История русских обителей Афона в XIX–XX веках

Или вот другой пример поступления в обитель. К настоятелю Андреевского скита о. Иосифу однажды подошел пожилой паломник и попросил принять его в братство, «коего было изобильно, да и охотников из паломников поступить было много молодых и способных на все дела, но только сей паломник заявил, что о. Иоанн Кронштадтский его к нему послал. О. Иосиф спросил:

– А какое-нибудь ремесло знаешь?

– Я каменщик и могу дороги мостить.

– А, если каменщик, то нам ты нужен. Нам надо из скита до водяной мельницы дорогу провести.

– Батюшка о. Иоанн[41 - Имеется в виду св. праведный Иоанн Кронштадтский.] мне так и сказал: „Поезжай на Афон в Андреевский Скит и там дорогу будешь проводить”». Новый послушник вскоре принялся за возложенное на него послушание и за год провел до мельницы хорошую дорогу[42 - И. К. Сурский. Отец Иоанн Кронштадтский. С. 359–360.].

В 1894 г. игумен Иосиф возводится в сан архимандрита. Главное его деяние – это завершение строительства Андреевского собора, одного из самых больших в православном мире. В 1893 г. он активно принимается за строительство собора. Любопытно, что собор был заложен еще в 1867 г., буквально за несколько дней до прибытия о. Иосифа на Афон. Но с тех пор был выложен только фундамент и своды. В это время в Петербурге некий молодой человек довольно скромного вида обращает свои взоры в сторону русской святыни на греческой земле. Этим человеком был знаменитый предприниматель и меценат И. М. Сибиряков, ставший через несколько лет монахом Андреевского скита, в скором времени почивший в сорокалетнем возрасте и нашедший последний приют в афонской земле. Он жертвует огромную сумму новому настоятелю подворья в Петербурге о. Давиду. Это пожертвование составляло фантастическую сумму в 2400000 руб. Часть этих денег была истрачена о. Давидом на строительство самого подворья, а половина этой суммы – передана о. Иосифу и израсходована на строительство собора[43 - Прошение иноков-изгнанников афонских во Всероссийский съезд духовенства и мирян о прекращении церковного на них гонения и восстановлении их иноческих прав от 23 мая 1927 г. Забытые страницы русского имяславия //Паломник. 2001. С. 299.]. К 15 октября 1897 г. постройка была в основном закончена. Собор был оштукатурен снаружи и внутри, покрыт кровлей, были сняты леса и установлены все четырнадцать крестов на главках. В 1898 г. была закончена настилка полов. В этом же году из Петербурга доставили изготовленный мастером Кондратьевым иконостас. В знак особого благоговения к святыне он был перенесен с пристани Дафни (12 верст по гористой местности) на руках усилиями монахов скита и келлиотов. В этом же году был заложен новый больничный корпус в северной части скита. Старый больничный корпус на восточной стороне скита уже не отвечал нуждам обители. В скит, особенно в зимнее время, стали стекаться за помощью в большом количестве пустынники, и старого помещения было явно недостаточно. При больнице был устроен храм во имя свт. Иннокентия Иркутского. Храм этот был заложен еще в 1868 г. при посещении скита епископом Александром Полтавским. Скитские отцы хотели заложить храм в честь иконы Божией Матери Казанской, так как именно в день празднования этой иконы был открыт Андреевский скит. Но, к их удивлению, преосвященный владыка отказался закладывать Казанский храм и предложил посвятить параклис иркутскому свт. Иннокентию. На их недоумение владыка ответил, что в свое время скиту Господь пошлет тезоименитого святителю благодетеля, который и построит этот храм. В описываемые годы это и совершилось: в обитель поступил богатый золотопромышленник Иннокентий Михайлович Сибиряков, на средства которого был воздвигнут, в частности, и этот храм.

