Иранцы: личный опыт

Ложь, предотвратившая беду, Лучше правды, сеющей вражду. (Персидская пословица)

Иранская система этикета подразумевает неустанную заботу о ближнем. Ближнего, коли уж ты с ним имеешь дело, надо обязательно накормить, напоить и главное – устроить со всеми удобствами. Твой коллега-собеседник-друг-родственник-клиент должен чувствовать себя «удобно» (рахат): удобно сидеть или стоять, есть или спать, разговаривать или молчать. Фокус в том, что и другой иранец в этой ситуации старается сделать собеседнику «рахат» в свою очередь, вежливость нарастает, маразм крепчает и порой дело доходит до абсурда – когда всем становится совершенно «нарахат» (неудобно), но все старательно делают вид, что все у них «рахат», чтобы другим не стало «нарахат», чтобы… Уверяю, в хитросплетениях иранского этикета вы запутаетесь куда быстрее, чем в этой фразе.

На первых порах удивляют постоянные вопросы: «Вам удобно?», «Ой нет, вам неудобно, сядьте сюда, здесь теплее / холоднее / мягче сидеть», «Вам точно не нужна шестая подушка? Но вам же без нее неудобно, я вижу! Что, и третьего одеяла не надо? Да это вы просто из вежливости!»

«Рахат» касается и чисто психологических удобств и неудобств. «Не говори ему, он расстроится», – это тоже из области уюта и комфорта. В самом деле, зачем человеку делать «нарахат»? Неприятную новость оттянут до последнего момента, когда ее уже не избежать (и, как правило, уже ничего нельзя исправить). Казалось бы, почему не открыть карты сразу? Но священное правило «рахата» не позволяет это сделать – комфорт другого превыше всего, даже пользы дела.

Предусмотрительность иранцев поражает – на их фоне чувствуешь себя невежливым варваром. Пассажир, садящийся на переднее сиденье такси, извинится перед знакомым, усевшимся на заднее – мол, ничего, что я к вам спиной сижу? Верно, такое и в других странах бывает. Но в какой еще стране за свою «спину» будет извиняться водитель авто (конечно, если он знаком с пассажирами)?! И даже перед незнакомым таксист не преминет принести свои извинения за слишком громкий клаксон или ухабистую дорогу.

К великому сожалению, понятие «рахат-нарахат» исчезает, стоит вам покинуть круг друзей. В автобусах и магазинах люди толкают и бьют друг друга в бока не хуже, чем в России. Бюрократу плевать, что вы шестой час стоите в очереди или восьмой месяц добиваетесь нужной бумажки. Правда, полностью отказаться от иранской вежливости не удается даже чиновникам. Нужную бумагу вы не получите, но вас наверняка напоят чаем, да еще и осведомятся: «Ну как вы? Скажите, вам удобно?»

Та’аруф – не просто система правил, это стиль жизни. Персидская история повидала множество крутых перемен и общественных переворотов. Люди не знают, чего ожидать от жизни: дворник, который сегодня подметает твою улицу, может завтра стать важной шишкой. И на всякий случай обращаться с ним стоит подобающим образом. Где угодно – на улице, в транспорте, в гостинице – вежливый перс непременно скажет уборщику, грузчику или строителю, встреченному им за работой «Хасте набашид» («Да не устанете вы!»), демонстрируя таким образом свое внимание и уважение к его нелегкому труду.

В стране, чьи жители не обращаются друг к другу иначе как «дорогой мой» («азизам»), вежливость срабатывает прямо-таки на подсознательном уровне. Люди могут полчаса спорить, кому из них убирать со стола, сесть в более удобное кресло и т. п. Сами иранцы любят рассказывать о себе следующий анекдот.

Одна женщина не могла разрешиться от бремени в течение шестидесяти лет. В конце концов она все-таки родила: на свет появились тридцать три бородатых старичка. На вопрос разгневанного отца, почему они так задержались, дети ответили:

– Мы никак не могли договориться, кому пройти первым.

