Новая экономическая теория. Русская политическая экономия как антипод Английской политической экономии

Принято считать, что при рабовладении вся созданная трудом раба стоимость забирается рабовладельцем. То есть, величина V равна нулю, а соотношение, характеризующее уровень эксплуатации труда при рабовладении максимальный в истории человечества. По мере развития человеческой цивилизации, переходящей от рабовладения к феодализму, капитализму или социализму, уровень эксплуатации Трудящихся якобы постепенно снижается.

Например, по мнению В. Молостова (на сайте dopinfo.ru) «…уменьшение с каждым столетием интенсивности эксплуатации человека. Эксплуатация может быть насильственная (физическая) и экономическая. Как показывают исследования, с каждым 100 лет сила эксплуатации человека человеком на земном шаре становится все меньше и меньше.…

…Эксплуатация – это главная характеристика производственных отношений. Эксплуатация – это взаимоотношение обладателей капитала и трудящихся. Наивысшая интенсивность эксплуатации (физическая и экономическая) происходила при зарождении человеческой цивилизации – в период рабовладельческого строя. В период существования этого строя рабы не имели никакой частной собственности, а рабовладельцы владели всеми материальными благами цивилизации того времени. Условно примем эксплуатацию с рабовладельческими производственными отношениями за 100%. В таком случае ранней феодализм и социализм имеют 97%-ю силу (потенциал) эксплуатации, поздней феодализм – 95%, дикий капитализм – 80%, цивилизованный капитализм – 70%».

Представляется, что подобные утверждения неверны.

Не имеет значение, в какой форме Трудящийся получает возможность восстановить свои жизненные силы: в виде денег, выплаченных в форме заработной платы, на которые он может купить продукты питания и одежду, или в натурально-вещественной форме, то есть в виде самих продуктов питания и одежды. Рабовладелец действительно сначала изымает всю созданную трудом раба стоимость, но затем возвращает ему значительную часть этой же стоимости в виде еды и одежды. Поэтому не величина V при рабовладении равна 0, а величина М почти равна 0. Да и само соотношение M/V, как это не парадоксально, ничтожно мало, поскольку незначительна величина М по сравнению с величиной V (в натурально-вещественной форме) при рабовладении. Получается, что уровень эксплуатации труда рабов очень низкий в связи с крайне низкой производительностью труда рабов. При том же капитализме указанное соотношение находится на куда более высоком уровне.

В соответствии со статистикой, опубликованной в монографии «Экономическое соревнование между СССР и США» (Госпланиздат, Москва, 1959 год) уровень эксплуатации трудящихся, например, в США в классических капиталистических условиях находился куда как на более высоком уровне, чем при рабовладении. Разделив фонд прибылей (прибавочную стоимость) на фонд заработной платы производственных работников (переменный капитал), авторы указанной монографии получили следующие данные о норме эксплуатации в США (в %)[35 - «Soviet Economic Growth: A Comparison with the United States», Wash., 1957, pp. 17—18; «Studies in Income and Wealth», vol. 13, National Bureau of Economic Research, N. Y., 1951, p. 302.]:

1947 г________210,0 1952 г___________228,4
1948 г________224,5 1953 г___________217,1
1949 г________227,6 1954 г___________233,3
1950 г________233,3 1955 г___________239,3
1951 г________232,4 1956 г.__________ 236,3

К сожалению в указанной работе не приводятся аналогичные соотношения показателей в СССР поскольку ее авторы исходят из того, что в СССР не было эксплуатации Трудящихся. Современные статистические данные не позволяют привести такие данные по состоянию на те же годы, но подобный расчет можно сделать для 1986 года. Это безусловно «смазывает» картину, но позволяет в определенной степени судить об уровне эксплуатации Трудящихся. Если взять по состоянию на 1986 год среднегодовую численность рабочих, служащих и колхозников (в млн. человек), умножить ее соответственную часть на среднемесячную заработную плату рабочих и служащих в народном хозяйстве с добавлением выплат и льгот из общественных фондов потребления (в рублях), и умножить на 12 месяцев, а также умножить оставшуюся часть на среднюю годовую оплату труда колхозников в общественном хозяйстве с добавлением выплат и льгот из общественных фондов потребления (в рублях), то получится величина доходов трудящихся, равная 430742,8 млн. рублей. В этом же году прибыль предприятий и организаций составила 190877 млн. рублей. Таким образом, грубый расчет позволяет определить уровень эксплуатации трудящихся в 1986 году на уровне 44,31% [(190877): (430742,8) х 100%][36 - Народное хозяйство СССР за 70 лет: Юбилейный стат. ежегодник/Госкомстат СССР. – М.: Финансы и статистика, 1987., стр. 411, 436—437, 620.]. Очевидно, что уровень эксплуатации в СССР был ниже, чем в США, но эксплуатация все-таки имела место.