16 июня 19000 г. Патриархом Иоакимом III в сослужении с епископом Арсением Волоколамским (Стадницким), в то время ректором Московской духовной академии, был освящен знаменитый Андреевский собор. Заложен он был, как уже говорилось, ровно 33 года назад, во время пребывания в скиту его императорского высочества Алексея Александровича в память чудесного избавления государя императора от покушения в Париже. На освящение храма его высочество не мог прибыть лично, но прислал своего представителя – начальника отдельного отряда военных судов в Средиземном море, контр-адмирала Алексея Алексеевича Бирилева. На Афон контр-адмирал и сопровождающие его лица прибыли на трех кораблях: броненосце «Александр II», канонерской лодке «Запорожец» и миноносце «№ 120». Контр-адмирала сопровождали на праздник 35 офицеров. Также большим событием было прибытие на Афон императорского чрезвычайного посла в Константинополе, его высокопревосходительства Ивана Алексеевича Зиновьева. Заметим, что он прибыл на Афон по предложению тогдашнего министра иностранных дел Михаила Николаевича Муравьёва (внука камергера двора, ктитора обители А. Н. Муравьёва). Из официальных лиц на освящении присутствовали еще императорский генеральный консул в Македонии – его высокопревосходительство Николай Александрович Иларионов и турецкий каймакам (высший турецкий чиновник на Афоне).

Ректора Московской академии сопровождали: инспектор академии Анастасий, профессора Н. Ф. Каптерев и В. Н. Мышцын, помощник инспектора академии иеромонах Анастасий (Грибановский), иеромонахи Варсонофий[44 - Священномученик, в будущем епископ Кирилловский (ум. 1918).], Гедеон и Смарагд, архидиакон Димитрион и 15 студентов академии. Из Пантелеймонова монастыря прибыл наместник архимандрит Нифонт с иконой вмч. Пантелеймона, из Ильинского скита – архимандрит Гавриил. Всенощное бдение совершалось с 9 вечера до 4,5 часов утра. На освящение собора была принесена великая святыня из кириархиального Ватопедского монастыря – «Пояс Богородицы», положена на специальном аналое и пребывала там во время всего праздника. В эти же дни был освящен придел в честь святого благоверного князя Александра Невского, свт. Иннокентия Иркутского и преп. Давида. В освящении участвовал архимандрит Давид, живший неподалеку в безмолвии. Тот самый архимандрит Давид, который во время смуты был избран игуменом скита, а затем выслан в Россию. 26 июля того же года был освящен и придел святой равноапостольной Марии Магдалины, небесной покровительницы императрицы.

Иконы «Отрада и утешение» и «Достойно ЕСТЬ»

Теперь немного о самом соборе. Построен он был по проекту петербургского профессора архитектуры Щурупова Михаила Арефиевича под наблюдением константинопольского архитектора Я. Г. Гкочо. Длина собора составляет 88 аршин[45 - 1 аршин – 71,12 см.], ширина – 45 аршин, высота колокольни – 60 аршин. Собор имеет 150 окон и пол из каштанового дерева. Перед иконами святого благоверного великого князя Александра Невского и свт. Алексия, митрополита Московского, находились под балдахином раки с частицами св. мощей угодников Божиих, с частями Животворящего Креста Господня. В иконостасе собора обращали на себя внимание 6 икон местного ряда работы петербургского художника Тронина: Спасителя, Божией Матери, апостола Андрея, преп. Антония Великого, свт. Иннокентия Иркутского и Алексия человека Божия. Этот же художник написал запрестольный образ, изображающий таинство Евхаристии, расписал главный и алтарный купола.

Семисвечник главного алтаря собора

У первой колонны, с левой стороны от входа в собор, размещалась очень древняя икона Божией Матери «Милующая». Эта икона была обретена в Константинополе в стене турецкой мечети, в которую был превращен православный храм. Икона была найдена строителями-греками, которые отнесли ее православному священнику, а тот передал ее в Андреевский скит. Икона эта относится к X–XI в.

На правой стороне, на первой от входа колонне второго ряда находилась Феодоровская икона, копия чудотворной иконы из Костромы. Она подарена скиту помещиком Грязевым из г. Любим Ярославской губернии. Родоначальник рода Грязевых участвовал в военных походах во времена Петра I и не раз получал от нее благодатную помощь. Икона досталась по наследству помещице Ярославской губернии – престарелой девице Глафире Степановне Грязевой, которая, не имея наследников, по письменному завещанию пожертвовала ее в 1856 г. на Афон в Свято-Андреевский скит. Размер иконы 1 аршин, 2,5 вершка, ширина 12 вершков. Украшение иконы состоит из сребропозлащенной ризы, киота с позолоченной рамой, неугасимой лампадой и сени искусной работы.