Помню, в свое время вежливость работников иранского посольства доводила меня до белого каления. Мне отказывали в визе, но при этом не забывали осведомиться, как мое здоровье, и пожелать удачи. С русской точки зрения – чистое издевательство! Но иранец бы так не посчитал: работник посольства делает что может и пытается помочь хотя бы своим участием…

Вежливость Бехруза в родной стране тоже порой приводила к забавным ситуациям. Неподалеку от какого-то музея к нам пристал мальчишка, настойчиво клянчивший деньгу. Бехруз и его приятель Реза полчаса уговаривали настырного попрошайку отвязаться в следующих выражениях: «Ну милый, ну дорогой, ну отстань от нас, пожа-а-алуйста…» Наконец, он окончательно меня разозлил, я и послала его куда подальше, не стесняясь в выражениях – все равно русского не знает. К счастью, он прекрасно понял мою интонацию. Передразнил мою длинную тираду и убежал… Могу поспорить, что Бехруз вел бы с ним переговоры еще часа два.

Ругаться при посторонних – такую роскошь себе могут позволить только русские. К тому же персы стеснительны – порой до смешного. Тут опять стоит вспомнить известный анекдот.

Иранец приходит в магазин. Мнется, жмется, краснеет и поминутно извиняется. Наконец с трудом выговаривает:

– Простите… извините, что я об этом прошу, но все же, еще раз извиняюсь, не могли бы вы мне продать лампочку?

Выдавая товар, продавец с любопытством спрашивает:

– А что ж вы так извинялись, пока эту лампочку просили?

– Ну… видите ли, извините, прошу прощения, эта лампочка – для туалета…

Жизнь иранцев полна ритуалов, призванных продемонстрировать их благовоспитанность. О них стоит помнить и иностранцу, если он хочет, чтобы о нем составилось хорошее мнение. Вот три основных выражения, которые необходимо знать вежливому туристу.

Спасибо – «мотшакерам» или «мерси». Большое спасибо – «хейли мотшакерам». Выражать свою благодарность принято и у нас, но в Персии из умения благодарить сделали настоящее искусство. Хотя упомянутые выше варианты – самые распространенные, существует и по-восточному витиеватое «да не устанет рука ваша» (даст-е шома дард наконе), которое употребляют очень часто в ответ на ту или иную услугу. Это выражение порадует и радушную хозяйку дома, после того как вы завершите трапезу. В этом случае можно еще и присовокупить традиционное «было очень вкусно» (хейли хошмаззе буд).

Пожалуйста – «хахеш миконам». Это слово стоит запомнить, хотя бы чтобы знать, как отвечать на бесконечные иранские благодарности. Буквальный перевод: «я вас прошу», и употребление соответствующее. Но приглашая гостя в дом или предлагая стул, иранцы скажут «бефармаид».

Извините – «бебахш?д». Произносится по поводу и без повода, чем больше, тем лучше. Персы извиняются за все на свете: за плохую погоду, за недостаточно вкусный, по их мнению, обед, за то, что посмели пройти в дверь первыми и так далее и тому подобное. Если хотите поразить собеседника, когда он в очередной раз извинится, что повернулся к вам спиной, произнесите: «Голь пошт-о-ру надаре» («У цветка спины нет»).

Иранцы – теплые, милые, и когда дело доходит до каких-нибудь мелких услуг, даже забывают про извечную привычку откладывать все на завтра. Можно, зайдя в магазин, спросить продавца, где тут ближайший ресторан, а стоящий рядом покупатель возьмет – да и предложит вас подвезти, поскольку они с женой как раз туда направляются. Бесплатно, ясное дело, хотя на такой случай у меня в карманах всегда была припрятана пара матрешек. Вообще даже за пределами Ирана я не раз сталкивалась с этой потрясающей способностью персов – помогать тем, кого не знаешь и вообще впервые видишь.

