Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943

Начало наступления намечалось на 18 июля. При этом предполагалось, что 3-ю гв. ТА будут поддерживать авиационные соединения 15-й ВА БрФ, – командующий армией генерал Науменко выделил для этого основные силы – 120 самолетов-штурмовиков, 112 бомбардировщиков и 200 истребителей[199 - См.: Советские военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. С. 191.]. За счет резервов фронта танковая армия была усилена 24-й зенитно-артиллерийской дивизией (включавшей полк тяжелых 85-мм зенитных орудий), гвардейским минполком (реактивных минометов), двумя инженерными и понтонно-мостовым батальонами.

17 июля ударные группировки 3-й и 63-й армий продолжили наступление силами десяти стрелковых дивизий при поддержке до 400 танков (по немецким данным[200 - См.: Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны: От Сталинграда до Берлина. С. 686.]). С воздуха наступление должны были обеспечить 72 самолета-штурмовика 15-й ВА, которым ставилась задача нанести удар в районе восточнее опорного пункта вражеской обороны в поселке Моховое[201 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 227.]. В 11.30, после 10-минутного артиллерийского налета, войска 3-й и 63-й армий перешли в наступление при сильной поддержке авиации 15-й ВА, которая непрерывными вылетами бомбардировала и штурмовала боевые порядки и позиции неприятеля на фронте от Арсеньево до Подмаслово (за сутки было произведено 755 самолето-вылетов[202 - ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 1276. Л. 147.]). Наибольшую угрозу для 35-го ак немцев представляли неприятельские атаки на фронте 36-й пд, где 16 июля в результате ударов противника была серьезно ослаблена оборона обоих флангов этого соединения на стыках с соседними 56-й (с севера) и 262-й (с юга) пехотными дивизиями. В связи с этим две дивизии 25-го ск, усиленные самоходно-артиллерийским и двумя танковыми полками, быстро прорвали оборону 118-го гп 36-й пд под командованием полковника Александра Конради (Alexander Conrady), спешно закрепившегося на участке Панама – Алексеевка, и к 15 часам овладели поселком Панама, восточной окраиной Арсеньево, а также взял под свой контроль развилку грунтовых дорог в одном километре восточнее Кобяково. Затем 1-й Донской гв. тк генерала Панова переправился на западный берег реки Олешня и вошел в прорыв на левом фланге 25-го ск в районе Алексеевки. В то же время части 235-й и 269-й стрелковых дивизий 3-й А, наносившие вспомогательный удар, дважды пытались прорвать оборону противника, но каждый раз отходили в исходное положение.

В итоге боевых действий в первой половине дня смежные фланги немецких 56-й и 36-й пехотных дивизий оказались отброшены с рубежа по берегу реки Олешня, на стыке между этими соединениями образовалась брешь шириной 10 км, через которую в тыл 35-го корпуса проникли отдельные группы советских танков. Как сообщает генерал Рендулич[203 - Рендулич Л. Указ. соч. С. 182.], возвращаясь с командного пункта 36-й пд, расположенного в двух часах езды от штаба корпуса, он неожиданно встретился с танками противника, от огня которых пришлось укрыться в лощине, где стояли обозы.

Как сообщает генерал Горбатов[204 - Горбатов А. В. Указ. соч. С. 220.], 17 июля дивизии 3-й А во всей полосе наступления вышли на реку Олешня и повели бои за опорные пункты противника на ее восточном берегу. В результате ожесточенных боев, длившихся весь день, советские части, отбив ряд контратак, форсировали реку Олешня и расширили плацдарм на ее западном берегу на участке Арсеньево – Александровка. При этом левый фланг ударной группировки 3-й А оказался открыт, поскольку части 63-й А продвигались вперед крайне медленно.

В полосе 63-й А БрФ, начавшей наступление одновременно с 3-й армией, советские войска в этот день также не смогли прорвать неприятельской обороны и продолжали вести бои на прежних рубежах. Во второй половине дня 17 июля в штаб 35-го ак немцев поступили данные воздушной разведки, которые подтверждались наземными службами, что на стыке участков 36-й и 262-й пехотных дивизий, за которым находилась железнодорожная станция Архангельское, обнаружено скопление бронетехники противника – примерно 100 танков. Поскольку командующий корпусом генерал Рендулич в это время организовывал восстановление обороны 36-й пд, где проходили особенно тяжелые бои, начальник штаба 35-го ак полковник Гельмут Штедке (Helmut Staedke, ранее – начальник штаба 20-й тд) самостоятельно принял решение срочно снять с других позиций четыре мобильных подразделения противотанковой обороны и направить их в район станции Архангельское для обеспечения противотанковой поддержки[205 - Рендулич Л. Указ. соч. С. 183.].

Утром 17 июля Рендуличу сообщили, что в его подчинение передается 2-я тд 47-го тк 9-й А (по утверждению Рендулича[206 - Рендулич Л. Указ. соч. С. 181.], после боев на Курском направлении в дивизии генерала Воллрата Люббе насчитывалось не более 20 боеготовых танков). Передовые части дивизии начали прибывать уже 17 июля, и полковник Штедке немедленно направил ее танковый батальон под командованием капитана Вилли Дитте (Willy Ditte) на угрожаемый участок на стыке 36-й и 262-й пехотных дивизий. Генерал Рендулич одобрил это решение, но поскольку управление собранной здесь разнородной по составу боевой группой было слишком трудным для не знакомого с обстановкой командира, то эту задачу также пришлось поручить начальнику штаба корпуса. Основная часть сил 2-й тд прибыла уже в ночь на 18 июля и получила приказ занять полосу обороны за правым флангом 56-й пд. В свою очередь, 56-я дивизия, сократив свой фронт, высвободила резервы для предстоящих боев.

В конце дня 17 июля Рендулич получил еще одно сообщение – наступление 61-й А БрФ в обход Болхова с юга привело к тому, что командование 53-го ак оттянуло назад свои правофланговые части, примыкавшие к 34-й пд на левом фланге 35-го ак (16–17 июля войска 61-й А прорвали тыловой оборонительный рубеж 53-го ак на Болховском направлении. – П. Б.). В связи с этим Рендулич приказал командиру 34-й пд генералу Фридриху Хохбауму (Friedrich Hochbaum, был взят в плен советскими войсками в мае 1945 года под Данцигом и умер в лагере для военнопленных в январе 1955 года) отвести левый фланг соединения на рубеж, расположенный примерно в 5 км за Окой, а правый фланг в течение ближайших двух суток оттянуть на восточный берег Оки. В итоге пришлось на несколько километров отвести и левый фланг 56-й дивизии, примыкавший к стоящей на Оке 34-й дивизии. Это было сделано из-за того, что в постоянно ухудшающейся обстановке командование 35-го корпуса ожидало мощного наступления противника на Мценск, а 56-я пд была сильно ослаблена и не имела резервов, соответственно, требовалось предотвратить угрозу ее окружения в районе Мценска. Преследование отступающих немецких соединений со стороны противника велось только небольшими подразделениями, однако фактически германские войска без боя уступили русским сильный укрепленный район вокруг Мценска.

