Принцесса и ассасин. Том 3

– Сними перчатки, – приказывает он.

Откровенно нехотя ученик главы стягивает укороченные перчатки с рук. На свет выставляются ссадины и замотанные порезы. Одарив лучшего друга недобрым взором, блондин сам поднимает красноватую рубашку парня. Под ней также видны синяки и бинтованные области. Аран осознаёт всю плачевность происходящего.

– Твоя работа? – спрашивает у Коннора.

– Да, – чётко отвечает рыжеволосый.

– Гильяна это видела?

– Она не видела, Босс, – быстрее отвечает Аран.

– Это хорошо, – он помедлил. – Свободен.

Аррани отпустил и его. Ассасин вышел за дверь. Глава вернулся под одеяло и закрыл глаза. Помолчали.

– Это было обязательно? – блондин прорезал тишину. Он не хотел злиться на друга.

– К ним пристали на улице. Уйти было возможно. Причём сразу же. Он не успел защитить Гильяну, поэтому она получила порез.

Краткими объяснениями Коннор ввёл Аррани в курс дела, и всё встало на свои места.

– Ар, извини, если это причинило тебе боль, но я должен был показать ему его ошибку.

– Нет, – продолжительно выдохнув, заверил тот, – не извиняйся за это. Пускай, часть меня недовольна тем, что мои ученики получили увечья, но ты всё сделал правильно. Скорее всего, я поступил бы так же. К тому же, думаешь, я не знаю, как ты заботишься о них: не хуже, чем я? – лукаво намекнул ему друг.

Саксонский усмехнулся и повертел головой в разные стороны.

Мария провела спутницу главы по всем владениям клана Огня, не затрагивая лишь пещеру Прародителей. Вход туда был строго воспрещён. Лекарь клана не была дурой, потому осознанно не повела чужого человека в это место. Впрочем, забот хватало и без этого. Мина стойко выдерживала каждое место, куда она приводила её, и каждое здание, которое она описывала. Словом, этой девушке всё было интересно. Иногда Мария думала, знай бы обычные крестьяне про Сообщество ассасинов, стало бы им интересно узнать о них или же, наоборот, они бы всеми возможными способами старались откреститься от их личностей? Во всяком случае, неподдельный восторг спутницы главы как-то успокаивал её.

Аран и Гильяна чётко выполняли своё поручение и следили за девушками. Каждая из них заметила «слежку», но ничего против они не имели. Обе понимали, что это ради их безопасности. Или безопасности исключительно Мины. Мария осознавала, что глава поступает по отношению к незваной гостье так, потому что таковы минимальные предохранительные правила, но в глубине души она никак не могла избавиться от навязчивой мысли, что он это делает очень старательно, будто заботится о Мине по-настоящему. Признаваясь самой себе, это задевало. И даже когда они вернулись, Аррани встречал их не одним взглядом. Для каждой у него было припасено разное отражение в глазах. Если светловолосая этого не заметила, то лекарь клана, долгими годами любящая только одного человека, давно читала всякие жесты возлюбленного без особого труда. На первых порах её это расстраивало, но потом благополучно отодвигалось назад, потому что Мария всегда держала в голове собственные обещания.

Этот день, ставший для Арана и Гильяны таким тяжёлым, закончился. Всё время сестра проходила в волнениях за парня, не показывая ему. Зачем глава задержал напарника в домике лекаря? О чём они говорили? Пока парочка была на задании, у неё не было возможности спросить у него что-либо. А если такой момент и наступал, то ассасин отмахивался. Его поведение вгоняло девушку в грусть. Они же никогда ничего не скрывали друг от друга. Гильяна даже подумала, что за сегодня они отдалились друг от друга намного быстрее того времени, за которое по-настоящему могли бы.

Они отчитались Аррани. Аран сказал подруге, что хочет пойти сполоснуться из-за невыносимой дневной жары, которая послужила причиной его пота. Гильяна отправились в спальни. На этот раз глава разрешил Мине спать в отдельной комнате, поскольку убедился в спокойной обстановке. Когда Аран вернулся, переодетый и свежий, то устало бросил перчатки и куртку в сторону и медленно опустился на спину. Сестра уже сидела на футоне, подтянув правую ногу под себя, а левую расположила перед собой, поскольку именно её ей было трудно сгибать. Она ждала возвращения напарника. Бросившиеся в глаза бинты на пальцах только подогрели её догадки. Больше не раздумывая, она сказала:

– Ар, – называть парня тем же сокращением, что и главу клана, сестра могла только, когда они оставались наедине, – покажи мне ссадины.

