Слово о Драконе (Одинокий Дракон)

– Мы положим его у ворот монастыря и протрубим сигнал – говорю я, потом объясняю задачу главному компьютеру. Кибер исчезает, вскоре слышится гул винтов вертолета.

– Если я вернусь в монастырь, это письмо – или повышение по службе, или мой смертный приговор, – говорит Анна. Мастер Дракон, Лира утверждает, что драконы всегда говорят правду. Это так?

– Я знаю только одного дракона, и он всегда говорит правду друзьям. Ко врагам это не относится.

– Коша, Анна, ну что вы, как холодную воду ногой щупаете? Нельзя так. Коша, расскажи все по-порядку. Кто ты, что мы тут делаем, зачем.

Эх, Лира, легко сказать… Рассказать! Я себе не хочу сознаться, кто я. Думаешь, приятно быть биороботом? А тут незнакомому человеку… Душу открывать…

– Ладно, слушайте сказку про самого глупого в мире дракона. Этот дракон променял Небо и Свободу на бредовую идею, что может помочь сбившемуся с пути Человечеству.

Со времени появления Анны в Замке прошло десять дней. Покидать Замок она пока не собирается. Более того, похоже, намерена взять надо мною шефство. Я переведен на принудительное регулярное трехразовое питание. Где бы ни находился, в положенное время два кибера подкатывают накрытый столик (2 на 3 метра). Говорят, по ее приказу. Позавчера мой спальный матик исчез, а на его месте оказался роскошный гидроматрас с подогревом, изготовленный из толстого элластичного пластика. Спросил у компьютера, по чьему приказу изготовлен матрас, получил ответ: «Информация конфиденциального характера». Все ясно. Лира, Тит и Сэм до такого не додумались бы. Сами спят чуть ли не на досках. Остается Анна. Кроме них в моей комнате никого больше не было, хотя народа в Замке перебывало уйма. Пять дней в неделю вертолет привозит на четыре часа мальчишек и девчонок 8 – 14 лет. Мерлин Чернильница учит их грамоте. Шесть дней назад к Мерлину присоединился Тит, а еще два дня спустя – Анна. Вчера в группе было 18 ребят, но каждый день появляются новые. Двое – Антуан и какой-то мальчишка из Лириных приятелей уже сдали экзамен по чтению, и в торжественной обстановке леди Тэрибл вручила ребятам патенты на грамотность, подписанные лично Драконом. После чего Сэм подарил по велосипеду. Может, не совсем честно – оба парня умели читать и раньше, но на малышню это произвело огромное впечатление. Скоро к школярам прибавятся ребята из замка Блудвилов. Антуан, сын сэра Блудвила на субботу – воскресенье отправляется домой и рассказывает такие сказки, что у всех челюсть отваливается. На многих дверях базы появились таблички:

О П А С Н О!

Школярам и студентам вход разрешен только вместе с посвященными О П А С Н О!

Ни разу не видел, чтоб такая надпись остановила настоящего искателя приключений десяти лет от роду, но за дверью дежурит кибер с баллончиком усыпляющего газа. Когда киберы привозят очередного уснувшего на специальной тележке в учебный центр, занятия откладываются, вся компания тихонько, на цыпочках, чтоб не разбудить, везет его в бассейн, и там с воплями сбрасывает в воду. Это называется «Подмочить репутацию».

Лиру практически не вижу. Ко всему прочему, она теперь еще и судья. Разбирает крестьянские споры. Но только те, смысл которых ей ясен. Остальные поручает разбирать помощникам. Такой вот нестандартный, творческий подход. Сэр Вульфред хотел, как обычно, схлестнуться с сэром Блудвилом из-за податей с Лириной деревни. Лира случайно оказалась в замке Блудвилов. Она вышла из ворот и сказала: «Пошел вон, щенок. Это моя земля». Сэр Вульфред ушел.