При этом не надо путать форму эксплуатации человека (при рабовладении – принуждение к труду плеткой, травлей собаками, а наказание вплоть до убийства, а при капитализме – лишение премии, надбавки к зарплате, задержка карьерного роста, увольнение), которая со сменой общественно экономических формаций становится все более цивилизованной, изощренной, и уровень эксплуатации, определяемый по вышеуказанной формуле. Но от изменения формы не прекращается сама эксплуатация. А уровень ее становится с ростом цивилизованности общества все более высоким, а не наоборот, как это пытались представить некоторые экономисты. Абсолютная величина стоимости, оставляемой в распоряжении работника по мере развития науки и техники увеличивается, что создает у Трудящихся впечатление, что их жизнь становится все более благополучной. При этом стоимость, оставляемая в распоряжении работника, становится все меньше относительно стоимости, присваиваемой его эксплуататорами. То есть, эксплуататорами присваивается всё большая абсолютно и относительно стоимость, создаваемая чужим Трудом, что свидетельствует об усилении эксплуатации чужого Труда.

А. Смит отмечал, что «… Высокая прибыль в действительности больше влияет на повышение цены продукта, чем высокая заработная плата. … Та часть цены товара, которая сводится к заработной плате, возрастает во всех различных стадиях производства лишь в арифметической пропорции к этому увеличению заработной платы. …та часть цены товара, которая сводится к прибыли, возрастает на всех различных стадиях производства в геометрической пропорции к этому увеличению прибыли. … На повышение цены товаров увеличение заработной платы оказывает такое же действие, как и простые проценты на возрастание долга. Увеличение же прибыли действует подобно сложным процентам.…»[37 - Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. – М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 162—163, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».].

При социализме в СССР впервые в истории человечества вышеуказанные пропорции усиления эксплуатации труда были нарушены: стоимость, оставляемая в распоряжении работника, становится абсолютно и относительно больше по сравнению со стоимостью, присваиваемой социалистическим государством как эксплуататором, что свидетельствует об ослаблении эксплуатации Труда при социализме в СССР по сравнению с предшествующими формациями.

В то же время, абсолютный размер получаемых Трудящимися доходов в сравнении с аналогичными доходами Трудящихся прочих капиталистических государств увеличивался не такими уж быстрыми темпами, как этого хотелось руководству страны. США, организовавшие после Великой отечественной войны в Европе «витрину капитализма», сформировали «видимость благополучной жизни в кредит» (под низкий процент), за счет чего предоставляли в текущее распоряжение населения все возрастающую часть создаваемой стоимости (в счет долга будущих поколений) при одновременном наращивании обязательств тех же Трудящихся вернуть в будущем эту стоимость капиталистам с процентами. Это не меняло в принципе ситуацию с эксплуатацией Трудящихся в странах Западной Европы, но значительно снижало показатель эксплуатации в текущем измерении, что позволяло резко увеличивать текущий уровень жизни населения Европы относительно аналогичных показателей жизни советских людей. Американцы правильно вычислили слабое место в социалистической конструкции (принципиальное непредоставление населению потребительских кредитов) и успешно «надавили на болевую точку». Партийные лидеры не могли объяснить советским людям, почему при относительно одинаковых уровнях развития экономики в СССР и в странах Западной Европы уровень жизни людей различался существенно не в пользу СССР и этот разрыв неуклонно увеличивался. Американцы не альтруисты, они не тратят деньги на пустые представления. Этот «европейский рай» обеспечивался американцами в течение 40—45 послевоенных лет до начала «Перестройки» в СССР. После «развала» СССР социальные программы и различные социальные льготы в Европе стали постепенно сворачивать, восстанавливая первоначальные пропорции эксплуатации Трудящихся Европы, ипотечные и прочие кредитные программы превратились в «финансовые пузыри», после краха которых Трудящиеся не только вынуждены были вернуть в банки невыкупленные квартиры, но и потерять все вложенные в эти квартиры деньги. Главный противник капитализма в виде социалистической системы, способной привести своим примером к полному уничтожению ростовщичества и спекуляции, по мнению американцев был повержен и настало время компенсации расходов, понесенных ими за 45 послевоенных лет. Так называемый «мировой кризис образца 2008 года» почему-то в значительной мере задел именно Европу, а не Китай, Бразилию или США. Волны забастовок и протестов ходят именно по территории Европы, эксплуатацию наемных рабочих которой теперь будут низводить до уровня эксплуатации довоенного образца. Да, не надо было Европе радоваться развалу СССР, который был не только «оплотом мира», но и гарантией высокого уровня жизни европейского населения, который ныне потерян ими на долгие годы.

Было нарушено одно из ключевых требований о необходимости роста абсолютной величины доходов Трудящихся (в пересчете на одного Трудящегося) по сравнению с аналогичными доходами при предшествующем строе. При этом уровень эксплуатации при социализме (М/V) снизился по сравнению с капиталистическим уровнем, что произошло впервые, чего не было при предшествующих общественно-экономических формациях.

