Мир, который не вернуть. Том 1: Начало

– Нет, – начал я.

– Не спорь! Костя, – на середине слова его голос дрогнул, – я знаю… мы оба знаем. Не надо. У тебя ещё есть шансы.

– У тебя тоже. А как же лекарство?

– Это… – начал Павлов и на несколько секунд замолчал. Он говорил очень тихо, почти шёпотом. – До него ещё доехать надо. И если не получится, то без меня у тебя шансов будет больше.

– Павлов!

Павлов ответил очень размеренно, твёрдо отчеканивая каждое слово. Он не смотрел на меня, а куда-то на стол:

– Костя, не спорь. Мы оба знаем, что так будет лучше, – он встал из-за стола. Сильно не расслабляйся. Мы выходим в течение часа.

Просидев ещё несколько минут в том же положении, я, наконец, встал и вернулся в комнату за вещами. Всё, что не было необходимо, я решил не брать, а оставить здесь – конечно, мы сюда вряд ли вернёмся, но мало ли.

Как только я застегнул рюкзак, Павлов сказал из прихожей:

– Пойду в коридоре покурю. Дверь не закрывай.

Через несколько секунд из коридора послышался щелчок затвора – пистолет Павлова.

Идти на самом деле было недалеко: полчаса нормальным шагом. Но в последние дни Павлову всё тяжелее даются длительные переходы, поэтому мы шли небыстро, иногда останавливаясь на передышку.

Было видно как ему стыдно за это, но я не винил – он сам меня не раз тащил на себе и никогда не жаловался. Тем более, что в последние дни мы почти не разговариваем на улице.

«Все вопросы – дома», – говорит Павлов. И я понимаю, поэтому и не задаю.

Мы шли молча около часа, пока, наконец, Павлов не решил сделать новый привал – третий. Он тяжело сел на землю, вздыхая, достал по куску хлеба и сосиске, протянул их мне. Я не хотел есть, но Павлов не убирал руку:

– Ешь, потом не будет времени, – сказал он, с тяжестью прожёвывая большой кусок хлеба. Я нехотя поел. Теперь в горле было сухо – сделал глоток воды.

За последнюю неделю погода сильно ухудшилась: солнца не было, дул холодный ветер, постоянные тучи. Окружение становилось всё более гнетущим, и оно давило с каждый днём всё больше. Серость… всё сливалось в одну огромную серость: дома, блеклые старые магазины, школы/садики с потрескавшимся фасадом.

Пока мы сидели, я увидел чёрную хитрую мордочку вдалеке, за кучей листьев. Конечно, окрас этого животного сливался с окружением, но нетерпеливое и наглое желание выдавало его с потрохами.

Перед уходом я, незаметно для Павлова, оставил для него сосиску, что не съел, и, когда мы отошли на небольшое расстояние, маленький лисёнок осмелился выйти, чтобы получить желанное лакомство. Я улыбнулся.

Через час мы были уже возле базы. За эти недели она превратилась в крепость. Магазин и зону парковки сильно укрепили: там, где была небольшая перегородка, стояли прицепы от грузовиков, по крышам которых, среди укреплений, ходили часовые в чёрной одежде. Перед этой неприступной стеной лежало несколько разлагающихся трупов восставших.

– Уф, – Павлов снял шапку и вытер мокрый лоб. – Не так просто, как я думал. Совсем непросто.

– Может, пойдём отсюда, а? – предложил я.

– Если бы я мог, – с жалостью ответил Павлов.

Мы сидели в кустах, далеко от входа – отсюда нас вряд ли увидят. Ветер шелестел оставшейся редкой листвой.

Охрана усилилась не только у входа: на крыше ходило несколько человек, по каждому на сторону. У каждого была в руках винтовка.

Павлов залез на небольшое дерево, чтобы лучше разглядеть парковку.

– Так, давай-ка лучше немного отойдём, – сказал Павлов, слезая. – Надо план немного обдумать. Машину видно, но она далеко. Так просто не подойти.

– Где? – тихо спросил я.

