Исступление

Что с чаем кушают хурму,
Нашёлся этот пятый угол,
Дитя не знает почему…

Они кричат из-за валюты:
Счета, кредиты… Вот опять…
И снова слышно бой посуды,
Когда её положат спать…

А утром больше нет улыбок,
И снова леденящий взгляд…
Насовершали вы ошибок…
Ребёнок в чём вам виноват?!

И вроде кончились волненья,
Мир растворился в никуда…
Ведь папа лишь по воскресеньям…
И то… Бывает не всегда…

#3

Немало минуло сезонов,
Судьба пошла на новый круг,
И пьёт в кафе чай с кардамоном,
Средь многочисленных подруг…

А в жизни снова перемены,
Она витает в облаках…
Как из любимых книжек сцены,
Но только что-то здесь не так…

По разговорам – романтично,
Только на теле – синяки…
Но всё для жертвы так типично…
Подруги приняли в штыки…

И пусть хоть где-то были правы,
Бежать советуя скорей…
Но та нашла на всех управу:
От них закрыла она дверь…

И вроде жизнь шагала в гору,
Но, вдруг, в обычный выходной,
Открылась вдруг картина взору:
Постель… В которой он с другой…

#4

Иллюзии в момент иссякли,
И рухнул замок из песка…
А украшением спектакля,
Давленье где-то у виска…

И снова крики, бой посуды,
Поспешно собранный концерт…
Фальцетом мат да пересуды,
Уход английский на десерт…

Вино само просилось в руки,
Ведь не бросало никогда…
И боль глушила ультразвуком,
Как неумелый тамада…

Крутила в памяти моменты,
И то злосчастное кольцо,
Засела, словно интервенты,
Крича упрёки прям в лицо…

#5

Мир опустел… Глаза потухли,
Ошибкам всем потерян счёт,
Жизнь – как плохая медовуха,
Что только горечь принесёт…

Искала где-то всё поддержки,
И ночью пьяные звонки…
В душе её сломался стержень,
А кто был рядом – далеки…

Истерики уже привычны,
А слёзы глушат её крик…
Её нутро грызёт токсичность,
И организм уж жить отвык…

Балкон манил её свободой,
Ведь целый мир уже отверг…
Шаг в никуда… Через дремоту,
Закольцевалось всё в четверг…

    2023—2024

Бутафория и г****н

Время переступило за полночь. Джин-тоник тихо шипел в стакане. С улицы, через открытое окно перестали доноситься чьи-то пьяные голоса. Четвёртые сутки я не покидал пределы моего бунгало. Сигарет было с запасом, тоже самое касалось и алкоголя. Аппетита не было. Почти. Физическое болезненное состояние переходило в моральное. Мне было всё равно на то, что происходило в мире. Телевизор молчал полтора года, сколько я тут живу. Из колонок чуть слышно звучал Уоррен Зивон. Беспросветная тоска обволакивала моё чугунное сердце. На фоне умиротворения предательски громко тикали часы. Каждый идеально отточенный удар на мгновение приближал меня к неминуемой смерти. Пришло оповещение на телефон. Сообщение от Леночки. Ссылка на её новое фото в социальной сети. Максимальное банальное изображение с де*****ой философско-ванильной цитатой и кучей хэштегов. Ну и зачем? Это же постановка и бутафория. Я итак видел тебя голой, пьяной, злой, в слезах и не накрашенной. Причем всё сразу тоже случалось. Да, у неё красивые глаза, но не более. И ноги у неё отличные. Но у меня не перехватывает дыхание, когда я вижу её. И даже если наша интрижка прекратится – я не буду убиваться. Всё продолжится своим чередом, а её место просто займёт другая, не менее красивая, особа. Часы затихли. Они встали, устав смотреть на бл****во, что творилось между нами. Это был знак. Действительно, надо заканчивать. Всё настолько приелось, что уже нет ни этого сексуального аппетита, ни искры, хотя бы в постели.

– Леночка, ты же знаешь, что я тебя не люблю… Но тебя это почему-то только сильнее привязывает морскими узлами к тому, кто никогда не будет относится к тебе так же, как и ты. Ты достаточно красивая, но даже тот факт, что ты слушаешь новомодных русских поп-рэперов, отнимает у тебя много очков, что ты набила себе красотой. Ты как бабочка, летишь на огонь, в надежде на то, что сможешь вытащить меня из защитного кокона. Почему же женщины такие мазохистки, и так любят спасать тех, кто их погубит? Это был риторический вопрос. Если есть желание – дай ответ на него в своей голове. То ли тебе ощущений от жизни мало, то ли что-то ещё. Но ты, каким-то непостижимым образом стала зависима от всего, что так или иначе связано со мной. С каждым разом ты привязывалась всё сильнее. Тебе нужно было снова что-то повторить со мной: переписку, диалог лицом к лицу, пьяный угар, секс или что-то ещё. Да и просто вести адекватный диалог с тобой достаточно сложно, ввиду узости твоего кругозора и интересов. Тебя «ломало», когда я долго не выходил на связь. У меня же такой зависимости не было. Такая химия была до твоего появления. Но я уже перестал звонить, даже будучи в умате тому человеку, с которым мы разошлись в начале зимы. Хотя каким образом это вообще касается твоей персоны? Только тем, что если бы мы не разошлись с ней – место для тебя было был занято. Пошла очередная сигарета. Кто был чьей зависимостью – сейчас уже не важно. Я не испытываю потребности в дозе ни от неё, ни от тебя. Кто стал чьим героем, г******м, героиней… это уже не имеет значения. В рамках своего катастрофического эгоизма, я думаю лишь о себе, для всех остальных очертив границы разумного, дозволенного и сознания.

Какие же грустные размышления происходят в голове, когда ты остаёшься надолго с самим собой. С другой стороны, на данный момент у меня есть собеседник, с которым никогда не будет противоречий. Дни будут складываться в месяцы, а те – в годы. Голова будет всё больше покрываться сединой. Веры в людей будет всё меньше. В конце останемся только я и микрофон, в который я сейчас наговариваю этот текст в полной тишине и кромешной мгле.