Сила любви

Отчего же в храме любви эта самая надпись не выбита горящими буквами над входом?

– Оставь надежду навсегда[3 - Надпись, которую Данте поместил над воротами в Ад. Эмпирей упоминается в заключительной части того же произведения]… – Проговорил Кай вяло, пусть внутри него и происходило эмоциональное извержение. Возможно, именно внутренняя злость являлась тем спасательным кругом, не дающим ему полностью погрузиться в пучину красной боли.

– Мне грустно и радостно вопрос за вопросом констатировать верность даваемых тобой ответов, но таково испытание. И я знаю, что поступаю верно. И вы, оба, тоже сможете понять это, когда пройдёт время. Боль и недуги покидают тела, а вот перенесенный опыт и пройденный урок навсегда остаются с человеком.

– Да пошёл бы ты… – Вжик. Заточенное сердце разрывает сустав.

Путы на ногах немного ослабели, Кай изо всех сил бьётся коленом о плоскость столешницы. Сильнее, сильнее, сильнее… Лишь на мгновение избавиться от грызущего ощущения в руках, лишь бы боль переместилась в другое место… От его толчков собравшаяся на столешнице кровь приходит в движение, теперь не только струйки – полноценные потоки разбрызгиваются вокруг приделанного к полу стула. Кай хватается зубами за верхнюю пуговицу своей рубашки и отрывает её вместе с клоком ткани, он пытается прокусить плечо, пытается сделать себе больно в другом месте… Три, четыре, пять пальцев – ему не принадлежащих, чужих, ненужных – падают и слегка подпрыгивают на бетонном полу. Фантомная боль тянется за ними, он всё ещё связан со своими пальцами, длинная нервная нить передаёт в его увечные руки взрывающие мозг, отупляющие вспышки…

Он не слышит, он не реагирует, он – лишь впитывает в себя страдания, и через пелену ватного оцепенения, сквозь барьеры оборванных чувств, поверх его жалкого, распадающегося и отмирающего разума пробираются слова. Механические, монотонные, грубые они упрямо вдалбливаются к нему в голову, пока количественно не наполняются смыслом.

– Кай, уже почти всё. Ты проделал такой путь и останавливаться нельзя, восьми вопросов, увы, не хватит, чтобы спасти твою музу. Твою вдохновительницу. Два усилия, два небольших, смехотворных усилия, и двери храма распахнутся перед вами. Девятый вопрос: что говорили гладиаторы перед боем?

Кому приходилось хуже: рабу на арене в окружении хищников или ему, Каю, обречённому лишаться собственных конечностей в игре безумца? У кого из них было больше шансов на выживание? Да и хотелось ли ему жить после восьми правильных ответов?

На этот раз в голове Кая не хватило места для воспоминаний.

***

– Morituri te salutant, Caesar. – Прохрипел Кай. С этой стороны его голос тоже звучал механически и приглушено. Но то глаголила истина. – Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь.

– Идущие на смерть приветствуют тебя… – Еле слышно повторил на ним Купидон, сидящий на самом краю стула. Он был увлечён процессом, он практически вжимался своим лицом в экраны нескольких мониторов, на которых была кирпичная комната.

Его миссия оказалась не напрасной! Как только он наткнулся на эту пару, то сразу почувствовал, что им знакома любовь! Что их сердца крепко связаны, что великое и могучее сопутствует их жизни! Правда, ещё оставался один вопрос, но Купидон уже не сомневался в Кае.

Ребром ладони, лишённой пальцев, он надавил на девятую кнопку. Дробовик сегодня не понадобится. Другой ладонью с едва выделяющимися фалангами он придвинул к себе поближе микрофон. От возбуждения и радостного предвкушения пройденного испытания он несколько раз провёл языком по губам. И задал последний вопрос.

– Скажи, Кай, ты действительно любишь её?

notes

Примечания

1

Перигелий – ближайшая к Солнцу точка орбиты планеты

2

Афелий – соответственно, дальняя от Солнца точка орбиты

3

Надпись, которую Данте поместил над воротами в Ад. Эмпирей упоминается в заключительной части того же произведения