Мельница. Авторизованная биография группы

Работа над пластинкой происходит не только на записи: «Мельница» вообще подходит и к работе по промотированию диска, и к разнообразным сопровождающим мероприятиям с тщательностью, мало кому свойственной в отечественной рок-музыке. Тут и специальные посты в соцсетях, и грамотная пиар-кампания, и работа с фанатским сообществом: выходит новый альбом, делается новое музыкальное высказывание – и соучастие слушателя в этом процессе для «Мельницы» чрезвычайно важно. Ну а слушатель платит той же монетой – искренне реагирует и приходит на концерты. А обманывать слушателя и подсовывать ему под видом нового альбома традиционную запись, без каких-либо звуковых новшеств, было бы откровенно неправильно. И «Мельница» делает акцент не только на смысле песен, но и на их звучании – то есть дает ответ не только на вопрос «Про что?», но и «Как это сделано?».

И так оно и вышло – в итоге мы имеем настоящий филофонический памятник: сложнодосягаемую высоту, точную и филигранную запись, сделанную самими музыкантами для себя и своих поклонников. Чистая «Мельница», такая, какой и должна быть. Начало нового пути – как в финале первой части «Хоббита» Питера Джексона гномы с Гэндальфом выходят на горное плато, поднявшись на первую вершину на своем пути, – и видят всю свою будущую дорогу, раскинувшуюся перед ними, и Эребор где-то на горизонте.

Когда новый путь начинается с вершины – это очень сложно. Но так – гораздо интересней.

Ангелы, ангелофрения

Невероятно приятно, когда книжка практически начинается с ангелов. Тем более – с таких, как на «Ангелофрении», по сути – первом концептуальном альбоме «Мельницы», пластинке во многом поворотной, рубежной, знаковой, которая определила новое звучание группы. Впервые в звучание «Мельницы» вплелась самая настоящая соло-гитара, с собственным, узнаваемым звучанием (что при этом не затеняло ни виолончель, ни флейту). Этот музыкальный эксперимент был предопределен: группе надо было расти над собой, и на «Ангелофрении» «Мельница» делает типичный для себя шаг прогресса – не просто вверх, а вверх и вбок. Вы хотели фолк-альбом? Но нет – вот вам совершенно нетипичная пластинка, где все переплетено: и фолк, и рок, и Пресли, и Меркьюри, и еще сто тысяч аллюзий на сорок пять минут звучания. А еще – стопроцентные радиохиты.

Без радио в 2000-х существовать почти невозможно – несмотря на то, что и Интернет развит, и соцсети кипят. Вот только все равно человек слушает радио – в машине, утром дома, когда собирается на работу. «Вплести» собственную музыку в радийный фон, сделать его частью общего саундтрека, частью пространства эфирного звука – вот задача любой группы, которая хочет удержать свои позиции (а то и приумножить их). И в этом отношении у «Ангелофрении» был невероятный потенциал: концептуальная запись с несколькими стопроцентно бьющими в слушателя хитами. Но при всем при этом – упрекать «Ангелофрению» в излишней коммерциализации невозможно: это альбом авторский, с собственным взглядом на вещи и с собственным внутренним состоянием, весьма непростым и уж точно – не массовым.

ХЕЛАВИСА

«Ангелофрения» – очень собранный альбом. Именно потому, что тогда Леша Козин, представитель лейбла «Навигатор», с которым мы тогда работали, решил дать нам стороннего продюсера. Варианты были очень интересные: к нам, например, приходил Кильдей, Николай Девлет-Кильдеев, гитарист «Морального кодекса», был вариант с ним поработать. Это было бы круто, и я очень хотела, но в тот момент Коле уже было неинтересно продюсировать чей-то альбом. Он продюсировал однажды запись альбома «Калинова Моста» – и я очень надеялась, что он сделает что-то подобное для нас. Но то ли он поленился, то ли ему уже было неинтересно такими вещами заниматься – в итоге он ничего особо не предпринял. И тогда Козин к нам прислал Александра Самойлова из группы Casual и сказал, что вот этот чувак вам сделает крутой продюсинг. А мы в тот момент сами были немножко потеряны, не понимали, куда двигаться, как выйти за рамки саунда, который у нас в тот момент существовал.

