Фоська одобрительно загавкал и побежал за ним.
Лиза, скривив лицо бросила планшет рядом с собой и села заложив руку за руку.
– Доченька, одевайся пожалуйста у нас мало времени, – сказала мама, вбегая к ней в бокс и доставая из шкафа спортивную одежду для съёмок.
– Я, сама, закрой пожалуйста дверь, – скрипя зубами произнесла девочка, смотря пристальным взглядом на маму.
– Хорошо, хорошо, я ухожу, Женя одевайся мой золотой, – прокричала Алла, выбегая в коридор.
– Как мне надоели эти идиотские съёмки, затащил нас неизвестно куда, да ещё мы должны встречать здесь Новый год, – недовольным голосом пробурчала Лиза, одевая одежду.
Илья тем временем расставлял вокруг осветительные приборы, после чего подключил их к сети машины. В мгновение всё плато осветил яркий свет, помимо этого освещения на самом вверху машины стояли три мощных прожектора, один из них светил далеко в глубь леса.
В избе при свете нескольких лучин, сидели двое стариков за новогодним столом, один из них Егор Тимофеевич, тот самый пожилой мужчина с дороги и его супруга, женщина лет семидесяти восьми Прасковья Авдотьевна, улыбчивая, седовласая женщина с широким добрым лицом.
Внутри избы было чрезвычайно уютно, на полах расстелены цветные дерюжки, сшитые Прасковьей Авдотьевной, а на стенах висели её красивые картины, с изображением осенней долины с озером, моря на фоне обрыва, зимнего леса на плато и деревни, какой она была раньше, с множеством домов и играющими перед ними на весенней траве ребятишками. На окнах висели белые кружевные занавески, а за ними в глиняных горшочках росли различные сорта фиалок и гераней. В левом, дальнем углу от двери стояла большая русская печь, расписанная синими гжельскими узорами. Напротив печки стояла большая двуспальная деревянная кровать с узорчатым изголовьем, застеленная красным покрывалом и пышными, пуховыми подушками лежащим сверху. Над ней у самого потолка на стене находились три иконы, обёрнутые в белые кружева, Спасителя, Богородицы и Николая Чудотворца, а перед ними оранжевой точкой горела маленькая лампадка.
Вся мебель, включая круглый резной стол, за которым они сидели, стулья, комод и пара шкафов были сделаны руками Егора Тимофеевича. В центре их стола стоял большой, начищенный до блеска самовар, вокруг которого лежал круглый брусничный пирог, крынка сметаны, блюда с рыбными пельменями, варениками, а также малосольная сёмга, чугунок с картошкой, свежеиспечённый каравай хлеба и бутылка с настойкой из морошки.
Старики подняли вверх рюмочки: – Ну Егорушка с праздником тебя! – улыбаясь сказала женщина, пригубив немного.
– За твоё здоровье Прасковья! – ответил дед, выпивая рюмку одним залпом.
В этот момент в их окнах блеснул яркий свет: – Егор, что это? – испуганным голосом вскрикнула женщина, чуть было не уронив рюмку на пол.
– Ох, окаянные, что делают, беда, беда будет, – мотая головой и хлопая себя по ногам в сердцах произнёс Егор Тимофеевич, подбегая к окну.
– Это они чудят-то, приезжие эти, о которых давеча ты сказывал?
– Они, окаянные, они, – ответил он, одевая на ходу тулуп и выскакивая за дверь.
Вся семья Сорокиных стояла на улице, папа заканчивал настройку камеры, до Нового года оставалось восемь минут: – Включение через две минуты, все готовы? – возбуждённым голосом произнёс он, включая камеру.
В этот момент раздался оглушительный звериный рёв из леса, Илья вздрогнул и резко повернулся в сторону заснеженных елей. Рёв был настолько пронзительный, что Женя закрыл уши руками: – Что это?! – вскрикнула Лиза, испуганно осматриваясь по сторонам.
– Не знаю, Илья может нам уйти в машину? – взбудораженным голосом произнесла Алла, прижимая детей к себе.
Фоська бегал вокруг них, что есть мочи громко гавкая, но вдруг встал как вкопанный и принялся нюхать воздух.
Через секунду рёв прекратился, Илья нервно засмеялся и махнул рукой: – Это лёд, когда он заходить друг на друга слышится похожий звук, – деловым голосом произнёс он, подходя к камере.
«Камера включена, у нас тридцать сек..», – он не успел договорить как из леса выскочил огромный бурый медведь, на его пути стоял Женя, мальчик в страхе закричал и прыгнул вперёд, покатившись по снегу.