Войска ЦФ, закончив подготовку, 15 июля силами армий правого крыла фронта начали Орловско-Кромскую фронтовую наступательную операцию и перешли в наступление на Кромском направлении, продолжая оборонять прежние позиции на остальных участках.

Войска ЦФ, занимавшие полосу протяженностью около 320 км (с учетом вклинения противника), включали в себя пять общевойсковых (60, 65, 70, 13, 48-я) и одну танковую (2-я) армии со средствами усиления и имели в своем составе 39 стрелковых дивизий (при 11 управлениях стрелковых корпусов), 2 отдельных танковых корпуса (9-й, 19-й), 1 арткорпус (4-й акп – 3 артиллерийские и 1 гвардейская минометная дивизии), 5 зенитных артиллерийских дивизий, 2 отдельные стрелковые бригады, 2 отдельные танковые бригады, 5 отдельных артиллерийских бригад (1 артиллерийская, 3 истребительно-противотанковых, 1 минометная), 15 отдельных танковых и 4 самоходно-артиллерийских полка, 33 отдельных артиллерийских, истребительно-противотанковых, минометных, зенитно-артиллерийских полков, которые к 15 июля насчитывали свыше 640 тыс. солдат и офицеров (из них 440 тыс. в боевых войсках), около 11,4 тыс. орудий и минометов (включая реактивные установки), почти 1,5 тыс. танков и САУ[207 - См.: Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 362; Огненная дуга. С. 590, 592–593; Россия и СССР в войнах XX века. С. 286.]. Средняя оперативная плотность сил и средств ЦФ составила 2 тыс. человек личного состава, около 36 орудий и минометов, до 5 танков и САУ на километр. Таким образом, к моменту начала наступления ЦФ не имел значительного преимущества над противником по средней оперативной плотности сосредоточенных в его полосе сил и средств: войска фронта превосходили немецкую 9-ю А по плотности сосредоточения личного состава – в 2 раза, артиллерии – в 2,5 раза, бронетехники – в 2 раза (с учетом переброски к 15 июля 2, 12, 18, 20-й танковых дивизий, а также ряда артиллерийских подразделений и отдельных частей штурмовых орудий с участка 9-й А на угрожаемые направления в полосу 2-й ТА).

Предпринятая Рокоссовским перегруппировка фактически представляла незначительное перемещение войск в полосе 13-й А, следовательно, до 60–70 процентов стрелковых частей и средств артиллерии и около 90 процентов бронетехники ЦФ по-прежнему оставались сосредоточенными на участке протяженностью 95 км, занимаемом 70, 13 и 48-й армиями. Соответственно, здесь оперативная плотность советских войск была значительно выше средней по фронту: 2,8 тыс. человек личного состава (в боевых частях), около 84 орудий и минометов, до 14 танков и САУ на километр. Однако ударные силы фронта оказались сосредоточены именно на том направлении, где противник также сохранял наиболее сильную собственную группировку. Например, на участке протяженностью около 22 км от Кутырок до Рудово перешли к обороне одна танковая и три пехотные дивизии немцев со средствами усиления: 4-я тд на участке Кутырки – Погореловцы – Теплое (исключительно) – Красавка; 31-я пд – восточнее Красавки – высота 236,7 (1 км юго-западнее Гнильца); 7-я пд – высота 236,7 (исключительно) – Дегтярный (северо-западнее); 258-я пд – Дегтярный (северо-западнее) – Рудово.

Учитывая потери немецкой 9-й полевой армии в ходе операции «Цитадель», а также убытие ряда ее частей и соединений в районы Болхова и Орла, к 15 июля оперативная плотность сил и средств этой армии на направлении планируемых главных ударов ЦФ, по-видимому, достигала около 1 тыс. человек личного состава (в боевых частях[208 - См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 515–516.]), 50–60 орудий и минометов, 10 танков и САУ на километр.

Следовательно, на участке готовящегося наступления для советской стороны сложилось несколько лучшее соотношение сил по личному составу боевых войск, но преимущество в артиллерии и бронетехнике оставалось незначительным. Командованию ЦФ не удалось добиться существенного оперативного превосходства за счет перегруппировки и сосредоточения ударных групп на тех направлениях, где противник не располагал соизмеримыми силами. Так, например, штаб ГА «Центр» опасался переброски бронетанковых и стрелковых соединений войск ЦФ в полосу 65-й А, для наступления на Карачев через Дмитровск-Орловский, на участке 20-го ак немецкой 9-й А, не имевшего достаточно сил и средств для отражения мощного удара противника. Вместе с тем, по всей вероятности, командование ЦФ и не располагало реальными возможностями значительно переместить силы и средства за то короткое время, которое было выделено Ставкой на подготовку к операции, тем более что в полосе 13-й А в ходе оборонительных боев оказались сосредоточены основные средства усиления фронта, которые только здесь могли быть подготовлены к наступлению в требуемый срок. Не случайно в своих воспоминаниях Рокоссовский подчеркивает[209 - Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М.: Воениздат, 1968. С. 227.], что Орловская стратегическая наступательная операция была проведена Ставкой с излишней поспешностью, не отвечающей сложившейся обстановке. Поскольку войска Западного и Брянского фронтов готовились к этой операции с апреля, то замечание Рокоссовского относится именно к ЦФ, где под давлением Ставки и Генерального штаба фронтовое командование вынуждено было начать крупное наступление практически без перерыва после оборонительных действий.

В исследовании ГШ Красной армии, посвященном Курской битве, указывалось[210 - См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 176, 177.], что командующий ЦФ отказался от сложных маневров и перегруппировок, потому что фронту требовалось в кратчайшие сроки перейти от обороны в решительное контрнаступление для восстановления первоначального положения, чтобы не дать противнику времени для закрепления на достигнутом рубеже и приведения своих частей в порядок.

