Новая экономическая теория. Русская политическая экономия как антипод Английской политической экономии

Источник такого прироста капитала – классическое ростовщичество, спекуляция (или неэквивалентный обмен). Если сосед одолжил у Вас, уважаемый читатель, коробок спичек для газовой плиты, или пачку соли, то через несколько дней этот сосед вернет Вам такой же новый коробок спичек, новую полную пачку соли. При этом у Вас не появится желания требовать от соседа дополнительно шесть спичек, ложку соли в качестве «процентов за кредит». Если у Вас есть три коробка спичек, две пачки соли, то один коробок спичек, одна пачка соли являются свободными на определенный период времени вещами (вещами, потребность в которых на указанный срок не будет Вами востребована). Вы готовы поделиться с соседом временно ненужными Вам вещами с условием их возврата в целости и сохранности в установленный срок. К моменту возврата Вам всех этих вещей у Вас могут закончиться спички, соль. Возврат вещей в целости и сохранности полностью исчерпывает имущественные взаимоотношения между Вами и Вашим соседом. Ключевым в этих отношениях является следующее: указанные вещи у Вас временно свободны; в течение оговоренного срока все вещи в целости и сохранности в полном объеме возвращаются Вам.

В. Петти в Главе V «О проценте» своего «Трактата о налогах и сборах» отмечает, что «я не вижу оснований к тому, чтобы брать или давать процент или мзду за какую-нибудь вещь, которую мы можем несомненно получить обратно по первому нашему требованию. С другой стороны, я не вижу оснований и к тому, чтобы стыдиться процента в том случае, когда даются в ссуду деньги или другие оцениваемые в деньгах предметы необходимости с обязательством уплаты в тот срок и в том месте, которые изберет должник, так как кредитор не может получить обратно свои деньги, когда и где он того пожелает. Поэтому, если кто ссужает свои деньги на условии, что он не может потребовать их обратно до наступления известного срока, как бы он сам ни нуждался в течение этого времени, он несомненно может получить компенсацию за это неудобство, которое он создает для самого себя. Это возмещение и есть то, что обычно называют процентом»[70 - В. Петти. Трактат о налогах и сборах. Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. – М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993, стр. 35—36.].

Понятно, что В. Петти был в определенном смысле слова «вынужден» как-то «объяснить» правомерность взимания процентов, поскольку для него это была своего рода «экономическая данность». Теперь, когда человечество имеет опыт разных экономических типов отношений (как с взиманием процентов, так и без оных), можно более объективно взглянуть на предложенную систему «объяснения» возможности существования процента. В отличие от В. Петти, представляется, что есть основания для того, чтобы «стыдиться процента». Не имеет значения, возвращается ли в неудобный срок вещь, или деньги. Такое обоснование процента представляется более чем наивным.

Деньги от других товаров и вещей ничем не отличаются, деньги – это один из видов товаров с одной только особенностью – деньги выполняют функцию меры стоимости. Мера стоимости никогда не может быть больше самой величины стоимости, независимо от уровня «стыдливости» аналитика.

Деньги также могут быть временно свободными (ненужными хозяину в течение определенного периода времени). Для хозяина эти деньги ничего бы не принесли, не добавили бы, а просто находились бы вне оборота. Деньги просто лежали бы без дела. Поэтому, если хозяин денег временно передаст эти деньги на оговоренный срок другому лицу, которое по истечении оговоренного периода времени вернет ту же сумму денег их хозяину в целости и сохранности, то для хозяина денег ничего не поменяется. Количество денег, имеющееся в распоряжении их хозяина, независимо от того, давал он деньги в долг, или не давал, не изменится. Это ключевое правило эквивалентного обмена, что подтверждает справедливость беспроцентных отношений между хозяином денег и заемщиком.