Мне кажется, что если бы тогда не появился Самойлов, то мы бы сами по-иному спродюсировали «Ангелофрению». Но то, что он появился – это в итоге хорошо, потому что он нам показал, к примеру, что мы можем работать на сцене с плейбэком. А до этого нам такое просто не приходило в голову. Сейчас «Ангелофрения» слушается для меня такой перехимиченной, то есть я бы, например, вокал сделала по-другому. Но это был очень, очень полезный опыт – если бы не он, то мы бы не пришли к тому звуку, который мы нашли сейчас, в итоге, на «Алхимии» и «Химере».

Но по большому счету «Ангелофрения» – это собирание еще и лично меня. Я прямо собираюсь в этом альбоме – как перед входом в холодную воду: собрался – и можешь двигаться дальше. Дальше и выше, чтобы не как по лестнице Иакова двигаться, все время вверх, а в нужный момент – ты можешь прыгнуть выше головы. Как в йога-практике: ты делаешь стоячие позы, а потом сел и сделал скрутку. Для того, чтобы именно просто раскрутиться, сделать что-то такое, чего не делал раньше.

«Ангелофрения» была совместным творчеством, музыканты и другие соавторы включались в работу над альбомом; например, текст к «Дорогам» был написан совместно с давней подругой Ольгой Лишиной и появился при весьма необычных обстоятельствах.

ЛИШИНА

С «Дорогами» вышло так – я это очень хорошо помню: я сочинила текст к ней, пока у меня дети писали контрольную. Дети писали, а я в своих переживаниях складывала какие-то строчки, как такая терапия: попытка справиться с волнением за детей. И вот появляются не просто стихи, а понятно, что это что-то песенное. Это было еще в доайфоновские времена, я набираю их прямо на телефоне, кнопочками, эсэмэской – и высылаю Наташе. Она тут же перезванивает: «О, вот сейчас мы сюда добавим припевы, вот сюда и сюда – вот про это». Я говорю: «У меня больше ничего нету, но давай, добавляй». Она добавила – и получились «Дороги».

Звуком на «Ангелофрении» рулил не только продюсер Самойлов – фактически к работе подходили всей группой, но львиную долю дела на первом этапе, еще до того, как лейбл предложил группе стороннего продюсера, взял на себя Сергей Вишняков, гитарист, недавно пришедший в группу, но уже отдавшийся творческому процессу с завидным самоотречением и скрупулезностью.

ВИШНЯКОВ

Собственно, большого студийного опыта у меня тогда еще не было. Но мы решили попробовать работать «по уму» – то есть вначале самостоятельно записать демо, набросать все партии, которые должны быть сыграны, посмотреть, как это будет звучать, какое звучание надо использовать. Работали мы над демо фактически втроем – я, Фролов и Кожанов. Сперва мы записывали демо барабанов, потом накидывали басы и гитары, я где-то пробовал вставлять соло, мы все это отправляли Наташе – а вот пространства для духовых и виолончели у нас на демо почти не оставалось. Мы тогда еще толком не понимали, как это все расписать правильно. И Козин нам тогда и дал Самойлова – фактически стороннего продюсера – в помощь.

Так или иначе это был очень полезный опыт. Саша Самойлов проделал очень большую работу: во-первых, он написал те самые партии и для струнных, и для духовых. Но при этом он добавил туда электронику – такой новый для нас саунд, с лупами, который нам, как музыкантам «внутри», не слишком понравился. При этом я понимаю, что это – взгляд исключительно музыкантов. Что касается поклонников группы, то у многих «Ангелофрения» один из любимых альбомов. Песни, вообще сам материал, то, как он собран, как он написан – он очень крутой. И тем обиднее, что мы не смогли самостоятельно довести его до нужного качества.

КОЖАНОВ

Я, кстати, «Ангелофрению» не очень люблю. Саша Самойлов, конечно, профессионал своего дела, но именно что своего – и он привнес свои наработки, много каких-то космических клавиш, которые все цементируют, но на выходе все равно получается немного странный продукт, не «Мельница». Да и все мои идеи там порубили, покромсали ножницами. У меня, например, было такое решение для «Мы с тобой одной крови» – там была не цитата, а прямая отсылка к «Jesus Christ Superstar» – помнишь, там такие активные басовые партии, я посидел, попридумывал, у меня там интересные были идеи. Но получилось то, что получилось.

ВИШНЯКОВ

И все же, повторюсь, хоть Самойлов и многое «зарубил», это был очень хороший опыт – потому что мы поняли, что надо делать полностью готовый продукт на этапе демо. Если эта работа проделана, то, во-первых, мы уже сами понимаем, как это все должно звучать, а во-вторых, если мы хотим делать так, как мы хотим, то нам никто уже не сможет никого стороннего навязать: у нас уже будет полностью готова аранжировка.

