Мир, который не вернуть. Том 1: Начало

Максим смотрел на меня несколько секунд, а затем ударил в живот и сразу же по лицу. Я отключился.

* * *

? ʅ

– Костя!… – пронеслось где-то вдалеке и разнеслось гулом по всей голове.

– Костя! – кто-то звал меня, пытаясь перекричать мычание и стоны.

Было такое ощущение, будто голову разбили, и внутри осталась лишь боль, которая резонирует на любой звук. Всё кружилось.

Голова, да и всё тело, с одной стороны были мокрые. На секунду я задумался, пытаясь понять что происходит, и вспомнил всё что было. От этого боль новой волной накатила в голове.

Я перевернулся на спину. Вдохнул полной грудью и попытался открыть глаза – один глаз не видел и болел. Во втором всё расплывалось.

Я кое-как сел и попытался что-нибудь разглядеть.

– Очнулся?.. Приходи же в себя, наконец, – Павлов сильно напрягался, медленно выговаривая это.

Зрение начало восстанавливаться, голова меньше кружилась, и я смог осмотреться: в слабом свете фонарика было видно, что Павлов до сих пор сдерживал восставших. Максима не было.

Доски позади Павлова уже прогибались и издавали жалобный треск. Я понял, что нужно что-то делать, иначе он долго не проживёт.

– Костя, блять! – крикнул Павлов. – Да ёб твою мать! Я долго не смогу так держать!

Я несколько раз моргнул и начал вставать, преодолевая всю тяжесть своего тела. Ноги плохо слушались, и я упал на колени.

– Аргх! – простонал Павлов. – Костя, блять, быстрее нахуй!

– Я пытаюсь… – ответил я.

Я сделал ещё одну попытку и смог кое-как встать, опёршись на стену. Всё вокруг, хоть и меньше, но всё ещё вертелось, и тяжело было стоять на ногах. Голова гудела, тошнило.

Павлов сильно крикнул, и я тут же пришёл в себя. Я увидел как несколько восставших впиваются в его руку и ногу.

Ноги задрожали, и я упал на колени.

– Я… я не… я не могу… – сказал я сквозь слёзы. Мне было больно от того, какой я слабый. Максим был прав.

Всё вокруг поплыло и лишь злое мычание всё больше разносилось в голове. Доски всё сильнее трещали и, казалось, что они вот-вот треснут и мёртвые руки унесут Павлова.

– Костя, блять, давай ты потом поплачешь… Сейчас есть проблемы поважнее, – сказал Павлов сквозь зубы.

– Я не могу! – выкрикнул я.

– Помнишь… я говорил… – он тяжело вздохнул, – про силу… Поверь в себя и… всё получится.

«Я смогу!» – подумал я.

«Что ты сможешь? Ты даже друга спасти не смог… На что ты готов пойти ради этого? – пронеслось в голове. – Ты хочешь снова быть один? Разве ты достоин жить, если даже друга спасти не можешь?»

Я понял, что это говорил как будто кто-то в моей голове. Это были не мои мысли.

«Я… не хочу быть один! Нет! Я должен попытаться! Пусть даже это и будет конец» – ответил я неизвестному голосу.

Я встал, всё ещё шатаясь, и побрёл в сторону ограждения. Смерть была так близка… она тянула свои холодные руки ко мне. Сердце бешено колотилось в груди. Казалось, что если ещё чуть сильнее – рёбра уже не выдержат и оно вывалится наружу. Ноги всё ещё подкашивались, но я пытался идти. Я пытался побороть свой страх.

– Так… – Павлов тяжело вздохнул, – возьми нож… он выпал… рядом…

Я быстро осмотрел пол: рядом с Павловым лежал нож.

– Ударь… по нескольким… возле меня…

– А если я попаду в тебя?

– Не… попадёшь…

Я поднял холодный нож трясущимися руками, выдохнул, и ударил несколько раз по синим руками.

Моя голова была всего в паре десятков сантиметров от рук этих тварей.

– Хорошо… получается… – протянул Павлов. – А теперь… руку!

Я подал Павлову руку, он вырвал не раненную руку, напрягся со всей силы и вылез из их лап.

– Фонарик… – сказал он. – Подай фонарик.

Я передал фонарик и Павлов осмотрел себя: на руке красовался большой участок потемневшей кожи – синяк, но крови не было. С царапины на ноге выступило несколько струек.

– Ерунда, – сказал Павлов и, порвав свою майку, перевязал рану. – Надо валить отсюда.

Восставшие сзади навалились на доски. В слабом свете фонаря было видно, как изогнулось дерево под напором.

– Куда?

– Туда же, – ответил Павлов и пошёл вперед.

Внезапно, недалеко от нас, в воде, оказался Максим. Он лежал и не шевелился. Он выглядел как какая-то кукла. Неживая кукла.

– Что… с ним? – спросил я.

– Он получил своё, – ответил Павлов и просто прошёл мимо.

– В смысле? Что произошло? Я не понимаю.

– Доверился не тем людям, скажем так. Костя, будет лучше, если ты как можно раньше забудешь об этом.

– Я не понимаю: за что? Он ведь, наоборот, хотел к ним…