В связи с этим маршал Жуков констатирует[211 - Жуков Г. К. Указ. соч. С. 479.], что ЦФ двигался широким фронтом в лоб основной группировке противника, хотя его главный удар следовало бы сместить несколько западнее, в обход Кром. Однако этого не было сделано, поскольку помешала торопливость – все считали, что надо скорее бить противника, пока он еще не закрепился в обороне, но это было ошибочное решение.

С другой стороны, результаты наступления ЦФ имели очень важное значение для развития всей операции «Кутузов», причем не только из-за участия войск фронта в решении задачи по окружению орловской группировки противника. Активные действия ЦФ должны были связать части и соединения 9-й А, лишив германское командование возможности маневрировать силами и средствами по внутренним операционным линиям – перебрасывать войска на угрожаемые участки на Орловском, Болховском и Хотынецком направлениях. Согласно мнению генерала Рендулича[212 - Рендулич Л. Указ. соч. С. 181–182.], все зависело от ситуации севернее Курска. В случае прибытия оттуда крупных подкреплений у командования 35-го ак имелась возможность создать резервы, и тогда ряда трудностей можно было бы вообще избежать. Однако переброска подкреплений была связана с обстановкой в полосе 9-й А. Переход к обороне в этом районе требовал некоторого времени для укрепления фронта, поэтому нельзя было даже точно знать, когда прибудут новые подкрепления, и прибудут ли они вообще. Отсутствие подкреплений означало бы, что 35-й ак не сможет обороняться против превосходящих сил противника.

Согласно решению на наступление, которое приняло командование ЦФ, правофланговые 48, 13 и 70-я армии фронта, действующие при поддержке 2-й танковой и 16-й воздушной армий, должны были первоначально ликвидировать противника, прорвавшегося в расположение их обороны, – уничтожить ударную группировку противника в районе Нижнее Тагино – Пробуждение – Поныри – Протасово – Гремячево и к исходу 17 июля главными силами выйти на рубеж Нагорный – Шамшин – Новополево – Каменка – Лебедиха – Морозиха – Катомки. В дальнейшем, развивая удар в общем направлении на Кромы и далее на северо-запад, охватить орловскую группировку немцев с юга и юго-запада и содействовать войскам Брянского и левого крыла Западного фронтов в ее уничтожении и ликвидации Орловского стратегического плацдарма противника. Для исполнения этого решения армии получили соответствующие задачи[213 - См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 177–179, 318–319, 756–757.].

Таким образом, командование ЦФ, в отличие от Западного и Брянского фронтов, полностью отказалось от применения маневра – войска переходили от обороны к наступлению непосредственно с занимаемых ими позиций, а главный удар наносился силами 13-й и 2-й танковой армий при содействии 16-й ВА, с целью фронтальными атаками рассечь основную группировку противника и затем развивать успех по кратчайшему направлению к Орлу.

Утром 15 июля, после 15-минутного огневого налета артиллерии, войска ЦФ атаковали противника и к 8 часам части 13-й А прорвались в его расположение на 2–3 км, так что к полудню уже овладели населенными пунктами Снова, Подсоборовка (6 км северо-восточнее Самодуровки) и Саборовка. Успеху во многом способствовала авиационная поддержка наступления, поскольку командование 16-й ВА решило нанести массированный первый удар по переднему краю вражеской обороны, сосредоточив для этого основные силы объединения – 412 самолетов, в том числе 136 бомбардировщиков и 148 штурмовиков, которые были нацелены на районы Бузулук – Снова – Подсоборовка – Саборовка[214 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 289–290.]. Однако на достигнутом рубеже наступление ударной группы фронта было остановлено, а 48-я и 70-я армии за 15 июля имели незначительное продвижение.

На следующее утро войска ЦФ возобновили наступление. Метеорологические условия в районе боев позволили 16-й ВА трижды в течение девяти часов атаковать позиции противника силами около 400 самолетов, совершив за день 1713 самолето-вылетов: в первом ударе участвовала группа численностью 410 самолетов (155 бомбардировщиков, 101 штурмовик, 154 истребителя); во втором – 444 самолета (140 бомбардировщиков, 123 штурмовика, 181 истребитель); в состав третьей группы было включено 460 самолетов (146 бомбардировщиков, 126 штурмовиков, 188 истребителей)[215 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 289–290.]. Действия этих трех авиационных эшелонов каждый раз предваряли очередную атаку наземных войск, которые перешли в наступление около 12 часов 16 июля. Однако, несмотря на все усилия авиации, ударная группа фронта достигла ограниченного успеха – за весь день частям 13-й А, усиленным 3-м и 9-м танковыми корпусами, удалось всего на 2–4 километра продвинуться на участке, обороняемом 10-й мд противника. Выполняя приказ командующего фронтом, на участке 13-й А в сражение была введена 2-я ТА. 3-й тк армии наносил удар по противнику в направлении 1-е Поныри – Очки – Сокольники – западная окраина Архангельского, имея задачей разгромить части 9-й тд противника, чтобы в дальнейшем продвигаться через Каменку на Кромы вместе с 16-м тк, наступавшим слева на Ржавец – Веселый Бережок. Четыре танковые бригады двух корпусов, усиленные мотопехотой и артиллерией, нанесли удар в общем направлении на Сеньково, но были задержаны немецкими пехотными частями, успевшими подготовить там промежуточный оборонительный рубеж, используя захваченные позиции и укрепления 13-й А. Учитывая, что к 15 июля в составе 2-й ТА насчитывалось 358 танков[216 - См.: Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 361.], плотность бронетехники на участке ее наступления была вполне достаточной для самостоятельного прорыва позиционной обороны, занятой пехотными частями неприятеля. Однако командованию танковой армии эту задачу в ходе операции решить так и не удалось.

На флангах ударной группировки части правого крыла 70-й А вышли в район Гнилец; 48-я А продвижения не имела. Штаб ГА «Центр» отметил 16 июля в разведывательной сводке, что перед 9-й армией противник нерешительно следовал за отступающими немецкими войсками[217 - ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 794. Л. 1–2.]. Только во второй половине дня он перешел в наступление при сильной поддержке авиационных штурмовых соединений. Основные усилия его были направлены против правого фланга 47-го, а также 41-го танковых корпусов и 23-го ак. В районе станции Поныри по обе стороны железной дороги на позициях сосредоточено 190 танков, что свидетельствует о возможном наступлении противника крупными силами на широком фронте. Результаты фронтовой разведки говорят о том, что в бой вступили танковые соединения, находившиеся до сих пор в резерве 48, 65 и 70-й русских армий (40, 43, 240 и 255-й танковые полки). В ходе этих боев впервые выявлен 9-й тк с 23-й танковой бригадой, а также вновь сформированный 183-й тп.

