Шалинские сказы

– Никого нет, Сенечка, – оправдывалась она. – Ты не то думаешь! Я не изменяла тебе!

– У, гадюка! – Семен с силой ударил жену рукояткой пистолета по голове. Она упала…

В это время с чердака спустился Петруха.

– Не бей сестру! Забери меня… Она перед тобой невинна, – обратился он к своему зятю.

– А, контра! – озлобился окончательно начальник милиции. – Сейчас поговорим с сукой, – как она тебя – врага народа привечала! – Он схватил за волосы АнФису и попробовал её приподнять, но тут же понял: она мертва…

Оценил это и брат погибщей; он незаметно вышёл из дома своего зятя. Его нашли утром в деревне Сарге, возле родного дома, повесившегося на толстом суку сосны. Похоронили брата и сестру в один день, без особого по такому случаю ритуала. Семен представил всё дело так, что они – умершие были кулацкой ячейкой, и он, благодаря революционной бдительности, раскрыл заговор. За этот «подвиг» его повысили по должности; он переехал жить в областной центр.

Манефа Сарафанова, оставшись с двумя детьми, Узнала о происшествии только месяца через два, – кто – то из деревни послал весточку. И пожелала она своему зятю: ни дна, ни покрышки… Чтобы он не мог найти покоя на этом свете! С тех пор Семен Жилин ходит по земле и проводит агитацию в пользу коммунистов. Некоторые жители отмечают: Фидель Кастро на Кубе – вылитый Жилин, говорит как он: Родина или смерть! Но на самом деле после тёщиного проклятия у него нет ни Родины ни смерти, так и бродит по земле как призрак, поднимая народ на борьбу за идеи коммунизма.

– И у нас в Шале бродит? – с усмешкой интересуется внучка.

– Конечно. Он по всем странам ходит и будоражит народы, и в Китае, и во Вьетнаме…

– А как он может на других языках говорить? – уже с долей иронии спрашивает Леночка.

– Не лыбся. Все очень просто: его ведь сам черт побрал, то есть он побратался с нечистой силой – вот и весь сказ. Пора вставать – дождь закончился. Обедаем, – козлушек в поле ведём… Да?

– Да, бабушка! Я иду тебе помогать.

Платоновская святыня

Утро. Мелкие капельки росы, в лучах восходящего солнца, приобретают розовую окраску, создаётся впечатление: пурпурный диск утреннего солнца растворился в мелких росинках на огороде Агафьи Ивановны. Скворцы деловито и сноровисто шмыгали[10 - Шмыгали – суетиться, метаться.] из скворечника – дуплянки: туда – с добычей, а обратно летели свободными, передразнивая домашнею живность хозяйки огорода: кур, кота, и даже коз. Это были настоящие специалисты по имитации звуков. Удивительное время суток – восход солнца.

– Бабушка, а я уже устала, – ропщет Леночка, – сегодня рано встали…

– Надо поработать, – скоро солнце жарить будет, – вразумляет помощницу старушка, откидывая пучок сорняков на межу.

– А зачем трудиться? – Ты сама говорила: жить надо как птицы…

– Отшельники – монахи так и живут, ибо они сподобились видеть мир иной, а мы все в миру: отягощены заботами о хлебе насущном – иного не дано, – как по Священному Писанию отвечает внучке Агафья Ивановна.

– А мой папа говорит, что человек свободен и может быть монахом или коммерсантом… Бог ему не может противодействовать, – не соглашается с бабушкой внучка.

– Может папа у тебя и прав – не берусь судить, но иногда, как говорит опыт жизни: предначертанность судьбы имеется и изменить её нельзя – на то воля Бога. Вот закончим прополку – расскажу…

– Ой, сейчас! Я устала! – восклицает девочка.

– Ну, да ладно, – снимая с рук резиновые перчатки, соглашается Агафья Ивановна, – но только после рассказа ещё грядку пройдем с тобой. Согласна?

– Да.

Они присаживаются на завалинке избушки с восточной стороны, подставив лицо и оголённые руки под ласковые утренние лучи солнца.

