На грани просветления. Часть вторая. Пространство, время, энергия и дураки

– Принцессе – сало?..

– Ну не наоборот же? На природе, и принцесса – человек.

***

Время пошло дальше… Ярикс выронил посох и камень:

– Я… я… Я был… Я все забыл! Но, теперь я знаю!

– Что? – Эрик взял Оракула, для удобства за волосы.

– Что с этой головой, надо обращаться лучше. И нам нужно срочно, идти прямо в грозу. – Алхимик выхватил у принца Оракула и вышел на улицу.

– А посох?!

– Ах да. – Ярикс вернулся в домик, поднял свое оружие и посмотрел на него как в первый раз. – Да, еще пригодится… И кость камня, Вальрог возьми. Сколько сможешь унести.

Гном стал деловито укладывать руду в походный мешок. Ко всему прочему он и дельтаплан свой решил забрать.

– А зачем нам в грозу?..

– Не спрашивайте, откуда  я знаю, не помню… Но сейчас как никогда проще сбежать с этого острова. К тому же здесь сейчас появятся два очень неприятных пассажира…

Отряд вбежал в самый центр грозы и пропал.

Умение побеждать, приходит после поражения, если это только не в первый раз. (Какой-то демагог и бюрократ).

В домик на таинственном острове вошел Анарион и огляделся. Буря межмирья почти стихла. Альмага тут не было. И Ключа Мира не было… И семечки Великого Древа – тоже не было. Зато лежало несколько кусков кости камня. Подобрав один, повелитель тьмы задумался.

В домик вошли Альмаг и Туогг. Ученик чародея удивленно вскрикнул, и поднял загоревшиеся ладони для ударного заклинания, но учитель остановил его:

– Это не твоя битва, пока…

– А если он вас одолеет?..

– Тогда у тебя будет шанс стать следующим повелителем тьмы.

– Не будет. – Сказал Анарион.

Из кармана Туогга вылетело самопишущее перо и вонзилось в горло незадачливого ученика. С предсмертным хрипом тот упал на чисто подметенный земляной пол…

– Кретин… – Альмаг, сбросил балахон, оставшись в одной набедренной повязке. Странные татуировки мерцали по всему мускулистому телу. – Как просто все делать правильно, но как тяжело понять, как правильно делать… Для того советы мудрых и существуют…

– Советую – сдавайся!

– Это тот случай, когда разум воспринимает истину как отсутствие лжи, а так как правда – противоположность лжи, истина – не правда.

– Я на эту туфту не поведусь! Я буду сражаться не словами!!!

Вспыхнула яркая вспышка, и домик белой чародейки разлетелся на маленькие кусочки…

Победитель – это тот же проигравший. Только все и он сам, считают его победителем. (Тот же демагог и бюрократ).

Максимилиан вошел в камеру Константа и посмотрел впервые за пять лет на сына. Тот изменился мало… Сильно оброс, но яростный блеск в глазах не утих.

– Я все знаю сын, Игнассия в камере смертников, где Филипп?

В карих глазах на мгновение мелькнуло недоумение, но тут же сменилось обычным злым цинизмом:

– Не понимаю о чем ты. Игнассию ждет казнь? Хотелось бы на это посмотреть, но унижаться ради этого я не буду.

– Слушай, не дури! Он же подставил тебя!

– Я все сделал сам! Что он там плетет, я не знаю. Где Филипп тоже, не знаю. Может ты сам его убил, а на меня все повесить хочешь.

– Что!!! – Император впал в ярость. – Да я тебя!..

Он огляделся, схватил толстую книгу со столика и замахнулся на сына…

Вдруг замер и посмотрел на обложку:

– Что это?.. Птицы Дракостана?..

Максимилиан медленно открыл книгу на закладке:

– Ты сидишь в тюрьме за попытку переворота, покушения на отца и читаешь про двуххвостых дятлов?..

– Я птиц люблю… А что такого? Если я не могу стать императором, то стану великим орнитологом.

– В тюрьме?..

– Да. – Констант витиевато просвистел и через решетку форточки под потолком, впорхнул воробей. Сделал круг по камере и сел на плечо принца. – Вот, думаешь это простой воробей? Нет. Это Воректос Борус, семейство голубозадых. Знаешь, как точно это определить?

– Догадываюсь. – Помрачнел Максимилиан. – Это не тюрьма, это дурдом… Если чего надумаешь, позови меня.

И захлопнув книгу, отдал ее сыну.

***

Неизвестная сила подхватила их и понесла сквозь грозу…

Наска окончательно пришла в себя и сильно перепугалась вначале. Потом успокоилась и что-то наколдовала. Всю группу окружил силовой кокон, защищающий от дождя и ветра. Стало тихо, и можно было поговорить. Белая чародейка начала первой:

– Спасибо вам… Не знаю, сколько веков я мучилась… Это все за мои проступки… Высокомерие, ревность и недоверие… Но все прошло… Все… Теперь, толком расскажите что происходит?

Ярикс, нисколько не смутившийся вновь обретенной пышной форме, сел поудобнее:

– Я все расскажу. Так вот, поступил я в академию… Что, это пропустить? Ну ладно, завалил я экзамен по гниловидам… Что, и это пропустить?!! Ну хорошо!!! Летим мы в коконе через грозу!!!