Вернемся в эпоху рабовладения. Как было показано выше важными основаниями для присвоения результатов чужого труда при рабовладельческом обществе считались также права собственности на землю, на различные орудия труда и на деньги. Крестьяне в большинстве своем не имели в собственности землю. Кроме того, крестьянам и ремесленникам не хватало средств на приобретение орудий труда и им их предоставляли за плату либо натурой, либо в денежной форме в виде займа. При этом очевидно, что прежде Свободные Трудящиеся, попав в такую ситуацию (необходимость заимствования чего бы то ни было), перестают быть таковыми (Свободными). Необходимость выплаты высоких процентов превращают Свободных Трудящихся в зависимых, подчиненных, в каком-то смысле превращает их в придаток к собственности других людей (землевладельцев, ростовщиков, хозяев оборудования и инвентаря), т. е. в значительной мере Трудящиеся становятся «рабами» чужого имущества. Именно это неравенство положения сторон при совершении вроде бы добровольной, вроде бы равноправной и вроде бы равновыгодной сделки лежит во главе обоснования законности происхождения процента за кредит и земельной ренты.

Дело в том, что подлинно равноправным было бы получение денег взаймы под 0% (бесплатно). Главным условием справедливого предоставления денег взаймы должно быть требование возврата в установленный срок той же суммы денег, то есть сохранение в количественном и качественном отношении предоставленной в кредит суммы средств. Это блеф, когда говорится о том, что если не разместить деньги в кредит, кредитор мог бы вместо этого вложить эти деньги в другое мероприятие и получить доход не менее среднего (например, не менее 12% годовых). В кредит предоставляются только временно свободные денежные средства, то есть те деньги, которым у заемщика не нашлось применения, и он специально ищет, кому бы их пристроить. Кредитные ресурсы – это деньги, владельцы которых не нашли им применения в экономике. Сам владелец денег в течение всего срока неиспользования собственных средств ничего бы не заработал: деньги просто лежали бы без применения. Потенциальный кредитор, не разместивший свои временно свободные средства заемщику, сохранит денежную сумму в неизменном количестве в течение всего срока невостребованности средств. Он ничего не приобретет и ничего не потеряет. Поэтому, если заемщики возьмут у кредиторов временно свободные средства, которые будут им возвращены в том же количестве без выплаты процентов, то для кредиторов ничего не изменится: они ничего не приобретут и ничего не потеряют. Таким образом, отношения между кредитором и заемщиком только при отсутствии вознаграждения за кредит (0%) являются подлинно эквивалентными.

Как уже отмечалось, деньги сами по себе без приложения человеческого Труда не могут производить стоимость. Самостоятельно они могут только приходить в негодность от неупотребления. Заемщики защищают деньги от их утраты от неупотребления, обеспечивают для кредитора сохранность всей занятой суммы денег по истечении срока кредита. Поэтому подлинная эквивалентность обмена возможна только при кредитовании без взимания каких бы то ни было процентов, ориентированном на сохранение денежных средств за счет их использования другими людьми. По истечении срока кредита кредитор получает назад ту же сумму денег, которую предоставлял в долг. Труд обеспечивает сохранение денег (равно как Трудом сохраняется стоимость любого другого товара), которые могли прийти в негодность от неупотребления. Нормальность именно таких кредитных отношений тем более очевидна, если учесть, что деньги – это даже не товар в классическом его смысле (золото, серебро – это специфический товар, а бумажные деньги и монеты – это их заменители). Деньги – это технический инструмент, обслуживающий процесс товарного обмена, главной функцией которых является функция меры стоимости. Это универсальный эквивалент. Эквивалент не может быть больше того, чему он эквивалентен, иначе нарушается выполняемая деньгами функция меры стоимости.

К. Маркс отмечал: « … Процент как цена капитала – выражение с самого начала совершенно иррациональное. Здесь товар имеет двоякую стоимость: во-первых, стоимость и, во-вторых, цену, отличную от этой стоимости, между тем как цена есть денежное выражение стоимости. … Цена, качественно отличная от стоимости, – это абсурдное противоречие.…»[38 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 389.].

В отношении ростовщиков даже у экономистов периода рабовладения (например, у Аристотеля) было крайне негативное мнение. Они считали, что такой род наживы противоестественен. «… с полным основанием вызывает ненависть ростовщичество, так как оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, таким образом, утрачивают то свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов ведет именно к росту денег. … Этот род наживы оказывается по преимуществу противным природе»[39 - Политика: [пер. с древнегреч.] / Аристотель. – М.:АСТ: АСТ МОСКВА, 2010., стр. 41.].

