Встрепенувшись, она посмотрела на него. Он раскачивающейся походкой пошел к двери.
– Батюшки, как он на сына-то похож, такая же походка.
Ее так это взволновало, что она долго еще не могла успокоиться. Когда волнение утихло, взяла шерстяной платочек, встряхнула его, оглядела со всех сторон и бережно завернула в газету. Накинув на голову легкий шарфик, вышла.
Пришла она домой, когда на улице стемнело, в руках ее была буханка хлеба. Убрав ее, она села на табуретку, прислонилась к еще теплой печке, стала ждать Леньку и не заметила, как заснула.
Он пришел поздно. Тетка спала крепко, голова ее сникла, и она как-то жалобно, по-детски храпела.
«Как мама ждет меня!» – подумал Ленька.
Тетка открыла глаза, встала и засуетилась:
– Ленечка, я тебя ждала, ждала, переживать стала, не случилось ли что, и вот, пригревшись у печки, заснула.
– Вот возьмите, это вам! – и Ленька протянул тетке деньги.
– Откуда они у тебя?
– За-ра-бо-тал! Дрова колол, – заикаясь, сказал он.
– Ах, ты, помощник мой, – похвалила она его, – наверно проголодался?
– Не-ет, я у товарища пообедал, – не поднимая глаз, ответил Ленька.
В эту ночь Тетка не смогла заснуть, чувство подсказывало, что Ленька чего-то не договаривает. Беспокойство росло – деньги, товарищи, школа, работа – все смешалось в ее голове: «И как он успел и в школе побывать, и деньги такие заработать? Неужели обманывает?» Так и не сомкнув глаз, Тетка пролежала до рассвета. Утро было серое, дождь стучал в окна, стекающие капли делали стекла матовыми, и через них не было видно, что происходило на улице. Она посмотрела на них и почему-то вспомнила бессонную ночь, и волнение с новой силой охватило ее.
Собирая Леньку в школу, Тетка не замечала, что делала одну и ту же работу по нескольку раз. Когда он ушел, оделась и вышла на улицу. Туманная дождевая пелена не давала увидеть, куда пошел Ленька, и Тетка постояла, поглядела по сторонам и медленно побрела в школу.
Когда она пришла туда, звонка на урок еще не было. Отряхнув пальто от влаги, пошла к директору. Ей нравилось это здание с высокими потолками, с широкими коридорами, с большими классами и бойкими «галчатами» (так она называла школят-ребят), и она шла по нему не спеша. Здесь как-то забывалось, что идет война.
– Тетя, а что Леня – заболел? – послышался чей-то голос.
Тетка оглянулась и увидела знакомого мальчика со своего двора. Она испуганно вздрогнула: «Значит, он обманул меня, зачем?» – и, сутулясь, пошла к выходу.
Моросящий дождь с ветром бил в лицо. Шарфик с ее головы съехал, волосы выбились и торчали космами. Взгляд ее бегал по сторонам, но не находил того, кого искал. Она брела по улицам и, не зная почему, пришла на рынок.
Гул от людских голосов стоял повсюду. Ее толкали из стороны в сторону, но она не замечала этого и продолжала идти. Потеряв надежду найти Леньку, Тетка повернулась и пошла обратно и тут увидела его. Он стоял под карнизом палатки и ежился от дождя.
«Что он здесь делает?» – подумала она и хотела уже подойти. Но в этот момент к нему подбежал парнишка, всунул что-то в руку, и Ленька, озираясь, стал это прятать.
Тетка догадалась, что это могло быть, и, широко раскинув руки, кинулась к нему, словно орлица, защищающая своих птенцов от опасности.
– Леня, Ленечка, не бери, отдай! Они же ворованные!
Он стоял, точно окаменев, до его сознания дошло, что натворил. Из рук выпали деньги, и он тут же их подобрав, тихо сказал:
– Я их отдам.
Они подошли к толстой женщине, кричавшей на весь рынок:
– Есть горячие пирожки! Пирожки!
Ленька кинул ей в лоток деньги. Она удивилась и хотела что-то сказать, но промолчала, продолжая предлагать всем свой товар.
Тетка шла молча. Ленька плелся за ней и думал: «И что она молчит, лучше бы отругала». Дома Тетка, не говоря ни слова, села за стол, обхватила голову руками и застонала.
– Тетя Нюта, прости меня, – растерянно произнес Ленька.
– Да разве можно такие дела делать? Так и до греха недалеко, – не поднимая головы, глухим голосом проговорила она.
– Я вам помочь хотел. Платок-то теплый продали из-за меня, а теперь вон в шарфике ходите, холодно же.
Тетка не ожидала таких слов. Она подняла голову.
– Помогают хорошими делами и деньгами, заработанными честным трудом.
– А разве продавщица пирожков честно работает? – возмущенно проговорил Ленька. – Весь день торгует пирожками из ворованной муки. Деньги в карман кладет не считая, словно носовой платок. Другие вон свой заработок по нескольку раз пересчитают.
– Леня, нечестный путь к добру не приведет, и ее скоро на путь правильный направят.
Ленька помолчал немного и промолвил:
– Пойду на завод учеником, шесть классов у меня есть – возьмут.
Тетка долго уговаривала его продолжить учебу в школе, а потом решила: «Если хочет, пусть идет. На заводе оденут, накормят – и жить полегче станет».
Через неделю Ленька ходил уже в черной шинели и в головном уборе с кокардой «трудовые резервы». В форме он казался взрослее. Приходил с завода шумный, чумазый, как чертенок, снимал рабочую гимнастерку и все говорил, говорил. Тетка наливала в таз воду, смывала с его лица мазутные пятна и смеялась. Она продолжала радоваться за него, стирая к завтрашнему дню и без того уже застиранную гимнастерку.
Она чувствовала, что он будет честным человеком, и от этого была счастлива. Учился он хорошо, был лучшим стажером. Тетка много раз бывала на заводе, только Леньке об этом не говорила, чтоб не обижался.
Как-то незаметно прошли три года. Был солнечный день. Яркие лучи заполняли всю комнату. Тетка сидела у окна, штопая Ленины носки. Ей было приятно сидеть под теплыми и яркими лучами, и она с наслаждением работала, жмуря глаза. Вдруг, вспомнив что-то, встала и быстро начала прибирать в комнате, хотя кругом была чистота.
– Батюшки! – воскликнула она взволнованно. – И как это я забыла. Сегодня же Леня свидетельство об окончании учебы получает.
Тетка поспешно убрала старую скатерть, постелила новую. Откуда-то из глубины шкафа вытащила плитку шоколада и чашки, которые ни разу не подавались. Из печи достала кипящий чайник и все это разложила на столе.
Ленька ворвался домой сияющий и, потреся тоненькой книжкой, закричал:
– Тетушка, у меня аттестат с отличием! – и, распахнув шинель, рывком вытащил из-под нее розовую шерстяную шаль и торжественно произнес:
– Это Вам!
– Что ты, что ты, Ленечка, у меня же есть, – голос ее дрожал.
Ленька развернул шаль и накинул на ее узкие плечи. Шаль словно обняла ее и сделала немного полнее. Тетка разрумянилась, шаль очень шла ей к лицу.
– Это мне премию дали, вот и купил!