Встретив знакомого на улице, одними приветами не ограничишься, даже если за тобой гонится вся иранская полиция. В Иране вообще не говорят просто «привет». Говорят: «Здравствуй! Как дела? А как твоя семья? А сестру уже из больницы выписали? А на работу брат устроился?» – ну и далее по списку.

То, как важны гости, без которых не обходится ни один день, уже упоминалось. Интересно, что гостя полагается провожать, по максимуму демонстрируя, как жаль с ним расставаться. То есть один из хозяев непременно тоже оденется, выйдет на улицу и пройдет с ним до ближайшей остановки или дороги, где можно поймать такси.

Еда – особый случай. Рядом с тарелкой вместо ножа кладут ложку – так удобнее есть рис: вилкой его укладывают на ложку, после чего ложку отправляют в рот. Нож вам тоже подадут – потом, вместе с вилочкой для фруктов. Поедание фруктов – чрезвычайно сложная процедура, требующая множества инструментов.

Поставили передо мной тарелку с ломтиками ананаса. Как я их ем? Правильно, хватаю пятерней и отправляю в рот. Хоссейна, моего свекра, при виде такой картины чуть удар не хватил. Он взял ножичек, демонстративно порезал эту дольку на кусочки, затем на вилочку одну дольку насадил – и эту вилочку мне протянул. Во взгляде читалось: «Надеюсь, Маугли ты моя, для тебя еще не все потеряно».

Та’аруф проникает всюду – даже в деловые отношения, обычно чуждые всяких эмоций. Не удивляйтесь, если продавцы и таксисты будут… отказываться от денег, произнося традиционное «габель надаре». Вежливость требует продемонстрировать: им настолько приятна ваша компания, что они готовы работать на вас бесплатно. Но, отдав дань хорошим манерам, они затем без зазрения совести обдерут вас как липку.

Однако у бесконечного та’аруфа есть и оборотная сторона. Угодить всем и вся невозможно, но жесткие общественные правила требуют неизменной вежливости. Остается один выход: врать. Обещать требуемое та’аруфом – и не делать, бежать куда-то по личному делу – и говорить начальнику, что заболел, строить планов громадье – и не выполнять ни одного из них. Милейшие иранцы так привыкли к маленькой лжи в повседневной жизни, что не могут без нее обойтись и в более серьезных делах. При этом никто никому зла не желает. Просто кто не умеет врать, тот далеко в этой жизни не продвинется. Впрочем… разве это правило характерно только для Ирана?

Иностранцу следует помнить: ко всякому обещанию относиться надо осторожно. Верьте тем, кого хорошо знаете и кто не клянется достать Луну с неба. Мило улыбайтесь и кивайте остальным – больше от вас ничего не требуется. Вскоре вы научитесь адекватно реагировать на высказывания типа «да я за тебя на амбразуру лягу» и делить на четыре клятвенные обязательства осыпать вас золотым дождем. Тогда вам точно не придется жаловаться дома на «хитрых азиатов», которые обвели вас вокруг пальца.

Во время одного из перелетов Москва – Тегеран я спросила возвращавшегося домой с конференции иранского профессора, что его особенно удивило в русских. Он тут же ответил:

– Они всегда говорят правду! Это поразительно…

Я пожала плечами: в конце концов, профессор провел в Москве всего четыре дня.

Именно в Иране начинаешь понимать, как сильно мы зависим от окружающих и бессчетного числа мелких обстоятельств. Хоть из кожи вон лезь, чтобы сделать все вовремя, все равно не выйдет: потому что один человек не пришел, другой что-то забыл, потом пришлось отстоять километровую очередь, а чиновник, у которого сегодня рабочий день, решил устроить себе выходной и т. п. Это даже не «цепочка обстоятельств», а железная цепь, которая делает бессмысленным всякое четкое планирование. И от нее страдают все: можно поспорить, что начальник не явился на работу не из-за лени, а из-за того, что у него сын в этот день побил машину. Забывчивость вашего друга также вызвана не зависящими от него проблемами и так далее, до бесконечности.