Подлинно справедливым можно считать по аналогии предоставление земли в бесплатное пользование (при условии сохранения уровня плодородия почвы). Выплаты со стороны арендатора земли арендодателю могут касаться только затрат на восстановление плодородия почвы до уровня, имевшегося у земли на момент ее передачи в аренду. Если же арендатор успешно проводил сельскохозяйственные работы, обеспечивал правильный севооборот, вносил удобрения в почву и сохранил уровень плодородия почвы на том же уровне, что и при получении земли в аренду, то по окончании срока аренды земля должна возвращаться арендодателю без каких бы то ни было выплат и доплат. Арендодатель должен сказать спасибо арендатору за то, что его земля все это время обрабатывалась, не заросла бурьяном и не пришла в негодность для сельскохозяйственных работ от неупотребления. Если бы арендодателю не удалось сдать землю в аренду и земля простояла бы несколько лет без аграрного применения, то арендодатель вынужден был бы сам тратить существенные средства на восстановление плодородия почвы. Таким образом, выигрыш арендодателя состоит в экономии собственных средств на поддержание плодородия земли. А если арендатор возвращает землю арендодателю с возросшим уровнем плодородия почвы (например, создана система орошения в засушливом районе), то для соблюдения принципа эквивалентности обмена арендодатель должен был бы вернуть арендатору затраты на работы по повышению плодородия почвы. В противном случае арендатор не будет заинтересован в рачительном использовании земли. Так что с позиции подлинной эквивалентности обмена (экономической справедливости) нет никаких оснований для выплаты так называемой арендной платы арендодателю в форме дополнительного вознаграждения. Это еще одно историческое надувательство Свободных Трудящихся с помощью наукообразных обоснований экономистов.

Указанные теоретические положения Русской политической экономии справедливы не только для системы хозяйствования в период рабовладения, но и для любой общественно экономической формации. Изначальная несправедливость в положении Трудящегося, искусственно лишенного собственности на средства производства, а также возможности получить во временное бесплатное пользование землю и денежные средства, лежит в основе любого общественного строя, основанного на Эксплуататорской Экономике, который имел место на земле (включая социализм в СССР, который пытался создать Свободную Экономику). Правящая Элита с помощью экономистов постоянно формировала и совершенствовала систему присвоения богатства, созданного чужим трудом (Трудящимися), поощряя Трудящихся ко все более производительному труду и одновременно сохраняя систему отчуждения Трудящихся от средств производства, земли и капитала, создавая при этом видимость свободы, равенства возможностей и братства всех членов общества.

К. Маркс достаточно откровенно констатировал, что «… капиталистический процесс производства самим своим ходом воспроизводит отделение рабочей силы от условий труда. Тем самым он воспроизводит и увековечивает условия эксплуатации рабочего. Он постоянно принуждает рабочего продавать свою рабочую силу, чтобы жить, и постоянно дает капиталисту возможность покупать ее, чтобы обогащаться. … В действительности рабочий принадлежит капиталу еще раньше, чем он продал себя капиталисту. Его экономическая несвобода одновременно и обусловливается и маскируется периодическим возобновлением его самопродажи, переменой его индивидуальных хозяев-нанимателей и колебаниями рыночных цен его труда.…»[40 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 23., стр. 590.].

Феодальное устройство хозяйствования, к рассмотрению которого в части экономики мы сейчас переходим, как представляется, пришло на смену рабовладению, в основном, для того, чтобы сформировать у Трудящихся хоть какой-то экономический стимул к повышению производительности и интенсивности труда, совершенствованию орудий труда, освоению новых технологий. В эпоху феодализма был представлен, в основном, аграрный сектор экономики, новый импульс к развитию получают города и ремесленные производства, закладывается базис формирования крупной промышленности.

Основной смысл произошедших изменений условий хозяйствования для Трудящихся, большинство которых составляли крепостные и иные подневольные крестьяне, находящиеся в подчинении землевладельцев (помещиков, латифундистов и пр.), заключается в том, что, с одной стороны, Трудящиеся по существу остались рабами (их как собственность продавали вместе с поместьями), а, с другой стороны, затраты на их содержание и на их семьи были возложены на самих Трудящихся, доходы землевладельцев были отделены от прочих доходов и гарантированы. Одновременно для того, чтобы подневольные крестьяне были заинтересованы в повышении производительности и интенсивности труда, они наделялись своими участками земли (в России земля передавалась общине, которая распределяла и перераспределяла эти участки между семьями крестьян в зависимости от количества работников, количества ртов и по другим критериям) для выращивания своего урожая. Кроме того, крестьяне должны были в соответствии с действующим законодательством отрабатывать несколько дней в неделю на барском (помещичьем) поле, отдавать барину (помещику) часть продукции, выращенную на собственном участке земли.