К. Маркс, в отличие от В. Петти, подошел к обоснованию якобы неизбежности появления процента на капитал более тщательно. Он оставил эту «псевдотеоретическую головоломку» на десерт (в третий том «Капитала»), видимо, душа не очень-то лежала к той логической схеме, которую он в итоге вынужден был использовать. Собственно, К. Маркс, строго говоря, и не закончил эту работу. Завершал написание третьего тома Ф. Энгельс, используя черновики К. Маркса. В дискуссии будем полемизировать с К. Марксом, как основным автором этого подхода к обоснованию необходимости процента.

Начинает он традиционно:

«… капиталистический процесс производства, рассматриваемый в целом, есть единство процесса производства и обращения…»[71 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 29.].

Затем начинается аккуратный процесс постепенного «передергивания» и подтасовок, призванный якобы доказать, что вновь созданная в процессе производства стоимость – это не результат, порожденный исключительно трудом (помните рассуждения об особенности потребительной стоимости рабочей силы, покупаемой капиталистом, заключающейся в способности создавать стоимость, большую чем стоит сама рабочая сила), а плод всего авансированного капитала:

«… прибавочная стоимость представляет собой прежде всего избыток стоимости товара над издержками его производства. … избыток стоимости представляет собой прирост стоимости капитала, израсходованного на производство товара и возвращающегося из обращения этого товара.…

…Однако прибавочная стоимость составляет прирост не только к той части авансированного капитала, которая входит в процесс образования стоимости, но и к той части, которая не входит в него; следовательно, – прирост стоимости не только к тому израсходованному капиталу, который возмещается из цены производства товара, но и вообще ко всему капиталу, вложенному в производство….»[72 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 41—42.].

Уже на этой стадии анализа следовало бы автора «схватить за руку» и уличить в недобросовестности логических построений. Однако продолжим. Для чего К. Марксу понадобилась эта словесная эквилибристика? Для того, чтобы обосновать некую тождественность прибавочной стоимости и прибыли, оторвать прибавочную стоимость от источника своего происхождения (труда) и приравнять ее к прибыли как разнице между выручкой от реализации продукции и издержками производства:

«Прибавочная стоимость, представленная как порождение всего авансированного капитала, приобретает превращенную форму прибыли…»[73 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 43.].

«… реализуемый при продаже товара избыток стоимости, или прибавочная стоимость, представляется капиталисту избытком продажной цены товара над его стоимостью, а не избытком его стоимости над издержками его производства, так что выходит, будто прибавочная стоимость, заключающаяся в товаре, не реализуется посредством его продажи, а возникает из самой продажи…»[74 - Там же, стр. 45.].

«… Если норма прибавочной стоимости известна и величина ее дана, то норма прибыли выражает не что иное, как то, что она есть в действительности: иное измерение прибавочной стоимости, измерение ее стоимостью всего капитала, а не стоимостью той части капитала, из которой и при помощи обмена которой на труд она непосредственно возникает…»[75 - Там же, стр. 54.].

«… Поэтому, хотя норма прибыли в числовом выражении отлична от нормы прибавочной стоимости, между тем как прибавочная стоимость и прибыль представляют в действительности одно и то же и равны также в числовом выражении, тем не менее прибыль есть превращенная форма прибавочной стоимости, форма, в которой ее происхождение и тайна ее бытия замаскированы и скрыты….»[76 - Там же, стр. 55.].

Но и это не является конечной целью теоретического словоблудия. Это только начальный этап, подготовка перехода к гораздо более важной теме: попытке обоснования необходимости (может быть, если удастся, даже объективной необходимости) и неизбежности существования процента на вложенный капитал. Решение такой задачи куда более ценно, чем открытие прибавочной стоимости. Но это и гораздо труднее. Этой цели подчинен практически весь третий том «Капитала» (точнее говоря – весь «Капитал»).

Но не будем отвлекаться от «логики» К. Маркса. Следующий этап – это введение понятий «торговый капитал» и «торговая прибыль»:

«… Чисто купеческие издержки обращения (следовательно, за исключением издержек на отправку, перевозку, хранение и пр.) сводятся к издержкам, необходимым для реализации стоимости товара, для превращения ее из товара в деньги или из денег в товар, для опосредствования обмена между ними.…»[77 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1.,, стр. 316.].