Согласна, «неудачные» дни регулярно случаются и в России. Но в Иране они являются не исключением, а правилом. Поэтому всякому иностранцу (особенно несчастному, решившему с иранцами «крутить бизнес») стоит порекомендовать всякий оговоренный срок умножать на четыре (даже если все кругом машут руками и уверяют, что завтра все будет сделано). И четко помнить: как бы мало вы ни планировали на день, больше пятидесяти процентов из этого выполнить не удастся – и вообще, лучше всего расслабиться и получать удовольствие. Тут все так живут, и вам того же желают.

Глава 5 Ислам в Иране

Ищите Бога в собственном сердце, ибо вы не найдете Его больше нигде. Франсуа де Ларошфуко

В полдень над тегеранскими крышами разносится мелодичный азан – призыв на молитву. Голос муэдзина звенит из каждого громкоговорителя и радиоприемника и с экранов телевизоров. Он настигает в любом уголке. Когда возвращаешься в Москву, в полдень и на заходе солнца без этого зова чего-то ощутимо не хватает. Азан ассоциируется с Исламской Республикой больше, чем ее собственный гимн. Музыкальный напев зовет к правде и просветлению и хвалит чудеса мира, созданные Всевышним.

Азанов бывает великое множество. Существует около десятка известных и очень красивых азанов, которые и звучат в эфире. Призыв на молитву всегда произносится только на арабском языке. Значение у всех азанов примерно одинаковое: «Собирайтесь на молитву, приобщайтесь к свету и добру, ищите спасения у Аллаха». По всем семи иранским телеканалам под звуки азана демонстрируют особенно красивые кадры: чудеса рукотворные (старинные мечети) и нерукотворные (великолепные иранские пейзажи и картины живой природы). Показывают паломников, склоняющихся перед Каабой. Звучит азан четко в соответствии с астрономическим временем, время молитвы выверяется посекундно и привязано к восходу и заходу солнца, а также к середине дня. Разумеется, мусульманам полагается читать намаз по пять раз на дню, но, совмещая молитвы, можно уложиться и в три раза.

Не следует, однако, считать, что в урочный час все падают на колени прямо посреди улицы и начинают отсчитывать положенное число поклонов. Наше телевидение по неясным причинам предпочитает показывать жителей иранских городов исключительно во время коллективных молитв. В итоге создается впечатление: в Иране ничем, кроме истовых богослужений и призывов стереть с лица земли Америку и Израиль, не занимаются.

Это не так. Да, общество здесь куда более религиозно, чем наше. Даже если иранец в частной беседе уверяет, что с вопросом существования Бога не определился, не верьте ему. Все его ценности и поступки все равно неизменно проникнуты верой в высшее существо и в судьбу: «Чему быть, того не миновать» и «Все, что ни делается, к лучшему». По этой же причине не стоит с ходу заявлять своим иранским знакомым, что вы, к примеру, придерживаетесь атеистических взглядов. «Христианин» – куда более понятное определение. С точки зрения многих жителей Ирана, человека без религии быть не может – как не может быть человека без родины.

Однако иранцы не стремятся открыто демонстрировать свою религиозность, особенно перед иностранцами. Молитва – вещь глубоко интимная. Здесь не очень любят тех, кто расстилает молитвенный коврик в углу ресторана, чтобы произвести впечатление на начальника, пригласившего на обед.