– Давно это было, где-то во-второй половине девятнадцатого века. В то время образовалась Русская православная старообрядческая церковь. Случилось это в Австро-Венгерской империи; там много скрывалось старообрядцев от гонений царских властей. Один из священников Русской православной церкви Амвросий перешёл к старообрядцам – он был рукоположен, то есть имел благословление, которое идет от апостолов Иисуса Христа. Так и образовалась старообрядческая Церковь Бело-Крыницкого толка, или ещё «австрийская» – как её обычно называли в народе, хотя австрийского духа там не было и в помине. Жили там, на Западной Украине, два инока – беспоповца по имени Аркадий и Константин. Они много и долго беседовали со служителями Древнеправославной Церкви Христовой и приняли в конце – концов крещение, убедившись в истинности восстановленной старообрядческой церкви. Очень много старообрядцев проживало в те времена на Урале и на востоке от него. И решили эти иноки нести свет истинной веры на Урал. Надели они на себя вериги[11 - Вериги – кандалы, цепи, оковы.], а на ноги кандалы и в таком виде направились сюда. Через всю Украину и Россию иноки прошли до Урала пешком. На постоянное место жительства монахи остановились под городом Лысьвой. О их священном подвиге молва разлетелась по всему нашему краю. К инокам пошли паломники. Много народу своим подвижничеством обратили они в старообрядчество; переходили не только из беспоповцев, но и очень много из никониан, из официальной Церкви. Испугались священники – никониане и нашептали жандармам о том, что иноки Аркадий и Константин являются лазутчиками Австро-Венгерской империи, то есть шпионами. Добрые люди во – время сказали инокам об угрозе со стороны властей и они быстро покинули предместье города Лысьвы, направившись в наш район. В районе, особенно на западе, была по тем временам глушь, да зверь непуганый, только изредка возле полей встречались хутора. Возле одного их хуторов вблизи нынешнего села Платоново они решили вновь поселиться на постоянное жительство. Иноки испросили разрешение у владельца хутора Щукина Гурьяна Ивановича построить на его земле, в логу, по которому протекала безымянная речка, келью. Хозяин хутора не отказал.

Жили монахи уединенно, стараясь меньше общаться с миром, но люди тянулись к ним за советом. Часть жителей из близлежащих хуторов начала у иноков исповедоваться, а некоторые уже регулярно делали это каждый пост. Питались монахи «чем Бог пошлёт»: ягодами, кореньями, ловили рыбу в реке Сылве. Ходила к ним постоянно одна старушка из Шайдуров. Такой был хутор, где проживало большое семейство Шайдуровых. Старушка неизменно брала с собой маленького внука. В Петров пост она не обнаружила иноков в келье. Там лежала только записка: Ищите нас в логу под берёзовым выворотком. В день памяти Петра и Павла тела убиенных нашли под стволом берёзы. Тела иноков были нетленными, хотя стояло жаркое лето.

– А как, бабушка, они могли записку написать? – они сами себя убили? – задаёт вполне резонный вопрос Леночка.

– Глупость городишь: иноки не могут сами себя лишить жизни, ибо Душа не наследует рай… Ты думаешь: они после смерти сами себя под дерево положили и закидали ветками?

– Нет.

– Убиенны они были корыстолюбцем – так рассказывают, а ещё я думаю: наёмный был убийца, чтобы избавиться одним махом и от лазутчиков австрийских и противников официальной веры. Говорят, что убийцу нашли, но какое он понес наказание, никто не знает. Убийца рассказывал, что иноки не только не сопротивлялись, но и говорили: ты пришёл в назначенный нам час: мы готовы увидеть мир иной, прости нас. Аминь.

Оказывается, они были убиты по окончанию Великого поста, то есть где-то в конце марта или в начале апреля – месяца, а обнаружены были в середине июля, за четыре месяца тела иноков не истлели, и никакой зверь не повредил. Это всем показалось всем чудесным знамением, даже врач не стал делать вскрытия, ограничился наружным осмотром: для него тела монахов были святыми.

Похоронили иноков. с разрешения владельца хутора в логу, на берегу реки Сылвы. И тут же из под бугорка начал бить родник. А безымянную речку у которой находился скит хуторяне нарекли Чучкановкой. Название дано от слова: чучкнуть, то есть сильно ударить, до смерти. Так под этим названием и значится… А жители окрестных хуторов много раз были свидетелями того, как в ночное время на могиле иноков горели две свечи; они продолжали молиться о нас грешных. Позднее много больных исцелилось из родника иноков Аркадия и Константина.

В 1997 году иноков причислили к лику святых, как преподобномучеников под именем Шамарских. Была опубликована книга о их житии. Вот с ней и вышёл казус. После того, как авторы книги получили пробный экземпляр книги, то обнаружили ошибку: вместо преподобномучеников Шамарских везде было отпечатано Шаманских… Авторы книги попросили корректора исправить ошибку, что последний незамедлительно и сделал. Но каково было удивление всех, когда весь тираж книжечки пестрил старой ошибкой: Шаманские…

– Почему так получилось? – искренне удивляется внучка.