У второй колонны располагались икона св. Иоанна Предтечи и икона св. апостола Андрея Первозванного, принадлежащая свт. Афанасию Пателарию. От него эта икона перешла Патриарху Серафиму. В соборе висели как древние иконы, так и иконы нового письма. К древним относились: Казанская (Табынская) и Тихвинская. К новым – иконы Божией Матери: «Отрада или утешение» и «Достойно есть», икона Андрея Первозванного и Антония Великого, икона Антония Великого и Иосифа Песнопевца. Кроме того, имелись иконы: «В скорбех и печалех утешение», «Нечаянная радость», «Скоропослушница», Касперовская и др. Над горним местом главного алтаря была установлена сень, поддерживаемая 16-ю колоннами из темно-зеленого мрамора. Под нею в серебряном киоте была помещена копия чудотворной иконы «В скорбех и печалех утешение». Для главы св. апостола Андрея Первозванного московским мастером Прудниковым был выполнен прекрасный ковчег[46 - Талалай М., Китаев А. Святогорские дороги // Арт-Мансарда. Интернет-публикация.].

Настоятельская стасидия

Настоятельская стасидия – дар его императорского высочества великого князя Алексея Александровича. На ней изображен двуглавый орел с инициалами государя императора Александра II и вензель его высочества. На колокольне были размешены 20 колоколов, самый большой из которых – в 333 пуда 33 фунта – был принесен в дар обители императрицей Марией Александровной. Колокол был отлит в городе Слободском Вятской губернии – в том самом городе, в котором впервые явила чудотворения главная скитская икона Божией Матери. По убеждению многих, равного по чистоте и силе звука не было на всей Святой Горе. Андреевский колокол был пожертвован обители в 1888 г., а уже в 1894 г. на Афон в русский Пантелеймонов монастырь прибыл святогорский Царь-колокол в 818 пудов.

С левой стороны у западных врат собора была повешена памятная доска со следующей надписью: «Сей великолепный храм заложен собственноручно его императорским высочеством великим князем Алексеем Александровичем 16 июня 1867 г. в память чудесного спасения августейшего родителя его, благочестивейшего государя императора Александра от злодейского покушения на священную жизнь его величества в Париже 25 мая 1867 г. Начало постройки последовало 4 апреля 1881 года при жизни архимандрита Феодорита. В его настоятельство фундамент храма доведен с основания до уровня земли. Дальнейшая работа начата 3 мая 1893 г. при настоятеле архимандрите Иосифе и закончена, с Божией помощью, при нем же, с постановкой иконостаса 1 июля 1899 года. Торжественное освящение храма сего совершилось 16 июня 1900 г. в настоятельство того же архимандрита Иосифа с братией о Христе Иисусе. Освящал престол бывший Константинопольский Патриарх Иоаким III».

Сохранилось описание окрестностей скита того времени: «Кругом обители вьются гряды виноградных лоз и русских огородных овощей – огурцов, капусты, картофеля и других; по разным направлениям тянутся длинными рядами маслины, смоковницы, яблони, груши, персиковые и ореховые деревья и кусты смородины, крыжовника и малины; по горным скатам журчат струи прохладной ключевой воды, ниспадающие в большие цистерны. По склону в зелени деревьев расположились до 10 принадлежащих скиту калив, населенных пустынниками[47 - Знаменский Ф., прот. Русский Свято-Андреевский скит на Афоне // Церковные ведомости. 1899. № 43.]».

В 1897 г. были построены две церкви: Свт. Иннокентия Иркутского и Благовещения Пресвятой Богородицы. Также были построены храмы Михаила Клопского и вмц. Варвары при келлье о. Иннокентия (Сибирякова) и во имя Ильи Пророка при скитской мельнице. На западной стороне скита был устроен 4-этажный корпус, где размещались хлебная, библиотека, столовая для гостей, там же была построена ктиторская церковь в честь преподобных Виссариона и Варсонофия, священномученика Феодорита, в память основателей скита[48 - Наставления и утешения веры христианской. 1901. № 1. С. 67–69.]. Этот храм был освящен 26 апреля 1902 г. преосвященным Илларионом, бывшим епископом епархии Иериссо и Святой Горы. Надо особенно отметить, что освящение произошло в день сорокалетия кончины первого игумена Виссариона, и служба совершалась, несмотря на естественные трудности, на церковнославянском языке. Это был небольшой, но очень уютный храм, вокруг которого располагалась галерея с прекраснейшим видом на Афон. Храм украшал изящный дубовый иконостас. Все иконы были написаны в византийском стиле. К достопримечательностям и святыням храма можно отнести: шестиконечный кипарисовый крест длиной в 2 аршина и толщиной до 3 вершков, сделанный из сучка кипариса, посаженного в X в. преп. Афанасием в Великой Лавре и сохранившегося до настоящего дня; два Евангелия в металлическом окладе: одно эпохи Петра Великого, другое – времен Екатерины II. Наконец, в храме находилась бывшая келейная икона первого игумена «Взыскание погибших» (6 вершков длины и 4 вершка ширины); икона Господа Вседержителя, написанная в древнем стиле, особенно почитаемая архимандритом Феодоритом. Особой достопримечательностью храма была древняя икона Успения, представлявшая собой трехстворчатый складень (3,5 вершка длиной и 2,3 – шириной). На створках ее были изображения вмч. Георгия и свт. Николая, вмч. Димитрия и сщмч. Харлампия. В верхней части иконы были частицы мощей. Кроме того, у настоятельского места стоял посох митрополита Нила, долгие годы проведшего на Афоне и скончавшегося там, хорошо знакомого русским инокам, неоднократно служившего в русских обителях и не раз освящавшего в них новые храмы[49 - Освящение ктиторского храма в память основателей скита и их первого сотрудника //Наставления и утешения святой веры христианской, 1902. № 7–8. С. 750–755.].