Начинают осваиваться новые методы ведения сельского хозяйства, проводится селекция выращиваемых культур, осваиваются прогрессивные методы севооборота, разрабатываются новые орудия труда, сельскохозяйственная техника. Производительность сельского труда постепенно повышается. Помещики (феодалы) богатеют. Одновременно развивается город с его ремеслами, формируются цеха с разделением труда, что само по себе является источником повышения производительности труда, появляется паровая и электрическая тяга, что обеспечивает резкий рост производительности труда. Одновременно развивается банковская деятельность, основанная на ростовщичестве. Широкое развитие получает купечество (со спекуляцией).

Суть произошедших перемен выражается в том, что труд крепостных (подневольных) крестьян имеет двойственный характер: во-первых, в то время, когда крестьянин работает на помещика (феодала), он является полным дубликатом раба, который вместе со своей способностью к труду покупается и продается и все результаты труда принадлежат стороннему собственнику рабочей силы; во-вторых, когда тот же крестьянин работает на своем участке, то как Свободный Трудящийся своими орудиями труда со своим посевным материалом он производит товарную продукцию, которая полностью ему принадлежит. Иными словами, рабочая сила каждого крепостного (подневольного) работника при феодализме как бы делится на две части: рабочая сила раба и рабочая сила Свободного Трудящегося. Таким образом Свободной Экономике на этапе феодализма удается существенно расширить свое влияние и потеснить Эксплуататорскую Экономику на фоне рабовладения. Возросший потенциал Свободной Экономики оказался настолько великим, что Свободная Экономика в некоторых странах стала претендовать на лидирующую роль.

Обращаем внимание на принципиально новую структуру совокупного общественного продукта при феодализме: доля стоимости (богатства), сохраненной и созданной (восстановленной и вновь созданной) трудом Свободных Трудящихся в стоимости годового совокупного общественного продукта, резко увеличивается по сравнению с аналогичным показателем при рабовладении благодаря рассмотренной выше двойственности рабочей силы крепостных крестьян. Иначе говоря, увеличивается производительность труда только за счет реализации на практике новой идеологии новой формации – за счет принципиально иной системы стимулирования Труда. Добавим сюда и новые технологии обработки земли, селекционной деятельности, способствующих существенному росту урожайности культур. На фоне накопления значительных богатств рабовладельцами за счет концентрации рабского труда и объединения земельных участков, нарождения нового класса феодалов (помещиков), заинтересованных по-новому вести хозяйствование, все эти предпосылки и привели к смене общественно экономической формации. Феодализм сменил рабовладение.

Очевидный рост эффективности производства за счет стимулирования труда под видом крепостного права позволяет Нетрудящимся эпохи феодализма получать за счет примерно того же количества Трудящихся гораздо больше вновь созданной стоимости (абсолютно и относительно), обеспечивая Трудящимся только некоторый абсолютный рост стоимости, оставляемой в его распоряжении, для того, чтобы поддерживать у них иллюзию роста благосостояния и повышения уровня социальной справедливости.

Если бы для каждой отдельно взятой страны эти условияв явном виде не выполнялись бы, то никогда ни при каких других обстоятельствах переход от рабовладения к феодализмуне происходил бы. При этом в интересах Правящей Элиты повышается (в завуалированной форме) уровень эксплуатации Несвободных Трудящихся.

Феодализм справился с поставленными перед ним задачами практически во всех странах. Эффективность производства резко возросла, размер созданной стоимости, присваиваемой землевладельцами (помещиками, феодалами и т.п.) существенно увеличился, производительность труда крестьян, ремесленников за счет новых стимулов возрастала. Увеличилась и абсолютная сумма реальных доходов Несвободных Трудящихся.

При этом у человечества на закате феодализма был выбор, какое направление развития рыночной экономики предпочесть:

1) рыночная экономика, предусматривающая резкое увеличение присваиваемой Нетрудящимися суммы стоимости, созданной чужим трудом, при одновременном некотором повышении уровня реальных доходов (зарплаты) Несвободных Трудящихся, а также значительное усиление эксплуатации Несвободных Трудящихся, то есть Капитализм (иначе говоря, победа Эксплуататорской Экономики);

2) рыночная экономика, предполагающая право на присвоение Трудящимися всей созданной их трудом стоимости, радикальное расширение круга Свободных Трудящихся, производительность труда которых во все времена была гораздо выше производительности подневольного труда (раба, крепостного крестьянина, наемного рабочего), а также полное уничтожение эксплуатации подневольного труда, указанное ниже, с учетом показателей Подлинного Социализма), то есть победа Свободной Экономики в форме Подлинного Социализма (не нарушая традиции назовем этот очередной строй Подлинным Социализмом, отдельный разговор о том, что из себя представляет Подлинный Социализм в отличие от того социализма, который пытались до сих пор построить в разных странах, о чем речь пойдет в других главах).

А. Смит отмечал, что «… Бедный самостоятельный работник будет, по общему правилу, более трудолюбив, чем даже наемный рабочий, получающий поштучную оплату. Первый получает весь продукт своего труда, второй делит его со своим хозяином.…»[41 - Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. – М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 151, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».].