«Ангелофрения» получилась удивительно хитовой – «Поезд на Мемфис», «Гори, Москва!», ну и два стопроцентных радийных боевика – «Дороги» и «Контрабанда» – попали в самое сердце не только проверенных «мельничных» фанатов, но и принесли группе новую публику.

ХЕЛАВИСА

«Ангелофрения» по факту стала концептуальным альбомом. Я писала песни достаточно плотно, «спина к спине», в рамках единого сюжета, и мне это очень понравилось. Мне близка идея создания концептуального альбома – когда делается единый цикл, одно большое произведение, а не просто сборник песен, которые написаны разрозненно в разнообразные годы и под это натягивают, как сову на глобус, концепцию. Нет, писать надо всегда внутри концепции.

Единственная из старых песен – это была «Контрабанда». Она – такая завуалированная цитата из Артуро Переса-Реверте. Если бы не было «Королевы Юга», не было бы и «Контрабанды». Но она все же вписалась в единую концепцию и вошла нашла свое место в альбоме.

Песни активно крутились на радио, на «Дороги» был снят умопомрачительный и неожиданный клип, невозможно стильный – своеобразное роуд-муви, в котором группа едет в автобусе, выступает на концерте, одним словом – демонстрирует весь свой закулисный быт с трогательно лежащей рядом с дремлющими музыкантами раскрытой книжкой «Танца с драконами» Джорджа Мартина (в тот момент роман только-только вышел, так что неудивительно, что его взяли с собой в тур).

ХЕЛАВИСА

Мы специально придумали с режиссером Вадиком Шатровым именно такую штуку, что будем делать роуд-муви. Никто от нас такого не ожидал, потому что армия фанатов ждала от нас Питера Джексона, «Игру престолов», драконов, дев, костров, волков, клинков. А тут – бац! – мы им выдаем пермский аэропорт, музыкантов, спящих вповалку в автобусах, какие-то там ручки в гримерке… Тоже романтика – просто другого рода!

Клип снимался по ходу уральского тура – пять, по-моему, городов: Пермь, Екатеринбург, Челябинск, Тюмень, Уфа… И в этот тур с нами поехал Шатров в качестве штатного видеорегистратора – и все подряд снимал, всю нашу закулисную фигню. И именно из этого в итоге и смонтировали клип «Дороги», который мне до сих пор очень-очень нравится.

Кроме того, к альбому добавился интересный литературный бонус: к Наталье обратился молодой писатель Максим Хорсун, который сообщил, что ему так понравился альбом, что он задумал написать по его мотивам целую фантастическую книжку. Наталья дала на эксперимент авторское благословение, но Максим предложил еще и поработать над текстом совместно.

Фотограф Константин Мошков

ХЕЛАВИСА

На самом деле, у нас, как оказалось, был издательский дедлайн – о котором я сперва не все поняла. Если бы я побыстрее работала, вышло бы лучше, а так я очень долго выбирала между арками сюжета, развитием персонажей. В общем, честно признаться, я нудила и была таким довольно вредным соавтором. И в итоге у нас под конец стали поджимать сроки: «хватай мешки, вокзал отходит». Поэтому, на мой взгляд, роман получился немного скомканным, но все равно – клевым. Мне он нравится, с отсылками к мировой классике, с дьяволом в облике Фредди Меркьюри, со всеми этими стимпанковыми штуками, но если бы у нас было чуть больше времени, чтобы все отладить, то он был бы еще лучше.

Фанаты с восторгом приняли «Ангелофрению»: новый саунд «Мельницы», уже сильно отличавшийся от традиционного фолка, демонстрировал нарастающую мощь группы – ну и то, что в звучание добавилась полноценная соло-гитара, невозможно было не оценить.

А самую неожиданную фанатскую рецензию на «Ангелофрению» выдала известная питерская художница Саша Голубева, известная по прозвищу Альфина, автор невероятного по мощи комикса «Полный пока» и создатель чумовейших романов «"Песий двор", собачий холод» и «Чума в Бедрограде» (если вы их не читали, то пообещайте, что после прочтения этой книги о «Мельнице» вы их немедленно найдете и прочтете!). Так вот, Саша – фанатка «Мельницы» и прослушала «Ангелофрению» одной из первых. И ее рецензия, опубликованная в почившем в бозе ЖЖ, резюмировалась так: «А еще там на обложке – трахающиеся ангелы!»