Из замка Тэриблов к Лире прибыл посланец и доложил, что работы по ремонту и наведению порядка закончены. Лира в сопровождении лейтенанта, нескольких солдат и киберов слетала туда на вертолете, осмотрела, похвалила, нашла массу недоделок, велела устранить за оставшиеся дни, а также развести во рву рыбок. Лучше всего – карпов.

Сэм в основном занят распространением велосипедов. Так как доставшееся даром не ценится, установлена цена. Один велосипед – одна овца. Однако, большая партия машин ушла контрабандой друзьям Сэма. Крестьяне – народ осторожный и прижимистый. А реклама нужна. Проект велосипеда я слегка переработал. Убрал все декоративные излишества типа фонариков-отражателей, усилил раму, упростил до предела форму и конструкцию деталей, добавил передний багажник-корзинку, увеличил и усилил задний, поставил более широкие шины. Получилась простая и неприхотливая машина для сельской местности.

Тит с утра занят обучением детворы, а после обеда по моему заданию разрабатывает модели государственного управления и прогоняет их на компьютере. Начал с демократии по древнегреческому образцу, но не смог согласовать с высоким уровнем техники. Уже изобрел капитализм. Мучается с вопросом цены и стоимости. Стоимость по Титу – это функция от времени и энергии, необходимых на изготовление единицы продукции, массы, занимаемого станками и оборудованием объема, стоимости комплектующих и еще чего-то, что каждый день меняется. Наблюдаю за процессом с большим интересом. Завтра подкину идею амортизации. Весь рабочий кабинет Тита завален компьютерными распечатками. Говорит, что не может привыкнуть читать с экрана. Клавиатуру тоже недолюбливает. Зато самостоятельно изобрел графический планшет и перо. Я заказал для него 64-процессорный компьютер вроде того, который обслуживает инженерную базу. Теперь Тит общается с ним голосом.

