Живая функция. Рассказы. Часть вторая

На этом разговор пенсионеров закончился. Баба Лара села за журнальный столик с небольшим круглым зеркальцем и начала выщипывать брови, затем красила ресницы, губы, а в завершении два раза прыснула себе под мышки духами из небольшого флакончика.

– Бабушка, а для чего ты себя брызгаешь такими запахами? – вертится рядом внук.

– Эти духи французские, изысканные, – сынок Женя, то есть твой дядя из Москвы привёз. А «брызгаюсь» я для того, чтобы не чувствовать себя вялой, старой, ущербной…

– Быть молодой и здоровой, – подводит итог Данил.

– Правильно понял, – похвалила его бабушка, поставив флакон с духами в шкаф. Через четверть часа она ушла в школу, а дед Павел «вожгался» на улице с досками, – готовил ящики для цветов.

Данил поставил табурет к шкафу и уверенно снял с верхней полки флакон с духами. Над рассадой он трудился не более десяти минут, пока не израсходовал все духи. – Вот теперь рассада будет крепкой и здоровой и бабушка не будет обвинять деда с плохой землёй, заготовленной осенью. – Надо отметить, что Данил и дед лучше понимали друг друга, и всегда вставали на защиту, если баба Лара начинала кого – то из них ругать.

Через полчаса дед Павел вошёл в избу и сходу спросил у внука, – Что ты здесь делал? Бабушка такой расход духов нам не простит!

– Я хотел чтобы рассада была крепкой и здоровой, чтобы бабушка не ругала тебя за плохую землю…

– Откуда ты взял, что если обрызгать рассаду духами, то она будет крепкой, не жухлой?

– Так бабушка сама говорила: обрызгаешь себя духами – так сразу молодеешь…

– М-мы, – махнул рукой дед. – Будем готовиться к обороне.

Примерно через три часа на пороге дома появилась баба Лара и потянув воздух носом сразу набросилась на Данила, – Тебя кто просил брать мои духи? – А когда увидела, что рассада вся повяла, то хотела вцепиться мальчику в волосы, дабы его немного потаскать – поучить уму – разуму. Но дед встал за защиту малыша. – И ты туда же, возмутилась Лариса. – Напакостили и теперь наказания желаете избежать.

– А ты вспомни, дорогая, что ты говорила о духах перед уходом в школу? Вспрыснешь себя духами, так сразу исчезает вялость, становишься молодой и крепкой женщиной! Так?

– Это я сказала для «красного словца», – оправдывается супруга.

– А вот ребёнок всё принял за «чистую монету» и желал нам помочь… Полный «шинель» рассаде пришёл, – грустно иронизирует супруг, поглаживая вихрастую голову внука, который скрывался за дедушкиной спиной.

– Издеваться решил?! И не «шинель», а «Шанель»… И что теперь делать с этой сгоревшей рассадой? – присела на диван баба Лара, пустив слезу.

– Вот уж действительно: что бабе – хорошо, то рассаде – смерть. Будем пересаживать, ведь время не ушло, – ответил дед Павел, – земля у нас ещё есть…

Рассаду пенсионеры полностью посадили новую, а запах французских духов выветрился из избы только через три недели, – «добрую» память оставил внук о своём пребывании на каникулах.

Ваньчик

Так любезно называет своего мужа жена Ирина, с солидной долей снисхождения, ибо и сам наш главный персонаж рассказа ко всему на свете относится с иронией и самоиронией.

– Я из трёх близнецов родился самым маленьким, таковым и остаюсь, а мои братки, которые кстати не покупали первородство чечевичной похлёбкой, настоящие тузы, – он руками показывает на себе объёмные животы самых близких кровных родственников. – Им достались жены умные, а мне работящая. Вот и дом сами построили и скотину кой – какую держим. В навозе, но зато сытые…

Между нами большой возрастной разрыв: я – пенсионер, а ему ещё до пенсии далеко; работает водителем в отделе народного образования. И тут он смеётся: «Там за раз ничего не делается: педагоги требуют повторения… Если чмокнул один раз в щеку, то требуют повторения, и так во всём» И хитро мне подмигивает. Я с ним соглашаюсь, ибо у самого жена учительница. В общем сближает нас отношение к жизни.

Вот однажды забежал я к нему совершенно по пустяковому делу.

– Петр Михайлович, давай посидим в котельной. Я тут недельку назад самогону нагнал и на травке настоял, – пробу снимем. – Такими словами встретил он друга – пенсионера.

