Кто бы говорил.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Ты предаешь нас, товарищ.
ЭРТЕЛЬ
Что случилось с малышкой? Она так много болтает.
ЦИДЕВАНГ
Накачивает нас воздухом Кунце.
ЭРТЕЛЬ
Рыба ищет где глубже. Даже червь следует за своим пропитанием.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Так то червь.
ЦИДЕВАНГ
Ну, Эмма, теперь я хочу тебе кое-что сказать. Если тут кто и виноват, что этому коллеге все обрыдло, то это ты. Фриц Эртель опытный работник, стоит у печи, сушит быстро, как только может. Я стою у пресса, формую так быстро, как только могу. Но между нами двумя у решетки охлаждения торчишь ты и тормозишь темп, это так?
ЭРТЕЛЬ
Так оно есть.
ЦИДЕВАНГ
Ты душишь поток угля.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Пока он не остынет.
КИКУЛЬ
Разве ты не голосовал за соревнование?
ЦИДЕВАНГ
Человек чувствует социальное окружение, присоединяется к большинству. Но что значит большинство? На нашей фабрике каждый зависит от каждого. Вместе мы сила, а когда враждуем – нищие и звать нас никак. Никому не позволено отрываться от коллектива, она сама так говорит, может, оно и правильно.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Правильно, а ты все переиначиваешь как враг.
ЦИДЕВАНГ
Я враг?
ХОЛДЕФЛЯЙС
Ты торговец маргарином.
ЦИДЕВАНГ
Когда-то был.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Для него коллектив, как для буржуя буржуй.
ЦИДЕВАНГ мягко
Если ты продолжишь тормозить, Эмма, Эртель уйдет, и мы получим не только плохое качество, а вообще никакого. Ты устраняешь дефекты брикетов, устраняя брикеты. Коллективное бытие взрывает коллектив. Оно саботирует производство.
ХОЛДЕФЛЯЙС в отчаянии
Ты саботируешь коммунизм.
ЭРТЕЛЬ
Теперь у нее снова полон рот, кошелек-то опустел.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Мой кошелек совсем не пуст, а полон.
Я в нем ношу всемирный коммунизм.
И очень скоро мы в него войдем.
Об этом уже есть постановленья.
Товарищи, представить коммунизм
Не очень трудно. Нужно лишь поверить,
Что в жизни будет все наоборот.
Ведь путь одно, а цель – другое дело.
Вы все заботы нынешние наши,
Вообразите чередой удач.
И весь наш надоевший дефицит
Себе представьте в полном изобилье.
И нарисуйте серой краской будней
Грядущего цветное полотно.
Все государства голубой планеты
Спустили в океан машины смерти
И закопали их на глубине.
Последние великие герои,
Последние святые христиане