Феодоровская икона Божией Матери Андреевского скита

Рака с мощами святого апостола Андрея Первозванного

В 1904 г. произошло другое важное событие в жизни скита, еще раз продемонстрировавшее неразрывную связь афонской обители с Россией. Это было освящение в 1904 г. нижнего храма собора, посвященного свт. Алексию, митрополиту Московскому. Храм этот задумывался несомненно в знак благодарности ктитору обители – великому князю Алексею Александровичу. Но прошло много лет, пока был построен заложенный им собор. И к моменту освящения храма явился другой представитель царского рода, на которого с надеждой взирала вся Россия, – единственный наследник цесаревич Алексий. Освящение храма было приурочено ко дню тезоименитства цесаревича. «Такое празднование тезоименитства наследника было желанием через усиленную молитву собирающихся на престольные праздники пустынников испросить у Господа великие милости царственному имениннику»[50 - Торжество Свято-Андреевского Общежительного скита // Наставления и утешения святой веры христианской. 1904. № 12.]. Освящаемый храм был задуман как зимний. Он был очень изящно отделан, украшен прекрасным собранием древних икон. Здесь явился еще один талант архимандрита Иосифа – ценителя древней иконописи. С величайшей тщательностью он составлял это собрание икон древнегреческого и древнерусского письма, многие из которых относились к XVII, XVI, XV и даже XII в. Иконы нового письма находились только в иконостасе. Можно представить, сколько трудов пришлось приложить о. архимандриту, чтобы собрать эти древние иконы, если учесть, что греки очень настороженно и внимательно относились к каждой древности. Но нижний храм имел и другую достопримечательность. Ранее уже говорилось, что в основание было положено несколько закладных камней. В западной части храма в месте его закладки был установлен мраморный памятник, обнесенный позолоченной решеткой, внутри которой крестообразно располагались четыре пластинки с золотыми надписями. На двух продольных пластинках под царским гербом был обозначен год первой закладки храма, на пластинке, располагавшейся с северной стороны, был обозначен год пребывания на Афоне ктитора скита, камергера двора его императорского величества графа Андрея Николаевича Муравьёва, и, наконец, на четвертой пластинке, с южной стороны, стояла дата третьей закладки с участием графа Николая Павловича Игнатьева. На самом памятнике располагалась икона Божией Матери.

Рака с частью мощей св. апостола Андрея Первозванного и другими святынями Свято-Андреевского собора