Я не отказался. В котельной, кроме обычных в хозяйстве инструментов я увидел на полке баян и три гармошки, на стене висели две гитары и балалайка.

– Ты играешь? – удивился я. – Не помню подобного за тобой.

– Ай! Купил у алкашей за самогон.

– Для чего?

– Не люблю, когда инструмент в плохих руках, которые не дорожат им.

– Играешь хоть?

– На басах только, – Он снимает с полки гармошку, затем, откладывает её в сторону. – Вначале надо выпить.

Хозяин бежит в огород приносит пучок луку, из избы – кусок сала и хлеб. Стопки у него хранились тут же в котельной. Он разлил самогон из трёхлитровой банки по стопкам. – Ну, за здоровье!

– Крепкая штука, аж дыхание перехватывает, – похвалил я напиток друга. И тут же вновь интересуюсь музыкальным талантом товарища.

– Разучил на басах три песни, – берёт он в руки гармонь. – Ибо для мужиков больше и не надо. Какие у них темы для разговора, когда выпьют: первая, об армии – для них «Прощание славянки»; вторая – воспоминания о счастливом детстве – «Родительский дом»; третья – неприятности в жизни, с женой, на работе – «Черный ворон».

– А для радостного настроения есть у тебя песня? – прерываю я монолог собеседника.

– Есть, но исполняется она крайне редко. Это песня «Ой, цветёт калина»

Здесь он начинает играть «Прощание славянки» на басах.

– Подожди, Ваня, – возмущаюсь я, – ведь в армии я не служил. Не в тему песня.

– Заказывай.

– Грусти и печали в данный момент у меня нет. Давай вспомним детские годы – «Родительский дом».

Гармонист начинает играть. Я вновь останавливаю его. – Давай, Ваня, ещё по стопке, чтобы ярче и мелодичнее песня была.

– Давно уже надо было, – согласился хозяин – музыкант, наполняя стопки. И вот уже звучит вполне прилично, а исполнитель уже кажется Петру Михайловичу виртуозом: главное – найти верное средство для вхождения в тему.

Под изрядным хмельком хозяин загрузил меня в машину и доверил супруге отвезти «меломана» до дому. На прощание он спросил: «Сравнима ли моя игра с Петром Дрангой?»

– Мне показалась гораздо интереснее, – усмехнулся я, отвалившись на спинку сидения.

В дороге его супруга разъяснила мне ситуацию: «Мечтал в детстве играть на баяне, как и его братья близнецы, а коли из чрева выходил последним, то остался без музыкального слуха. На баяне не смог, – решил на гармошке, – и тут ничего не вышло. Решил пробовать на гитаре и балалайке… Всё оказалось пустым делом. Я его с такой „музыкой“ выставила из дому – надоел. Вот и обосновался он в котельной, а для того, чтобы иметь слушателей использует самогон… Такой он – мой Ваньчик».

Живая функция

На углу улиц Свердлова и Чкалова, что в небольшом уральском посёлке проживала, точнее вдовствовала бывший бухгалтер Рудакова Раиса Васильевна. Единственная её дочь – Ангелина проживала в областном центре. Летом, изредка она с двумя детьми показывалась у матери. Дети откармливались козьим молоком и ягодами. Обычно Раиса Васильевна молоко продавала соседям по улице, кроме того, приторговывала и самогоном, но очень тихо, снабжая только проверенных клиентов. По словам местных старушек бывший бухгалтер составила неплохой капиталец не только на торговле, но и определёнными денежными «взносами» за услуги от директора фирмы. Надо отметить: Рудакова была статной и привлекательной брюнеткой. Бывший экономист – бухгалтер не любила давать в долг. Изредка могла дать молоко или самогон только в двух случаях, если у неё не было сдачи, или мужчина, в недалёком будущем предвиделся у неё в качестве работника для ремонта забора или заготовки дров.

На фоне вполне отменного здоровья вдова неожиданно умирает. Похороны дочь провела по всем православным канонам, после чего укатила в город, предварительно распродав коз, кое – что из хозяйственного инвентаря.

После похорон Рудаковой прошло не более десяти дней. Чиновник местной администрации Леонов Михаил Алексеевич в этот вечер возвращался с работы в хорошем настроении. Неожиданно он заметил неяркий свет в доме покойной, он зашёл в палисадник и заглянул в окно. За столом сидела Раиса Васильевна. Михаил Алексеевич постучал по стеклу. Женщина посмотрела в его сторону:

– Что надо?