Перед Анной даже стыдно. Пригласили в Замок, показали, где столовая, где туалет, выделили кибера в качестве гида и бросили на произвол судьбы. Но первые два дня мы с Лирой были жутко заняты, а потом я просто не мог прервать этот уникальный, поставленный самой жизнью эксперимент. Мощный интеллект, развитая систематическими тренировками в монастыре культура мышления с одной стороны и база Повелителей, настоящая терра инкогнита, полная тайн и загадок с другой. Привкус опасности, неизвестность, свобода действий – такое приключение бывает раз в жизни. Уверен, эти насыщенные дни, полные интеллектуального подъема, Анна будет вспоминать как самые счастливые в своей жизни. Два дня она ходила по Замку, осматривала, ощупывала все подряд, расспрашивала киберов. Хотела срисовать план Замка с того, который висел на стене, но проходивший мимо Сэм сказал, что это устарело на тысячу лет, и поручил киберам изготовить для нее новый. А заодно, обновить те, которые висят на стенах. На следующий день Анна устроила инспекцию разработок месторождения, (я сам там ни разу еще не был.) и строящихся тоннелей к новым базам. В качестве транспорта использовала грузового кибера на колесном ходу. Потом забралась в вертолет, нашла общий язык с бортовым компьютером и облетела чуть ли не пол Европы. (Спрашивается, зачем мы с Титом изучали ручное управление, если достаточно приказать: «А ну-ка, дорогой, летим туда-то».) Пропажу вертолета обнаружил Сэм спустя два часа, когда пришла пора развозить по домам школяров. Сообщив мне, он вызвал вторую машину. Я поручил главному компьютеру установить связь с компьютером вертолета и докладывать о маршруте. Анна слетала к Пиитетовой пустыни, совершила посадку на месте будущего строительства второй базы, облетела два раза Литмундский монастырь, посетила еще множество мест, после чего вернулась в Замок. За ужином я устроил ей мягкий выговор за то, что детишки опоздали домой, и велел согласовывать время полетов с Сэмом. Заодно посоветовал пройти курс подготовки на тренажере. Видимо, это несколько не соответствовало тому, что она ожидала услышать, потому что Анна всерьез заинтересовалась мной. Сначала допросила с пристрастием Сэма, потом Тита, минут двадцать мучила Мерлина, но смогла выжать из него только то, что я силен в математике (что неверно). Взяв вертолет (с разрешения Сэма) Анна отправилась в замок Деттервилей в гости к Лире. Проговорив всю ночь, вернулась с красными от бессонницы глазами. Не знаю, что наговорила обо мне Лира, но на следующий день я был переведен на трехразовое питание. (Путь к сердцу солдата лежит через его желудок. Наполеон Бонапарт.) Отоспавшись, Анна, с Лириной подачи, приступила к допросу главного компьютера информационной централи. Информационные рессурсы базы оказались именно тем, что она искала. Речевой интерфейс компьютера плюс незаурядная способность Анны задавать осмысленные вопросы и усваивать огромные объемы информации – такое сочетание гарантировало успех. За два последующих дня Анна с терпением автомата и трудолюбием муравья перерыла компьютерную память Замка, изучила все личные дела, всю хронологию восстановления базы. Несколько часов она потратила на изучение чертежей и возможностей механизмов, покидавших территорию Замка. Получив список, Анна попросила упорядочить его по количеству аппаратов каждого типа. Разумеется, первое место заняли ежики-разведчики и боевые ежики с огнеметами и опрыскивателями древесины. Потом она вывела на дисплей карту с маршрутами перемещений всех механизмов. И здесь ежики лидировали. Вечером Анна взяла коммуникатор, одного ежика с огнеметом и спустилась в долину. Там выбрала одиноко стоящий куст и приказала сжечь его. Потом приказала компьютеру подорвать заряд самоликвидатора ежика. Просидев около часа на краю двухметровой воронки в глубокой задумчивости, вернулась в Замок, и легла спать без ужина. Я узнал обо всем глубокой ночью, проверяя перед сном процесс ее адаптации. Проклиная собственную тупость, разбудил Тита и вызвал по коммуникатору Лиру. Тит встревожился не меньше меня, но Лира заявила, что незачем ее будить по пустякам, и что завтра утром нам будет стыдно, а сейчас пора спать.

Лирин прогноз оправдался. Со следующего дня Анна добровольно подключилась к обучению ребятни. После обеда не меньше восьми часов занималась изучением какой-нибудь дисциплины. Не вдаваясь в детали, получала представление о возможностях и общем уровне развития. Перед сном просматривала сводку информации из Литмундского монастыря и Пиитетовой пустыни. Рабочий день в общей сложности 16 часов. Надо будет серьезно поговорить, иначе она себя загонит.

Церкачи из мобильного корпуса ведут себя спокойно. Пять человек на лошадях отправились через перевалы в Литмундский монастырь. Еще пять пар ушли пешком по другим адресам. Остальные охотятся, выделывают шкуры, запасают мясо, мастерят мебель, ремонтируют помещения Пиитетовой пустыни. Когда-то это был монастырь, превосходящий по размерам Литмундский. Но, с изменением торговых путей 300 лет назад, пришел в упадок. Видимо, церкачи собираются остаться в нем на зиму. Специальный отряд порядка ста человек направлен в помощь селянам на уборку урожая. По словам Тита – невиданное дело. В качестве платы берут десятую часть урожая, топоры, пилы, гвозди и зимнюю одежду. Тит говорит, цены справедливые. По закону могли бы взять и без отработки. Восхищенный таким трудолюбием, я презентовал им ночью полторы тонны оконного стекла и двести килограммов цветных стекол для витражей. Утром один лист стекла был разбит на мелкие кусочки с научной целью и исследован всеми доступными средствами (вкус, запах, прочность, твердость, плотность, тугоплавкость, коэффициент преломления). Остальные пошли в дело (в смысле – в окна).

