Июньский инцидент

Июньский инцидент
Павел Павлов

Долгое время люди предполагали, что если инопланетная жизнь и будет найдена, то где-то в других рукавах Млечного Пути, а то и вообще в других галактиках. И что разница в развитии будет настолько существенной, что одна из сторон неизбежно сочтет вторую богами. Кто бы мог подумать, что эта жизнь будет находиться по соседству и отставать от нас всего лишь на пару столетий! Ученые со всех стран объединяют свои усилия, чтобы добраться до новых соседей.

Павел Павлов

Июньский инцидент

«Июньский инцидент стал для всех нас…» – на мгновение Артур замолчал. Чем стал этот инцидент для нас? Потерей труда 1500 инженеров, потраченных впустую за 5 лет? Потерей сотен миллионов долларов? Или потерей надежды на то, что будущее, о котором писали поколения фантастов, наконец станет реальностью?

Он пожевал губу, поправил очки и продолжил читать с планшета: «…стал для всех нас серьезным испытанием. Что еще хуже – не только для нас. Это может показаться фатальной неудачей, злым роком, вмешательством судьбы или каких-то других сил. Но я хочу заверить вас, что наука не верит в судьбу. Наука верит в факты, в точные расчеты, в силу человеческого разума. И если мощности нашего разума окажется недостаточно, мы найдем способ ее увеличить.

Мы уже ведем разработку нового космического модуля вместе с нашими партнерами из «Заслона». Мы заложим в него не только инструменты наблюдения, но и принципиально новые изобретения. Например, он сможет создавать управляемых роботов для изучения соседних планет, сбора данных и их передачи нам через базовый модуль».

В горле у Артура пересохло, язык стал мешать. Он несколько раз коротко прокашлялся. «Также хочу сообщить вам, что ведется активная работа по совершенствованию и обучению уже существующей нейросети СтарНет. Благодаря ей космический аппарат сможет автоматически корректировать маршрут, учитывая миллиарды окружающих факторов. Таким образом, он сможет не только достигнуть цели, но и вести исследовательскую программу почти самостоятельно, с минимальным вмешательством с нашей стороны».

– Но как к этому отнесутся наши новые друзья? – спросил один из журналистов.

– Все вопросы в конце интервью! – быстро перебила его Хеди.

– Что вы имеете в виду? – все-таки переспросил Артур.

– Мы отправляем к ним зонд, способный самостоятельно исследовать их территорию. Не воспримут ли они это как акт агрессии?

– К сожалению… кхм… к сожалению, я не могу публично раскрывать все детали нашего общения. Но агрессию нельзя назвать присущей им чертой. Так что ответ на ваш вопрос: нет, они не против.

Горло продолжало болеть еще час после завершения интервью. Артур не привык к долгим речам, не любил публичные выступления и доклады и, вообще, считал их пустой тратой времени.

– Как все прошло? – спросил он Хеди, когда они спускались на лифте в подземные этажи комплекса.

– Нормально, – пожала она плечами, задумчиво добавив: – Не кажется ли тебе, что здесь все-таки есть опасность? Уж слишком они дружелюбные.

– Опасность, что они воспримут это как агрессию? – усмехнулся Артур.

– Опасность, что они завладеют нашим зондом. И используют наши технологии против нас.

– Риски всегда есть, – произнес Артур, массируя затекшую шею. – Но что же, теперь мы должны прекратить свою работу?

Путь к офису Артура проходил через обширные залы и ангары научно-производственного центра, где располагались как макеты, так и готовые элементы будущего модуля. Вокруг сновали дроны, люди в белых халатах обсуждали детали проекта. Здесь же располагались помещения «Заслона», и Хеди поспешила к своим коллегам. Артура всегда удивляла ее способность мгновенно переключаться в «рабочий режим». Он надеялся, что и сам производит подобное впечатление.

Рабочее место Артура было оборудовано тремя широкими мониторами и ящиками, наполненными аккуратными стопками документов в строгих папках, отдельными тетрадями, страницами и даже обрывками бумаги. Он снял пиджак, повесил его на спинку стула и приготовил кофе в компактной капсульной кофемашине. Затем он вывел на экран данные и изображения Проксимы.

Долгое время он, как и многие его коллеги, да и вообще большинство разумных людей, считал, что если инопланетная жизнь и будет найдена, то где-то в других рукавах Млечного Пути, а то и вообще в других галактиках. И что разница в развитии будет настолько существенной, что одна из сторон неизбежно сочтет вторую богами.

Но кто бы мог подумать, что эта жизнь будет находиться так близко и отставать от нас всего лишь на пару столетий! И что едва обитатели Проксимы изобретут радио, как смогут распознать и принять наши сигналы и дать ответ.

Их ответом стали закодированные послания о их языке, истории, составе воды и атмосферы, звездах на их небосклоне, цвете их закатов, государствах, войнах, изобретениях, о том, что они тоже гуманоиды, выглядят почти как мы, и что они долго считали, что одни во Вселенной.

Артур каждый день рассматривал эти материалы, вдохновлялся ими. Даже в самых смелых мечтах он не мог вообразить, что когда-нибудь увидит Проксиму Б вживую. Но вот через объективы камер – на это он был способен. И он хотел во что бы то ни стало предоставить себе и всему миру эту возможность. Если «Заслон» доработает свой фотонный двигатель, то их аппарат достигнет Проксимы Б уже через 20-30 лет, уже в его жизни! И если бы не июньский инцидент, то первый модуль долетел бы еще раньше.

