Гибрид Игл-Пиг

Борянкина. Новая шуба на каждый зимний сезон у меня появлялась. Но при всем нашем достатке я почему-то казалась себе пустой пивной банкой, по пустыне катящейся.

Денисова. Банку катит ветер.

Борянкина. Вместо моего супруга ветер своим мужским естеством меня не наполнит! Ветер, он так, на подтанцовке.

Петрялова. «Не потанцую перед сексом – в необходимой кондиции не буду!». Мой парень кричал.

Денисова. Танцы он подразумевая медленные?

Петрялова. Двигался он небыстро, но раскачивался буйно – руки перед собою выбрасывая. Чтобы мной овладеть, ему непременно полагалось боксером себя почувствовать. Меня, забившуюся под одеяло, его кулаки не доставали, и на том благодарю. Только бы еще лосенка целовать не принуждал…

Кобова. Я лосенка никому не целовала.

Денисова. А что за лосенок?

Кобова. О лосенках тебе пора бы знать. Ты с ними и шапочно незнакома? Кому надо – те познакомились!

Петрялова. Да лосенок – это татуировка у него за ухом. У моего парня, хулиганами потом потрепанного. Передо мной он боксировал, а тут отбоксировали его… его покореженное лицо увидела и брови заметно вскинула. Его голову требовалось забинтовать, и я, бинтуя, поцеловала его лосенка. Но он не замурлыкал.

Жмудина. А с чего он наколол себе лосенка?

Петрялова. Его фамилия Лосев.

Жмудина. Ну и наколол бы лося.

Петрялова. Он его и наколол, но татуировка же крохотная. Отсюда и лосенок. Спустя неделю мой Лосев тех хулиганов вычислил. Позвонил мне по мобильному и сказал, что по глухому переулку за ними следом идет. Больше он мне не звонил.

Борянкина. Я своему сыну постоянно говорю с хулиганами не связываться. Правильней и плейер им отдать, и часы, в его четырнадцать как он от них отобьется?

Денисова. В четырнадцать лет мальчик еще совсем ребенок.

Борянкина. Но мой ребенок уже подумывает к проститутке пойти.

Кобова. И ты его не отговариваешь?

Борянкина. А он меня спросит? Заявил, что бабок подкопит и пойдет. Где он хранит сбережения, мне известно, но не воровать же мне у него.

Петрялова. У сына, конечно, нельзя.

Жмудина. А я бы стащила. Пускай по любви кого-нибудь ищет.

Петрялова. Он-то по любви, глядишь, и потрахается – не то что мы. Нам-то с вами здесь без любви придется в интим погружаться… внутреннее напряжение у меня растет.

Действие четвертое.

Все мужчины и женщины за центральным столом в безмолвном натяжении ступора.

Голос. Я милостив.

Лукинский. Вам за это щедро воздастся.

Голос. Я мог бы не выжидать, а загонять вас для спаривания подобранными мною парами. С определенными мною промежутками. Пока кто-то из вас выберет себе партнера, у меня все желание смотреть на вас пропадет. И свою месть я обрушу на вас.

Полыгалов. Без секса нас оставите?

Голос. У меня ваши телефоны и документы. Кому-нибудь зафиксированному под наименованием «папа» или «мама» я наберу и скажу, что такого-такого при перебегании улицы задавили. Экстравагантных смертей я придумывать не буду. Сейчас родичи за вас жутко волнуются, а после разговора со мной они тихо всплакнут. Крикливых выплесков и вы мне тут не устраивайте. Как бы вы ни возражали, обещанное вам я исполню. Если вы наконец сношаться не станете.

Валюжный. Я этому не противник. Кто со мной пойдет?

Борянкина. А кто из нас тебе больше нравится?

Валюжный. Да хоть ты. В горячую схватку со мной ты ввяжешься? Просто ляжешь – ничего во мне не вызовешь. Сможешь распалиться – и меня до возбуждения доведешь. Сделаем дело, и свобода наша.

Борянкина. К жизни она нас вернет.

Валюжный. К довольно несчастной. Но в ней мы все-таки можем поискать того, кто будет нам мил.

Борянкина. Я искать продолжу.

Валюжный. Случившееся с нами и меня от поисков не отвратит. Заниматься сексом мы выдвигаемся?

Борянкина. Я иду.

Действие пятое.

Валюжный и Борянкина в меблированной под рядовую спальню, оборудованной торчащей из стены камерой Комнате Любви.

Валюжный. Здесь презервативы.

Борянкина. Тебе надеть?

Валюжный. Если только на палец. Он-то у меня твердый.

Борянкина. А что-то другое при взгляде на меня не твердеет?

Валюжный. Ты, столик, воздух, кровать… я во взаимодействии с окружающей средой. Оно мой член не поднимает.

Борянкина. А если я к нему прикоснусь?

Валюжный. Рукой?

Борянкина. В рот я его не возьму.

Валюжный. У тебя насморк? Боишься, что задыхаться начнешь?

Борянкина. Мой барьер, он не физический. Работа ртом отменяется! Тебя бы я, возможно, возбудила, но у меня самой последний минимум охоты бы пропал. Бери меня без оральных ласк.

Валюжный. Овладеть женщиной, к которой у тебя никакой тяги, это с моими представлениями о реальности расходится. А что для меня нереально, то для меня невыполнимо. Волшебник бы смог, но я не из них. Я и в само волшебство-то не верю.