Утром 17 июля части 2-й ТА вышли в район Архангельское – Озерки, к бывшему переднему краю противника, проходившему здесь до начала операции «Цитадель», а соединения 13-й и 70-й армий к исходу дня также в основном восстановили прежнее положение. В течение 17 июля наступление Центрального фронта вновь продолжалось при массированной поддержке авиации, но теперь командир 12-й моторизованной зенитной артдивизии 6-го ВФ генерал Эрнст Буффа (Ernst Buffa) оперативно произвел маневр зенитными средствами, которые сосредоточились на путях пролета советских самолетов. В частности, основной маршрут бомбардировщиков 16-й ВА 15 и 16 июля проходил по линии Поныри – Александровка – Широкое Болото – Верхнее Тагино, поэтому 17 июля районы этих опорных пунктов были значительно усилены немецкой зенитной артиллерией, что привело к росту потерь советской бомбардировочной авиации. Кроме того, 17 июля в полосе действий 16-й ВА активизировалась вражеская истребительная авиация, так что потери советской стороны за день составили 35 самолетов[218 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 291.].

Глава 3. Замедление темпов наступления советских войск в операции «Кутузов» и ввод в сражение стратегических резервов ставки верховного главнокомандования (ход боевых действий с 18 по 25 июля 1943 года)

3.1. Развитие обстановки 18 и 19 июля

К 18 июля 1943 года войска 11-й гв. А вклинились в оборону противника на расстояние до 70 км, однако из-за первоначально принятого плана, предложенного генералом Баграмяном, а также в соответствии с обычной практикой советского командования, соединения ударной группировки стали наступать «веером», по расходящимся направлениям, чтобы решить несколько задач одновременно. В связи с этим полоса наступления расширилась до 120 км, и на некоторых участках фронта между наступающими соединениями образовались большие разрывы, которые нечем было закрыть, поскольку все армейские резервы уже использовались в операции. При этом, по данным оперативного отдела штаба 11-й гв. А[219 - ЦАМО РФ. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 336. Л. 34 об.], к 19 июля на фронте наступления армии протяженностью 107 км было задействовано 33 240 активных штыков, 543 полевых и 378 противотанковых орудий, 1012 минометов, 350 танков; противником перед фронтом армии в полосе обороны шириной 105 км было сосредоточено 34 700 активных штыков, 322 полевых и 192 противотанковых орудия, 355 минометов, 310 танков. На подступах к Болхову ударная группировка 11-й гв. А встретилась с прочной обороной, занятой силами немецкой 253-й пд (из резерва 4-й А группы «Центр»), а также вновь подошедшими из глубины резервами, в том числе частями 4-й и 9-й танковых дивизий, перебрасываемых из района Кром (части 9-й тд начали прибывать в район деревни Ягодная к исходу 17 июля[220 - ЦАМО РФ. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 336. Л. 31.]).

В соответствии с хорошо известными по опыту закономерностями военной практики и основными принципами военного искусства (постепенное «скольжение» ударной группировки с заходящего фланга к центру в связи с подходом резервов противника), главное операционное направление 11-й гв. А постепенно сместилось с левого фланга к центру, в направлении на Гнездилово – Хотынец, показав ошибочность плана проведения операции, предложенного Баграмяном. Теперь, чтобы преодолеть все усиливающуюся оборону немцев, выстраиваемую командованием 2-й ТА на подступах к Болхову, командованию 11-й гв. А требовалось изменить направление главного удара для более глубокого охвата противника и соответствующим образом перегруппировать войска. С учетом сложившейся обстановки генерал Баграмян начал спешно сосредотачивать силы в центре оперативного построения армии – на фланге болховской группировки противника, чтобы нанести здесь основной удар с целью выйти на важнейшие коммуникации германских войск, обороняющих Орловский плацдарм, и одновременно глубоко охватить болховскую группировку немцев. В приказе от 18 июля командующий армией указал, что 11-я гв. А, сосредоточив основную группировку в центре, наносит главный удар на фронте Пешкова – Васильевское в общем направлении на юг и юго-восток, чтобы во взаимодействии с армиями БрФ окружить и уничтожить орловско-болховскую группировку противника[221 - См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 358–359.]. Вместе с тем предпринятая Баграмяном перегруппировка опаздывала в сравнении с развертыванием резервов противником, а перебрасываемые силы вводились в сражение разновременно, что в итоге так и не позволило добиться желаемых результатов.

Особенность ситуации в тот период заключалась в том, что все возможности перемещения войск полностью определялись уже сложившейся обстановкой. Прежде всего, в связи с переходом в наступление правого крыла 61-й А и приближением 8-го гв. ск к Болхову, существенно сократилась протяженность левого фланга 11-й гв. А, поэтому 36-й гв. ск было решено перебросить к центру ударной группировки, в район лесов севернее Каменки. В ночь на 18 июля 36-й гв. ск был выведен из боя и, передав правофланговую 5-ю гв. сд полковника Солдатова вместе с корпусным участком 8-му гвардейскому стрелковому корпусу, после ночного марша сосредоточился в лесах южнее Шванова, за правым флангом 8-го гвардейского корпуса (сюда же в дальнейшем перебазировался штаб 11-й гв. А). В состав 36-го гв. ск была передана 217-я сд под командованием полковника Ефима Рыжикова, переброшенная с правого крыла армии, хотя на данный участок впоследствии предполагалось дополнительно перебросить еще и некоторые соединения 16-го гвардейского корпуса. Командующий корпусом генерал Ксенофонтов получил задачу утром 19 июля начать наступление из района села Каменка, прорвать оборону противника ударом в направлении Гнездилово – Богородицкое, затем продвинуться на Узкое – Знаменское и перерезать железную дорогу и шоссе Орел – Брянск, выйдя на фланг и в тыл орловской группировки немцев, а также обеспечив с запада и юго-запада наступление 8-го гвардейского стрелкового и 5-го танкового корпусов на Болхов. Для решения данной задачи 36-й гв. ск должен был действовать совместно с 1-м тк, а также 25-м тк, переданным 11-й гв. А из резерва ЗапФ (25-й тк под командованием генерала Федора Аникушкина в составе 3 танковых и 1 мотострелковой бригад, 2 самоходных артиллерийских, 1 зенитного артиллерийского, 1 минометного и 1 истребительно-противотанкового полков – всего 196 танков и САУ, выдвинулся от Мосальска и сосредоточился в районе Каменки к 17 июля с опозданием на сутки, причем штаб корпуса не был ориентирован в ходе операции и даже не имел карты района предстоящих боевых действий[222 - См.: Боевое расписание Красной армии, 1 июля 1943 г. Приложение 2 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 352–353; Горбач В. Указ. соч. С. 245.]).