Артур вздохнул. СтарНет и ее потенциал – это, конечно, хорошо. Но ведь ее использовали и при запуске предыдущего зонда, Проксимы-1. Не помогло. Поможет ли улучшенная и доработанная версия?

Молодой ученый протер глаза, встряхнулся. Посокрушаться можно и в другой раз. Сейчас его ждали более приоритетные задачи: разработка программно-аппаратной архитектуры и проектирование бортовой электроники. Он наметил в голове план на день и приступил к работе.

Артур относил себя к той категории людей, которые могут увлечься задачей и позабыть обо всем на свете. В такие периоды границы окружающей реальности, обычно четко разделенной на утро, обед и вечер, будние и выходные дни, праздники, месяца и времена года, стирались, смешивались и осознавались как-то сумбурно.

Вот он создает программный код, глядя в три монитора в своем офисе, и вот они превращаются в один маленький экран его планшета. Он просыпается сырым дождливым утром в своей квартире, идет варить кофе, но затем ставит его на серый пластмассовый поднос в институтской столовой. Он смотрит в экран смартфона на буквы сообщения от Хеди, а следом слышит ее голос вживую и видит ее вблизи.

Артур любил это состояние. Иногда только жалел о том, что в нем невероятно быстро пролетают дни, и он не успевает понять, куда.

Однажды Артур сидел, откинувшись назад в своем кресле, балансируя на грани, когда под весом собственного тела он мог бы завалиться назад. Его компьютер показывал слайды с видами и звуками иного мира, воссозданными нейросетями, в то время как в голове у самого Артура мелькали схемы и вычисления – словно он поменялся местами с машинным интеллектом.

Он сидел долго, пока компиляция в его голове не завершилась и не выдала результат. У него сразу возникло непреодолимое желание подскочить к клавиатуре и начать воплощать затею. Однако пришлось сделать над собой волевое усилие и подавить этот порыв. Вернее, поставить его на паузу. По личному опыту Артур знал, что лучше дать мысли «настояться».

Вместо этого ученый встал и направился наверх, в столовую, разминая на ходу затекшие суставы. В столовой он взял только кофе. Можно было заварить его и в кабинете, но Артур искал повод прогуляться. На обратном пути его отвлек какой-то незнакомый шум. Артур пошел на источник шума и обнаружил за стеклянными дверьми комплекса небольшую толпу. Люди держали в руках плакаты, что-то выкрикивали. Охранники образовали между толпой и зданием комплекса импровизированную линию обороны.

На короткий миг Артур впал в ступор: еще десять минут назад он смотрел на изображения другой планеты и разрабатывал планы по отправке туда космического аппарата, но именно люди с плакатами казались самой сюрреалистичной деталью за этот день. Он аккуратно дул на кофе, чтобы остудить его и завороженно глядел на толпу: за стеклянными дверьми они казались ему редкими пестрыми рыбами в аквариуме.

– В сети были сообщения, что они соберутся сегодня, – голос Хеди вытащил его из омута.

– Чего они хотят? – спросил Артур. Он отпил крохотный глоток кофе, но все равно обжег губы.

– Как и в прошлый раз, – пожала плечами девушка. – Боятся прямого контакта с инопланетной цивилизацией. Что они прилетят нас захватывать.

– Они даже в космос не вышли.

– Ну вот с нашими технологиями выйдут. И ка-а-ак прилетят!

– М-м-м, – только протянул Артур. Кофе наконец остыл до той температуры, когда его стало возможно пить без риска ошпарить рот.

Протестующие совершенно не мешали Артуру работать. Он просто не обращал на них внимания, не принимал их в расчет. Тем не менее они стали одним из атрибутов его рабочего дня. Теперь ему приходилось пользоваться служебным входом, чтобы не взаимодействовать каждый раз с толпой, он видел их, когда проходил мимо дверей и окон, он слышал их странные требования. Также они создавали информационный шум в сети – из разных источников и гаджетов то и дело мелькали статьи про них.

Ученому казалось, что это ненадолго. Шумиха рассеется, и уже через месяц, если не раньше, никто и не вспомнит, что у дверей центра собирались какие-то люди. Он оказался и прав, и неправ одновременно. Буря действительно вскоре отступила, но лишь для того, чтобы разразиться с новой силой, и с неожиданной стороны.

– Слышал про новую партию? – спросила его Хеди однажды за завтраком и протянула к нему экран своего смартфона. На экране выступал какой-то человек. Артур забыл его имя и внешность в ту же секунду, как смартфон скрылся от его глаз.

– Нет, – ответил он коротко.

– Они набирают популярность.

– И что с того?

– Среди них много противников контакта… – произнесла Хеди, зачем-то рассматривая затылки коллег за соседними столиками.

Артур лишь молча продолжил прием пищи. Он не придал большого значения словам Хеди и вскоре забыл о них, как забыл лицо того политика. Его работа по нескольким основным направлениям вошла в завершающую стадию, и он не хотел сейчас забивать себе голову всякой ерундой.