«… Все такие издержки делаются не при производстве потребительной стоимости товара, а при реализации его стоимости; они суть чистые издержки обращения. Они входят не в непосредственный процесс производства, а в процесс обращения, а потому в совокупный процесс воспроизводства…»[78 - Там же, стр. 317.].

«…Лишь посредством своей функции – реализации стоимостей – торговый капитал функционирует в процессе воспроизводства как капитал, а потому как функционирующий капитал извлекает долю прибавочной стоимости, произведенной всем капиталом…

…Подобно тому, как неоплаченный труд рабочего непосредственно создает для производительного капитала прибавочную стоимость, неоплаченный труд торговых наемных рабочих создает для торгового капитала участие в этой прибавочной стоимости…»[79 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 322.].

Теперь К. Маркс переходит непосредственно к обоснованию якобы неизбежности использования человечеством процентов в своей экономической и хозяйственной жизни:

«…При первом рассмотрении общей или средней нормы прибыли (отдел II этой книги) эта последняя не выступала еще перед нами в своем законченном виде, так как выравнивание прибылей представлялось еще просто выравниванием промышленных капиталов, вложенных в различные сферы производства. Это рассмотрение было дополнено в предыдущем отделе, где исследовались участие торгового капитала в этом выравнивании и торговая прибыль. Общая норма прибыли и средняя прибыль предстали теперь в более узких границах, чем прежде. …А так как норма эта теперь одинакова для промышленного и для торгового капитала, то, поскольку речь идет только об этой средней прибыли, нет также необходимости впредь делать различие между промышленной и торговой прибылью. Независимо от того, вложен ли капитал в сферу производства как промышленный капитал или в сферу обращения как торговый капитал, он приносит pro rata (соответственно) своей величине одну и ту же годовую среднюю прибыль…»[80 - Там же, стр. 371.].

«…До сих пор мы рассматривали только движение ссудного капитала между его собственником и промышленным капиталистом. Теперь нам предстоит исследовать процент.

Кредитор расходует свои деньги как капитал; сумма стоимости, которую он отчуждает другому лицу, есть капитал и потому возвращается к нему обратно. Но простое возвращение к нему ссуженной суммы стоимости было бы не возвращением ее как капитала, а просто возвращением ссуженной суммы стоимости.…»[81 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1.,, стр. 385.].

«… То, что действительно отчуждается от продавца, а потому переходит в сферу индивидуального или производительного потребления покупателя, – это потребительная стоимость товара, товар как потребительная стоимость.

Что же это за потребительная стоимость, которую денежный капиталист отчуждает на время ссуды и передает промышленному капиталисту, заемщику? Это – потребительная стоимость, которую деньги имеют благодаря тому, что они могут быть превращены в капитал, могут функционировать как капитал и что поэтому они сверх того, что сохраняют свою первоначальную величину стоимости, производят в своем движении определенную прибавочную стоимость, среднюю прибыль (то, что превышает или стоит ниже ее, представляется здесь случайностью). У остальных же товаров потребительная стоимость в конце концов потребляется, при этом исчезает субстанция товара, а с ней и его стоимость. Товар-капитал, напротив, обладает той особенностью, что благодаря потреблению его потребительной стоимости его стоимость и потребительная стоимость не только сохраняются, но еще и увеличиваются.

Эту-то потребительную стоимость денег как капитала – способность производить среднюю прибыль – и отчуждает денежный капиталист промышленному капиталисту на то время, на которое он передает этому последнему право распоряжаться ссудным капиталом…»[82 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 386.].

«… Процент, как мы это видели в двух предыдущих главах, появляется первоначально, есть первоначально и остается в действительности не чем иным, как той частью прибыли, т.е. прибавочной стоимости, которую функционирующий капиталист, промышленник или купец, поскольку он применяет не собственный, а взятый в ссуду капитал, должен выплатить собственнику и кредитору этого капитала. Если капиталист применяет только собственный капитал, то такого деления прибыли не происходит; эта последняя целиком принадлежит ему. В самом деле, раз собственники капитала сами же применяют его в процессе воспроизводства, они не принимают участия в конкуренции, определяющей ставку процента, и уже в этом сказывается, насколько категория процента, невозможная без определения ставки процента, сама по себе чужда движению промышленного капитала….»[83 - Там же, стр. 406.].