В то же время командованию 8-го гвардейского стрелкового и 5-го танкового корпусов было приказано нанести главный удар на правом фланге с целью окружения и уничтожения болховской группировки немцев во взаимодействии с войсками 61-й А БрФ.

18 июля 11-я гв. А возобновила наступление. 8-й гвардейский стрелковый и 5-й танковый корпуса наступали на юго-восток в направлении на Борилово, нанося главный удар своим правым флангом, где была введена в бой 108-я сд под командованием полковника Петра Теремова, переданная 8-му корпусу из армейского резерва. Благодаря усилению резервами танковые и стрелковые части прорвали неприятельскую оборону и к исходу 19 июля вышли на рубеж Шамякино – Руднево – Васильевское, перерезав дорогу Болхов – Хотынец в районе Руднево – Долбилово – Сурьянино. При этом, однако, в 5-м тк осталось всего 10 боеготовых танков[223 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 252.], а противник непрерывно контратаковал.

С другой стороны, на Хотынецком направлении 18 июля перешли в наступление советские 1-й и 25-й танковые корпуса: первый – на Узкое, второй – на Знаменское, которые вступили в бой с переброшенными на это направление частями 253-й и 707-й (из резерва 2-й ТА группы армий «Центр») немецких пехотных дивизий. Хотя 1-й тк был уже существенно ослаблен потерями (в частях корпуса 18 июля оставалось только 33 боеготовых танка[224 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 249.]), к исходу 19 июля советские танки прорвали оборону противника на фронте Пешкова – Шамякино и вышли на рубеж Мыврино – Букино – Высокая – Пролетарский. 36-й гв. ск утром 19 июля также перешел в наступление совместно с танковыми частями и к исходу дня вышел на рубеж Пешкова – Красниково (Красиково). Немецкие войска оборонялись, по-прежнему опираясь на поддержку крупных сил авиации. По советским данным[225 - См.: Битва под Курском. Краткий очерк. Из опыта боев Отечественной войны. С. 45.], только за вторую половину дня 19 июля немецкая авиация произвела до 1500 самолето-вылетов в район Болхов – Хотынец. При этом командование советской 1-й ВА не располагало информацией, где находятся танковые корпуса, а высланная 18 июля на разведку группа из пяти самолетов-штурмовиков, получивших задачу установить положение своих войск и противника в районе Знаменское – Льгов, осталась без прикрытия своих истребителей и была полностью уничтожена (20 истребителей группы прикрытия частью ушли в другую зону, а частью ввязались в бой в районе Болотово)[226 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 248–249.].

Подвергаясь непрерывным массированным ударам бомбардировочной и штурмовой авиации (согласно немецким источникам[227 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 248.], за период с 16 по 18 июля германская авиация уничтожила 63 советских танка), танковые объединения ЗапФ так и не прорвались на Хотынец своими главными силами, хотя до станции оставалось около 20 км. Это удалось сделать только одной из танковых бригад 25-го тк, которой командовал полковник Игнатий Волынец. По советским данным[228 - См.: Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 228; Битва под Курском. Краткий очерк. Из опыта боев Отечественной войны. С. 44.], 162-я тбр в ночь на 18 июля прорвалась через разрыв в обороне противника и вышла в район деревни Красная Новь (7 км юго-восточнее Хотынца), опередив главные силы корпуса на 20 км. Здесь она разрушила железную дорогу, прервав тем самым железнодорожное сообщение между Орлом и Брянском.

19 июля части бригады внезапно ворвались на станцию Хотынец, где уничтожили бронепоезд и железнодорожный эшелон, частично груженный немецкими танками (по другим данным[229 - См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 269.], атаку на станцию Хотынец удалось отразить силами немецкого зенитно-артиллерийского батальона, подошедшего из Карачева). Затем, атакованная противником с нескольких направлений, бригада с боями отошла на соединение с главными силами к Сорокино, по пути разгромив штаб 76-й немецкой пд в районе Локни и захватив в плен или убив какого-то немецкого генерала (по имеющимся данным[230 - См.: Залесский К. Вермахт. М.: Эксмо; Яуза, 2005. С. 557; Залесский К. Железный крест. Самая известная военная награда Второй мировой войны. М.: Яуза-пресс, 2007. С. 330–331; Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 791.], 76-я пд, которой командовал генерал Эрих Абрахам (Erich Abraham), в июле – августе 1943 года находилась на переформировании на Западе, в составе 7-й А, а на Восточный фронт прибыла только в декабре того же года, поэтому И. Маркин указывает[231 - Маркин И. И. Курская битва. Оперативно-тактический очерк. М.: Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, 1958. С. 208.], что 162-я тбр, захватив исправными и использовав в бою 7 вражеских танков, разгромила штаб немецкой 707-й пд в Ильинском. – П. Б.). В ходе рейда полковник Волынец 19 июля был тяжело ранен, и командование бригадой принял его заместитель по политической части подполковник Николай Сыропятов (Николай Иванович Сыропятов погиб в январе 1944 года, а 162-й танковой бригадой с 15 августа 1943 года командовал полковник Исай Петрович Михайлов).