Запрестольный крест в Свято-Андреевском соборе

Надо отметить, что, кроме главной скитской иконы «В скорбех и печалех утешение», имелось и еще несколько икон, прославившихся чудотворениями. Особо следует сказать о древней иконе из келльи Серай «Скоропослушница». На наружной стороне этой иконы находилась табличка с надписью: «Сия икона написана в 1660 г. афонским схимонахом Пахомием и до 1846 г. находилась в сем Андреевском новосозданном скиту, наместной в церкви св. Апостола Андрея Первозванного. В 1846 г. 27 августа была дана сия святая икона игуменом сего скита Виссарионом на благословение достопочтенному благодетелю обители сей Павлу Сидоровичу Пономарёву, который и взял ее с собою в Россию. Царице Небесной угодно было прославить ее многими чудесами и исцелениями в недугах, чему служат свидетельством привески к иконе от исцелевших, серебряные знаки, и при одном из них Сама благоволила назвать сию икону „Скоропослушницей Афонскою”. Признательный к таким высоким милостям Царицы Небесной Пономарёв в 1858 г. возвратил сию чудотворную икону обители, как неоценимое и неотъемлемое ее достояние». При нахождении этой иконы у Пономарёва Божия Матерь прославила ее многими чудесами в Таганроге, в Ростове-на-Дону и других местностях, но особенно в землях Войска Донского. Прославилась она чудесами и в Крыму, во время Севастопольской кампании. Благочестивые почитатели святыни покрыли икону серебряной с позолотой ризой, украшенной большой короной с бриллиантами, драгоценными камнями и привесками из серебра. Длина иконы 1 аршин 2,5 вершка, ширина 12,5 вершков. Интересно, что икона эта принадлежит письму известного иконописца из Иверского монастыря Пахомия, того самого, который удостоился написать копию с чудотворной иконы Божией Матери «Вратарница», находившуюся в Москве, в часовне у Воскресенских ворот.

Икона Божией Матери «Скоропослушница»

В Андреевском скиту были и другие писанные им иконы: Господа Вседержителя и преп. Антония Великого. Чудотворной считалась также икона преп. Антония Великого, находившаяся в иконостасе возле северной двери. Икона была древнего византийского письма и, возможно, осталась от старой церкви. Выше при описании собора говорилось о другой чудотворной иконе – Феодоровской.

Кроме перечисленных святынь, в скиту имелись частицы Честного и Животворящего Креста Господня. Одна из них была вложена в большой серебряный крест, украшенный бриллиантами и драгоценными камнями. Крест был подарен Хрисопольским митрополитом Панкратием. Этот столетний старец святой жизни, подвизавшийся на Афоне в уединении более 40 лет, принеся Андреевской обители свой бесценный дар, запретил брать когда-либо эту святыню из скита или отделять от нее часть. О чем оставил письменное завещание. Другая частица Честного Креста была вставлена в золотой крест и подарена обители Ватопедским архимандритом Харлампием. Наконец, был еще один золотой крест с частицей Животворящего Креста, пожертвованный скиту учениками знаменитого афонского подвижника о. Аникиты (в миру князя Ширинского-Шихматова).

В скиту имелись также частицы мощей: две части главы св. апостола Андрея, часть его руки (локтя), пожертвованная игуменом афонского монастыря Кастамонит Кириллом, две частицы мощей св. первомученика архидиакона Стефана, частицы мощей апостолов Филиппа и Варнавы, свт. Иоанна Златоуста, капли крови и частица мощей вмч. Димитрия Солунского, частица мощей вмч. Пантелеймона, сщмчч. Харлампия и Власия, свт. Модеста, Патриарха Иерусалимского, мчч. Севастийских, преп. Нила Мироточивого, св. мчч. Трифона и Димитрия Нового, прпмц. Марины и, наконец, части даров, принесенных волхвами Господу Иисусу Христу.

Вид скита с южной стороны. Современная фотография

Для размещения этих частиц мощей была устроена рака, на наружной стороне которой был изображен св. апостол Андрей. На четырех лицевых сторонах этой раки были расположены серебряные клейма чеканной работы с изображением разных событий из жития св. апостола Андрея. Рака и серебряная лампада искусной работы были изготовлены в Петербурге[51 - Памятники христианской древности и святыни афонских монастырей // Наставления и утешения святой веры христианской. 1902. № 1. С. 74–75.].

В начале XX в. начинаются для России многочисленные скорби. Первая из них – Русско-Японская война. Афонцы всегда чутко реагировали на события в России. В праздники, на которые собирались во множестве русские пустынники со всего Афона, настоятель со множеством иеромонахов совершал молебное пение о даровании свыше помощи и об успехах русского оружия. Но не только молитвами ограничивалась помощь скита. В начале военных действий скит обратился к обер-прокурору Св. Синода с просьбой о предоставлении в распоряжение его императорского величества 3000 руб. на санитарные нужды русской армии. Сверх того, от того же скита пожертвовано в Одессе 5000 руб. на нужды Красного Креста и 3000 руб. на усиление Российского флота.

1 февраля 1907 г. митрополитом Нилом был освящен храм Вмч. Пантелеймона, а также Всех Святых Бессребреников и Преп. Серафима Саровского при помещении для болящих и бедных пустынножителей. Храм имел двухъярусный иконостас искусной резной работы, сделанный скитскими мастерами. В этом же году отмечалось 15-летие настоятельства архимандрита Иосифа. Ватопедским монастырем была подарена настоятелю икона[52 - Монах Августин. С Афона // Наставления и утешения святой веры христианской. 1908. № 3. С. 255–259.].