Аран открыл глаза и развернул голову к ней. Она упёрлась ладонями в футон. Её вид прямо говорил ему, что она не отступится от своих намерений.

– Гиль, всё хорошо, – он бережно прикоснулся к её руке.

– Нет, не хорошо! – напарница чуть ли не вырвала свою руку из его аккуратной хватки, показывая, что крайне недовольна его ответом. – Почему ты так поступаешь? Мы же… – вдруг запинается она; первые слезинки выступают у подножия века, – мы же всегда всё рассказываем друг другу!

Гильяна хлопнула по футону и смахнула капельки слёз. Понимая, что таким поведением он огорчает подругу, Аран без лишних слов приподнялся, принял сидячее положение и стянул с себя рубашку. Гильяна распахнула глаза от увиденного. Она немедленно прикоснулась к его торсу, затем придвинулась к спине – везде она увидела синяки и многочисленные порезы. Сказать, что на нём не было живого места, было бы ложью, но всё равно его ушибы и увечья не делали картину лучше.

– Ну что, посмотрела? – немного грубо спросил ассасин и хотел надеть рубашку обратно.

Гильяна остановила его от этих действий.

– Оставь. Ночи тёплые. Тебя не продует. Но если будет холодно, – она нежно обвилась руками вокруг его спины и аккуратно подтолкнула его на спину, – я согрею тебя.

Они опустились в лежачее положение. Аран отложил рубашку в сторону и обнял подругу в ответ. Хоть она не могла помочь ему избавиться от увечий, её поддержки было вполне достаточно. Они полежали так какое-то время. И Гильяна снова заговорила:

– Прости меня, Ар, – и потёрлась носиком. Ему стало щекотно. Он дёрнулся от её движений.

– Ничего. Ты не виновата.

Он гладил её пышные рыжие волосы, успокаивая её и успокаиваясь сам. Теперь все недосказанности прояснились, и они снова вернулись в полное взаимопонимание. Она не злилась на него за то, что не смог вовремя защитить, а он отпустил свои обвинения, потому что приносить печаль своей подруге было сущим наказанием, похлеще трёхсот ударов шарами.

Глава 5

Вечером. Замок Шилсы.

Принцесса Саксонии всеми силами желала, чтобы рядом с ней оказался такой человек, который запросто бы вывел её из себя. Ей казалось, если она не получит его в ближайшее время, то точно сойдёт с ума. Никогда ранее не бывавшая в плену, девушка старалась держаться и не сойти с плавной дорожки адекватного размышления. Но с каждым часом, каждым вдохом становилось всё труднее. Нина любила свободу так же сильно, как и своих родителей, которые являлись для неё мерилом всех светил. Ей попросту не доставало солнечного света, свежего воздуха и прекрасных окружающих пейзажей. Без этого она не могла дышать. В тёмной камере, единственный факел которой давно погас, душного подвала Хозяйки замка сковывались все её мысли. Взглянуть на неё сейчас – и вы увидите человека, смотрящего будто сквозь пространство, с безучастным видом и полной отрешённостью. Принцесса ещё как-то реагировала на страдательные крики первого, но когда и они прекратились, слушать ей стало нечего. Монотонно разбивающиеся капли где-то в стороне проедали мозги. Оттого, что Нина потерялась во времени, она стала думать, что сидит здесь уже целую вечность. Спать она больше не желала, потому что отоспалась, наверное, на год вперёд, как и не хотелось плакать из-за масштабного «потопа» недавнего опыта. В этих слезах она выплеснула наружу скопившиеся тревоги, страхи и оставшиеся эмоции. Она прекратила, и почти ничего не осталось. Саксонская снова облокотилась спиной о стену и не смыкала очей.

К жизни она смогла вернуться лишь тогда, когда рядом с камерой услышала уже знакомые шаги: бренча ключами, на пороге появляется Мавн. Нина, до этого смотрящая в одну точку, оборачивается к нему. Слуга заходит внутрь, по-прежнему хранит молчание.

– Поднимайся, – редко произносимые здесь слова другого человека даже придают девушке сил.