По информации Петра Кириченко[232 - Кириченко П. Указ. соч. С. 141–143.], наступление 1-го тк в южном направлении было возобновлено уже в ночь с 17 на 18 июля. К 4 часам утра 18 июля, преодолевая сопротивление танков и мотопехоты противника, 89-я и 159-я танковые и 44-я мотострелковая бригады овладели опорными пунктами Пешково, Ивановский. Встретив сильное огневое сопротивление противника, они не смогли продвинуться дальше и закрепились на достигнутом рубеже, тогда как 117-я тбр с 1437-м сап, пробиваясь через засады, в 3 часа ночи 18 июля с боем овладела опорными пунктами Коробецкая – Волобеевка и Ракитинский. Однако, оказавшись в глубине боевых порядков противника, эти части подверглись обстрелу противотанковыми орудиями и были атакованы с разных направлений танками и мотопехотой. В течение дня 18 июля, находясь фактически в окружении и подвергаясь непрерывному воздействию артиллерии и бомбардировочной авиации противника, они отбили три мощные атаки с трех разных направлений. Авиация противника группами до 30 самолетов беспрерывно бомбила боевые порядки частей корпуса. Для того чтобы преодолеть возросшее сопротивление противника, 18 июля в полосе 11-й гв. А командованием фронта был введен 25-й тк с задачей двигаться на Хотынец, но путь ему преградили переброшенные из-под Брянска 253-я и 707-я немецкие пехотные дивизии. Наткнувшись на организованный огонь и подвергаясь непрерывным массированным ударам вражеской авиации, корпус своими главными силами прорваться на Хотынец не смог. Удалось это одной только 162-й тбр, которая взаимодействовала с выдвинутым вперед разведывательным отрядом 1-го тк. В то же время, воспользовавшись выдвижением 25-го тк в район Ягодного, в ночь на 19 июля все части 1-го тк, кроме 117-й тбр и 1437-го сап, возобновили наступление в южном направлении. После короткого боя 89-я тбр овладела населенным пунктом Шумовский и завязала ожесточенный бой за опорный пункт Букино. В этой тяжелой схватке погиб начальник штаба бригады гвардии майор Иван Дубовик (Иван Афанасьевич Дубовик убит и сгорел в боевой машине в районе деревни Букино), но к утру 19 июля опорный пункт все-таки был взят. 159-я тбр с 3-м батальоном 44-й мсбр, овладев населенными пунктами Кащеевка и Зуевка, продолжали продвижение в южном направлении.

К утру 19 июля передовые батальоны 159-й тбр овладели Мыврином – Стрыковом, Дерловом. Встречая сильное сопротивление и контратакуемые противником из района Брежневского, они продолжали вести бой на достигнутом рубеже. 44-я мсбр, соединившись с передовыми отрядами 16-го гв. ск, заняла рубеж Льгово – Булатово – Низина. Однако противник, атаковав с фланга из района Узкого, вновь овладел Кащеевкой и Зуевкой, отрезав часть сил и тылы 159-й танковой и 44-й мотострелковой бригад. Лишь к 20 часам 19 июля, оборудовав переправы через реку Вытебеть в районе Бутырки, тылы были отведены в район Низины. 117-я тбр и 1437-й сап в течение ночи и дня 19 июля продолжали стойко отражать атаки противника в занимаемом ими районе.

Таким образом, план советского командования силами двух танковых корпусов неожиданным ударом с ходу перерезать основные вражеские коммуникации и захватить станцию Хотынец оказался не выполнен. По мнению командующего 1-го тк генерала Василия Буткова[233 - См.: Горбач В. Указ. соч. С. 248.], главной причиной этого стало полное отсутствие прикрытия танковых частей со стороны советской истребительной авиации, а также недостаточность имевшихся в их распоряжении зенитных средств, что привело к задержке продвижения танков массированными налетами вражеской авиации. По оценке штаба ГА «Центр» на 20 июля[234 - ЦАМО РФ. Ф 500. Оп. 12462. Д. 794. Л. 71–72.], хотя предполагаемое направление удара 25-го и 1-го танковых корпусов противника в сторону железной дороги Хотынец – Карачев подтверждается показаниями военнопленных из этих двух корпусов, но ударная сила этих корпусов в результате значительных потерь танков и недостатка горюче-смазочных материалов ослаблена, что требует переброски подкреплений и восстановления снабжения.

Вместе с тем Ставка Верховного главнокомандования еще 12 июля передала для усиления левого крыла ЗапФ 11-ю общевойсковую армию, а 18 июля решением Ставки в состав фронта были включены 4-я ТА, следовавшая в это время из района Наро-Фоминска в район Козельска (армия прибыла к месту назначения 23 июля), и 2-й гв. кк, находившийся в районе Медыни.

С целью оперативного наращивания усилий на Хотынецком направлении 14 июля командующий ЗапФ генерал Соколовский приказал 11-й А перейти из района Калуги в район Козельска, а 18 июля, приняв решение на ввод ее в стык между 50-й и 11-й гвардейской армиями, поставил задачу 20 июля с фронта Шубник – Хатьково – Холмищи – Дудоровский перейти в наступление на Хвастовичи, чтобы сократить растянувшийся фронт 11-й гв. А и, захватив Хвастовичский узел дорог, обеспечить действия на Болховском и Карачевском направлениях с запада и северо-запада. 4-я ТА, взаимодействуя с левым крылом 11-й гв. А, должна была прорвать оборону противника юго-западнее Болхова и, развивая удар на юг в общем направлении на Нарышкино, перерезать железную дорогу и шоссе Орел – Брянск. Этим создавались условия не только для завершения разгрома Болховской группировки врага, но и для удара во фланг и тыл немецким войскам, оборонявшимся в районе Орла. 2-й гв. кк предназначался для действий на Карачевском направлении и блокирования в этом районе железной дороги и шоссе, соединяющих Орел и Брянск.

11-я общевойсковая армия, которой командовал генерал Иван Федюнинский, была сформирована в апреле – мае 1943 года под Тулой и состояла из 8 стрелковых дивизий (без корпусных управлений), 1 зенитно-артиллерийской дивизии, 1 отдельного танкового полка, 2 истребительно-противотанковых артиллерийских и 2 минометных полков (из них 1 полк реактивных минометов), 2 отдельных инженерных б-нов: всего около 65 тыс. солдат и офицеров, более 1,5 тыс. орудий и минометов, 30 танков[235 - См.: Боевое расписание Красной армии, 1 июля 1943 г. Приложение 2 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 349–350.]. 14 июля заместитель командующего БрФ генерал Иван Федюнинский, находившийся тогда на командном пункте 61-й А, получил приказ, предписывавший ему немедленно выехать в район Калуги и вступить в командование 11-й армией. Федюнинский вспоминает[236 - Федюнинский И. И. Поднятые по тревоге. М.: Воениздат, 1961. С. 151–152.], что к его приезду соединения армии находились на марше в районе Козельска, поскольку командующий ЗапФ решил ввести армию в бой на стыке между 50-й и 11-й гвардейской армиями. Для этого дивизиям предстояло пешим порядком совершить 160-километровый марш, причем время на марш и сосредоточение отводилось очень ограниченное. Посоветовавшись с начальником штаба армии генералом Николаем Корнеевым (Николай Васильевич Корнеев), Федюнинский доложил командующему фронтом генералу Соколовскому, что к назначенному времени все дивизии в указанный район прибыть не смогут, следовательно, если придерживаться старого плана, то армия будет вводиться в бой по частям. В ночь на 18 июля только 135-я и 369-я стрелковые дивизии 11-й А находились примерно в 30 км от фронта, тогда как остальные еще дальше. Кроме того, в армии ощущалась нехватка боеприпасов для стрелкового оружия и артиллерии. На это Соколовский ответил, что, по мнению командования фронта, на участке Лешево – Кцынь, где намечается ввод в бой 11-й А, оборона противника является слабой, поэтому поставленную задачу необходимо решить даже в том случае, если придется ввести в бой первоначально только одну дивизию. Выехав на рубеж развертывания армии, Федюнинский встретился с командирами занимавшего этот участок 16-го гв. ск 11-й гв. А, которые ознакомили его с оперативной обстановкой. Оказалось, что соединения корпуса уже неделю не могут продвинуться вперед, поскольку противник хорошо организовал здесь систему огня, прикрыв позиции рубежом реки Рессета.