В Литмундском монастыре активность не ниже, чем у нас. Каждый день прибывает и отправляется по неизвестным адресам пять-восемь курьеров. Получив письмо Анны, магистр послал двух курьеров в Пиитетову пустынь. На третий день они встретили посланцев мобильного отряда и вернулись в монастырь вместе с ними. Пять дней назад 350 человек с большим обозом отбыли из монастыря с неизвестной целью. Я проследил их путь 200 километров, потом вернул ежиков. Три дня назад в монастырь прибыл обоз – четыре огромных фургона под усиленной охраной. Отряд охраны – около двухсот человек – явно опасался своего груза. На всякий случай я проверил фургоны на радиоактивность – естественный фон. Вновь прибывшие помогли упаковать и погрузить большую часть библиотеки в повозки, после чего отбыли в том направлении, откуда приехали. Вместе с ними уехала сотня человек из местных церкачей. В монастыре осталось около ста человек старожилов, четверо сопровождающих фургоны, пустые библиотечные полки и запах надвигающейся опасности. Половина оставшихся занята круглосуточной охраной фургонов. Другая половина переоборудует небольшую каменную пристройку у дальней стены монастыря в химическую лабораторию. Что интересно, создается система принудительной вентиляции с дублированным приводом: от мельничного колеса и двигателя в одну ослиную силу. Короче, весь домик превращен в большой вытяжной шкаф. Воздух выбрасывается за стену, которая в этом месте достаточно высока. Наблюдение за магистром и его приближенными практически ничего не дает, несмотря на то, что я наводнил монастырь мышами-разведчиками. Люди просто не говорят о деле. Или обмениваются условными фразами. Единственное, что удалось выяснить – на подготовку операции нужно еще не менее полутора – двух недель.

По всем коридорам Замка пронесся вой сирены. Потом по общей трансляции Лира просила встретить вертолет на балконе. На борту четверо раненых. Приказываю киберам открыть стальную дверь балкона, подогнать туда четыре тележки и ждать. Сам бегу в медицинский центр. Компьютер медицинского центра уже в курсе. Киберы суетятся у четырех биованн. Приказываю привести в рабочее состояние пятую, последнюю. Бегу на балкон. Посадка невозможна, балкон слишком узкий. И все-таки Лира ведет машину сюда. Что бы сделал я? С разгона нырнул бы в проход, ведущий в прихожую. Винты не пройдут…

– Киберы! Все уходите с балкона в круглый зал. Приготовьтесь тушить пожар и уносить раненых. В прихожей обезточьте все оборудование, кроме освещения.

Снаружи доносится шум винтов. Выглядываю из-за угла. Машина чуть выше балкона, идет со снижением точно в проход. Бегу со всех ног в чулан, прячусь за угол и высовываю голову. Вертолет, поджав ноги, влетает в проход. Грохот, вперед вылетает сорванная лопасть винта. Задняя пара ног растопыривается якорем, царапая стены, передняя мелко семенит. Скрежет металла по камню, мячиком прыгает по полу сорванная стопа задней ноги, машину заносит влево, бросает на стену. Искры, визг, скрежет, осколки разбитого фонаря кабины. Обломки лопастей рубят облицовку стен. Резко распрямляется средняя пара ног, отталкивая машину от стены и направляя точно в проход чулана. Вжимаюсь в угол. Впрочем, ситуация уже под контролем. Скорость упала с сорока метров в секунду до двадцати, и вертолет просто быстро бежит. Не останавливаясь в круглом зале, машина сворачивает к медицинскому центру. Киберы пристраиваются за ней. Я бегу последним.

