Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй

«Я больше не хочу их видеть мёртвыми. Умереть самому было бы проще… Но какой смысл в этом? Это простое эгоистичное освобождение, которое никому не поможет… Мне надо быть сильнее. Надо пересилить себя.»

Возле столовой уже собралась небольшая очередь – несколько людей стояли в светлых (когда-то белых) халатах. Основная часть была в серых спортивных штанах и майке, иногда в толстовке – обычная одежда здесь.

Через десять минут нас всех пустили внутрь. Никто никуда не спешил – мест хватало всем, даже ещё и оставалось. Внутрь все заходили по одному.

Давали консервированные овощи и гречку – вполне неплохой ужин. А мне, как «герою», дали двойную порцию.

Улыбнулся с натяжкой в ответ.

Есть не очень хотелось. Мысли о смерти не покидали голову. Внутри жгло неприятное ощущение паники: как будто скоро должно что-то случиться – что-то плохое.

«Ешь, не думай о ерунде – успеешь», – советовал Голос, но я лишь медленно ковырялся в каше, иногда закидывая полупустую ложку в рот.

Когда закончил, еда давно остыла. Почти все люди уже ушли.

В голове вертелся весь сегодняшний день:

«Кто это был? Что с Игорем, как он?»

Вышел из столовой и пошёл в блок. Паша должен был уже прийти. Видел, как он ужинал с остальными, но не хотел им мешать, и поэтому остался сидеть в самом дальнем углу – там, где меня было почти не видно, так как лампа была сломана уже несколько недель и было темно.

Я нарушил тишину нашего блока небольшим стуком в дверь в комнату Паши и Жени, а затем вошёл в освещённую комнату.

– Можно? – спросил я в дверях.

– Конечно, – ответил Паша. Он сидел за столом один в комнате.

Кровать была аккуратно застелена, а на стенах висели большие листы с нарисованными улыбающимися лицами. Их нарисовала Женя – она проводила за этим по многу часов.

– А где Женя? – я прикрыл дверь, и сел на стул, что стоял у стены. Не хотелось нарушать покой кровати.

– Она пошла на лекцию по биологии.

– Здесь проводят лекции? – удивился я. – Зачем?

– Ну, – повернулся Паша с улыбкой. – Для образования. Быть полезным для других – одно из желаний человека. Особенно если другие не против узнать что-то новое. Я тоже, между прочим, ходил, и рассказывал об этом.

Я отвёл взгляд.

– Не помню.

– Ничего страшного, – улыбнулся Паша. – Так, чего пришёл? Просто пообщаться с братом или спросить что-то хотел?

– Как там Игорь?

– Не волнуйся. Всё в порядке. Даже ногу не ампутировали. Зашили. Пока ещё под капельницей без сознания. Ничего, скоро будет как новенький. Конечно, не сразу будет бегать, но со временем поправится. Это ему очень повезло: приди мы чуть позже, было бы намного хуже.

– Это хорошо, – я на несколько секунд замолчал, а затем добавил: – Жаль только, это ненадолго.

– Ты о чём?

– О том, что нас всех ждёт. Смерть…

Лицо Паши сменилось. Несмотря на то, что улыбка осталась – оно теперь было каким-то грустным.

– Костя, лучше не думай об этом, – он даже спорить не стал.

Наверное, это действительно всем было понятно: спасения нет. Единственное, что нам оставалось – это бесполезные попытки зацепиться зубами за жизнь, пока, в один день, очередной восставший не запустит часы обратного отсчёта, сократив её до десятка мучительных дней…

Встал и пошёл к двери.

– Уже уходишь? Заходи к нам через полчаса, когда Женя придёт. Будет весело. А то ты постоянно в своей комнате, один. Мы почти не говорим уже. Мы за тебя волнуемся. Катрин вон тоже почти не выходит – только если с военными, как мы.

Ответил не сразу. Часть во мне хотела прийти, но ответил другое:

– Нет. Извини, устал сегодня. Давай потом, хорошо?

– Костя, не закрывайся, снова. Пожалуйста, – я обернулся. У Паши на лице был отпечаток волнения.

– Паш, не переживай. Я… в порядке, – я попытался улыбнуться, но не думаю, что мне это удалось. – Просто… очень устал. Да и ты, думаю, тоже. Всем нам надо отдохнуть…

Вышел, прикрывая за собой дверь и не давая Паше задержать меня, хоть и очень хотелось. В коридоре стояла Катрин – она молча смотрела на меня, держась за ручку своей двери.

– Привет, – решил прервать тишину я, не зная, что лучше сказать.

– Привет… – отозвалась она. – Ты сегодня человека спас, да? Все говорят…

– Это Паша спас… Я… просто помог.

– Но всё же, – ответила Катрин, а после – повисло молчание.

Мне казалось, в её глазах выражается та же тоска, что и в моих, когда смотрю в зеркало. Она так же, как и я, сидит в комнате большую часть времени. Видел, как она иногда тащит книги к себе. Как и я – это моё основное развлечение. Видел несколько раз, как она сидела скромно в кабинете в исследовательском отделе. Мы были чем-то похожи и находились так рядом… и, одновременно, так далеко.

– Всё в порядке? – ничего лучше мне не пришло в голову.

– Да. Всё в норме. А у тебя?

– Хорошо… Всё хорошо. Я… пойду к себе – устал. Извини.

– Всё нормально, отдыхай, – сказала Катрин на прощание. Мне показалось, что она что-то хотела сказать перед моими словами, но сейчас передумала.

– И ты, – ответил я, проходя мимо.

«Не так нужно разговаривать с девушками», – сказал Голос. Будто он мог знать, как это делать лучше…

Зашёл в комнату и, не включая свет, прошёл в кресло, которое стояло в самом дальнем углу от входа: здесь меня даже могут не заметить, когда зайдут в комнату. Пришлось выпить несколько таблеток снотворного, чтобы заснуть, потому что сейчас не смог бы это сделать. На пачке было написано, что срок годности истёк, но какая уже разница? Главное, что от них был эффект.

Снова начал обдумывать то, кто бы это мог быть: «кто стрелял в нас?». Водоворот мыслей завертелся. Снова появился едва уловимый страх. Страх того, что мы своим появлением дали слишком мощное оружие в руки врага: