Жизнь, любовь, страдания

Седина и Чуб

Черный Чуб восседал на голове. Он радовался жизни, и ему никто не был нужен. Но незаметно к нему стала подбираться Седина, потому что он ей нравился:

– Ты мне не нужна. Мне тут и без тебя хорошо, – сказал Чуб Седине.

– Да ты без меня не обойдешься, – ответила она. – Раз пришла, то уже не уйду!

И скоро овладела им полностью. Чуб стал белым и очень переживал.

– Ты сильно-то не огорчайся, – успокаивала его Седина. – Вот если бы к тебе пришла моя подруга Лысина, она бы оставила тебя без единого волоска. Так что я – твое спасение. Радуйся!

Чуб поглядел на себя в зеркало, взвесил все «за» и «против» и успокоился.

– А что, я еще молодец!..

Герой

Когда Занавес поднимали и начинали концерт, он недовольно ворчал:

– Все зрители концерт смотрят, а я под потолком торчу и ничего не вижу!

Когда заканчивался концерт, Занавес опускали, зал взрывался аплодисментами и криками восхищения, и он радовался:

– Вот всегда так: стоит концерту закончиться, как меня все с восторгом встречают. Видно, я главный Герой!

Две Лопаты

Две новые Лопаты завели разговор:

– Не хочу я копать землю! – говорит Первая. – Вся в грязи изваляешься, от усталости свалишься. Спрячусь в угол, полежу, никто меня не заметит.

Так и сделала. А Вторая стала копать. Устанет, отдохнет – и снова трудится. Железо уже стало блестящим, черенок отполированным, лучше, чем был когда-то.

Увидела ее Первая Лопата и удивилась:

– Какая ты видная! Не то, что я, развалюха – черенок гниет, сама поржавела…

– Пойдем со мной. Поработаешь – станешь как я, – позвала ее сверкающая Лопата.

– Нет уж, я здесь останусь, – сказала Первая Лопата, а сама подумала: «Что-то мне не договаривает моя подруга. Ну как это можно – работать и не стареть?»

А Вторая Лопата прекрасно знала: если все время лежать – постареешь раньше времени.

Фужер

Рюмки наполнились вином, гулко чокались, завели деловой разговор. Тут к ним присоединился Фужер. Чокнулся со всеми Рюмками и стал приставать с ненужными разговорами. Но на него никто не обращал внимания. Он был пуст.

От чего легче становится

– Посмотрите на эту Тахту! – возмущалась маленькая пуховая Подушка, которая лежала на ней. – Развалюха, а все старается омолодиться. Накрылась красивым покрывалом и думает, что никто не увидит ее горб, торчащие по бокам пружины, не услышит стонущий скрип.

– А ты посмотри на себя! – вмешался Трельяж, стоящий неподалеку и видевший многое на своем веку. – Сама-то вся износилась, вытерлась и истрепалась…

– Не может быть! – оторопела Подушка, оглядела себя и ужаснулась: – Надо обязательно надеть наволочку, и непременно с красивым вышитым узором. Это скроет мою старость…

Она замолчала, еще раз взглянув на еле дышащую Тахту. А Трельяж проворчал:

– Так всегда бывает: радуются когда у соседей что-то плохо, себя внимания не обращают.

Подстаканник

Стакан сидел в Подстаканнике как в кресле и говорил:

– Мы – друзья! Куда ты, туда и я!

Но однажды Стакан треснул и раскололся. Его заменили. Подстаканник тут же забыл старого друга и сказал новому Стакану:

– Куда ты, туда и я!

Подстаканник был из толстого металла, и жесткость в нем была вечна.

Ваза и Горшок

Красивая высокая Ваза была украшением зала. Рядом с ней находился некрасивый глиняный Горшок.

– Сударыня, – обратился Горшок к Вазе, – разрешите, я к вам немножечко подвинусь. Вы такая красивая, моя неказистость возле вас будет менее заметна.

– Не позволю! – возмутилась Ваза. – Ты своим видом испортишь мою красоту. Я многое прошла, чтобы быть в этом зале. Была глиной, меня мяли, мяли и сделали Вазой. Потом огонь обжигал со всех сторон, пока не превратил в красавицу. Надо и тебе пройти Огонь и Воду.

– А без Воды и Огня можно стать красивым? – спросил Горшок.

– Нет! – категорически ответила Ваза.

Тут в Горшок положили огромный букет алых роз, и он стал самым красивым экспонатом в зале.

Посуда

– Почему ты быстро изнашиваешься и тебя выбрасывают? – спросила алюминиевую посуду ее серебряная соседка. – Я же живу сотни лет и стою, как новая.

– Потому, что я тружусь день и ночь. А тебя выставляют только на показ, вот и живешь долго, – ответила та, тяжело дыша.

Шнурок

У Туфельки развязался Шнурок и тащился по тротуару.

– Тяжело так жить! – вздохнул Шнурок. – Старая туфля шмыгает да скрипит. Никакой радости нет! А кругом – красивые Туфельки, Босоножки. Все лаком сверкают, духами пахнут – одно удовольствие. Пойду, найду что-то посимпатичнее. Да они и сами так и норовят со мной познакомиться: то одна Туфелька наступит на меня, то другая остановит. Тянут к себе, заигрывают, особенно старается остроносая Босоножка. Вся оголилась, уцепилась за меня и не отпускает. Видно, я ей очень понравился, – решил Шнурок и вылез весь из старой Туфельки.

– Я готов пойти с вами куда угодно! – радостно заявил он Босоножке.