В 1907 г. перестроили усыпальницу и построили кельи на 26 человек для пожилых монахов. Усыпальницу устроили на деньги благодетеля Ивана Ивановича Губина – архангельского купца (35000 руб.).

В те годы тогдашний эконом обители иеромонах Питирим (Ладыгин) провел водопровод в обитель. Ранее была вода только в нижнем дворе. Для этого была построена новая цистерна-резервуар на горе выше обители. Из этого резервуара был проведен водопровод, и на верхних этажах в кранах появилась вода.

Во время Великого поста 1908 г. архимандрит заболел воспалением легких. В день Святой Троицы он отслужил свою последнюю Божественную Литургию, а 7 июня того же года, причастившись Святых Тайн, переселился в обители вечные[53 - Святогорец о. Денасий. Афонская летопись // Душеполезный собеседник. 1908. № 9. С. 274–278.]. Со смертью архимандрита Иосифа заканчивается целая эпоха в жизни скита – эпоха благоденствия и быстрого развития.

На место настоятеля был избран иеромонах Иероним. Тогда ему было 42 года, а в обители он находился уже 20 лет. Родился он в селе Сербиново Суздальского уезда Владимирской губернии в семье крестьян. Вместе с о. Иосифом был послан в 1890 г. с чудотворной иконой на Петербургское подворье. Будучи рясофорным монахом, о. Иероним исполнял на подворье послушание певчего. В 1900–1904 гг. он стал сначала экономом, а потом и настоятелем подворья в Константинополе. На Афоне учился в Карейской школе, а затем в известном Халкинском богословском училище – высшем духовном училище на Востоке. Это потом сыграло немалую роль в имябожническом конфликте.

В 1907 г. приехал на поклонение из сибирского города Петропавловска Иван Семенович Цветков. Увидев постройку на усыпальнице и мраморную доску, на которой вырезано, кем выстроена эта усыпальница, он также предложил скиту пожертвование и попросил составить смету на строительство. Тут же ему была составлена смета на 40000 руб. Он сейчас же выдал 10000 и пообещал остальное выслать частями по 10000. В 1908 году начали заготовлять материал, а в 1909 г. строить корпус для странников и церковь на имя Сампсона-странноприимника. Строительство корпуса закончили в 1911 г. Это говорит о масштабах пожертвований на скит. В России было достаточно много обителей, и тем не менее там активно жертвовали на обители Святой Горы. Скорее всего, это можно объяснить особым почитанием Афона в русском народе.

Интересно, что в те годы строительство не ограничивалось рамками скита. Обитель уже начинает помогать русским инокам, менее устроенным в материальном отношении. В 1910 г. эконом скита был приглашен в скит Фиваиду строить собор, который был уже заложен и где даже был сделан фундамент. Начал строить собор инженер-грек, но сделал ошибку. Потом был приглашен итальянский инженер, которому было заплачено 2000 руб. Он тоже бросил строительство, считая, что ошибку уже нельзя исправить. Тогда пришлось обратиться за помощью к соотечественникам. Эконом по благословению старцев обители отправился в скит Новая Фиваида, сделал свой проект и построил собор.

Как известно, скит не пользовался той свободой, которую имели монастыри, хотя по численности иноков превосходил их. Почти всякое действие требовало согласования с кириархиальным Ватопедским монастырем. Был момент, когда стараниями своего ктитора Игнатьева Андреевский скит едва не стал монастырем. Усилиями графа в Сен-Стефанский договор 1878 г. был внесен пункт № 22: «Афонские монахи русского происхождения сохранят свои имущества и прежние льготы и будут продолжать пользоваться в трех монастырях, им принадлежащих, и в зависящих от них учреждениях теми же правами и преимуществами, которые обеспечены за другими учреждениями и монастырями Афонской горы». Таким образом, скит как бы заочно признавался монастырем. По некоторым сведениям, согласие Вселенского Патриарха уже было получено. Но Берлинский конгресс из-за противодействия английского дипломата – маркиза Сольсбери – исключил эту поправку, и Андреевскому скиту не суждено было стать монастырем[54 - Троицкий П. Русские на Афоне. Середина XIX – начало XX века. М. 2001. С. 32–33.]. Соответственно, терялась и гарантия принадлежности скита русским монахам. Ибо вследствие обстоятельств любой скит может быть отдан другому братству. Что впоследствии и случилось.