Очевидно, что при условном сравнении возможных показателей развития двух одинаковых государств, различающихся только строем (Капитализм или Подлинный Социализм) при прочих равных исходных условиях при Капитализме рост годового совокупного общественного продукта в пересчете на одного работника будет ниже, чем при Подлинном Социализме, поскольку при одинаковой численности населения условной страны при Капитализме основную часть населения будут составлять Несвободные Трудящиеся с более низкой производительностью труда, а при Подлинном Социализме все трудящиеся являются Свободными Трудящимися, получающие за свой труд всю созданную ими стоимость и имеющие более производительный труд. Одновременно неизбежно при Капитализме численность Нетрудящихся, живущих за чужой счет, будет больше аналогичной группы при Подлинном Социализме, так как Нетрудящихся при Подлинном Социализме нет. Основная часть Трудоспособных Нетрудящихся при Подлинном Социализме неизбежно перейдет в социальную группу Свободных Трудящихся, что увеличит общую численность Трудящихся при Подлинном Социализме. При этом при Капитализме Нетрудящиеся будут присваивать стоимость, вновь созданную трудом Несвободных Трудящихся. При Подлинном Социализме отсутствует прибавочная стоимость, так как вся созданная трудом стоимость принадлежит Свободным Трудящимся и отдается в их распоряжение.

Другими словами, если думать о выгоде государствав целом (о подданных государства, о Народе), то выгоднее Подлинно Социалистический вариант развития (Свободная Экономика), поскольку обеспечивается больше величина годового совокупного общественного продукта в пересчете на одного Трудящегося, больше величина стоимости, созданной одним Трудящимся, а также больше продукции на одного члена общества.

Если же руководствоваться корыстными интересами Нетрудящихся (то есть спекулянтов, ростовщиков и предпринимателей, присваивающих результаты чужого труда), то им выгоднее Капиталистический вариант развития (Эксплуататорская Экономика), поскольку именно в этом случае не только сохраняется социальная группа Нетрудящиеся, но она имеет и «законную» возможность присваивать результаты чужого труда, а при Подлинном Социализме социальной группы Нетрудящиеся просто нет.

Решение о выборе пути развития принималось в каждой стране их правителями. Безусловно такие решения принимались под влиянием Правящих Элит. В период феодализма наиболее распространенной формой правления была монархия. Очень точно охарактеризовал сущность монархической власти и ее отличие от тирании Аристотель, который считал царскую власть лучшей формой государственного управления.

«… Извращение царской власти – тирания: будучи обе единоначалиями …, они весьма различны, так как тиран имеет в виду свою собственную пользу, а царь – пользу подданных. … И по тирании заметней, что это самое худшее [среди извращений], так как самое плохое противоположно самому лучшему.

Царская власть переходит в тиранию, ибо тирания – это дурное качество единоначалия, и плохой царь становится тираном. Аристократия [переходит] в олигархию из-за порочности начальников …, которые делят [все] в государстве вопреки достоинству, причем все или большую часть благ [берут] себе, а должности начальников всегда [распределяют] между одними и теми же людьми, превыше всего ставя богатство. Поэтому начальников мало и они негодяи …, вместо того чтобы быть самыми добрыми людьми….» (Этика / Аристотель; пер. Н. В. Брагинской, Т. А. Миллер; вст. ст. Ф.Х. Кессиди; прим. Н. В. Брагинской, В. В. Бибихина. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2010, стр. 220.).

Вспомним, что менялось в структуре Правящей Элиты любой страны на этапе позднего феодализма. Помимо крупных землевладельцев, хозяев мануфактур, которые в течение столетий в соответствии с родом сохраняли свое представительство у трона монарха, появились богатые купцы, ростовщики и банкиры. Это появление было внезапным, нахрапистым, беспардонным (вспомните Петра 1, радикально поменявшего Правящую Элиту в России) и, естественно, главной движущей силой этой социальной группы были деньги. Причем денег было не просто много, а сказочно много и эти деньги баснословно быстро приумножались в этих кругах. Источник такого обогащения будет рассмотрен позднее. Пока вынуждены констатировать, что производственники (представители промышленности и сельского хозяйства) не могли предоставить правителям своих стран рецептов быстрого обогащения и ссудить этих правителей большими денежными средствами для ведения войн, строительства замков и прочих государственных расходов, поскольку их деньги – это основные фонды, которые вложены в долгосрочные «инвестиционные проекты» и не могли быть оперативно изъяты из оборота. А купцы, ростовщики и банкиры, наоборот, располагали оборотными средствами, которые искали себе ежеминутное новое применение. Они могли предложить методы быстрого обогащения за счет рыночной конъюнктуры, торговых войн, на которые у них всегда имелись деньги (которые предоставлялись монархам, как правило, взаймы, от чего Нетрудящиеся-купцы и банкиры получали двойную выгоду, а правители попадали в долговую зависимость). Купцы, ростовщики и банкиры делали монархам дорогие подарки, предоставляли им и их родственникам, фаворитам ссуды, что неизбежно меняло приоритеты при принятии монарших решений. Результат очевиден. Практически ни одна из монархий не выдержала проверку на жадность, включая Россию. При всей очевидности в поставленной выше дилемме, которую Правитель страны мог бы решить либо как монарх в пользу подданных (принять вариант Свободной Экономики в форме Подлинного Социализма), либо уподобиться тирану и принять решение в пользу личного интереса Нетрудящихся (принять вариант Эксплуататорской Экономики в форме Капитализма), почти все монархипревратились в тиранов, за что потом и поплатились.

