Мир, который не вернуть. Том 1: Начало

День 10.

Павлов решил разбудить меня рано утром, но я до этого сам проснулся и просто лежал. За окном было ещё темно, но на экране горели «8:20».

– Я пойду собирать вещи. Что можно с собой взять? – спросил Павлов у двери.

– Что хочешь, – устало ответил я, поднимаясь с кровати.

Видимо, Павлов понял что у меня было совсем отвратное состояние и поэтому не стал ни о чём спрашивать. Мне всю ночь снова снились те дети. И ещё что-то про то, как Максим пихал меня к восставшим, которые были за решёткой – к чему бы это?

Я не хотел одевать грязные вещи. В шкафу я взял другую кофточку и зимние джинсы. Конечно всё равно всё это будет грязным через пару часов, но хоть сейчас я мог ощущать себя как прежде, когда можно было чистую одежду брать из шкафа и не думать о том будешь ты жив завтра или нет.

«Где же моя семья?» – подумал я, выходя из комнаты.

– Костя, – Павлов взял меня за плечо и повернул к себе. – Не накручивай себя. Я понимаю о чём ты думаешь. Они найдутся. Вот приедем мы на базу в Кантер – вот увидишь, они будут там, – как будто прочитав мои мысли, сказал Павлов. Я посмотрел на него удивлённо. – Несложно догадаться. Я бы тоже думал о семье на твоём месте. Ты, главное, не накручивай – а там видно будет. Тебе надо собраться и поесть.

– Спасибо, – я попытался улыбнуться, но это получилось не очень. Я хотел пройти на кухню, но Павлов снова меня остановил.

– Извини, что отвлекаю снова, – с отвлекающей неуверенной улыбкой сказал Павлов. – Всё хотел спросить…

– О чём?

– Как ты телефон заряжаешь? В городе нет электричества, а у тебя телефон уже две недели не садится.

– А-а, – протянул я. – У меня есть аккумулятор с солнечной панелью. Спасибо, что напомнил. У меня как раз телефон почти разрядился, – я снова вошёл в комнату, взял из рюкзака аккумулятор и подошёл к окну. Уже слегка посветлело. За окном, среди деревьев и улиц, повис туман – зарядка была бесполезной.

Павлов подошёл ко мне:

– Побудешь без телефона – ничего не случится, – он улыбнулся и пошёл к двери. – Мы выходим через два часа. Лучше поешь перед выходом – потом некогда будет.

– Так мы сегодня выходим? – спросил я. Мне было страшно идти в туман. Я точно не знал, но мне казалось, что и в нём эти монстры нас прекрасно будут чуять. Только вот мы их не увидим.

– Да. Надо быстрее добраться до Кантера. Восставших всё больше… День сегодня тяжёлый: нужно пройти через половину города в сторону аэропорта.

– Так он же за городом.

– Нам туда и надо. Майк хочет поискать машину…

– Машину? – перебил я, удивляясь.

– Да, но я не знаю стоит ли: машин мало осталось после эвакуации – многие ведь своим ходом ехали – а те, что есть, закрыты. Лишний шум… В общем, идея-то хорошая, но вряд ли получится. Надо искать не на улицах… – Павлов задумался, постоял в дверях, а затем прошёл в середину комнату.

– Не на улицах, – повторил он. – Есть вариант.

– Какой?

– На лесопилке, где я курсантом службу проходил, ключи прямо в машинах оставляли – что-то вроде традиции. Не думаю, что это поменялось. Люди там по двадцать лет работали и ничего не меняли.

– Так лесопилка же в совершенно другой стороне, – возразил я. – Будет обидно, если мы потратим половину дня на мираж.

– Ты предлагаешь не пытаться? – грустно улыбнулся Павлов. – Идти пешком сотню километров, через лес, без укрытия… Мы с Майком думаем, что лучше будет поехать.

– А Максим?

Павлов тяжело вздохнул.

– Максим? – переспросил он. – Ты сам видел в каком он состоянии – ему сейчас не до этого.

Я отвернулся к окну, понимая, что от меня сейчас тоже что-то зависит. Я не хотел делать выбор.

Через минуту Павлов подошёл ко мне:

– Ну, так что думаешь?

Я стоял, облокотившись на подоконник, и кусал губы, обдумывая – дурная привычка.

– Я с вами, – тихо сказал я. – Не попробуешь – не узнаешь, – я непроизвольно улыбнулся.

– Решено, – сказал Павлов, хлопнув меня по спине и отходя от окна. – Путь конечно неблизкий, но, до часов трёх, управимся. Должны управиться. Если не получится – вернёмся сюда и завтра пойдём пешком. Ты не против? Это всё-таки твой дом.

– Это уже не мой дом, – ответил я, глядя на своё отражение в окне. – Вроде всё так же: кровать, компьютер, шкаф. Но не думал, что "семья" – основа "дома". Думал, что дом – это там, где ты живёшь. Теперь это, – я чуть повернулся и провёл рукой по комнате, – пустышка.

Павлов стоял, упираясь в стол.

– Скажу одну фразу: "Дом там, где тебя любят и ждут". Я всегда так думал, – после этого он отошёл от стола и молча вышел из комнаты.

Я не совсем понял к чему это было сказано, но слова всё равно вертелись у меня в голове.

«Есть ли сейчас у людей дом? Или это уже мир без дома?»

Ноябрь подходил к концу. С окна, словно в вате, я видел деревья с редкими тёмно-жёлтыми листьями.

В осенней куртке уже было холодно. Надо было одеваться теплее – дальше будет только холоднее.

Я решил переодеться и взять пару вещей с собой.

Достал из шкафа зимнюю куртку, две майки, кофту и тёплые джинсы. Хотел взять ещё одни теплые штаны, но уже не было места в рюкзаке.

Я надел чистую майку, тёплые джинсы и кофту, ещё одну майку положил в рюкзак. Взял какие-то таблетки из аптечки, что лежала в шкафу, на антресоли. Я не разбирался в названиях и просто взял несколько упаковок, которые не занимали много места. Павлов или Майк точно поймут потом.

Было такое ощущение, что это не мои вещи. Будто я роюсь в чьих-то чужих вещах.

Вещей у меня и раньше было немного, а сейчас их стало ещё меньше. Правда, сейчас они и не нужны как раньше.

Я решил позавтракать батончиками, что взял вчера. После них во рту было сухо, и от шоколада был неприятный приторно-сладкий вкус.

Закончив трапезу, я вытер руки, ещё раз всё проверил и был уже готов, но оставалось ещё много времени.

От скуки я решил подойти к зеркалу, что висело у меня на дверце шкафа. Вид у меня был не очень: длинные каштановые волосы сейчас были сальными, из-за этого казались чёрными, и неопрятными. Лицо тоже было грязным, а под глазами – тёмные мешки. Натянутость лица стала ещё больше видна, скулы выступали больше. Даже мои голубые глаза, которые всегда были яркими, будто угасли – стали каким-то серыми. Я сам был похож на ожившего мертвеца.