– Всё просто: авторы, вместе со служителями Церкви хотели произвольно изменить назначение иноков, назвав их по своему желанию Шамарскими, в то время когда они являются Платоновскими, – дала пояснение мудрая старушка.

– Какая разница, – не пойму? – ещё более удивляется Леночка.

– Большая. Слово: шамры, шамары обозначают пустое место. Ну, не могут же преподобномученики быть пустым местом – они этого явно не хотели. А слово: плато обозначает возвышение, широту, обширность. Одним словом: самое подходящее значение для святых людей.

Так люди не в состоянии вмешаться в Божий промысел.

– Хлопая себя по коленям, рассказчица воскликнула, – Глянь, а солнце уже высоко, – заболталась… Ну, придётся вечером побольше потрудиться. Согласна?

– Если будешь рассказывать: я на всё согласна, – улыбается девочка, направляясь вслед за хозяйкой усадьбы в избушку.

Ильинская часовня

Проснулась Леночка самостоятельно, и сразу оценила: безнадёжно проспала раннее утро, и бабушка даже не пробовала её разбудить. Надев легкое платьице, девочка выбежала на улицу, став свидетелем странного обряда.

Агафья Ивановна, поставив перед курятником старое тележное колесо, протаскивала между его спицами жёлторотых цыплят. Курица – наседка, распустив крылья, носилась с квохтанием вокруг хозяйки, делая устрашающие выпады в её адрес. Но вот удивительная процедура была завершена, курица – наседка с выводком цыплят направляется к ближайшей кучке мусора.

– Бабушка, а что ты такое делала? – воскликнула удивлённо девочка. – Зачем тревожила наседку?

– Это очень древний обычай: если цыплят пронесли через спицы тележного колеса, то в последствии у них будет хорошая яйценоскость и ястреб не унесёт…

– Ну, и удумала, бабушка, – выразила определённый скепсис и иронию внучка, – суеверие какое-то!

– После завтрака, – времени уже много, – с трудом разгибая поясницу, отреагировала хозяйка усадьбы. – Я тебе расскажу одну историю. А там сама делай вывод: суеверие это или нет.

Через час с небольшим, в огороде, примостившись на меже, баба Ганя начала очередное повествование для своей внучки,

– Давно это было, так давно, что и мои родители не могли этих событий видеть, и лишь по рассказам древних стариков они смогли сохранить эту историю для нас. В те далёкие времена только начали возникать в наших краях русские поселения, и одними из первых в нашем районе появились деревни Мартьяново, Курья, Родина, Староуткинск, Шайтанка, Сылва и другие. Вот и совершили на эти поселения набег ногайцы, по – теперешнему: башкиры. Деревню Курью пожгли полностью, затем прошли ходом до Мартьяново. Очень сильно пограбили деревушку, но поджигать не стали, ибо многие добровольно отдали своих лошадей. Награбленной добычи ногайским войнам было недостаточно: они решили «потрясти» Шайтанку, в которой находился железоделательный завод, – теперь это село живёт под именем Чусового. На заводе производили кричное железо. Из железной руды делали плавку, а затем этот состав очищали от примесей шлака, в специальных горнах, и лишь потом молотом делали чушки по 1 – 2 пуда весом, которые по реке Чусовой сплавляли на заводы города Перми или Нижнего Новгорода. Хорошего качества производили железо на Шайтанском заводе. Железную руду брали в окресностях деревни Шайтанки, в основном по речкам Ленёвка, Нотиха, Пестериха, а также в районе бывших деревень Руда, Родина. Трудолюбивый и мастеровой народ здесь жил. Вот и влетел ногайский бай Шатлык с войнами в Шайтанку, буквально второго августа, в самый Ильин день. Силою они брали у жителей села лошадей и овец. Очень понравилась Шатлык – баю Настёна Крюкова, и взял он её в полон, приторочив к седлу на лошади. Рыдают её родители Кондрат с Устиньей, умоляют не уводить дочь в полон, но жестоко сердце ногайского вождя. Только её наречённый жених Ванюшка Сарафанов решился тайком преследовать ворогов, чтобы выручить Настёну. Когда караван ногайских войнов с табуном лошадей и овец направился на юг, вдоль речки Шайтанки, Ванюшка из-за кустов прыгнул на круп лошади, к которой была приторочена девушка, и разрезал ножом её путы на руках и ногах.

– Бежим! – шепнул он на ухо Настёне.