Любопытно отметить, что монархия сохранилась, например, в Англии, в Голландии, прежде всего, потому, что основной религией страны является протестантизм, обожествляющий богатство, что делало идеологически однородным как промышленников, купцов, ростовщиков и банкиров, так и правителей и Народ страны. В России в начале ХХ века Капитализм задержался не надолго, в частности, вследствие православно-исламских канонов, которых придерживалось большинство населения страны в это время, которые по ключевым экономическим вопросам противоречат протестантской этике, лежащей в основе капиталистической идеологии[42 - Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. – 2-е изд., доп. и испр. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. – 656 с. (Серия «Книга света»).]. По этой же причине, Капитализм, в который Россия откатилась в девяностых годах прошлого столетия, пришел к нам не на долго. Руководители страны должны это учитывать и если они хотят сохранить страну, «своих подданных», то они должны оперативно действовать в интересах государства, а не корысти ради. Что именно предлагается делать в современных условиях будет изложено позднее.

Правители еще одной крупной страны с большим населением (кроме России) рискнули практически сразу после феодализма построить социализм, то есть пытались руководствоваться интересами большинства населения страны. Эта страна – Китай (существуют примеры гораздо меньших по численности государств, например, Монголия, Вьетнам, Лаос, избравших аналогичную схему развития). На этом пути было допущено много ошибок, но современный уровень развития Китая впечатляет. При этом, если следовать канонам Русской политической экономии, потенциал Подлинного Социализма Китаем еще не используется (равно как не использовался в свое время в СССР). Строго говоря, Китай не стал строить Свободную Экономику в чистом виде, а вновь поддался дурману идеологии Конвергенции Эксплуататорской Экономики и Свободной Экономики.

Подводя итог, можно отметить следующие принципиальные отличия предмета изучения Русской политической экономии и предмета Английской политической экономии.

1. Первым таким отличием является подход Английской политической экономии и Русской политической экономии к изучению производственных отношений, то есть отношений по производству, распределению, обмену и потреблению общественного продукта.

Обратимся к опыту К. Маркса, который был непререкаемым авторитетом в области Английской политической экономии. Если взять схему кругооборота капитала, то в ней подробным образом разобраны все элементы общественного воспроизводства, а собственно производство представлено безлико в виде «…П…». Да и само описание и анализ крутится все время вокруг сферы обращения (распределения и обмена). По поводу собственно производства ничтожно мало информации. Не случайно во главу анализа, в первые строки «Капитала» К. Маркс ставит «товар». Потребительная стоимость, стоимость, меновая стоимость, цена, цена производства, рабочая сила как товар, спрос, предложение и т. д. и т. п. Это строго говоря не производственные отношения, а отношения сферы обращения. Правящие круги интересуют отношения, которые касаются их самих: как присваивается продукт труда, как он продается, а на вырученные деньги приобретаются новые средства труда, предметы труда, нанимается новая рабочая сила и формируются предпосылки для расширения сферы влияния и присвоения всё большего количества продуктов труда. Вникать в суть проблем отношений в сфере производства, которая выпадает на долю наемных работников при капитализме, крепостных крестьян при феодализме, рабов при рабовладении – это «не царское дело». Это ниже достоинства Правящей Элиты. Какое это вообще имеет значение для процесса их личного обогащения? Да никакого! Тогда зачем вникать в эти отношения. Именно поэтому во всей Английской политической экономии не нашлось собственно для производственных отношений ничего, кроме «…П…».

Исходя из этого давайте же называть всё своими именами. Значит предметом изучения Английской политической экономии является система хозяйственных отношений между людьми в сфере обращения.

