Мир, который не вернуть. Том 1: Начало

– Какая хорошая у тебя мама… – я запнулся, –… была.

– Да, – тихо сказал мальчик, и тяжело выдохнул. – Я её не помню совсем. Только папа был… – он на несколько секунд замолчал, а затем продолжил: – Мы весело с папой жили, пока он не умер.

– Извини. Сочувствую.

– Он с мамой теперь – я и не переживаю. И они за мной следят оттуда вместе.

Я не мог понять, как он с таким спокойствием говорит о смерти своих родителей… У него не было безразличия – наоборот, теплота, любовь, но при этом и спокойствие…

Этот мальчик обладал сильной волей.

– Всё равно извини, – сказал я. Мне стало очень грустно от его слов, вспомнилась семья: мама, Паша, бабушка, даже отец…

На глаза навернулись слёзы. Я вдруг почувствовал себя совсем одиноким.

«Почему ты переживаешь? У тебя ведь есть Павлов», – пронеслось в голове. Но Павлов всё равно не мог мне заменить семью, как бы сильно я этого ни хотел.

– Я уже привык, – сказал он. – После того, как папу похоронили – меня забрала мамина сестра, которую я до этого ни разу не видел. Целый год тётя и дядя издевались надо мной… А потом, как-то раз, зашёл к нам в гости какой-то больной человек… и в ту же ночь убил обоих. А я сбежал. В окно прямо на крышу веранды вылез, потом по трубе на землю слез и побежал по дороге так быстро, как мог. Я не знал куда можно идти, поэтому вернулся в город и пришёл в этот магазин. Сюда я отлично знаю дорогу. Тут я и был, когда пришли те дяди большие. Когда они нашли меня – заперли в холодильнике. Потом начали новых людей ко мне приводить и уводить, а меня не трогали… А потом вы появились с тем дядей, – мальчик показал пальцем на Павлова. – Я сразу подумал, что вы хорошие, что поможете мне.

– А как ты это понял?

– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Просто увидел.

Впервые я увидел этого мальчика с такой стороны: он был духом сильнее, чем многие кого я знаю.

«Похоже, жизнь несправедлива настолько, насколько ты добр – закономерность. Или, быть может, несправедливость закалывает доброту в человеке? Нет. Нет-нет. История знает много примеров, когда от несправедливости жизни человек ожесточался. Может, это испытание? Кто знает…»

Я не стал отвечать ничего на этот рассказ, но мне было его жаль. Безумно жаль: он потерял всех, и у него нет ничего. Он просто одинокий маленький мальчик в огромном агрессивном мире… Я просто не знал, что ему можно было сказать…

Мы шли вдоль канализационного канала, который простаивал без движения. Здесь очень воняло – невозможно дышать.

Позади послышались плески воды. Я обернулся и увидел как от одного из туннелей долетал слабый свет. Павлов остановился.

– Блин, они уже здесь, – тихо ругнулся он. – Если я правильно понимаю знаки – тут совсем рядом станция водоканала, а там уже выйдем наверх. Так… что нам делать… что нам делать… будем идти аккуратно, тихо и быстро – глядишь, и выйдем. Ну, с Богом!

Павлов пропустил нас вперёд, а сам шёл в конце, замыкая колонну.

Я шёл быстро, одновременно стараясь прислушиваться к окружающим звукам: позади всё было тихо, рация у Павлова молчала. Может, она перестала работать?

Уровень воды был почти нулевой. Я немного привык к вони, и мог кое-как дышать. Мы шли по невысокой узкой кишке туннеля. Впереди что-то шлёпало по воде.

– Может рыба? – шёпотом спросил я.

Павлов дал рукой знак, чтобы мы остановились, а сам достал небольшой нож и отдал мне фонарик. Он аккуратно пошёл вперёд. Среди шлепков слышалось мычание. Восставший показался из-за поворота и прыгнул на Павлова, повалив его в воду.

Завязалась борьба. Павлов ударил восставшего ногой и отполз назад, подобрал выпавший нож, извернулся и пробил ножом голову восставшему – старому мужчине в синей спецовке.

– Сука… – ругнулся Павлов.

– Что это? – спросил мальчик. Он встал позади меня. Шлёпанье не прекратилось. Мычание стало ещё сильнее.

Павлов, встал, вытер нож об его одежду.

– Откуда?.. – Павлов не договорил. Синие руки вцепились в него мёртвой хваткой и потянули к себе. Позади него была целая толпа восставших. И ограждал их деревянный забор.

– Блять… – крикнул Павлов.

Я стоял в оцепенении. Павлов потянул руку к Максиму, который стоял рядом.

– Давай! – Павлов потянул на себя руку, пытаясь вырваться из цепких рук смерти. Доски хрустели под напором.

– Нет… нет! – Максим резко выдернул руку и отшатнулся.

Павлов привалился к забору, словно прибитый гвоздями. Жадные руки водили по нему, тянули на себя, но не могли достать зубами.

«Надо ему помочь… надо ему помочь… надо ему помочь…» – думал я, но не двигался.

– Ну! Ну! – кричал маленький мальчик, толкая меня, но я всё равно не мог идти.

– Нет… нет… – Максим отходил всё дальше. – Я… нет… это… это тебе месть. Месть. Да. Ты… я же предупреждал… – он истерически засмеялся. – А ты… ахах… получил!

– Пожалуйста, – мальчик умолял. – Ты же обещал.

Но я ничего не мог сделать.

«Ты же обещал», – пронесся, как будто, его голос в голове.

Через несколько секунд он перестал меня толкать. Я услышал как он сильно закричал и что-то говорил, отдаляясь. Я разобрал лишь: «нет… монстры…».

После этого он снова что-то выкрикнул и побежал прочь.

– Куда?.. – крикнул я, но поздно: мальчик уже убежал в темноту.

«Ты должен что-то сделать».

Павлова всё так же держали восставшие. Он извивался и пытался вырваться.

– Нам… нам теперь никто не помешает, – В слабом свете я увидел исказившееся, от безумия, лицо Максима.

– Зачем? – крикнул Павлов.

– Что? – переспросил Максим. – «Зачем?» Я же… обежал тебе, что отомщу. Никто не смеет меня и пальцем тронуть… Я всегда делаю что хочу, и мне ничего за это не будет. Я долго ждал момента расплаты и когда я понял, что обычные методы не подойдут – пришлось притворяться. Это я тогда толпу мертвяков привёл, от которой ты меня якобы спас. Ты ведь спасёшь всех… только вот, кто спасёт тебя?.. Я тебя предупреждал, ещё тогда, – после этого Максим рассмеялся. – Твою рацию я возьму.

Максим одним быстрым движением снял рацию с пояса Павлова и прикрепил к себе.

– Вон он… твой дружок, – он подходил ко мне. – Сейчас стоит, и ничего не может сделать. Боится. Вы и вправду два сапога пара. Думал, можешь защитить его? Да я с младших классов его опускал, и отрывался как только мог. Он слабый, понимаешь?.. слабый…

«Ты должен что-то сделать…»