«… Теперь возникает вопрос: каким образом это чисто количественное деление прибыли на чистую прибыль и процент переходит в качественное? Другими словами, каким образом капиталист, применяющий лишь собственный, а не заемный капитал, тоже относит часть своей валовой прибыли в особую категорию процента и особо исчисляет его как таковой? И, далее, каким образом в связи с этим всякий капитал, – заемный или нет, – как капитал, приносящий проценты, отличается от себя самого как приносящего чистую прибыль?

Известно, что не всякое случайное количественное деление прибыли такого рода превращается в качественное. Например, несколько промышленных капиталистов объединяются для ведения предприятия и затем распределяют между собой прибыль согласно юридически закрепленному договору. Другие ведут свое предприятие самостоятельно, без компаньонов. Эти другие не исчисляют своей прибыли по двум категориям, одну часть как индивидуальную прибыль, другую как прибыль компании для несуществующих компаньонов. Следовательно, в этом случае количественное деление не превращается в качественное…»[84 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 408—409.].

«… Капиталист, работающий с собственным капиталом, точно так же, как тот, который работает с заемным капиталом, делит свою валовую прибыль на процент, который полагается ему как собственнику, как кредитору, ссудившему свой собственный капитал самому себе, и на предпринимательский доход, причитающийся ему как активному, функционирующему капиталисту…

…Теперь очень ясными становятся причины, благодаря которым это деление валовой прибыли на процент и предпринимательский доход, раз оно сделалось качественным, сохраняет этот характер качественного деления для всего капитала и для всего класса капиталистов.

Во-первых: это вытекает уже из того простого эмпирического обстоятельства, что большинство промышленных капиталистов, хотя и в различной мере, работает при помощи как собственного, так и заемного капитала и что отношение между собственным и заемным капиталом в различные периоды изменяется.

Во-вторых: превращение одной части валовой прибыли в форму процента превращает другую ее часть в предпринимательский доход. В самом деле, этот последний есть лишь та противоположная форма, которую принимает избыток валовой прибыли над процентом, когда процент существует как особая категория. … Но капитал, приносящий проценты, исторически существует как готовая, старинная форма, а потому и процент как готовая форма прибавочной стоимости, произведенной капиталом, существует уже задолго до появления капиталистического способа производства и соответствующих ему представлений о капитале и прибыли…

…В-третьих: работает ли промышленный капиталист с собственным капиталом, это ничего не изменяет в том обстоятельстве, что ему противостоит класс денежных капиталистов как особый вид капиталистов, денежный капитал как самостоятельный вид капитала и процент как соответствующая этому особому капиталу самостоятельная форма прибавочной стоимости.

Качественно процент есть прибавочная стоимость, которую доставляет просто собственность на капитал, которую капитал приносит сам по себе, хотя его собственник остается вне процесса воспроизводства, которую капитал, следовательно, дает обособленно от своего процесса.

Количественно часть прибыли, образующая процент, представляется так, как будто она связана не с промышленным и торговым капиталом как таковым, а с денежным капиталом, и норма этой части прибавочной стоимости, норма процента, или ставка процента, закрепляет такое отношение. Потому что, во-первых, ставка процента – несмотря на свою зависимость от общей нормы прибыли – определяется самостоятельно, и, во-вторых, подобно рыночной цене товаров, она, в противоположность неуловимой норме прибыли, выступает как устойчивое, при всех переменах единообразное, очевидное и всегда данное отношение…»[85 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 412—414.].

