мире, и в новом. Скорее всего я могу остаться здесь навечно, и по неопытности, все так и останется в сыром виде. Не зря, и сам шаман постоянно переходит то туда, то обратно, получая знание и силу. Да и вообще, значит я пока нужна больше в том мире, чем здесь. Тут мой путь начат, и он будет длиться вечно, если я этого захочу.

На этот раз не было никаких пробуждений или плавных переходов. Девушка даже не заметила разницы в своем возвращении. Моргнувши, она осознала, что уже находится в обыденном. Она сидела в своем автобусном кресле и смотрела в окно.

Спокойно-созерцательное настроение вернулось к ней. И тут она поняла, – Это чувство прервалось в мире воодушевления, так как оно там больше не работало. Мир лишь создавался, а соответственно, нужно было действовать, а не просто смотреть. И именно в привычном мире было, что созерцать, и чему учиться. Именно здесь она могла наблюдать, получая уроки и знания.

Девушка улыбнулась. Ей стало очень приятно, что она имела возможность быть и там, и здесь, независимо от своего желания. Ведь она понимала, что залетное настроение могло спокойно сбить ее столку, и отвернуть от того мира, или же наоборот оставить там навечно. А так, она могла наслаждаться двояким состоянием. – Дуальным восприятием.

Она посмотрела в окно, и созерцание открыло всю прелесть привычного, но волшебного мира.

Солнце уже убежало за горизонт, но его славные остатки гордо освещали поля. Небо слегка стало серым, то ли из-за туч, а возможно из-за смога. Все было прекрасным и без обозначений. Причем закат в некоторых местах разукрашивал серость в красноватый оттенок, что придавало этому художеству пять баллов, по пятибалльной шкале. Разум Марии конечно же оценивал эту красоту, но вот тихое безмолвное наблюдение помогало делать это умиротворенно и отстраненно.

Из-за потемнения, вся пролетающая зелень за окном, казалась одним большим темно-зеленым ковром, с нескончаемыми и пышными ворсинками. Редко пробегающие озера, отсвечивали яркость луны, которая пришла на смену солнцу. Она горящей искрой отражалась в глазах Марии, что придавало ее выражению лица противоречие, – мимика находилась в покое, а вот зрачки пылали пламенем.

– Насколько я счастлива! – Прошептала девушка.

В окне появилось отражение маленького ребенка, судя по всему девочки. Малышка нежно улыбнулась. Мария ответила взаимностью. Они еще долго смотрели друг на друга, пока автобус мирно покачивался. Их улыбки соединялись в счастье, а глаза в спокойно-созерцательное настроение.

Все вокруг купалось в созерцании!