Когда подбегаю, с раненых уже срезана одежда, двое самых тяжелых уложены в ванны. Жуткая картина. Одному перебило осколком горло, и киберы копаются в ране, всовывают трубки в оборванные вены и артерии. Другого обварило кипятком или перегретым паром. Смотреть не хочется. Двое оставшихся – легкораненые. Это по нашим понятиям. Проникающее ранение в кишечник и почти оторванная нога. Для уровня развития здешней медицины, три трупа и один калека. Тот, с перебитым горлом, может впасть в кому, или стать идиотом. Лира в доспехах, залитых кровью, выгоняет из зала мужиков. Пересчитываю их. Семь плюс Лира. По два на раненого. Логично. Рявкаю:

– Мужики, за мной! – и веду всех в жилую зону. Объяснять, как пользоваться душем, долго, поэтому веду в бассейн. Приказываю всем раздеться и вымыться в бассейне. Посылаю киберов за новой одеждой, а эту, залитую кровью, отправляю в стирку и ремонт. Через полчаса лохматые, небритые, мокрые, но относительно чистые мужики объясняют друг другу, как застегивать молнии. Киберы возвращают им пакеты со старой одеждой и личными вещами, но переодеваться в свое никто не желает. Веду всех в столовую. Вскоре туда же приходит Лира.

– Я распорядилась, чтоб все починили, – говорит она. – У троих все хорошо, а у Люка – как повезет.

– Что у вас случилось?

– Паровой котел взорвался.

– Вы что, предохранительный клапан не сделали?

– Сделали. Не сработал.

Вот это сюрприз. Если все отвернутся от идеи паровой машины, это будет серьезный удар по моей программе. Черт возьми, так хорошо все началось. Сколько наборов инструментов Лира раздала кузнецам и подмастерьям. Метчики, плашки, сверла, металлические линейки, штангенциркули. Только начали вводить стандартизацию, и вот!

– Больше никто не пострадал?

– Куры и одна собака.

– Это не в счет. Мужики! Все поели? Летим выяснять, что вы там нахимичили.

Вызываю второй вертолет, топаем по тоннелю, летим. Где произошел взрыв, видно издалека. Лира размахнулась. Первую паровую машину могла бы и поменьше сделать. Приказываю собрать все обломки, сложить передо мной. Лира поднимает одну трубку с муфтой посредине.

– Вот он, клапан.

Проверяю клапан. Все работает. Пружина рассчитана атмосфер на пять. Чтобы разворотить такой котел, нужно, как минимум, в пять раз больше. Лира отбирает у меня клапан, сует туда палец, пробует пружину. Потом осматривает обломки котла, примеряет к ним трубу.

– Все понятно, Коша. Клапан не тем концом привинтили. Вместо того, чтобы открываться, он только плотней закрывался. Тут резьба с обеих сторон одинаковая.

– Кто клапан ставил?

– Не знаю.

– Я знаю, Старина Гур, – сообщает один из мужиков.

Летим назад, в Замок. Лира съежилась на сиденье, насколько позволяют доспехи. Молчит до самой посадки. Бледная, чуть ли не зеленая, задумчивая.

– Коша, если что, я в медицинском центре.

Иду на инженерную базу проверить ход ремонта вертолета. Заодно ввести кое-какие усовершенствования. Рядом стоят две полуразобранные машины. Как обглоданные скелеты динозавров. Моргаю, протираю глаза. Нет, одна полуразобранная, помятая и одна полусобранная.

– Киберы, кто приказал изготовить вертолеты?

– Номер первый – мастер Дракон, номер третий – аналитик Анна.

Ого! Не стажер, а аналитик! В Замке без году неделя, а уже аналитик… Это стоит обмозговать. Потом.

В информационной централи за главным пультом орудует Анна, на большом экране карта местности вокруг Замка. Несколько возвышенностей отмечены красными точками. Рядом с каждой – колонка цифр. Анна наводит перекрестье курсора и ставит еще одну точку. Тут же возникает колонка цифр.

– Привет, Мастер.

– Здравствуй, Анна. Что делаешь?

– Выбираю место для новых ветряков. У нас энергетический кризис. Расходуем 98 % вырабатываемой энергии. Остальное запасаем на черный день.

– Как 98? Я же приказывал не больше 95!