«…Еще большей нелепостью будет предполагать, что на основе капиталистического способа производства капитал может приносить процент, не функционируя как производительный капитал, т.е. не создавая прибавочной стоимости, частью которой и является процент, что капиталистический способ производства может совершать свой путь без капиталистического производства. Если бы непомерно большая часть капиталистов захотела превратить свой капитал в денежный капитал, то следствием этого было бы чрезмерное обесценение денежного капитала и чрезвычайное падение ставки процента; многие немедленно оказались бы не в состоянии жить на свои проценты и таким образом были бы вынуждены снова превратиться в промышленных капиталистов. … Поэтому, даже хозяйствуя с собственным капиталом, он необходимо рассматривает ту часть своей средней прибыли, которая равна среднему проценту, как продукт своего капитала как такового, получающийся независимо от процесса производства; и в противоположность этой части, обособившейся в виде процента, он рассматривает избыток валовой прибыли над процентом просто как предпринимательский доход….»[86 - Там же, стр. 415.].

«…Следовательно, процент есть лишь выражение того, что стоимость вообще, – овеществленный труд в его всеобщей форме, – стоимость, принимающая в действительном процессе производства вид средств производства, противостоит живой рабочей силе как самостоятельная сила и является средством присвоения неоплаченного труда; и что такой силой она является благодаря тому, что противостоит рабочему как чужая собственность. Но, с другой стороны, в форме процента эта противоположность наемному труду стирается, потому что приносящий проценты капитал как таковой находит свою противоположность не в наемном труде, а в функционирующем капитале; капиталист-кредитор как таковой прямо противостоит действительно функционирующему в процессе воспроизводства капиталисту, а не наемному рабочему, у которого именно на основе капиталистического производства экспроприированы средства производства. Приносящий проценты капитал – это капитал как собственность в противоположность капиталу как функции. Но пока капитал не функционирует, он не эксплуатирует рабочих и не вступает в антагонизм с трудом.

С другой стороны, предпринимательский доход составляет противоположность не наемному труду, а лишь проценту…»[87 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1.,, стр. 416—417.].

«…Процент есть отношение между двумя капиталистами, а не между капиталистом и рабочим…»[88 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 420—421.].

«… В капитале, приносящем проценты, капиталистическое отношение достигает своей наиболее внешней и фетишистской формы. Мы имеем здесь перед собой Д – Д», деньги, которые производят большее количество денег, имеем самовозрастающую стоимость без процесса, опосредствующего два крайних пункта…

…Капитал есть отношение величин, отношение его как основной суммы, как данной стоимости к себе самой, как к самовозрастающей стоимости, как к такой основной сумме, которая произвела прибавочную стоимость…

…Как в случае с рабочей силой, потребительной стоимостью денег становится здесь способность создавать стоимость, большую стоимость, чем та, которая заключается в них самих… Создавать стоимость, приносить проценты является их свойством совершенно так же, как свойством грушевого дерева – приносить груши. Как такую приносящую проценты вещь, кредитор и продает свои деньги. Но этого мало. Как мы видели, даже действительно функционирующий капитал представляется таким образом, как будто он приносит процент не как функционирующий капитал, а как капитал сам по себе, как денежный капитал.

Переворачивается и следующее отношение: процент, являющийся не чем иным, как лишь частью прибыли, т.е. прибавочной стоимости, которую функционирующий капиталист выжимает из рабочего, представляется теперь, наоборот, как собственный продукт капитала, как нечто первоначальное, а прибыль, превратившаяся теперь в форму предпринимательского дохода, – просто как всего лишь добавок, придаток, присоединяющийся в процессе воспроизводства. Здесь фетишистская форма капитала и представление о капитале-фетише получают свое завершение. В Д – Д» мы имеем иррациональную форму капитала, высшую степень искажения и овеществления производственных отношений; форму капитала, приносящего проценты, простую форму капитала, в которой он является предпосылкой своего собственного процесса воспроизводства; перед нами способность денег, соответственно товара, увеличивать свою собственную стоимость независимо от воспроизводства, т.е. перед нами мистификация капитала в самой яркой форме….»[89 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 430—432.].