Она встаёт с каменного пола и становится напротив. Он надевает ей на шею цепь, что в ту же секунду режет ей горло, связывает руки. Обессиленная и морально истощённая Нина не в состоянии сопротивляться. К тому же, она видит, что Мавн не обращается с ней, как с вещью, поэтому не видит смысла срываться на нём. Хотя, чему выходить? Невнятному писку, на который она только и способна? Слуга Шилсы неспешно ведёт её прочь из подвала, отчего принцесса Саксонии радуется, уже позабыв про оставленную в камере одежду. Впрочем, носить эти ткани уже не представляется возможным – так они испачкались и свалялись. Не обращая внимания на необычность своей ситуации, ей хотелось почувствовать хоть что-то. Появилась надежда, что её не упекут обратно. По крайней мере, вырваться из пучины мрака на какое-то время было для неё подарком для души.

Придя в большую залу, Нина окидывает взглядом помещение и первым делом обнаруживает первого. На коленях перед троном Хозяйки. Со спины ей не видно его лица, что может быть в гримасе боли. Внешних признаков ранений также не наблюдалось, потому как он в своём балахоне. Помимо женщины, Ганза и Арселис, вдалеке от них стояли ещё несколько человек Шилсы и молча наблюдали за происходящим. Мавн подвёл пленницу ближе, ставя её параллельно первому. Боковым зрением Нина всё же высматривает настроение ассасина. Он хладнокровен и никак не проявляет внутреннего состояния. Хозяйка замка, довольная, что принцессу наконец привели к ней, справляется о её моральном и физическом состоянии, хотя все прекрасно понимают, что она просто блефует и строит из себя «заботливую». Она поднимается с трона и подходит к принцессе совсем близко.

– Как себя чувствуете, принцесса? – наигранно лукаво спрашивает Шилса, однако, не касаясь её.

Нина проходится по ней снизу вверх, насколько позволяет шея. Суть переговоров ей всегда была ясна. Сейчас она бы сказала всё, что угодно, ради обыкновенной речи.

– Устала, – словно не своим голосом начала Саксонская, – хочу пить и смыть пот.

– Не волнуйся. Скоро ты всё это сможешь сделать. А пока… – громче проговорила она и зашагала из одной стороны в другую, стуча каблуками, – остаётся ждать наших гостей, – поворачивается ко всем лицом, – из клана Огня.

Первый заметно напрягается. Глаза разбегаются, но ненадолго.

– Пока мы будем наращивать силы и хранить запасы человеческих ресурсов, первый станет официальным надзирателем принцессы Нины, – заключает Шилса.

Нина никак не реагирует. Единственная, кого бы она ни за что не хотела бы видеть, была Рамси. Остальные – пожалуйста.

– Также принцесса вольна выходить наружу, и у неё есть выбор: темница или любезно выделенные покои, – последние слова женщина проговорила ей прямо в лицо, по-прежнему не снимая ложной улыбки.

Нина, услышав подобное, сразу заподозрила что-то неладное, но выбора у неё всё равно не было, поэтому она осмелилась спросить про условия, которые ей поставят, если она всё же выберет отдельные покои.

– Что от меня требуется взамен? – набравшись немного энергии, с толикой ярости спросила девушка.

– Ха-ха, – недолго посмеялась Госпожа, обрадованная своей догадке, – это просто прелестно: оказывается, принцессы Асонии не такие уж дурочки. Н-да, что ж! Условия такие: не привлекать лишнего внимания, быть всегда на глазах у своего надзирателя, иногда за тобой будут присматривать и Ганз с Арселис, – она указала на них рукой и в шутливой манере напоследок задала вопрос в стиле: – Не сбегать – это изначально понятно?

Нина сразу же кивнула. Шилса была абсолютно довольна и снова рассмеялась, хлопнув в ладоши. Она похвалила принцессу. Пересилив себя, Нина согласилась на самый важный пункт, потому что трезво оценила свою ситуацию и понимала, что долго в темнице ей не продержаться. Иначе же Мина сможет найти лишь её труп вместо живого тела лучшей подруги.

– И запомни, – уже серьёзно добавила Хозяйка замка, – сбежать отсюда не так-то просто, если считаешь, что тебе это под силу. Так что можешь не стараться. Ты всегда будешь под прицелом моих слуг и помощников, – увидев в глазах пленницы понимание, она отдала приказ: – Увести.