Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй

– Паша, тут кто-то есть! – я подбежал к нему и указал на камеру.

– Что?!

– Шевелилась! – сказал я, не понимая, почему он так тупит. – Камера шевелилась!

Он ещё секунду смотрел на меня, а затем повернулся и снова забил в дверь:

– Откройте! Ради всего святого! НУ! БУДЬТЕ ЛЮДЬМИ, БЛЯТЬ!! Мы знаем, что внутри кто-то есть! Открывайте, чёрт возьми! – Паша гневно ударил в дверь носком ботинка.

Неожиданно звон металла на секунду усилился, и я понял, что забор не выдержал. Это поняли все.

– Открывайте!

Послышались выстрелы – это Никита уже начал отстреливать тех, кого видел. До восставших нас отделяли несколько десятков метров. Новый крик чуть не сбил с ног, но я выдержал, всё ещё держа катану в руках.

– Не оставляйте нас умирать! Пожалуйста!

Неожиданно дверь, с металлическим скрипом, открылась.

– Внутрь! – крикнул Паша. – ВНУТРЬ ВСЕ! ЖИВО!!

Он стоял возле входа, махая рукой. Я забежал внутрь, предпоследним, а за Пашей дверь закрылась, оставляя нас в кромешной тьме. Он включил фонарик, проходя мимо остальных вперёд. В дверь за нами стучали восставшие и пытались дёргать за ручку, но это было бесполезно.

– Что это? – спросила Женя. На полках стояли пустые горшки, а на полу были разные коробки. Внутри никого не было.

От входа тянулся узкий коридор, который выводил в небольшой зал, который делился ещё на два коридора по бокам, но оба они кончались тупиком. Вокруг были лишь горшки, да разные инструменты, вроде тяпки и граблей.

– Куда сейчас? – спросила Женя. Но ей снова никто не ответил.

Ноги подкашивались, а на тело, казалось, будто навесили несколько десятков килограмм – поэтому сел на пол, упёршись спиной к холодной бетонной стене.

– Я не знаю, – сказал Паша. – Тут, наверное, где-то скрытая дверь или что-то такое. Но ничего не вижу…

Все устало сидели в небольшом зале, и только Паша пытался что-то нащупать в стенах.

– Что-то… – повторял он, как заведённый, -… кто-то же нас впустил!

Через несколько минут он бросил это занятие и сел рядом со мной.

– По крайней мере, – начал я, пытаясь его подбодрить, – мы в безопасности. Окон нет, а за нами очень толстая дверь – им до нас никак не добраться.

В дверь всё ещё били, и был слышен гул десятков голосов. Иногда пространство разрезал жуткий крик. Паша вздохнул и прикрыл лицо руками. Свет от фонарика протянулся по полу и делал небольшой полукруг на противоположной стене.

В голове всё смешивалось, а тело тяжелело. Глаза начали закрываться. Такое ощущение, будто я не спал неделю.

– Блин… – протянул Паша.

Весь мир для меня раздвоился, и образы брата, кружась, упали на пол. Все вокруг медленно опускались. Меня тоже утягивало.

– Что за… – протянул я, но не успел закончить, как меня покинули последние силы и тело упало прямо на брата, а глаза безвольно закрылись.

Послышались чьи-то шаги, но они быстро потонули в темноте…

* * *

Очнувшись, не сразу вспомнил, кто я такой. В голове стояла сильная боль, а глаза не получалось открыть.

–…ну… лся? – услышал я. Звуки приносили ещё больше боли. Такое ощущение, будто кто-то вскрыл мне череп и просто покопался внутри ножом, ничего не закрыв. Звуки стали чётче: – Тише-тише… Пока лучше не шевелись и не пытайся открыть глаза… Скоро пройдёт.

Голос был женским. Кто-то плавно гладил меня по голове. Я послушно не пытался шевелиться, потому что от этого только сильнее жгло по всему телу.

Не знаю, сколько прошло времени, двадцать минут или несколько часов, но мне показалась это целой вечностью, пока, наконец, не смог открыть глаза. Сразу же ударил свет от лампы, что висела над металлической дверью, и закрыл их снова.

– Подожди ещё немного, – говорил женский голос. Это была Женя. Звуки больше не вызывали волны боли в голове. – Скоро должно стать лучше. Оно долго не работает.

Через какое-то время отступила боль в теле, и я смог сначала кое-как пошевелить рукой, но вскоре вовсе сесть – сразу закружилась голова, но упёрся в стену, а Женя подхватила. Мы сидели на небольшой больничной кровати-кушетке.

– Тихо-тихо. Не спеши.

– Где мы? – тихо спросил я, пытаясь осмотреться, но свет всё так же беспощадно слепил.

– Не знаю.

– Где… где остальные? – мне всё это не нравилось.

Женя некоторое время молчала.

– Паша? – бросил я. Крик отдался новой головной болью, но я продолжал: – Кэт? Паша! Никита!

Попытался встать, но резкая колющая боль в ногах заставила сесть обратно.

– Где? – крикнул я.

«Успокойся. От твоих криков ничего не поменяется».

– Где они? – Женя меня удерживала, но резким рывком я вырвался и упал, с болью ударившись лицом о бетон.

– Костя, успокойся, – Женя помогла встать и усадила меня. – Пожалуйста, успокойся. Боже, если бы я только знала что ты так отреагируешь…

Я вздохнул и снова попытался открыть глаза. Болела голова. Кое-как, но мне удалось это, и увидел небольшую тускло освещённую бетонную комнату – нет, даже просто ячейку – где мы находились. Комната была примерно два на три метра, с единственной деревянной лавочкой у стены.

– Где мы? Что это за место? – тихо спросил я, после недолгого молчания.

– Не знаю, я же говорила…

– Откуда ты тогда знаешь про этот препарат?

– Просто очнулась раньше.