Вытирая пот после всей этой череды якобы логичных построений, К. Маркс явно удивился результатам своих трудов. Обосновывая якобы объективность существования процентов, он пришел к «иррациональной форме капитала», к «мистификации капитала в самой яркой форме». И все это только потому, что в псевдологичной цепочке рассуждений К. Маркса помимо «промышленного капитала», «торгового капитала», «купеческого капитала» появляется вроде бы как само собой разумеющееся «денежный капитал». А вот это уже за рамками всякого приличия и добросовестности. Нет такого капитала и быть не может. Деньги – это специфический товар, выполняющий ряд функций в сфере обращения, в частности, функции меры стоимости, средства платежа, сокровищ. Функцию «капитала» деньги не могут и не должны выполнять. Деньги не могут в принципе принимать участие в процессе производства, т.е. там, где создается стоимость. Деньги – это важный инструмент сферы обращения, обслуживающий товарооборот, обеспечивающий его бесперебойность, эквивалентность обмена. Деньги принадлежат только государству, должны обслуживать интересы только государства. Деньги – это монопольный инструмент государства. Только государство вправе эмитировать (выпускать в обращение) денежные знаки, какими бы они ни были (из драгоценных металлов, из меди, бумажные денежные знаки, денежные суррогаты и т.п.). Любое лицо вправе только хранить деньги в виде сокровищ или использовать деньги как средство платежа при расчетах. Никто не вправе создавать искусственный дефицит денег для того, чтобы потом продавать деньги как товар в виде ссуды, взимая за это вознаграждение в виде процента. Уж тем более никто кроме государства не имеет право создавать (эмитировать) деньги. Это прямое нарушение монопольных прав государства (право эмиссии денежных средств), вмешательство в организацию денежного обращения в стране, которое должно жестоким образом караться. Сущность денег – это предмет отдельного серьезного исследования. Постараемся уделить больше внимания этому вопросу позднее, в этой же главе, а сейчас продолжим обсуждение логики К. Маркса.

Кроме того, хотелось бы обратить внимание читателя еще на одну «нестыковку» в логических построениях К. Маркса. Речь идет о переходе «количественного» разделения валовой прибыли на процент и предпринимательский доход в «качественное». При этом К. Маркс приписывает эту метаморфозу фантазии предпринимателей-собственников средств производства, не пользующихся заемными средствами, которые по непонятным нам причинам разделяют валовой доход на эти две группы. Думается, если бы К. Маркс вместо выдумывания этого странного аргумента, интереса ради вышел бы на улицу и провел социологическое исследование среди встретившихся ему предпринимателей-собственников (не пользующихся заемными средствами), задав им простой вопрос: «На что распадается Ваш валовой доход?». Думается, он получил бы ответы типа «на средства на потребление и на накопление», «часть дохода тратится на водку, а другая – на колбасу», «доход тратится на подарки детям и подарки жене» и т. п. При этом ни один из них никогда бы ни сказал «на процент и на предпринимательский доход» (даже если бы лично знал К. Маркса и за хорошее вознаграждение готов был очень угодить ему своим ответом) просто потому, что они не пользуются заемными средствами и никому не должны платить никакие проценты. Таким образом, нет никаких оснований для «качественного разделения валовой прибыли на процент и предпринимательский доход», поскольку оно существовало только в фантазиях К. Маркса. Следовательно, нет никаких объективных обстоятельств для обоснования необходимости существования процента, поскольку в очередной раз грубо нарушена логика рассуждений в защиту этого тезиса.

Кроме того, непредвзятого читателя должно насторожить отсутствие стоимостного (трудового) источника этого якобы процента. Если даже величина процента будет определяться средней нормой прибыли, а также, если все предприниматели (включая сюда, вопреки здравому смыслу, также предпринимателей-собственников) мысленно делят валовой доход на якобы процент и предпринимательский доход, то в целом во всей экономике получится, что поскольку весь валовой доход равен средней норме прибыли, то предпринимательский доход равен нулю, а весь валовой доход в виде якобы процента получит ростовщик, предоставивший ссуды промышленным капиталистам, которые в свою очередь не получат никакой прибавочной стоимости. Это просто абсурд, нонсенс.