После выхода на реку Рессета и захвата плацдармов на ее западном берегу за время с 17 по 19 июля соединения 16-го гв. ск овладели Хатьково, деревней Брусны и блокировали Моилово. К исходу 19 июля корпус вышел на рубеж Брусны – северная окраина Моилово, захватив переправы через Рессету восточнее Кцынь, а небольшими силами переправился на правый берег между Кцынь и Долина. Однако немцам удалось удержаться в Моилово и Кцынь, откуда они продолжали угрожать правому флангу 11-й гв. А. С 18 июля 11-я А начала прибывать на участок 16-го корпуса 11-й гв. А, что позволило генералу Баграмяну немедленно высвободить оттуда три стрелковые дивизии (1-я и 31-я гвардейские и 169-я стрелковые дивизии), две из которых сразу же были задействованы в наступлении на Хотынец – 1-я гвардейская и 169-я стрелковые дивизии под командованием генералов Николая Кропотина и Якова Еременко (Яков Филиппович Еременко).

В это же время в полосе 61-й А БрФ болховская группировка немецких войск отошла на тыловые рубежи и, используя сильные позиции на подступах к Болхову, продолжала упорные бои, прикрывая силы 2-й ТА, оборонявшиеся в районе Орла. Германское командование, придавая большое значение Болховскому плацдарму, обеспечивавшему с севера фланг и тыл всей орловской группировки, принимало экстренные меры к стабилизации положения – в район Бол хова была дополнительно переброшена 26-я пд из состава 7-го ак 2-й А группы армий «Центр» (первые эшелоны убыли к Болхову в ночь с 16 на 17 июля[237 - ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 794. Л. 3–7.]), концентрировались крупные силы немецкой авиации. Благодаря ведению активной обороны немцы задержали наступление левого крыла 11-й гв. А к дороге Болхов – Хотынец. Следуя этой же тактике, на участке 61-й А командование 53-го ак немцев планировало отбросить советские войска к берегу реки Ока. С этой целью против левого фланга армии была сосредоточена оперативная группа под командованием генерала Вутмана, включавшая части 208, 112 и 26-й пехотных, 12-й танковой дивизий, а также отдельные артиллерийские подразделения и 270-й батальон штурмовых орудий.

С другой стороны, 61-я А с 12 июля понесла большие потери в бронетехнике[238 - ЦАМО РФ. Ф. 418. Оп. 10695. Д. 117. Л. 19, 23.]: на 17 июля в 20-м танковом корпусе оставалось в строю 66 танков и САУ из 218 машин, в 68-й тбр – 17 танков из 56, в 36-м танковом полку – 13 танков из 35, в 1539-м сап – 9 САУ типа СУ-152 и 1 танк КВ-1С-1 из 13 машин. Не добившись решительного успеха в наступлении на Багриновском направлении, которое было отражено сильной противотанковой обороной противника, командующий 20-го тк генерал Лазарев решил прекратить здесь атаки и нанести главный удар юго-западнее, в общем направлении Дубровский – Анчаково. 18 июля 20-й корпус начал наступление на новом направлении и к исходу дня во взаимодействии с частями 9-го гв. ск овладел опорными пунктами противника Однопиток и Новомосковский. Однако дальнейшие попытки развить наступление на Макеево успеха не имели, на подступах к этому пункту атаки советских танков были остановлены группой Вутмана, которая при сильной поддержке авиации нанесла контрудар из района Новый Синец – 1-я Королевка – Черногрязка в общем направлении Анчаково – Карагашинка.

В ходе двухдневных боев немцам удалось остановить противника и добиться незначительных местных успехов – вытеснить советские войска из района Однопиток – Новомосковский. Части ударной группы 61-й А отразили контрудар противника и одновременно укрепили свое положение на южном фланге участка вклинения, овладев Новолутовинским, Азарово и Слободкой, что, в свою очередь, создало угрозу глубокого удара вдоль западного берега Оки в район Мценска, по левому флангу и тылу немецкого 35-го ак. 20 июля 20-й тк генерала Лазарева, понесший в прошедших боях значительные потери, был выведен в резерв и сосредоточился в районе Хвощево, откуда он готовился 23 июля начать наступление на Тельчее (Тельчье), в тыл мценской группировки немцев. Однако командование 35-го ак, не располагавшее дополнительными силами для укрепления обороны левого фланга, еще до 20 июля отвело на запад за Оку свою левофланговую 34-ю пд, без боя оставив противнику Мценский укрепленный район.

Таким образом, после восьми дней операции общее положение войск 11-й гвардейской и 61-й армий предоставляло выгодные условия как для наступления на юго-восток с целью совместного окружения и уничтожения болховской группировки немцев, так и для удара на юг с целью блокирования железной дороги и шоссе Орел – Брянск на участке Хотынец – Карачев и последующего развития наступления на юго-запад для глубокого охвата и выхода на тылы основных сил ГА «Центр», оборонявшихся на Орловском плацдарме.

В то же время в результате быстрого продвижения 11-й гв. А ее коммуникации растянулись до 150–180 км, а фронт превышал 150 км, тогда как в резерве оставалась только одна 84-я гв. сд[239 - См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 363, 370–371.]

. При таком растяжении фронта и коммуникаций от советского командования требовался ввод новых крупных резервов, чтобы нанести решительный удар во фланг и тыл основным силам германских войск в районе Орла.