Медведь, не обращая внимания на мальчика со всей скорости врезался боком в машину, она подлетела в воздух и кубарем покатилась с обрыва вниз, послышался громкий треск, а затем сильный удар и звуки смолкли.
Провод одного из приборов задел ногу Ильи, его протащило по снегу несколько метров до обрыва и он чуть было не полетел вниз вместе с машиной, но в самый последний момент с ноги сорвало ботинок и это спасло ему жизнь.
Медведь снова издал пронзительный рёв, а затем в темноте послышалось как он тяжёлой поступью убежал в лес. Мама с Лизой лежали в снегу спрятавшись за сугробом, стараясь не издавать никаких звуков, молчал даже Фоська, испуганный присутствием медведя.
Наступила полная тишина, Женя лежал на спине, внезапно он оказался в школьном коридоре лежащим на полу, над ним стояли трое подростков, они обзывали его свиньёй и забрасывали половыми тряпками из помещения для уборок. Это было реальное воспоминание, в последний день перед каникулами после уроков его заманили прийти на технический этаж ребята с соседнего класса, а затем они внезапно напали на него.
– Не надо больше, прошу вас, – обливаясь слезами кричал Женя, закрывая руками голову.
– Свинья, что ты там хрюкаешь, хрю-хрю, – злобно кричали ему в ответ.
Вдруг стало очень тихо, и Женя почувствовал себя снова лежащим на снегу, его трясло от злости и страха.
– Я чувствую, как в тебе растёт ненависть, это хорошо, это твоя сила, используй её, или останься навсегда свиньёй, выбор за тобой, – неразборчивым эхом прозвучал мужской властный голос.
– Я не свинья, – яростно закричал Женя и его голос перерос в звериный рык.
Он ощутил в себе дикую, необузданную силу, поднявшись одним движением, Женя развернулся и нанёс удар в темноту. Внезапно он снова увидел перед собой коридор, его обидчики лежали разбросанные по полу в пяти метрах от него. Женя поднял перед собой руки и увидел вместо них огромные, мохнатые лапы с когтями.
– Неееет! – вскричал мальчик, холодный ветер со снегом ударил ему в лицо, приводя в чувство и он обнаружил себя стоящим на ногах перед тёмным, заснеженным лесом.
Илья, лёжа на снегу начал судорожно искать в карманах смартфон, найдя его он вытащил и включил, связи не было, тогда Илья включил фонарик в левой руке и подсвечивая себя стал снимать на камеру.
«Всем привет, это Илья, сейчас произошло что-то ужасное, на нас напал медведь и столкнул нашу машину с обрыва, мы остались в Урте без вещей и средств выживания».
В его голове пронеслась мысль, что возможно ещё есть шанс, если он сможет снять их выживание в Урте, тогда это видео станет настоящей бомбой и поможет его реабилитировать. Илья с трудом встал на ноги, левая нога сильно болела и он, прихрамывая пошёл к обрыву. Внизу разбитая машина начинала гореть, огонь вырываясь из открытой двери пассажирского салона, освещал чёрные волны, с сильным гулом налетающие на берег.
«Смотрите друзья, вот что осталось от нашей любимой машины, она бы легко выдержала этот удар, но здесь оказался этот проклятый обрыв», – он прервал съёмку и громко закричал от злости. «Илья, ты мужик, ты сможешь выжить где угодно», – произнёс он, вслух сжимая руку в кулак.
– Илюша, ты где? – где-то в темноте раздался голос Аллы.
«Смартфоны, их надо забрать все, тогда мне хватит заряда на съёмки», – судорожно думал Илья, ища фонариком силуэт супруги.
– Алла, где твой телефон?
– Что, телефон, он остался в машине.
– Проклятие, а у детей?
– Я не знаю, ты хотел позвонить, твой не работает?
– Женя, Лиза, где вы?! – стал кричать Илья, ходя в темноте.
Первым он увидел Лизу, она стояла с Фоськой, её сильно трясло.
– Лиз, где твой телефон.
Она молча покачала головой в ответ, Илья ударил от злости здоровой ногой об снег. Женя вышел из темноты, у него был обескураживающий вид.
– Милый, ты цел? – спросила Мама, подбегая и целуя мальчика.
– Телефон, хоть ты то геймер взял его с собой? – напористым голосом произнёс Илья.
– Я цел, нет не взял, – ответил мальчик, ощупывая себя по карманам.