– Справа, в самом конце, – Павлов вздохнул. – Но чтобы выехать придётся попотеть. Походу там внутри поставили перекрытие, да и забор…

Мы отошли на безопасное расстояние назад, в лес. Сквозь густые заросли кустарника, пусть и голого, было не так просто пробираться. Мы двигались медленно, чтобы шелест не мог выдать.

– Мы что, будем прям прорываться? Как в кино? – удивился я.

– А что делать… – сказал Павлов. – Кроме нашей машинки, там ещё несколько грузовиков, но они слишком большие – быстро на них не поедешь. Наша-то машинка небольшая – больше возможностей для манёвра, да и разгоняется быстрее, – он остановился на несколько секунд и задумался. – Как я и говорил, придётся рискнуть – больше ничего не остаётся. Они, конечно, молодцы: разделили парковку на несколько частей прицепами, и придётся прорываться… но это ещё может сыграть в нашу пользу… Шансы на успех совсем небольшие, но есть. Ладно… – Павлов резко закашлял, прикрывая рот рукавом. Затем повернулся ко мне: – Когда я сделаю так, – он быстро поднёс руку к виску, в виде воинского приветствия, – ты побежишь за ближайший прицеп и будешь ждать меня, но ни в коем случае не беги никуда. Ни за что. Понял? Если увидишь, что меня подстрелили – беги. Я постараюсь максимально отвлечь их, если что.

Я хотел снова запротестовать, но понимал, что это не имеет смысла.

– Ладно, – неуверенно сказал я.

– И ещё одно, – добавил Павлов, – стой только за колёсами, чтобы снизу не было неожиданностей. Мало ли.

Он достал пистолет, и, убедившись, что всё в порядке, вернул в кабуру. После этого достал небольшой складной нож, положил его в нагрудный карман и тихо сказал, видимо, заметив моё беспокойство:

– Если всё пройдёт более-менее – через несколько часов мы уже будем на базе Кантера. Не волнуйся.

Павлов посмотрел на небо, сильно вздохнул и мы пошли снова к той «крепости», но, на этот раз, вышли немного подальше, чтобы идти со стороны дороги. Как я понял – чтобы не вызвать лишних подозрений.

Как только магазин показался из-за деревьев, я заметил, как насторожились снайперы на крышах, а после и люди на прицепах уже целились на нас, пока мы не подошли.

Хоть несколько трупов восставших всё ещё лежало на дороге, но многочисленные тёмные пятна и дорожки указывали на то, что их периодически убирают, и что трупов тут было гораздо больше.

Трое стояло на стене, возле входа.

– Кто такие? – грубым голосом спросил один из них.

– Понимаете… – начал Павлов.

– Руки! – рыкнул всё тот же человек, прерывая его. – Поднять! Так, чтобы я их видел. И ты, – он указал ружьём на меня, – тоже, – я поднял руки настолько, насколько это было возможным. Коленки снова начали дрожать, по телу прошёлся неприятный холодок. Ещё никогда за мной не следило так много людей с оружием. Наши жизни сейчас были в их руках, но другого выхода не было – я это прекрасно понимал.

– Не бойся, – шепнул Павлов, немного повернувшись ко мне.

– Что ты ему сказал?! – другой мужчина, очень нервный по виду, переключил предохранитель на автомате. У него был какой-то ненормальный взгляд, и его немного пошатывало.

– Тихо-тихо, мужики, – быстро начал Павлов, держа над собой руки, – я его просто успокоил. Это мой брат, ему и четырнадцати нет, а тут на него здоровые дядьки с пушками целятся. Да тут любой бы обосрался.

Всё это время я молча стоял, боясь сделать лишнее движение. Тело плохо слушалось, руки уже начали затекать, но я со всех сил старался держаться ровно.

«Нас сейчас пристрелят… пристрелят… убьют… им же до пизды кто мы такие», – думал я. Это всё, что было сейчас у меня в голове. Мне было очень страшно, бросало то в холод, то в жар.

– И чо вам надо? – рыкнул первый громила.