Хотите взглянуть на мир по-новому? Зайдите в часы молитвы в один из тегеранских парков. Мне как-то встретился пятнадцатилетний мальчик, читавший намаз. В его глазах отражалось небо, а улыбка была такой одухотворенной, словно перед ним распахнулись врата рая. Он говорил с Богом напрямую – и не позавидовать ему было нельзя. Вы скажете, что именно такие подростки становятся жестокими фанатиками, которые в любой момент готовы надеть на себя пояс шахида. И будете правы. Но они же способны стать и великими людьми, плодами трудов которых смогут пользоваться целые поколения. Все зависит от окружения: чем меньше жестокости, тем больше шансов, что юноша принесет в мир жизнь, а не смерть. Американскому президенту стоило бы понять: войны лишь усугубляют проблемы, раздувают огонь фанатизма и уж точно не способствуют решению «исламского вопроса».

Около полудня, когда по всем телеканалам звучит азан, Фатима уединяется в своей комнате. Набросив чадру, она берет в руки четки и тихо произносит слова молитвы. Молиться «как полагается» мешают больные ноги – но в исламе важно не коленопреклонение, а способность обращаться к Богу от чистого сердца и с добрыми намерениями.

– О чем вы молитесь, мама? – спрашиваю вполголоса.

– Как о чем? Обо всех: о тебе, о Бехрузе, о Бехназ и ее муже, о Бехзаде, о Хоссейне… Прошу у Аллаха, чтобы у вас все было хорошо. Ведь если вы счастливы – счастлива и я.

Намаз – лишь один из пяти столпов веры, коим должен следовать мусульманин. Обязательным в Иране считается подавать деньги бедным («закят» примерного мусульманина составляет примерно пятую часть его доходов), в особенности – в дни религиозных праздников. Богатые люди отстегивают немалые средства в пользу многочисленных благотворительных организаций. Да и нищих в Тегеране увидишь не реже, чем в Москве – уж больно прибыльный это бизнес. Особенно во время скорби по очередному имаму.

Обязательным является и тридцатидневный пост в месяц Рамазан (Рамадан), когда от рассвета до заката запрещается прикасаться к пище и воде, нельзя курить. Поскольку арабский лунный календарь, на котором основано расписание всех мусульманских церемоний, на одиннадцать дней короче солнечного (персидского и привычного нам грегорианского), время поста каждый год немного смещается (так, в 2020 году пост пришелся на апрель – май). Все предприятия общепита в Рамазан работают исключительно в темное время суток. Особо горячая пора наступает после «ифтара» (появления первой звезды, когда официально разрешается есть). Вот тогда-то изголодавшиеся иранцы штурмом берут рестораны. Многие предпочитают проводить вечера в кругу семьи и друзей. Рамазан – особое время, и воздержанием от пищи тут не ограничиваются. Большим грехом считается даже дурная мысль и дурное намерение. Следует подавать милостыню в тройном размере, почаще читать Коран и быть добрее к окружающим.

Турист, оказавшийся в Иране в Рамазан, поневоле тоже вынужден поститься. Даже если вы заранее соорудите себе пару бутербродов, жевать их придется в укромном уголке. Нельзя сказать, что все иранцы считают пост своей священной обязанностью. Дома многие готовы уплетать за обе щеки что угодно и в любое время, однако в общественных местах никогда нельзя сказать точно, кто постится, а кто нет. Даже жевать жвачку в такое время при всех как минимум невежливо. Но турист-мусульманин формально имеет право не держать пост: как известно, от него освобождаются путешественники, старики, больные и т. п.

Важное событие для иранцев – хадж в Мекку. Нынче паломникам не приходится преодолевать пешком сотни километров: для них в Тегеранском аэропорту открыт особый терминал (иначе не справиться с потоком желающих в дни хаджа). В честь вернувшегося паломника устраивается настоящее празднество, им гордится вся семья. Развита и традиция так называемых малых хаджей (зийярат) – к могилам почитаемых шиитами имамов – имама Хусейна в Кербеле (поток паломников не прерывался даже во время войны в Ираке, хотя правительство делало все возможное, чтобы отговорить своих граждан от этой затеи) и имама Резы в Мешхеде.