Крылья и волны

– Маяк!

Я бросился к микрофону.

– Видим мыс, Маяк. Вал в стороне.

***

Гор сидел на краю скалы и выливал воду из сапог прямо в клочья морской пены, клубящейся далеко внизу. В низких облаках уже виднелись просветы. Восходило солнце, а грозовые тучи бурлили далеко на горизонте. Я подошел, поставил на камни горячий чайник и две кружки. Гор посмотрел на меня, кивнул и подвинулся.

– Ушли от Вала?

– Вовремя ушли.

– Хорошо.

Он скинул мокрый плащ и разлил по кружкам горячую заварку. Кипяток обжигал горло, но разливался внутри приятным теплом.

Море все еще неспокойно покачивалось, швыряло на скалу низкие волны, шипело в маленькой бухте далеко внизу.

– Наверное уже ушли от грозы, – сказал я, оглядывая горизонт.

Гор непонимающе посмотрел на меня, затем улыбнулся в бороду.

– Смотри не туда, смотри выше. Там у них я, наверное, что-то вроде радио-призрака. Возможно, и легенды уже сложили. Как-никак – десять лет.

– Десять лет, повторил я. Странная карта, странные координаты, Вал.

– Вы составили карту чужого океана по голосам из эфира?

Гор промолчал и сделал еще глоток кипятка.

– Идем, у нас еще много работы.

Я кивнул и подхватив кружки пошел к высокому неприступному маяку. В разрыве облаков за мной медленно опускался к горизонту далекий Ганимед.

Авиаторы

Обычно люди сюда не заходят, только такие ненормальные как я, да и то изредка. Воздушный порт Гаусса никогда не отличался хорошей репутацией и большинство воздушных судов прокладывали путь сторонясь этого места, предпочитая более спокойные и богатые гавани Архипелага. Помимо всякого сброда, военных патрулей, дешевой выпивки и дорогих цен на топливо, порт Гаусса отличало еще кое-что. Кроме привычных стыковочных мачт для дирижаблей и радиоантенн навигации, низкое строения аэропорта украшали две пыльные взлетные полосы, протянувшиеся на восток и юго-восток от строений вокзала, диспетчерской и ангаров.

Я приоткрыл дверь с табличкой «Аэроклуб», немного помялся на пороге, не готовый к предстоящей беседе с человеком, имя которого предусмотрительно записал в блокнот. Его звали Рауль Алистер, и он называл себя пилотом. Пилот. Это слово – пока еще не прижилось в словарях и звучало как что-то непривычное и даже оскорбительное.

Еще полгода назад я ничего не знал о такой штуке, как авиация и вот теперь стоял в самом ее сердце, а на меня настороженно, но без любопытства глазели семеро в летных куртках с полупустыми стаканами в руках. Убедившись, что я не из патруля, они потеряли ко мне всякий интерес и вернулись к вялотекущей беседе.

– Рауль Алистер? – спросил я пилота, пытающегося покинуть клуб. Тот только криво усмехнулся и отодвинул меня с дороги. Направляясь к двери, он насвистывал «Гранж Эланж», немного фальшивя.

Бармен пододвинул ко мне стакан и вопросительно кивнул. За его спиной желтела огромная карта – все северное полушарие от Архипелага до полярной шапки. Жирным пунктиром были обозначены основные воздушные маршруты.

– Воды со льдом, – попросил я.

Бармен кивнул и заметил:

– Ты не из клуба.

– Верно. Ищу кое-кого.

Бармен покачал головой.

– Повезло, что сейчас не вечер. Тут не любят тех, кто пьет воду разыскивает кого-то. Четыре пятьдесят.

Вода была еле прохладной и отдавала горелым маслом. В стакане плавал одинокий мелкий кубик льда.

– Мне бы отыскать пилота Алистера?

Бармен пожал плечами.

– Все они на одно лицо. Скорее всего вон тот в углу, возле стенда.

Я обернулся. Стенд сразу бросался в глаза. На нем красовались всевозможных цветов и форм кубки за многочисленные, но малоизвестные соревнования, модели планеров, летные очки с подписями их владельцев. Человек в плетеном кресле под стендом не внушал доверия. На нем был тяжелый грязный плащ, пропахший керосином, а на лице крайне озадаченное выражение. Он вертел в руках модель аэроплана и пожевывал давно потухшую сигарету.

– Вы пилот Рауль…, – начал было я, но он прижал палец к губам и показал на свободное место рядом.

– Вот, что тут не так? Посмотришь – вроде вылитый одномоторный «Гарпун С-6» с алюминиевым каркасом. Вот даже место для пулемета под брюхом, хотя самого пулемета нет. Так?

– Так, – неуверенно согласился я. В самолетах мои познания стремительно приближались к нулю.

– А вот и брехня! Тут фонарь прозрачный, а у С-6 затемненный сзади, чтобы патрульные подонки мой затылок не видели.

Я уклончиво кивнул. Спорить о моделях аэропланов сейчас я был не готов. Собеседник швырнул игрушку на стенд и уставился на меня. Сигарета в его зубах окончательно размокла.

– Вы пилот Рауль Алистер?

– Все зависит от того нанимаешь ты меня или нет.

Он был достаточно пьян, чтобы полет с ним на аэроплане считать гарантированным самоубийством.

– Да, мне нужен пилот.

Пилот прищурился и попытался разжечь сигарету бензиновой зажигалкой. Та только пыхтела и потрескивала.

– Бензин, любезный, родственник керосина, без которого мы куча жалких оборванцев. Ты думаешь это мне дорого? – он выплеснул содержимое стакана на пол. – Керосин! Вот кровь пилота. Там в небе ты увидишь, что такое полет. Там, над самыми облаками.

– Я летал на дирижабле, – заметил я, но собеседник только фыркнул и уткнулся носом в рукав.

– На дирижабле! Вы слышали?

Позади стоял и слушал нас только бармен. На нем были летные очки и шлем. Он задумчиво разглядывал лужу на полу, видимо размышляя не ткнуть ли в нее носом перебравшего пилота.

На входе послышались приглушенные голоса. Что-то стукнуло в стену, входная дверь дернулась, но не открылась.