В конце XIX в. этот вопрос едва не разрешился благодаря счастливым для андреевцев обстоятельствам. Находящийся близ Андреевского скита монастырь Ставроникита чрезвычайно обеднел, и братия выразила желание, чтобы он был передан Андреевскому скиту с условием, что тот заплатит все долги монастыря и будет содержать до самой смерти оставшихся в монастыре монахов. Но афонский Протат не дал разрешения на это опасное для него дело[55 - Записки русского инока-афонпа о своем путешествии по святогорским обителям и пустыням и сведения о некоторых их подвижниках, как древних, так и современных // Душеполезный собеседник. 1909. № 4. С. 120.].

Храм Святой Троицы с братской трапезной. Современная фотография

Далее для обители начинаются трудные годы. В 1912 г. Афон оккупировали греческие войска, выгнали нескольких турецких чиновников, и на Афоне водворились греческие власти, которые оказались тяжелой обузой для иноков. Но это только первая беда.

Автор не ставит целью описание подробностей афонской смуты. Она достаточно хорошо освещена во многих материалах, опубликованных в последнее время. Андреевский скит оказался в самом эпицентре споров, и позиция игумена скита Иеронима во многом определялась его образованием в халкинской богословской школе и хорошим контактом с Константинопольской Патриархией. Но большинство насельников скита придерживались иного мнения, и о. Иероним был замещен на должности игумена известным подвижником архимандритом Давидом, личностью яркой, оставившей след не только в истории скита, но и в русской истории. Но после изгнания из скита 185 имяславцев игумен Иероним был возвращен на свое место, а архимандрит Давид, принеся покаяние перед Вселенским Патриархом, навсегда отбыл в Россию. Лидером имяславчества, принимавшим участие в многочисленных дискуссиях в печати, был иеромонах Андреевского скита, в прошлом офицер, Антоний (Булатович). Споры вокруг Имени Божия закончились на Афоне тем. что Андреевский скит потерял много монашествующих. Но акция правительства России и Священного Синода, в отличие от Пантелеймонова монастыря, в Андреевском скиту прошла без насилия.

Все чаще приходится слышать мнение, что происшедшая катастрофа была следствием хитроумной политики греческих националистов, желавших сокращения и сокрушения русского монашества на Афоне[56 - Хотя есть и другие достаточно оригинальные мнения. Одно из них приводится в книге «Афонская смута» (см. примечания к главе 6). «Некоторые вообще склонны были видеть в борьбе между имяславцами и их противниками следствие противостояния между русскими и украинцами на Афоне. Так, в 1913 г. некто Русинов писал: „Движение <…> имело национальную или, лучше сказать, земляческую подкладку <…> Схватились хохлы с кацапами. И так как первые теперь многочисленнее и составляют более подвижный элемент, менее испитой и изношенный на фабриках, то они под флагом нового учения произвели домашнюю революцию. Ильинский скит остался цел, потому что им издавна владеют малороссы”. – Русинов. Константинопольские письма. Ч. 2. Афонские дела. – Русская молва, 18.05.1913 (№ 154). Мы, однако, полагаем, что такой взгляд упрощает ситуацию, поскольку как среди имяславцев, так и среди их противников были и великороссы, и малороссы».]. Были и другие заинтересованные в подобном разрешении споров лица. Константинопольский посол Гирс, в условиях незаконной аннексии Афона Грецией в 1912 г., хотел продемонстрировать право России на вмешательство в афонские дела, Святейший Синод стремился утвердить свой авторитет в решении вопросов, касающихся догматического учения Церкви, греки желали, чтобы русских было меньше. Споры об Имени Божием продолжались потом долгое время и так до сих пор и не закончились. Не пришли к какому-то окончательному выводу ни Поместный собор 1918 г., ни Константинопольская Патриархия. А для Андреевского скита это было началом увядания.