Русская политическая экономия изучает отношения между людьми в процессе созидания, то есть именно отношения в производственной сфере. Для русского человека всегда был, есть и будет приоритет созидания, открытия чего-то неведомого ранее. Не случайно в России людей всегда выручает смекалка. Русские люди во все времена отличались выдумкой и сообразительностью, чем постоянно ставят в тупик представителей Западного мира. В советское время был популярен журнал «Наука и жизнь», в котором постоянной публиковались различные простые нехитрые советы по житейским вопросам и даже некоторые изобретения или модели каких-то странных на первый взгляд конструкций. При этом никаких попыток запатентовать эти изобретения даже не предпринималось. А вот японцы брали эти опубликованные работы и на их основе регистрировали великое множество патентов и сказочно на этом обогатились. Этот пример показывает принципиальное отличие интереса к системе отношений людей со стороны Русской и Английской политической экономии (Япония, хотя и восточное государство, но экономическая и хозяйственная жизнь японцев пропитана духом Английской политической экономии). Для русского человека результатом работы является сам материальный объект, продукт труда. Созданием изобретения заканчивается его основная потребность, его круг интересов. Конечной целью Русской политической экономии является продукт труда (не товар, а именно продукт труда, предназначенный для потребления в определенной области, его натурально-вещественная, а не стоимостная форма). А вот для представителя Английской политической экономии этим только начинается их работа и пробуждается интерес к обогащению. Конечной целью Английской политической экономии являются деньги. Натурально-вещественный аспект источника обогащения их не интересует.

2. Следующее уточнение предмета изучения Русской и Английской политических экономий касается стадий общественного воспроизводства. Сейчас во всех учебниках записано, что это «производство – распределение – обмен – потребление». Так ли это для каждой конкретно взятой политической экономии? Если повнимательнее почитать того же К. Маркса, то непредвзятый читатель обратит внимание на то, что он сам указывает, что при всей важности стадии «производства» в Английской политической экономии в каком-то смысле на первом месте стоит стадия «распределения», предшествует стадии «производство», предопределяет отношения в сфере производства. Давайте будем последовательны. Получается, что в Английской политической экономии стадии общественного воспроизводства располагаются в следующей последовательности: «распределение – производство – обмен – потребление». При этом, строго говоря, рабочая сила наемных рабочих не является товаром, поскольку Работодатель не покупает рабочую силу до начала процесса производства. До процесса производства только заключается так называемый договор найма, в котором наемный работник под давлением высокого уровня безработицы, нужды и голода своей семьи вынужден согласиться на принудительное лишение его в одностороннем порядке (безо всякого эквивалента) части стоимости, создаваемой его трудом в процессе производства (сейчас эта часть созданной его трудом стоимости, украденной у наемного рабочего под страхом голодной смерти, именуется «прибавочной стоимостью» и считается почему-то «законно получаемой Работодателем», хотя даже для уголовников действует порядок, что документы, подписанные под принуждением, не имеют юридической силы). После заключения этого кабального договора найма Работодатель позволяет наемному рабочему «соединиться» со средствами производства и изготовить продукцию, только после продажи которой у Работодателя появляется возможность выплатить Наемному Рабочему так называемую заработную плату (а точнее «прожиточный минимум», позволяющий Наемному Работнику в лучшем случае дожить до следующей зарплаты, но категорически не дающей ему возможности обзавестись собственными средствами производства, всё сделано для того, чтобы сохранить положение наемного работника «гол как сокол» для успешного подписания нового еще более кабального договора о найме). Следовательно, в условиях Английской политической экономии отношения в сфере производства базируются на системе «Работодатель – Наемный Работник», в которой не Работодатель авансирует Наемного Работника при найме на работу, а Наемный Работник авансирует Работодателя. В этой ситуации крайним цинизмом и иезуитством является изъятие Работодателем у Наемного Работника части стоимости, созданной его трудом, в виде «прибавочной стоимости». Если исходить строго из системы эквивалентных и равноправных экономических отношений (если бы не был подписан кабальный договор найма перед началом процесса производства), то работник, авансировавший своим трудом другого гражданина, у которого ржавело и простаивало никем не используемое оборудование и гнили заготовленные сырье и материалы, имел бы полное право не только получить в свое распоряжение всю величину созданной своим трудом стоимости, но и получить от этого гражданина помимо признательности за то, что его труд помог вернуть часть стоимости оборудования в виде амортизации, а также всю сумму денег, потраченных на приобретение сырья и материалов, но и некоторое вознаграждение «за авансирование своего труда». Ведь при капитализме (то есть в условиях Английской политической экономии) принято выплачивать вознаграждение за авансирование кого-то чем-то. Однако эти правила действуют только в кругу Работодателей. А для Наемных Работников существуют совсем другие законы и правила хозяйствования. Вот этот злополучный «договор найма» и есть стадия «распределения», которая предшествует процессу производства. Всё дальнейшее («производство – обмен – потребление») призвано создавать иллюзию эквивалентности обмена и экономической справедливости. По итогам процесса производства наемный работник получает «зарплату» в оговоренном объеме, а может быть еще и премию (сверх того, о чем договорились), покупает на эти деньги необходимые для жизни товары («обмен») и имеет возможность прокормить семью, восстановить свои силы для очередного производственного цикла («потребление»).