В свою очередь, немцы, отходя на свои коммуникации, спешно подтягивали к угрожаемому участку фронта все новые и новые части и соединения, постепенно изменяя соотношение сил в свою пользу. Большую часть переброшенных сюда резервов командование 2-й ТА предназначало для того, чтобы удержать в своих руках дорогу Болхов – Хотынец и прикрыть с севера железную дорогу Орел – Брянск. Германское командование централизовало управление войсками на Болховском и Хотынецком направлениях, чтобы повысить уровень организации оборонительных мероприятий на важнейших участках боевых действий на Орловском плацдарме. Временные корпусные оперативные объединения, которыми командовали генералы Эзебек и Грассер, были 18–19 июля расформированы, а вместо них создана армейская оперативная группа генерала Гарпе, в состав которой вошел 53-й ак, а также резервы, прибывавшие с других участков и направлений – 253-я пехотная, 10-я и 25-я моторизованные, 4, 9, 18, 20-я танковые дивизии. По данным ГШ Красной армии[240 - См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 371.], после произведенных перегруппировок на участке фронта в районе Болхов – Хотынец противнику удалось добиться равенства в силах по пехоте и танкам, а в артиллерии и минометах превосходство советских войск уменьшилось до 1:2 в пользу русских.

На Орловском направлении соединения 35-го ак 2-й ТА стремились удержать заблаговременно подготовленный промежуточный оборонительный рубеж на реке Олешня, который представлял серьезное препятствие для развития наступления 3-й и 63-й армий БрФ на Орел. Здесь были созданы сильные оборонительные позиции, прикрытые зоной заграждений. К 18 июля германское командование развернуло на этом рубеже 36-ю пехотную, 2-ю и 8-ю танковые дивизии, ряд артиллерийских и противотанковых частей усиления, а также 56-ю и 262-ю пехотные дивизии, фактически разгромленные при прорыве главной оборонительной полосы 35-го корпуса.

С другой стороны, обстановка, сложившаяся к 18 июля в районе Орла, требовала от 3-й и 63-й армий БрФ ускорить их выход к рубежу реки Ока, чтобы совместно с войсками 11-й гв. А ЗапФ, подошедшими к Хотынцу, завершить разгром орловской группировки противника, одновременно содействуя перешедшим в наступление 15 июля войскам ЦФ в уничтожении орловско-кромской группировки немцев.

В связи с этим в течение 18 июля наиболее ожесточенные бои проходили в полосе 3-й А генерала Горбатова, продолжавшей наступление с целью отбросить противника с укрепленных позиций на западном берегу реки Олешня. Основные усилия армии были сосредоточены для прорыва фронта, удерживаемого 36-й и 56-й пехотными, 2-й и 8-й танковыми дивизиями противника. С целью разрушения немецких укреплений и подавления вражеской артиллерии наиболее сильный артиллерийский и минометный огонь был сконцентрирован перед фронтом 25-го ск генерала Перервы, который совместно с 1-м гв. тк должен был атаковать с рубежа, занятого 17 июля. Однако немцы также проявляли большую активность на всем фронте 3-й А, немецкая пехота и танки неоднократно переходили в контратаки, артиллерия и минометы систематически вели сильный огонь по восточному берегу реки Олешня, а германская авиация группами от 5 до 15 и 30 самолетов бомбардировала боевые порядки советских войск (вместе с тем за сутки в полосе БрФ было отмечено около 180 самолето-пролетов[241 - ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 1276. Л. 143.], что свидетельствует о перенесении основных усилий 6-го ВФ на другие участки). В 5 часов утра 18 июля два батальона пехоты, поддержанные 20 танками, контратаковали части 25-го ск из района поселка Новая Жизнь; затем около 10.20 батальон пехоты перешел в контратаку из района Бортное. Соответственно, авиация 15-й ВА систематически наносила бомбовые удары по скоплениям пехоты и танков противника – сильным ударом с воздуха подверглись районы Арсеньево – Сычи, Новая Жизнь, леса южнее Бортное, а также район Протасово, где была обнаружена только что подошедшая колонна немецких танков (всего за сутки армией произведено 635 самолето-вылетов)[242 - См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 406, 739.].

Генерал Горбатов вспоминает[243 - Горбатов А. В. Указ. соч. С. 220.], что 1-й гв. тк 18 июля вновь был введен в прорыв с плацдарма на западном берегу реки Олешня, снова подвергся авиационной бомбардировке и отошел на восточный берег реки. Только 19 июля его отдельные танки опередили стрелковые части 3-й А и овладели селом Олешня. По оценке генерала Горбатова, этим исчерпывался весь успех, которого добился корпус, после чего он был выведен в резерв БрФ. Вместе с тем армейская разведка сообщила о подходе новых сил противника и о том, что в районе деревень Подмаслово и Моховое сосредоточились две вражеские дивизии, готовясь к контрудару. Поэтому, чтобы обеспечить свой левый открытый фланг, командование 3-й А было вынуждено поставить в оборону левофланговую 380-ю сд полковника Алексея Кустова, усилив ее двенадцатью батареями противотанковых орудий. К исходу 18 июля войска 3-й А полностью овладели позициями противника на восточном берегу Олешни и готовились к форсированию ее во всей полосе.

В целом развитие обстановки за день показало, что стрелковые дивизии и отдельные танковые полки, входившие в состав 3-й и 63-й армий, ослаблены потерями в наступательных боях с 12 по 18 июля, поэтому решить задачу по прорыву заблаговременно подготовленного оборонительного рубежа на реке Олешня своими силами уже не способны. Для того чтобы нарастить силу удара 3-й и 63-й общевойсковых армий, командование БрФ сосредотачивало за левым флангом 3-й А 3-ю гв. ТА. В ночь на 17 июля корпуса 3-й гв. ТА начали выдвижение в выжидательные районы, находившиеся в 8—10 км к востоку от реки Олешня. В течение 17 июля продолжалась подготовка армии к боевым действиям. В связи с тем, что войска ударной группировки ЗапФ успешно продвигались на Хотынец, в тыл Орловской группировки противника, однако начавшееся 15 июля контрнаступление войск ЦФ с юга на Кромы развивалось очень медленно, днем 18 июля командующий войсками БрФ по указанию Ставки (переданному заместителем начальника Генерального штаба генералом Антоновым) приказал 3-й гв. ТА с утра 19 июля перейти в наступление по второму варианту (используя успех наступления 3-й и 63-й армий, с утра 19 июля наступать в направлении Бортное – Становая – Становой Колодезь – Кромы в тыл группировки противника, действовавшей против войск ЦФ, с ближайшей задачей перерезать железную дорогу Орел – Курск и захватить переправы на реке Рыбница на участке Любаново – Змиево)[244 - См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 406.]. Кроме того, как отмечает генерал Горбатов[245 - Горбатов А. В. Указ. соч. С. 220.], удар в юго-западном направлении был необходим, чтобы помочь 63-й А, которая продвигалась вперед очень медленно.