Разбирательства, споры, интриги будут продолжаться еще долгое время. Чтобы упрочить свою позицию, в России архимандрит Питирим, настоятель Одесского подворья, и иеромонах Макарий добиваются высочайшей аудиенции. Они прибыли 30 января 1914 г. в Царскосельский дворец и были представлены его императорскому величеству в присутствии обер-прокурора Саблера. Официальное название этого приема было таково: «Высочайшая аудиенция, данная уполномоченным Свято-Андреевского общежительного скита на Афоне по поводу принесения ими его императорскому величеству государю императору благодарности скита за прекращение иноческой смуты на Святой Горе и для поднесения государю древнего образа Всемилостивого Спаса Господа нашего Иисуса Христа»[57 - Наставления и утешения святой веры христианской. 1914. С. 149–152.]. Эта была первая в истории обители подобная аудиенция. Краткая заметка в скитском журнале извещает нас, что аудиенция эта была вызвана желанием архимандрита Иеронима, соборных отцов и всей братии выразить благодарность русскому императору, «державной волей коего Свято-Андреевская Афонская обитель была избавлена от беспорядков, смут и разорения». Государю был подарен древний, XV в., образ Спасителя византийского письма (12 вершков длиной), государыне императрице – копия чудотворной иконы «В скорбех и печалех утешение» в серебряном с эмалью окладе и книга скитского издания «Взбранной воеводе», цесаревичу – складень «В скорбех и печалех утешение» со свт. Алексием Московским и св. апостолом Андреем Первозванным, великой княгине Ольге Николаевне – образ Казанской Божией Матери, Татьяне Николаевне – складень с иконой Божией матери «Достойно есть», с апостолом Андреем и блгв. кн. Александром Невским, Марии Николаевне – складень с Казанской иконой Божией матери, с Серафимом Саровским и Александром Невским, Анастасии Николаевне – Касперовская икона Божией Матери. Кроме того, были подарены: альбом видов скита с 36 снимками и пояснением к ним, краткая история скита, экземпляр издания «Наставления и утешения святой веры христианской» за 1912 г., кипарисовый ларец с афонским ладаном и просфора.

Настоятели Одесского и Петербургского подворий скита иеромонах Питирим (Ладыгин) и Макарий (Реутов)

Следует также отметить, что в 1915 г. ряд иноков был награжден Священным Синодом св. образом Всемилостивого Спаса «в ознаменование их полезных для Православной Церкви трудов во время смут на Святой Горе». Здесь, кроме имен архимандрита Ильинского скита Максима, схимонаха того же скита Хрисанфа, Карульского старца Феофана (в схиме Феодосия), схимонаха Пантелеймонова монастыря Денасия, мы встречаем монаха Андреевского скита Климента[58 - Наставления и утешения святой веры христианской. 1915. № 3.].

Приходит 1914 год, и Андреевский скит не остается безучастным к судьбе России. Он организует по благословению владыки Назария на подворье в Одессе лазарет на 20 мест. Заведует лазаретом сам настоятель подворья иеромонах Питирим. Помогает ему фельдшер – монах Агафодор и вольнонаемные помощники. Уже 24 августа 1914 г. устройство лазарета согласовано с городским комитетом Красного Креста, а 28 августа состоялось освящение. 2 сентября начинают поступать первые раненые. Кроме того, обитель жертвует через обер-прокурора Синода 5000 руб. на нужды Красного Креста и 5000 его императорскому величеству на военные нужды. В действующую армию отправлены 2 млн. брошюр и листков религиозно-нравственного содержания, а также многие тысячи экземпляров Евангелия, священных изображений, крестиков. На склад фонда ее императорского величества поступает скитский журнал в количестве 30000 экз. В 1914 г. в лазарет поступило 53 раненых, в 1915 году – 131 человек. На оборудование и содержание лазарета израсходовано в 1914 г. 34000 руб., в 1915 г. – 6250[59 - Наставления и утешения святой веры христианской. 1916. С. 336–340.]. Лазарету было присвоено имя наследника цесаревича.

Но этим не ограничивается помощь Андреевского скита России в тяжкую годину. Монахи прибегают к главному своему оружию – молитве. «В наше „безверное” время вот уже год, как существует, и притом в самой столице России, Петрограде, также „обитель неусыпающих”, основанная по мысли митрополита Владимира (теперь Киевского). Год тому назад (12 февраля 1915 г.) Старо-Афонское подворье на углу 5-Рождественской и Дегтярной улицы по мысли преосвященного Владимира сделалось „обителью неусыпающих”: было заведено непрестанное пение молебнов о даровании победы с чтением акафиста перед чудотворной иконой Божией Матери, именуемой „В скорбех и печалех утешение”, а также и непрестанное служение панихид об упокоении воинов, на поле брани за веру, царя и отечество живот свой положивших», – сообщает скитский журнал[60 - «Обитель неусыпающа» // Наставления и утешения святой веры христианской. 1916. № 6. С. 185–189.].