Согласитесь, отменная рекомендация.

Фотограф Яна Овчинникова

Арфа

Символично, что рассказ об арфе идет сразу после рассказа об ангелах. Да и сама арфа – инструмент визуально ангельский, больше всего напоминающий сложенные крылья.

Ввести арфу в рок-музыку – это задача, с одной стороны, удивительной сложности, а с другой – невероятной наглости: ну, в самом деле, где арфа и где рок-музыка! Хотя в традиционном зарубежном фолке арфа – довольно распространенный (не сказать – традиционный) инструмент. Правда, есть и вполне себе хард-роковые альбомы, на которых арфа звучит – в первую очередь вспоминается знаменитый концертник «S&M» Metallica, записанный с симфоническим оркестром под управлением Майкла Кэймена. Арфист Дуглас Райот стал чуть ли не главным героем этой записи – когда Джеймс Хэтфилд и Ларс Ульрих пришли знакомиться с музыкантами оркестра, то за арфой они ожидали увидеть классическую тетеньку лет 50, а в результате это оказался бритый наголо татуированный дядька, который наизусть знал все песни Metallica и отлично переложил основные мелодии для арфы. Отцы хэви-метала были в шоке – и даже включили эпизод с Дугласом в документальный фильм о записи пластинки.

Но в момент появления арфы в «Мельнице» все было не столь экстремально, хотя возникновение этого нового инструмента в группе было в некотором роде случайным.

ХЕЛАВИСА

Арфа вошла в мою жизнь в тот момент, когда у «Мельницы» появилась своя первая репетиционная точка – в Новогиреево, там был какой-то лицей, относящийся к МАИ. Мы были нищие совершенно, нам нечем было платить за репетиционную базу – а тут точка нам досталась бесплатно, ее организовал Леша Перевезев, приятель Алексея Сапкова, который тогда пытался стать нашим менеджером.

И у меня в тот момент случился параллельный проект, «Clann Lir». Ко мне пришли Юра Андрейчук и Вова Лазерсон с оригинальным предложением: «Давай, наконец, с тобой сделаем ирландскую музыку». И получился новый проект, где играла арфистка, Нина Гвамичава, которая как раз в тот момент привезла в Россию кельтскую арфу и страшно этим гордилась. В итоге, правда, мы с Ниной не сработались, потому что у нее были свои идеи, как что делать, такие очень «американистые», а у меня – абсолютно иные. Но я под впечатлением от игры Нины подумала: а что же я сижу? Я же пианист, я могу легко пересесть за арфу! Ведь что такое арфа? Это же рояль с вертикальным интерфейсом! Надо просто развернуть руки – и все получится! И я стала заниматься, взяла преподавателей – и постепенно начало получаться, и я сроднилась с арфой. И, конечно, подумала, что мы можем потихонечку добавить ее в звучание «Мельницы». Так вот это «потихонечку» длится и по сей день.

Наталья отправляется в долгие путешествия: в России нет учителей, которые могли бы научить не просто мастерству звукоизвлечения, но и которые понимали бы всю философию игры на кельтской арфе. За такими мастерами нужно было отправляться в Европу – да и вообще: если ты осваиваешь инструмент, то с ним попросту нельзя расставаться. Арфа летает с Натальей через границы, и порой это не слишком удобно для ее хозяйки, но – не бросать же верного друга!

ХЕЛАВИСА

Кстати, с арфой я намучилась, когда в Ирландии училась на ней играть. Концертов тогда было значительно меньше, больших гастролей у «Мельницы» не случалось, были только Москва и Санкт-Петербург в лучшем случае. А я летаю из Ирландии и таскаю инструмент с собой. Один раз у меня было, что я ночевала в обнимку с акустической арфой в будапештском аэропорту, потому что у нас отменили рейс. Но ничего, как-то приспособились. И сегодня уже электрическая арфа летает в специально сделанном для нее кофре, ей там уютно.

Этот кофр, кстати, вызывает иногда ажиотаж на гастролях – сам видел, как пробравшиеся за кулисы поклонники в одном северном городе даже фотографировались с кофром для арфы. Не каждый раз такое увидишь, согласитесь!

Но при этом на встречах с музыкантами-мастерами Наталья порой находила настоящие музыкальные жемчужины, которые, естественно, падали в ее творческую копилку: ничего не появляется просто так, и расходовать приобретенное тоже надо с умом.

ХЕЛАВИСА